Ситуация 5. ПО «Маяк» История. Три аварии
Сразу после войны в СССР началось строительство комбината № 817 (впоследствии – ПО «Маяк») – первого российского предприятия по промышленному получению делящихся материалов урана-235 и плутония-239, необходимых для создания ядерной бомбы. Строить решили на Южном Урале. Сроки, определенные руководством страны да и самим временем, были неслыханно сжатые. Первый объект, уран-графитовый реактор, вывели на проектную мощность уже 22 июня 1948 года.
За ним были построены радиохимический и химико-металлургический заводы. Параллельно рос наукоград Озерск. Но ни концентрация лучших мозгов страны, ни сказочный по тем временам быт не могли побороть дефицит времени. Не прошедший положенные испытания реактор уже в первые сутки дал сбой. Первая аварийная ситуация сложилась в результате сброса в 1949-1951 годы жидких радиоактивных отходов в речную систему Теча-Исеть-Тобол. Всего по берегам этой водной системы радиационному воздействию подверглись 124 тыс. человек, из них 28,1 тыс. проживали на берегах реки Теча в Челябинской и Курганской областях. Эти жители получили наибольшие дозы - коллективная доза для них составила около 6 тыс. чел. Зв. Около 7,5 тыс. человек, переселенных из 20 населенных пунктов, получили средние эффективные эквивалентные дозы облучения/от 3,5 до 170 сЗв. Наибольшие дозы получили жители выселенного села Метлино (170 сЗв, численность населения – 1,2 тыс. человек). Для ликвидации аварии потребовалось 40 дней. На радиохимическом заводе плутоний из массы сопровождавших примесей выскабливали вообще вручную... Страна-победительница с чудовищной скоростью двигалась к новой победе, путь к которой по-прежнему лежал через беду. К 1956 году на «Маяке» работало уже пять ядерных реакторов. Также стремительно росли и цифры заболевших «лучевиков».
Промышленный уральский регион стал местом размещения ядерной индустрии в середине 40 годов. Радиационное загрязнение Челябинской области началось в 1949 году с пуском комплекса по производству и радиохимическому выделению плутония и тут же вышло за пределы территории области. Сбрасываемые в реку Теча высокорадиоактивные жидкие отходы радиохимического производства и охлаждающие воды реакторного комплекса через речную систему Теча-Исеть-Тобол-Обь стали загрязнять Ледовитый океан. В 1952-1955 были несколько аварийных сбросов. Наиболее неблагоприятная радиационная обстановка сложилась на побережье р. Теча, где находилось 39 населенных пунктов. В названных поселках произошло радиоактивное загрязнение среды обитания и питьевых ресурсов. Наряду с "предусмотренными технологическим процессом" сбросами, в реку Теча в 1951-1952 гг. производились также "непредусмотренные "дикие" сбросы, величина которых никем и никогда не контролировалась и не регулировалась. Количество активности при "диких" сбросах достигало 100 тысяч кюри в сутки". Было установлено, что "дикие" сбросы совпадали по времени с пуском воды на охлаждение банок с высокорадиоактивными отходами. По сути, это означает, что банки протекали уже с 1951 г. и Кыштымская трагедия 1957 г., когда из-за взрыва и ядерной реакции в одной из таких банок из нее было выброшено 20 млн. кюри (почти половина Чернобыля), была уже практически предопределена.
Вторая крупнейшая радиационная авария обусловлена взрывом в хранилище радиоактивных отходов в сентябре 57-го. Из хранилища в результате теплового взрыва были выброшены радионуклиды общей активностью 20 млн. Ku, из которых 18 млн. Ku осели вокруг хранилища, а 2 млн. Ku поднялись в атмосфер. За 10 часов радиоактивное облако прошло над Челябинском, Свердловской и Тюменской областями, образовав так называемый Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС) площадью 23 тысячи квадратных километров, в зоне воздействия которого оказались 217 населенных пунктов с общей численностью населения 272 тыс. человек (при расчете на плотность загрязнения по стронцию-90 - 0,1 Ки/км2). В считанные дни на этой территории погибли все хвойные леса. Было заражено более 100 тысяч гектаров плодородных земель. Повышенному радиационному воздействию подверглось от 300 до 500 тысяч человек. К ликвидации последствий аварии было привлечено местное население. В том числе женщины и дети.
А рядом жили те, кто ничего не знал. Жители разбросанных в округе сел и городков. Они пасли скот, купались, ловили рыбу в извилистой реке Тече, понятия не имея о том, что с марта 49-го до конца 56-го года жидкие радиоактивные отходы напрямую сбрасывались в речку Течу. Только по официальным отчетам «Маяка», площадь загрязненной территории составила 2 тысячи квадратных километров. Постановлением Совета Министров РСФСР от 1958 года река Теча была выведена «из всех видов водопользования». Это спустя девять лет после начала сбросов... Во исполнение решения правительства местных жителей привлекли к работам по огораживанию загрязненной реки. И опять беременных женщин и подростков. Позднее им был присвоен статус ликвидаторов.
Из организационных мер, предусматривающих уменьшение радиационного воздействия на население, самой радикальной была эвакуация населения из прибрежной зоны. Но из-за инертности системы управления практическое исполнение этого решения запоздало на 5-7 лет и было осуществлено только после аварии 1957 г. Ко времени переселения жители уже получили основную дозу внешнего и внутреннего облучения. Также с опозданием был введен режим ограничения пользования рекой. Формальный запрет был введен через 3-4 года после загрязнения реки, при этом, людям не объяснили, почему они должны изменить свой жизненный уклад. А строительство водопроводов было завершено лишь через 6-7 лет после запрещения использования реки.
Третья аварийная радиационная ситуация, связанная с пылевым ветровым переносом радионуклидов с обсохшей береговой полосы озера Карачай, привела к разносу радионуклидов общей активностью 0,6 млн. Ku на площадь 2700 км2 (изолиния 0,1 Ки/км2). При этом на этой территории были затронуты радиоактивными продуктами 63 населенных пункта (41,5 тыс. человек). В основном этот след наложился на существующее загрязнение территории за счет ВУРС. Доза внешнего облучения для 4800 жителей ближайшей зоны следа составила 1,3 сЗв. Всего повышенному воздействию радиации в результате всех аварийных ситуаций подверглось более 437 тыс. человек.
Ситуация 6. Нравственный выбор ученого (на примере судьбы Н.В. Тимофеева-Ресовского)
Выдающийся отечественный генетик Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский в 1925 г. был командирован для исследовательской работы в Германию, где условия для экспериментальных исследований были неизмеримо лучше, чем в Советской России. Впоследствии, в середине 1930-х гг., советские власти потребовали его возвращения. В этот период в Советском Союзе происходили массовые репрессии. Ученый небезосновательно понимал, что в случае возвращения немедленно окажется за решеткой. Усиливающееся господство национал-социалистического режима шло вразрез с морально-этическими принципами Тимофеева-Ресовского. Тем не менее, в Герамании ученый мог продолжать заниматься научными исследованиями.
Тимофеев-Ресовский проработал в Германии до 1945 г., и за это время внес неоценимый вклад в развитие генетики. Николай Владимирович вернулся в СССР, будучи всемирно известным ученым, но в 1946 г. был осужден за измену Родине и провел несколько лет в тюрьмах и лагерях. Долгое время ученый не мог заниматься исследованиями. Более того, даже выжить ему удалось лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств.
Очевидно, что при получении распоряжения вернуться в СССР Тимофееву-Ресовскому пришлось совершить моральный выбор; при этом каждая из альтернатив была сопряжена с тяжелейшими моральными издержками. И хотя в 1992 г. ученый был посмертно реабилитирован, до сих пор, совершенный им поступок вызывает диаметрально противоположные мнения.