МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ ИСМА'ИЛИЗМА В ПОСТАЛАМУТСКИЙ ПЕРИОД И ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Первые 5 столетий после падения Аламута представляют самый длительный «темный» период во всей истории исма'илитов. Многие аспекты их деятельности и интеллектуальной мысли в этот период все еще недостаточно изучены; это положение усугубляется скудостью первоисточников. Многообразие факторов, определивших сущность посталамутского исма'илизма, сложилось в столь пеструю картину, что породило особые проблемы их изучения. Вслед за разрушением государства исма'илиты низариты были полностью лишены централизованного руководства, которое они имели в аламутский период. Сам по себе низаритский имамат продолжался в потомстве последнего владетеля Аламута Рукн ад-Дина Хуршаха. Однако еще в течение почти двух столетий имамы оставались скрытыми и недоступными для своих последователей. В этих условиях, как уже отмечалось, различные территориально разобщенные низаритские общины существовали в значительной степени независимо друг от друга, причем каж­дое сообщество развивало свои собственные религиозные и литературные традиции. Общины Центральной Азии и Индии значительно разрослись, постепенно количественно превзойдя своих единоверцев на территориях традиционного проживания низаритов — в Персии и Сирии. Происхождение и начальный этап становления религиозных традиций низаритов ходжа на Индийском субконтиненте — одна из наименее изученных областей посталамутского исма'илизма.

Основные проблемы, встающие перед исследователями посталамут ского исма'илизма, обусловлены широким применением такийа, или предпринятых низаритами различных регионов мер по сокрытию сво его вероучения. В ходе большей части их посталамутской истории вплоть до современности низариты были вынуждены более последовательно проводить такийа для того, чтобы оградить себя от гонений. С этой целью они не только утаивали свои верования и литературные источ ники, но фактически укрывались под личиной суфиев, исна'ашаритов, суннитов или индусов, живя среди враждебно настроенного окруже­ния в иранском мире и на Индийском субконтиненте. Здесь важно раз­личать как кратковременную или временную практику такийа, тради ционно использовавшуюся и исма'илитами, и исна'ашаритами, так и ее долгосрочное применение, что характерно лишь для определенных низаритских общин посталамутского периода. Последнее обстоятель­ство до сих пор не привлекало внимания современных ученых. Оста­ется трюизмом утверждение о том, что расширение практики такийа, сокрытия под различными масками, со временем могло необратимым образом сказаться на традиции и самой религиозной идентичности. Такое влияние могло принимать различные формы, начиная со все­объемлющей аккультурации или полной ассимиляции низаритов ка кой-то определенной местности в общину, которая изначально была выбрана в качестве нарочитого «прикрытия», до принятия низаритами традиций «других» общин без потери собственной идентичности. Опасность ассимиляции, или полного исчезновения, была особенно высока в первые века посталамутского периода, когда разобщенные низариты были лишены какого бы то ни было центрального руковод ства, в особенности предводительства имамов, которые в течение всей истории общины являлись самым важным и единственным источни­ком формирования самоосознания в постоянно изменявшихся условиях. Даже когда в середине 1Х/ХУ века низаритские имамы появились в Анджудане (Центральная Персия) и инициировали возрождение ис ма'илитов низаритов, многим изолированным общинам не удалось наладить связи со ставкой имама или с его региональными представи телями. Со временем многие из этих общин, по-видимому, прекрати ли свое существование. Процесс этот проходил по-разному. Всё это сказывалось на уменьшении численности низаритов со времени мои гольских избиений до начала периода Анджудана.

В итоге практика такийа низаритов привела к тому, что стало очень трудно, если не сказать невозможно, отличить традиции, изначально возникшие в какой-то определенной низаритской общине или регионе, от тех, что были выработаны во время длительного соблюдения такийа и продолжительного сосуществования с другими традициями. Поэтому неудивительно, что историки обошли своим вниманием ни­заритов, практиковавших такийа. И в самом деле, несколько веков посталамутского периода дали нам лишь малую толику местных исто­рий с эпизодическими упоминаниями низаритов. Трудности изучения посталамутского низаритского исма'илизма усугубляются еще и тем, что, как и во времена Аламута, низариты создали всего лишь несколь­ко религиозных текстов, поскольку после гибели своего государства они утратили интерес к историографии.

В свете этих проблем и пробелов в наших знаниях открытия совре­менной науки по вопросам посталамутского исма'илизма следует оце­нивать в целом как сугубо предварительные. Дальнейший прогресс в этой области целиком зависит от изысканий историков, а также введе­ния в научный оборот религиозных и литературных источников круп­нейших общин низаритов посталамутского периода, в особенности тех, что функционировали на территории Центральной Азии и Индийско­го субконтинента, то есть там, где основная масса низаритов прожива­ла еще до начала современной эпохи. Только тогда появится возмож­ность составить ясную и связную историю исма'илизма посталамутско­го периода во всей ее многогранности.

Продолжая основополагающие исследования В. А. Иванова, совре­менная наука различает три главных периода в истории посталамут­ского низаритского исма'илизма: «темный» ранний период, охватыва­ющий первые два века после падения Аламута, анджуданское возрож­дение (с середины ГХ/ХУ века до конца ХП/ХУШ века) и современ­ный этап, начавшийся в ХШ/Х1Х веке. Наше исследование постала­мутского исма'илизма построено на основе этой классификации с учетом важнейших региональных особенностей.