Западный марксизм после Маркса о познании

 

Адлер

Макс Адлер (1873 — 1937 гг.) — австрийский философ и социолог, теоретик австромарксизма. Автор работ: "Марксизм как пролетарское мировоззрение", "Маркс как мыслитель", "Энгельс как мыслитель", др.

Макс Адлер полагает необходимым отделить науку, которая описы­вает, от этики, которая предписывает. Он считает, что прогресс "как понятие принадлежит законам не природы, а духа; прогресс можно объяснить и показать только как созданный поверившим в него человеком". Прогресс наступает, когда реализуется одна из ценностей (справедливость, свобода, равен­ство) людьми, искренне в эти ценности верящими. К тому же, по мнению Адлера, научно доказать ценности невозможно, но реализовать иногда удается.

Адлер говорит, что так называемый "материализм" марксистского понимания истории и общества — не что иное, как "программно-полеми­ческое усиление с эмпирической точки зрения". Он настаивает на уси­лении, четком акцентировании социального и даже социально-психологическо­го компонента марксистской теории. По его мнению, исторический материализм можно интерпретировать как программу научных исследований.

Диалектика как теория сущностной структуры бытия есть метафизи­ка, отмечает Адлер. Поскольку диалектика Маркса и Энгельса, по сло­вам Адлера, не предлагает никакого особого взгляда на мир, то она может быть названа исследовательским принципом, указывающим на про­тиворечивый характер интересов индивида и социальных форм, в которых индивид вынужден жить. В марксовой диалектике Адлер видит про­сто некую "исследовательскую максиму".

В духеКанта Адлер предлагает покончить с этическим скептици­змом и придать форму императива социалистической морали: "Рассматри­вай человека как цель, и никогда — как средство".

Лукач

Дьёрдь Лукач (1885 — 1971 гг.) — венгерский философ и литературный критик. Автор многих работ: "Душа и формы", "История развития совре­менной драмы", "Теория романа", "История и классовое сознание", "К истории реализма", "Литературные теории XIX века и марксизм", "Специфика эстетического", "К онтологии общественного бытия" (пос­ледняя работа), др.

Лукач ценит марксизм за методологическую ортодоксальность. По его мнению, марксизм как корректный метод исследования может быть углублен и усилен, но все попытки "улучшить" могут закончиться не чем иным, как банальным превращением марксизма в эклектику. Диа­лектический метод марксизма запрещает оперировать раздробленными фактами (как это делает, по его словам, буржуазная наука). Этот метод берет явления в перспективе тотальности. Только будучи интегри­рованы, факты могут стать моментами исторического развития, а по­нимание фактов может стать пониманием реальности. Суждение Маркса о том, что производственные отношения образуют закон целого, говорит Лукач, следует понимать как методологическую посылку и ключ к историческому пониманию и познанию социальных отношений. Общество изу­чается как целое. Его можно понять только через глубинную связь фак­тов и событий между собой. С отказом от диалектического метода теряется познаваемость истории. Можно, конечно, оговаривается Лукач, корректно изучать исторические события без того, чтобы вникать в единство исторического процесса: "Но категория "всеобщего" берет явления не в статике, как автономные и не завися­щие одно от другого, а диалектико-динамически".

Согласно Лукачу, существует определенный контраст между описанием частичного аспекта истории и описанием истории как единого процесса. Такой контраст проистекает не из различия сфер, это — методологический контраст точек зрения. Лукач писал: "растущее у пролетариата понимание сути общества, в котором отражается длительная борьба буржуазии со смертью, говорит о постоянном росте его власти. Для пролетариата истина есть орудие победы, и оно тем сильнее, чем менее он обреме­нен предрассудками".

Науки о природеотличаются от историко-социальных наук не только предметом, но и методом, считает Лукач. Он, в частности, высказывал несог­ласие с Энгельсом, который распространял диалектику на природу. Он утверждал, что только в исторической перспективе можно увидеть со­бытия в их тотальности: реальность можно уловить, только выйдя за пределы видимости, — там, где проступает всеобщность. Так кому же доступно проникновение в сферу тотальности? Только самому тотальному по природе субъекту. И этот субъект, говорит Лукач, есть класс. Только класс посредством действия может проник­нуть в суть социальной реальности и кардинально изменить ее: "Действуя, чтобы понимать, и понимая, чтобы действовать, пролетариат как субъект социальной мысли одним махом кладет конец дилем­ме бессилия — дилемме фатализма чистых законов и этики чистой интен­ции". Пролетариат, знает реальность в ее тотальности, ибо, действуя, он трансформирует ее. Активное самосознание пролетариа­та представляет собой единство теории и практики. При этом, классовое сознание, считает Лукач, не есть ни нечто усредненное, ни сумма того, о чем думают и чувствуют разные индивиды. Скорее это осознание исторической ситу­ации класса.

Когда пролетариат достигает классового сознания, познание трансформируется в действие, теория — в словопорядок. Носителем классового сознания пролетариата является партия. Только пролетариат способен указать на выход из нескон­чаемых кризисов, обладая сознанием всеобщей реальности. "Предел, делающий "ложным" буржуазное сознание, объективен: это сама классовая ситуация", — пишет Лукач. Вопрос лишь в том, сколько страданий ждет пролетариат на пути идейного созревания, пока он обретет под­линное классовое сознание.

Корш

Карл Корш (1886 — 1961 гг.) — немецкий философ-марксист, автор работ "Марксизм и философия", "Карл Маркс", др.

Корш показывает абсурдность тезиса о "привносимом извне созна­нии" в практику пролетариата. Гносеологическую теорию отражения Ленина он называет "примитивным, дотрансцендентальным и додиалектическим представлением об отношении сознания и бытия". (Об отечественных философах-марксистах, и вообще, о взглядах отечественных фило­софов на познание см. последний раздел пособия — СХ). Корш считал, что диалектику нельзя преподносить в качестве школьного предмета с примерами, как это делал Энгельс. Ее можно только применять конкретным образом. Теория при таком подходе становится имма­нентно-реальным компонентом революционной практики. Идеологическую надстройку, включая философию, нельзя трактовать как фикцию. Идеи — это не сверхземной мир, а реально действующая истори­ческая сила.

Подходы Маркса Корш трактует как "новую науку", которая являет­ся "формой сугубо эмпирического исследования", критикой общества и его экономическим анализом. Для Корша материализм — не метафизика, а научно обоснованное поведение. В марксизме Корш выделяет три методологических принципа: 1) Принцип спецификации, со­гласно которому экономические категории марксизма имеют смысл толь­ко в отношении определенного периода развития буржуазного общества. 2) Принцип изменения, согласно которому марксизм трактует все существующие условия как изменчивые и как объект изменения. 3) Принцип критики, согласно которому, как пишет Корф: "Материалистическая теория социальной революции есть мощный рычаг социальной революции".

Блох

Эрнст Блох (1885 — 1977 гг.) — немецкий философ-марксист, автор работ: "Субъкт — Объект. Комментарий к Гегелю", "Принцип надежды", "Дух утопии", "Томас Мюнцер как теолог революции", "Атеизм в христианстве ", "Основные философские вопросы онтологии еще-не-бытия", др. Из-за разногласий с теоретиками диамата (в ГДР) был отстранен от дел,

В центре "философии надежды" Блоха не бытие, не познание, не государство и не сознание, а — надежда. Человек , считает Блох, изначально устремлен в будущее, прошлое человек, поймет по­том, а подлинное настоящее его еще не наступило. Вся реальность дана в некоем первобытном импульсе надежды, толкающем к новизне буду­щего, которое реализует возможное. Это космическое измерение человека Блох называет "голодом", который в жизни человека проявляется как надежда или желание. Данное положение Блоха есть не просто вопрос психологии, а является, по его собственному мнению, онтологическим принципом "еще-не-бытия".

Надежда и ожидание расширяют горизонт человека, а не сковывают его. Люди, носители надежды и ожи­дания, действуют вопреки опасности и страху.

Из мира возможного рождается реальностькак переплетение субъективного и объективного. Блох пишет: "Субъективный фактор есть потенция, не замкнутая эволюционным процессом, объектив­ный фактор есть также незамкнутая потенциальность мировых мутаций в рамках его законов, которые в новых условиях меняются, но не пере­стают быть законами".

Человек, утверждает Блох, — это не та возможность, которую реализует желудь, став дубом. Человек — это возможность, которая еще не созрела в тотальности своих внутренних и внешних условий и их определений: "Только действующий и познающий человек может постро­ить из подвижных конструкций дом и родину, т.е. то, что древние утописты называли ... царством человека".

Где надежда, там и религия, утверждает Блох. Но он отделяет теократическое пространство от еретического. Первое, по его словам, аннулирует человека в его порыве к новому. Второе, напротив, есть оспаривание существующего порядка. Красноречиво название его рабо­ты — "Атеизм в христианстве".

Альтюссер

Луи Альтюссер (р. 1918 г.) — французский философ-марксист, автор работ: "За Маркса", "Марксизм и гуманизм", "Ленин и философия", "Элементы самокритки", др.

Тенденция марксизма делить науку на "буржуазную" и "пролетар­скую" Альтюссер оценивает с позиций разделения науки и идеологии. Для него идеология — это не дескриптивная теория реальности, а "воля, надежда, ностальгия". Альтюссер пытается выявить концепцию науки, на которой основан "Капитал" Маркса. Он приходит к выводу о том, что ранние сочинения Маркса образуют "предысторию", в них Маркс еще рационалист и либерал в духе Канта и Фихте, чуть позднее — рационалист-"коммунитарий" и ученик Фейербаха. Лишь с "Тезисов о Фейербахе" и "Немецкой идеологии" (1845 г.) у Маркса заметен переход от идеологии к науке, или "эпистемологический излом", говоря словами Башляра (см. ниже). "Производительные силы", "производ­ственные отношения" — это уже новые категории последовательно научного познания истории.

Важно понять, считает Альтюссер, что: "не с конкретными людьми имеет дело наука, а с людьми-функциями в определенной струк­туре, носителями рабочей силы, представителями капитала ... В теории люди соединены формой, поддерживающей структурные отношения, индивидуальность предстает в форме особых эффектов структуры". Т.н. теоретический антигуманизм Маркса есть условие познания человеческого мира и его практической трансформации. Альтюссер пишет: "нельзя что-то знать о людях, если только не испепелить философс­кий миф о человеке. Любая философия, пытающаяся так или иначе рес­таврировать марксистскую антропологию или философский гуманизм, бу­дет в теоретическом смысле собиранием пыли". Альтюссер даже говорит о том, что марксизм, благодаря "эпистемологическому излому", не только "антигуманизм", но и "антиисторизм".

Различая науку и идеологию, Альтюссер признает, что ни одно общество без идеологии не обходится. Идеология — это "отжитое отношение людей и мира". Мораль, религия, искусство, поли­тика — все это идеология. Идеология как социально-практическая функ­ция превалирует над теоретической функцией. Именно в лоне идеологии люди пытаются изменить свои "прожитые отношения с миром".

Альтюссер выступает против правоидеалистических интерпретаций марксизма как "философии человека", как теоретического гуманизма. Он также выступал против позитивистского смешения "науки" и "философии", релятивистского историцизма, эволюционистской редук­ции материалистической диалектики к гегелевской.

Лабриола

Антонио Лабриола (1843 — 1904 гг.) — итальянский философ, публицист, теоретик и пропагандист марксизма. Автор работ: "В память манифеста коммунистов", "Об историческом материализме", "К «кризису марксизма»", "Очерки о материалистической понимании истории", др.

Свой метод Лабриола заимствует у позитивизма. Материя, по его мнению, — всего лишь "знак или метафизическое воспоминание ... выражение последнего гипотетического субстрата натуралисти­ческого опыта". Исторический материализм, согласно Лабриоле, не есть метафизика материи, он не имеет отношения к физике, химии, би­ологии. Марксизм для него — не натурализм и не материализм. Культура и природа, считает Лабриола, пересекаясь, взаимодействуют, но никогда не совпадают. Культура невыводима из биологических данных: ее можно понять, исследуя человеческое общество, условия, его ро­ждающие и из него вытекающие, поскольку оно человеческое. Механичес­ким закономерностям нет места в обществе, освободить человека мож­но, убежден Лабриола, если вернуть ему роль субъекта истории — творца истории.

Лабриола отмечает несомненность того факта, что не формы сознания определяют бытие, а способ бытия определяет сознание. Но ведь и формы сознания, сформированные условиями жизни, — это тоже история. Экономическая анатомия — всего лишь часть истории. Лабриола согласен с тем, что теория исторического материализма объясняет, например, приоритет экономической структуры над миром идей. Но ее нельзя использовать ее как талисман, взывая к примитивным формулам, когда речь идет об объ­яснении сложнейших хитросплетений социальных феноменов.

Лабриола толкует исторический материализм как философию практики, девиз которой — действуя познавать. Человеческое действие в исто­рии, субъект которой, совершенствуя себя, активно формирует условия обитания, средства производства и обстоятельства опыта, — вот дос­тойный предмет исследования. При этом, однако, Лабриола считает, что марксова доктрина не может претендовать на полномасштабную интер­претацию мира. Он обращает внимание на то, что сам Маркс называл свою теорию путеводной нитью и методом исследования. Поэтому, говорит Лабриола, нелепо из метода Маркса изобретать натурфилософию на манер Шеллинга или что-то в этом роде.

Главную задачу материалистического понимания истории Лабриола усматривает в том, чтобы вывести общественную мысль из запутанного лабиринта ненаучных философско-исторических концепций и показать истинные движущие силы общественного развития.

Грамши

Антонно Грамши (1891 — 1937 гг.) — итальянский мыслитель, общественный деятель, теоретик марксизма. Автор известных "Тюремных тетрадей", написанных во время одиннадцатилетнего заключения

Грамши выдвигает свою версию историцизма как “обмирщения и безусловного реального заземления мысли, очищенной от спекулятивного духа и сведенной к чистой истории, историчности или чистому гуманизму”. Он считал, что для понимания истории не нужны идеалистичес­кие спекулятивные схемы. Для него также вредны и опасны вуль­гарно-материалистические упрощения в позитивистском духе. Типичные позитивистские методы, говорит Грамши, при анализе исторических со­бытий не работают. Историю вообще нельзя разместить в клетке философских и научных схем. Революционная организованная воля разносит в пух и прах теоретическую необходимость и регулярность.

Понимание исторической необходимости Грамши видел в диалектическом методе. По его мнению, подлинная диалектика позволяет понять суть реальности, заставляет анализировать осознание социальных противоречий реальными людьми, искать решения в конкретной ситуации и особых традициях, носители которых — люди.

Оценивая феномен Октябрьской революции в России, Грамши утверж­дает, что она есть революция "против" "Капитала". Факты выше идеологии — вот его позиция. Но это же, считает он, доказывает, что марксизм — не спекулятивная доктрина, а практика и революционное сознание.

Грамши считает, что главным вопросом для революционера является вопрос о том, как диалектически соединить теорию и практику, чтобы обеспечить прорыв к власти силы, способной сотворить новый тип цивилизации? Он разрабатывает "теорию гегемонии", в которой начинает четко разли­чать общество политическое и общество гражданское. При этом Грамши настаивает на примате идеологии, считая прочие общественные институты вторичными.

По Грамши, социальная группа, вознамерившаяся захватить "царс­тво власти", должна разработать свой образ культуры. Новая картина мира с особой шкалой ценностей необходима, чтобы дока­зать право на национальное лидерство. Он разбирает вопрос о соотношении интеллектуалов и партий в обществе, о соотношении их природы и функций. Он прямо заявляет о том, что "массы" неспособны к самоопределению и независимости без организации, а организации нет без интеллектуалов-дирижеров. Поэтому, в связке теория—практика следует выделить слой людей, специализирующихся на концептуальном обосновании политики. Не кто-то неизвестный, а именно интеллектуалы конструируют модель социализма. Как достойным представителям науки и техники пролетариат доверяет интеллектуалам задачу формирования сознания своей исторической миссии. Интеллигенции принадлежит роль центральной силы в исто­рии. Для Грамши интеллектуал — не беспристрастный исследователь истины. Как агент партии он должен стать политиком, "органическим дирижером партии", смешаться с политической жизнью как конструктор, организатор, пропагандист. Интеллектуал-марксист — это "органический интеллектуал", который никогда не отделяет себя от народа, разделяя его чаяния и нужды, давая им культурную интерпре­тацию, т.е. образование и подготовку к новой перспективе, новой культуре. Всякое отношение гегемонии, по Грамши, оказывается отно­шением педагогическим.

Политическая партия — первая ячейка, в которой укоренились зерна коллективной воли, судьба которых — стать универсальными. Партия оказывается у Грамши "очагом веры" и хранителем доктрины. Социализм — "религия, которая должна унич­тожить христианство". Истина — в Партии и нужно полное подчинение ее воле. Со всеми "так называемыми научными уклонами" следует решительно покончить. Грамши считает, что партия сама, без всякого контроля со стороны общества, устанавливает свое понимание истины.