СПАСИБО ЗА НАГРАДУ — Я ЕЕ ЗАСЛУЖИЛ
После занятий я устремился в раздевалку. Приятели предлагали прошвырнуться по парку, но сегодня я не мог себе этого позволить. Дело в том, что отец уже ждал меня возле школы, чтобы отвезти в драмкружок. Я посещаю занятия по актерскому мастерству.
Отец не в восторге, что я занимаюсь именно в этом кружке, но Джерри Надлер, мой учитель, его давнишний друг. К тому же Джерри утверждает, что у меня талант. Он говорит, что я напоминаю ему Тома Круза в молодости и что моя фотогеничная улыбка поможет зрителям меня запомнить.
Я не обольщаюсь на этот счет. У меня нет больших шансов стать кинозвездой. У нас в доме бывают известные артисты, и это, как правило, потрясающие люди, не мне чета. Но я не возражал бы против того, чтобы сняться в каком-нибудь рекламном ролике и получить за это кучу денег.
Я уже зашвырнул вещи в шкаф и вдруг застыл, словно громом пораженный. Среди учебников, разбросанных на нижней полке, лежал большой коричневый конверт. Отец попросил отослать его два дня назад, а я забыл это сделать.
«Ладно, отправлю завтра», — решил я. Закрыв дверцу шкафа, я набрал цифры кода и запер его.
В фойе школы мне махнула рукой Синди, но я крикнул ей, что опаздываю.
— И куда же ты направляешься? — полюбопытствовала она.
— Хочу помочь маме по части благотворительности, — выпалил я. — Мы собираем свечи для бездомных.
Почему я так сказал?
Отчего было не сказать правду? Я и сам не знаю, зачем сочиняю все эти истории. Думаю, это выходит у меня само собой. Непроизвольно.
Я подмигнул ей на прощанье и выбежал на улицу.
Черный «Мерседес» отца был припаркован напротив школы, на другой стороне дороги. Стоял ясный солнечный день, на небе ни облачка. Было тепло, как летом, хотя на дворе уже осень. Под лучами солнца машина сверкала, как большой черный бриллиант.
— Привет, шкет, — обратился ко мне отец. — Как дела, голова еще цела?
Отец находит забавным разговаривать со мной таким образом; он думает, что общается со мной в стиле рэпа. Мама считает, что он прививает мне дурной вкус, вместо того чтобы показывать положительный пример.
— Привет, папа, — отозвался я. усаживаясь на горячее от солнца сиденье. — Ох, как кожа нагрелась, прямо обжигает.
Отец посмотрел на меня в зеркальце и поправил челку.
Выглядит он молодо и очень этим гордится. У отца пряме темные волосы и серые глаза — совсем как у меня. Он поправляет прическу всякий раз, когда проходит мимо зеркала.
У него всегда загорелая кожа. Отец говорит. что хорошо выглядеть — часть его работы. Он всегда одевается одинаково: черные брюки, черная рубашка и спортивные брюки. Говорит, что это униформа их компании. Точно так же, как «Мерседес» — машина компании.
Отец всегда подшучивает над кинобизнесом. Но я знаю, он любит свою работу.
Когда машина тронулась с места, я нагнулся, чтобы переключить кондиционер на полную мощность.
— Придется заехать по дороге в «Юниверсал Филмз». Мне нужно повидаться с продюсером, он обещал подписать контракт, — пояснил отец. — А потом я отвезу тебя к Джерри. Кстати, вы ладите с Джерри? Он уже научил тебя чему-нибудь путному?
— Все идет хорошо, па, — ответил я. — Мы пока главным образом читаем пьесы. Ты знаешь, как это бывает. Вслух.
Отец подмигнул:
— Ну и как? Уже зародилось чувство, что ты готов принять участие в кинопробах?
Я усмехнулся:
— Пока нет.
Зазвонил мобильник. Отец прижал трубку к уху и стал давать указания своему секретарю относительно каких-то денежных неурядиц.
По обе стороны от нас проплывали пальмы. Отец вдруг повернулся ко мне и спросил:
— Ты отправил конверт? В нем очень важные контракты.
— Конечно, отправил, — соврал я, зная, что в лучшем случае пошлю его только завтра.
— Вот и хорошо. — Отец вздохнул. — Если письмо не дойдет вовремя, меня размажут по стенке.
— Нет проблем, — выдавил я из себя.
— В последние дни была такая запарка, что я не мог даже вздохнуть, — пожаловался отец. — Ну, как дела в школе?
— Отлично! — бодро отрапортовал я. — Мисс Дуглас сказала, что мое сочинение может победить на конкурсе.
— Молодец! — Отец так обрадовался, что, подняв два пальца в знак Виктории, едва не съехал с дороги.
Снова зазвонил телефон, и отец долго разговаривал с кем-то, пока мы не подъехали к стоянке «Юниверсал Филмз». Охранник, узнав отца, вежливо и без лишних слов пропустил нас. Мы долго ехали вдоль длинного белого здания, пока отец не нашел подходящего места для парковки.
Он провел меня в огромный кабинет, больше похожий на жилую комнату. Но полу лежал пушистый белый с красными полосками палас, гармонировавший с цветами мебели. Я насчитал в кабинете три телевизора; книжные полки занимали почти все пространство стен; в углу располагалась стойка бара.
В помещении не было письменного стола.
— Это кабинет Морта, — пояснил отец. — Подожди меня здесь, я отлучусь минут на пять. Морту осталось только поставить свою подпись, и мы свободны.
Отец указал на ряд полок, заставленных фотографиями в рамках, призовыми статуэтками, вязами, чернильницами, пепельницами и прочими безделушками.
— Можешь полюбопытствовать, — сказал отец. — Но будь осторожен, Росс. Ничего не трогай. Морт просто трясется над своей коллекцией.
— Нет проблем, — успокоил его я.
— Этот контракт очень важен для меня. Я должен переманить этого парня на свою сторону, — бросил отец и исчез за дверью.
Я расположился на красной кожаной кушетке. Мне еще не приходилось сидеть на таких удобных подушках — мягких и в то же время упругих.
Через минуту-другую я заскучал. Поднявшись, я подошел к полкам и стал рассматривать фотографии и награды.
Мое внимание привлекла фотография, на которой Морт был запечатлен рядом с президентом Соединенных Штатов. Они улыбались, стоя на зеленом поле и держа в руках клюшки для гольфа. На снимке красовалась собственноручная подпись президента.
На верхней полке пестрели десятки других фотографий, на которых Морт был запечатлен в компании с кинозвездами и другими известными персонами.
Чуть ниже лежал рыцарский шлем и серебряный кинжал. Возможно, это был реквизит из какого-нибудь костюмного исторического фильма.
Следующие полки были заполнены всевозможными статуэтками и кубками. Я остановился перед знакомой золотой статуэткой. Это был Оскар, вручаемый Академией киноискусства! Настоящий Оскар!
Я провел рукой по его гладкой, сияющей поверхности.
— Это круто, — произнес я вслух и вдруг почувствовал непреодолимое желание взять статуэтку в руки, ощутить на своей ладони ее тяжесть.
Статуэтка оказалась намного тяжелее, чем я предполагал. Я крепко сжал ее обеими руками и поднял ее над головой.
— Благодарю вас! — обратился я к воображаемой публике. — Спасибо за награду. Мне она нравится, я знаю, что заслужил ее.
И вдруг пальцы как будто сами собой разжались, и статуэтка выскользнула из моей руки.
Я метнулся в надежде подхватить ее, но промахнулся.
Послышался глухой стук, потом треск, едва слышный, но ужасный, пронзивший меня в самое сердце, и я понял, что не забуду его до конца дней.
Я опустился на колени, чтобы поднять статуэтку.
— Пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке, — взмолился я. — Пусть все будет в порядке.
Но нет. Похоже, никто не услышал моей молитвы.
Круглая голова Оскара отломилась и теперь покоилась поблизости от обезглавленной статуэтки.
В этот момент послышался стук быстро приближающихся шагов. Кто-то подходил к двери кабинета.
Глава III
ОТРУБИТЕ ЕМУ РУКУ!
Я похолодел от ужаса. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Его стук отдавался в груди болезненно пульсирующими ударами. Мне стало трудно дышать.
Нырнув к кушетке, я лихорадочно задвинул под нее обе части статуэтки и в этот момент увидел входившего в кабинет отца.
— Росс, что ты делаешь на полу?
— Уронил жевательную резинку, — промямлил я. — Но уже нашел. — Я торопливо поднялся на ноги.
Отец подозрительно взглянул на меня:
— С тобой все в порядке? Мне показалось, в кабинете что-то упало.
Я пожал плечами:
— Не знаю, я ничего не слышал.
Отец испытующе смотрел на меня в течение десяти-пятнадцати секунд, которые показались мне вечностью.
— А что ты сделал со своей жевательной резинкой? — поинтересовался он.
— Я ее проглотил.
Это показалось отцу забавным. Он рассмеялся.
— Встреча с Мортом прошла как нельзя лучше, — доложил он. — Думаю, мне удалось привлечь его на свою сторону. Пойдем, я отвезу тебя к Джерри. А то ты опоздаешь.
Когда мы шли к машине, у меня все еще дрожали колени.
Я понимал, что был на волосок от гибели. Неужто пронесло?
Разумеется, все мои надежды оказались напрасными.
Мы вернулись домой как раз перед ужином. Ханна, наша повариха. уже накрыла на стол. Отец прошел в кабинет, чтобы сделать несколько телефонных звонков.
Я заскочил в свою комнату, чтобы оставить там ранец. Бросив его на стул, я повернулся и увидел на пороге своего младшего брата Джейка.
— Здорово, Джей-диск-жокей, — приветствовал я его. — Дай шесть.
— У меня нет шести пальцев, — заныл Джейк. — И прекрати меня так называть.
— Хорошо. А как насчет Джей-рот-до-ушей?
— Перестань обзываться! — потребовал мой младший брат, король нытиков Беверли-Хиллз.
Вы, наверное, уже догадались, что мы с братом не очень-то ладим. Проблема заключается в том, что у Джейка начисто отсутствует чувство юмора. К тому же он тугодум. Джейк даже внешне не похож на меня. Кудрявый, светловолосый, с зелеными глазами. Лицо узкое, бледное, с выпирающими передними зубами.
— Эй, крысеныш! — обратился я к нему. — Что ты делаешь в моей комнате.
— Я хочу получить обратно свои комиксы, — прогундосил он. У Джейка была огромная коллекция японских комиксов.
— О чем ты, братишка? — усмехнулся я. — Я же не читаю комиксов.
— Но ты взял у меня книгу еще на прошлой неделе, — задохнулся от возмущения Джейк. — Сказал, что вернешь через пару дней. Ты обещал.
— Не брал я у тебя никаких книг, — отрезал я. — Проваливай.
Зачем я мучаю Джейка? Не знаю. Книга комиксов лежала в нижнем ящике письменного стола. Я мог протянуть руку и вернуть книгу брату, но я решил, что он должен ее заслужить.
Так ему и надо. Не будет ныть и жаловаться на меня маме. Кроме того, он никогда не помогает мне выпутываться из трудных ситуаций.
На прошлой неделе я хотел прошвырнуться с ребятами по Уиллширскому парку, а заодно и зайти в павильон «Планета Голливуд». Помню, по-человечески попросил брата сказать маме и папе, что я пошел к Шарме готовиться к контрольной по химии.
Но он этого не сделал.
— Я не могу врать! — отозвался он на мою просьбу.
— Почему? — поинтересовался я.
— Потому что это неправильно.
Вот почему мне и нравится его мучить.
— Я знаю, где лежит эта книга, — заявил Джейк и, проскользнув мимо меня, нагнулся к столу. — Вот!
Я попытался помешать ему выдвинуть ящик, но в этот момент услышал голос отца:
— Росс, спускайся вниз! Сейчас же!
Так-так. Тон, которым был произнесен приказ, не сулил ничего хорошего. Судя по всему, отец был сердит. Если не сказать — взбешен.
Я достал из ящика книгу и, сунув Джейку, начал медленно спускаться по лестнице.
— Т-ты меня звал? — заикаясь, спросил я.
Отец крепко сжимал в руке телефонную трубку.
— Это Морт, — сообщил он, пристально глядя мне в глаза. — Он говорит, что не желает со мной работать... Он нашел на полу сломанного Оскара.
У меня отвисла челюсть.
— Оскара?! — Я изобразил на лице крайнюю степень недоумения. — Какого Оскара?
— Росс, ведь я просил тебя ничего не трогать в его кабинете. Я говорил тебе, что Морт трясется над своей коллекцией. Он обнаружил осколки Оскара под своей кушеткой.
— Но... я все время сидел на кушетке, — выдавил из себя я, во рту пересохло. — Не видел я никакого Оскара.
Отец сказал что-то в трубку, затем отключил телефон.
— Ты был единственным, кто находился в кабинете. — Он смотрел на меня строго и очень сердито.
— Нет, не единственный, — возразил я. — На самом деле в кабинет заходила уборщица. Точнее, две уборщицы, и я видел, как они протирали полки. Я видел, как...
В этот момент в дверь вошла мама, держа в руках пакеты с продуктами.
— Что случилось? — удивленно спросила она.
— Росс в своем репертуаре. Полюбуйся: он стоит передо мной и лжет мне в лицо, — объявил отец качая головой. — Бесстыдно лжет.
Мама тяжело вздохнула и опустила пакеты на пол.
— Росс, — прошептала она. — Ты снова сочиняешь свои истории?
— Нет... — начал было я, но Джейк меня перебил.
— Накажите его! — закричал он с верхней площадки лестницы. — Накажите его построже!
— На сей раз дело обстоит серьезно, Росс, — отец все еще сжимал телефонную трубку. — Очень серьезно. Возможно, по твоей милости мы потеряли пару миллионов долларов, и ты должен понести за это наказание.
— Отрубите ему руку! — настоятельно порекомендовал Джейк.
Мама даже отшатнулась.
— Джейк! Откуда ты набрался таких диких идей?
— Так наказывали лжецов в древние времена, — заявил Джейк. — Нам рассказывали об этом на уроке истории. Отрубите ему руку!
Мама покачала головой:
— С твоего позволения, Джейк, мы не станем этого делать.
— Правильно, — подхватил отец. — Мы сделаем кое-что похуже.
Глава IV
Я ОТБЫВАЮ НАКАЗАНИЕ
— Ты будешь сидеть в четырех стенах, — объявил мне отец. — Мы запрещаем тебе выходить из дому. — Он похлопал телефонной трубкой по ладони, как будто это была дубинка полицейского. — Ты должен в корне изменить свое поведение. Своим постоянным, безудержным, бесстыдным враньем ты позоришь и себя, и нас.
— Но я не вру, — запротестовал я. — Просто так получается...
— Тебе запрещено выходить из дома, пока я не отменю наказание, — отрезал отец, не позволяя мне продолжить оправдание.
Я сглотнул ком.
— Но... как же быть с вечеринкой у Макса в пятницу? Я ведь обещал! (Главным образом двум девчонкам, которых я пригласил!)
— Извини, Росс, — мягко проговорила мама. — Тебе придется ее пропустить.
— Но... я извлек урок! — воскликнул я. — Обещаю, что больше никогда не буду лгать. Клянусь!
— Он врет! — воскликнул Джейк, уже спустившийся в холл.
— Заткнись! — заорал я на него и, повернувшись к родителям, взмолился: — Честное слово! Клянусь! До конца жизни я не произнесу ни единого слова лжи.
— Так не пойдет, Росс, — отрицательно покачал головой отец. — Ты совершил серьезный проступок и должен понести наказание.
— Я готов понести наказание после вечеринки у Макса, — не унимался я. — Ну, пожалуйста...
— Хватит торговаться, — твердо ответил отец. — Ты не на базаре. Тебе запрещено выходить из дома, и точка.
— Ну что это за наказание? — заныл Джейк. — Отрубите ему руку!
Отец повернулся к моему младшему брату.
— Джейк, руку отрубали за воровство, а не за ложь, — уточнил он.
— Раз так, отрубите ему язык, — не растерялся Джейк.
Мама и папа рассмеялись.
Я не видел в этой ситуации ничего смешного. Но делать было нечего, и я поплелся наверх.
По дороге я нарочно задел плечом Джейка, впечатав его в стену. Сжимая кулаки, ворвался в свою комнату. Я был разъярен как тигр.
— Ненавижу своих родителей! — прокричал я и изо всех сил ударил по стене ногой.
— Ох ты, господи!
Мой ботинок пробил в стене довольно большую дыру.
— Росс! Что это было? — крикнул снизу отец.
— Да так, ничего, — ответил я. — Ничего.
Настала пятница, день вечеринки. И где, по-вашему, я нахожусь? В комнате своего брата. Я играю с ним в идиотскую компьютерную игру. Какие-то восточные единоборства.
Джейк ужасно любит эти игры, потому что только так у него появляется возможность поколотить меня. На экране монитора он осыпает меня ударами, прижимает к ковру, а затем прыгает на меня в течение получаса. После этого Джейк поднимает меня над головой и бросает на ковер сто раз подряд. Это большая радость для него.
Но не для меня. Я изнываю от скуки в обществе своего придурка-братца, в то время как мои товарищи веселятся на вечеринке. А Синди и Шарма, скорее всего, просто места себе не находят от ярости.
Возможно, мне следовало сообщить им, что я наказан, но я просто не смог заставить себя это сделать. Мне было стыдно.
Отец находился в тысячах миль от дома, на Филмппинах, где снимался очередной фильм, а мама оправилась в Малибу к нашим друзьям Ламбертам.
Когда игра наконец закончилась, Джейк воздел сжатые кулаки к небу и исполнил темпераментный танец победителя.
Через открытое окно была слышна громкая музыка. Дом Макса находился поблизости от нашего.
Я оперся на подоконник и выглянул наружу. Вечеринка проходила в павильоне крытого бассейна. Все вокруг сияло огнями. До меня доносились дурашливые вопли и смех.
— Я должен быть там, — пробормотал я и, повернувшись к брату. сказал: — У меня к тебе дело.
— Может, сыграем еще раз, — предложил Джейк. — Я снова тебя уделаю.
— У меня к тебе дело, — повторил я. — Мне нужно уйти. За это я разрешу тебе посмотреть свой видик.
Джейк тащился от моей коллекции видеокассет.
Брат нахмурился:
— А куда ты собрался?
— Пойду прогуляюсь, — уклончиво ответил я. — Ненадолго, всего на часок. Ты и не заметишь, как пролетит время.
— Я скажу маме, — пригрозил мне Джейк. — Она тебя не похвалит, будь уверен.
Я сжал кулак и помахал им перед его носом.
— Нет, ты этого не сделаешь.
— Тебе запрещено выходить из дому, Росс. Ты наказан, — напомнил мне брат. — Я пожалуюсь родителям.
Но меня уже было не остановить. Через несколько минут. напялив на себя джинсы и цветастую гавайскую рубашку, упаковав в пластиковый пакет полотенце и плавки, я выбрался из дома.
— Росс! — крикнул мне вдогонку Джейк из окна спальни. — Ты об этом пожалеешь!
Я только засмеялся ему в ответ.
Глава V
ЭЙ, ДЕВЧОНКИ, Я ТОНУ!
— Встречайте гостя! — воскликнул я, пролезая сквозь дыру в высоком заборе. На террасе было светло как днем. Бассейн в форме почти сверкал и искрился под лучами прожекторов. Танцевальная музыка доносилась из мощных динамиков, расположенных на крыше купального павильона.
В центре террасы готовил гамбургеры человек в белом переднике. Я увидел родителей Макса, сидевших с другими взрослыми немного поодаль от ребятни.
Раздался громкий плеск, крики и оглушительные взрывы смеха. В правой части, на краю бассейна разворачивалась неравная борьба. Какой-то незадачливый парнишка был атакован сразу пятью девчонками. Схватив бедолагу за руки и за ноги, они сбросили его в воду.
Напротив, в левой части бассейна, происходило «гусиное сражение». Ребята колотили друг друга надутыми резиновым гусями что есть мочи. Два гуся лопнули, что вызвало всеобщее ликование.
— Эй, Росс! — окликнул меня Макс. В одной руке он держал стакан с шипучкой, в другой — гамбургер.
Макс с виду очень крупный парень. У него здоровенные ручищи, широкие плечи и мощная грудь. Со стороны можно подумать. что он не вылезает из тренажерного зала, хотя на самом деле Макс совершенно равнодушен к спорту. Просто у него такая комплекция.
У него короткие, торчащие ежиком волосы и большие карие глаза. Когда он улыбается, на щеках появляются ямочки. Девчонки почему-то считают, что он похож на плюшевого медвежонка.
Похоже, он только что выбрался из бассейна. С него стекала вода, а к мокрой груди прилип выпавший из гамбургера лист салата.
— Росс, дружище, я не ожидал, что ты придешь. — Он попытался похлопать меня по плечу и едва не выронил оставшийся гамбургер. — Я слышал, что тебе запретили выходить из дома чуть ли не пожизненно.
— Да кто тебе это наплел? — я изобразил на лице крайнюю степень удивления.
— Твой брат.
— Он же сумасшедший, — сообщил я Максу полушутя-полусерьезно. — Нашел кого слушать! С какой стати меня стали бы запирать?
Я увидел как мне навстречу бежит Синди. Ее белый купальник красиво контрастировал с черными развевающимися волосами.
— Эй, Росс, ты опоздал на целый час, — заявила она, скрещивая руки на груди.
— Привет. — Я наградил ее лучшей из своих улыбок.
— Я хочу знать, что случилось.
— Ну... — начал я и осекся. Мне надо было крепко подумать, а времени, как всегда, не хватало. — Все дело в моем брате, — нашелся я. — Джейк почувствовал себя плохо, и я решил побыть дома подольше, чтобы его приободрить. Ну, там, почитал ему, поиграл в кое-какие игры. В общем, так проникся заботой о ближнем, что потерял ощущение времени.
Синди сменила гнев на милость.
— Это похвально с твоей стороны, — мягко заметила она.
— Что ты хочешь, он же мой единственный брат! — воскликнул я и в тот момент увидел Шарму, которая изо всех сил махала мне рукой из дальнего конца бассейна.
— Я жутко проголодалась, — сообщила мне Синди. — А эти гамбургеры выглядят так аппетитно! Не хочешь перекусить? — С этими словами она потащила меня к столу с едой.
— Знаешь что, поешь без меня. Я еще не проголодался. Встретимся здесь через пару минут. Я хочу пристроить где-нибудь свою сумку.
Синди устремилась к столу с угощением, а я пошел к противоположному краю бассейна.
— Привет, Шарма.
Вместо ответа она прищурилась и пристально посмотрела на меня.
— Где ты был?
Я рассказал ей ту же байку о заботливом старшем брате, который задержался дома, чтобы приободрить младшего. Шарма тоже проглотила эту историю, не моргнув глазом. Я заметил, что трогательные детали притупляют бдительность девчонок.
— А о чем ты разговаривал с Сидни? — вдруг спросила она.
Из бассейна вылетел надувной мяч. Я поймал его и кинул обратно.
— Да так, о школьных проблемах.
— Может, перекусим? — предложила Шарма.
Я посмотрел на Синди, поджидавшую меня около стола с угощениями.
— Не теперь. Мне надо сполоснуться. Кажется, вода отличная, не так ли? Сейчас пристрою куда-нибудь свою сумку и вернусь к тебе.
Я поспешил обратно к Синди.
По дороге я осознал, что мне предстоит весь вечер бегать между двумя девчонками. Как в дурацкой кинокомедии, ей-богу.
— Вот. Я взяла для тебе гамбургер, — Синди протянула мне угощение. — О чем ты разговаривал с Шармой?
— Да так, ни о чем. У нее возникли вопросы по домашней работе.
Синди взглянула на меня с подозрением.
Я обернулся и увидел Шарму, которая махала мне рукой.
Сколько времени понадобится Синди и Шарме, чтобы узнать правду? Боюсь, совсем немного.
Я угадал. Уже через несколько минут все трое — я, Синди и Шарма — стояли вместе на краю бассейна. Девочки смотрели друг на друга.
— Ты здесь с Россом? — спросила Синди.
— Да, — подтвердила Шарма. — Ты, как видно, тоже?
— Сейчас я вам все объясню, — начал было я, но они не дали мне договорить.
Синди обхватила меня под мышки, а Шарма взяла за ноги. Девочки приподняли меня и, раскачав, бросили в бассейн.
Я шумно плюхнулся животом и ушел под воду. Вода в бассейне оказалась чистой и прохладной.
Я вынырнул на поверхность. И тут почувствовал, как чьи-то руки схватили меня за волосы и затолкнули обратно под воду.
— Эй, помогите! — крикнул я, снова оказавшись на поверхности.
Но те же беспощадные руки нагнули мою голову в воду, не давая мне вынырнуть.
Я вырывался изо всех сил, пытаясь освободиться. Мне это удалось, и я стал судорожно ловить ртом воздух.
Обе мучительницы радостно смеялись. Они были вне себя от восторга. Им это казалось забавным.
Вскоре совместными усилиями эти идиотки вновь затолкнули меня под воду. Я отчаянно сопротивлялся, но силы были неравны.
Я понимал, что девчонки попросту мстят мне. Наслаждаясь сладостью возмездия, Синди держала меня за плечи, а Шарма давила на темя.
«Слишком долго, — промелькнуло в голове. — Слишком долго!»
Я почувствовал, что меня охватывает паника. Вода попала мне в рот, и я стал задыхаться.
«Эй, девчонки, я тону! — мысленно крикнул я. — Пустите меня. Вы держите меня под водой слишком долго. Вы меня утопите!»
Глава VI
ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ДВОЙНИКОМ
У меня заныло в груди. Боль становилась нестерпимой. Похоже, я проглотил слишком много воды.
Неужели они не понимают, что делают?..
Это не смешно. Вы меня утопите!..
В огне вспыхивали разноцветные огни. Синие. Белые. Оранжевые.
Дышать стало невозможно.
И тут я, наконец, освободился. Рука девочек больше не давила на меня, я вынырнул на поверхность и закашлялся, пытаясь восстановить дыхание.
Ноющая боль в груди не отпускала. Разноцветные огни вспыхивали и гасли в моих глазах.
Поверхность воды сверкала так ярко и на нее было так больно смотреть, что я закрыл глаза и снова нырнул.
Я поплыл под водой в другой конец бассейна, подальше от приглашенных мною девочек. Теперь я двигался медленно, размеренно и ритмично. Я открыл глаза и почувствовал, как мое тело начинает расслабляться.
Я приближался к дальнему, наиболее глубокому концу бассейна, когда увидел плывущего мне навстречу мальчика.
Он тоже плыл под водой, делая те же движения, что и я, и смотрел на меня сквозь прозрачную воду.
Сначала я подумал, что вижу свое собственное отражение. Может быть, родители Макса установили в бассейне зеркало? Нет, это не зеркало...
Я не отрываясь смотрел на мальчика. Тот плыл прямо на меня. Мальчик с моими волосами, моими глазами, моим лицом.
Вот он уже совсем близко...
Вода была такой чистой. такой прозрачной...
Я остановился. Мои руки раскинулись, словно крылья у птицы. Я смотрел на своего двойника. С этим мальчиком мы были похожи как две капли воды!
Глава VII