Какое место в системе гражданских договоров занимает признак экономического неравенства сторон? 4 страница
Во-первых, направленность имеет самостоятельное значение. В частности, отношения, направленные на передачу имущества в собственность или на выполнение работы, могут существовать независимо от иных нормообразующих признаков. Последние же, напротив, в отрыве от направленности не существуют. Не бывает абстрактно возмездных или безвозмездных отношений, возмездными или безвозмездными могут быть только отношения определенной направленности. Дарение является главным образом безвозмездным антиподом купли-продажи, оба эти договора направлены на передачу имущества в собственность. Ссуда представляет собой безвозмездную противоположность аренды (направленность на предоставление имущества во временное пользование). Не существует абстрактных отношений по поводу недвижимости. Недвижимость в любом случае выступает предметом обязательства какой-либо направленности. Иными словами, вторичные системные признаки существуют только в среде определенной направленности правоотношения. Как следствие, содержание норм, обусловленных вторичными системными факторами, обычно зависит от того, в рамках обязательства какой направленности они действуют. Например, нормы, отражающие особенности недвижимости, существенно различаются в институтах купли-продажи и аренды.
Не менее показателен в этом аспекте анализ взаимодействия признаков направленности и возмездности (безвозмездности). Бесспорно, признак безвозмездности требует формирования ряда общих положений для всех или большинства безвозмездных обязательств независимо от специфики других нормообразующих факторов, включая направленность. Вместе с тем возможность и необходимость формирования унифицированных правил, отражающих безвозмездный характер обязательств независимо от их направленности, не дает достаточных оснований для вывода о приоритетности признака безвозмездности по сравнению с направленностью. Различия в экономическом и юридическом результатах, к которым стремятся стороны, порождают принципиальные различия в регулировании. Поэтому, если на различные основы регламентации накладывается один и тот же признак (безвозмездность), требующий применения некоторых одинаковых правил, это позволяет говорить лишь о косвенной общности таких договорных институтов, но не о том, что этот общий признак стал основным системным фактором.
Во-вторых, направленность обусловливает принципы регулирования, общие для договоров одинаковой направленности. Поэтому, даже когда специфика вторичных факторов требует кардинального изменения норм, обусловленных целевым признаком, сохраняются общие подходы регулирования (в договорах, направленных на передачу имущества в собственность, закон регламентирует условия, порядок и последствия такой передачи; в договорах, направленных на предоставление имущества во временное пользование, закон всегда регламентирует такое предоставление, какие бы особенности ни присутствовали в этих правоотношениях). Нормообразующее значение вторичных факторов, как правило, привязано к направленности обязательства.
Показательно в этом аспекте формирование группы договоров, направленных на предоставление в пользование объектов гражданских прав. В прежнем гражданском законодательстве традиционно выделялась группа договоров, направленных на передачу во временное пользование имущества. В действующем ГК впервые появился договор коммерческой концессии (гл. 54), сущность которого выражается в предоставлении во временное пользование не имущества, а комплекса исключительных прав (права на фирменное наименование, коммерческое обозначение, охраняемую коммерческую информацию, товарный знак, знак обслуживания и т.д.). Можно ли объединить в одной группе по признаку направленности договоры, направленные на предоставление в пользование имущества, и договоры, направленные на предоставление в пользование объектов исключительных прав? Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение. Если исходить из того, что указанные договоры имеют различную направленность, они будут разведены по разным классификационным группам, что сделает неактуальным формирование для них унифицированных норм и принципов регулирования. Если же опираться на единство направленности, это обусловит формирование для них общих подходов регулирования.
Договоры, направленные на предоставление в пользование имущества, и договоры, направленные на предоставление в пользование объектов исключительных прав, различаются не по направленности, а по предметному признаку (в ст. 128 ГК имущество и исключительные права определены как различные виды объектов гражданских прав). Предметный признак является вторичным нормообразующим фактором. Поэтому, если бы мы в основной классификации развели рассматриваемые обязательства по разным группам, это означало бы придание приоритетного значения не признаку направленности, а предметному признаку, что было бы в принципе неверным. Анализ ГК показывает, что законодатель исходит из единой направленности названных договоров. Эта абсолютно правильная теоретическая посылка позволила создать унифицированные подходы и принципы регулирования всех договоров рассматриваемой группы, включая коммерческую концессию. Можно только заметить, что система договоров, направленных на предоставление в пользование объектов гражданских прав, выглядела бы более последовательной, если бы институт коммерческой концессии размещался не в гл. 54 ГК, а рядом с договорами той же родовой направленности (аренда, наем жилого помещения, безвозмездное пользование).
В-третьих, направленность является основой для унифицирования правовых норм. Вторичные системные признаки, как правило, лишь уточняют базовое регулирование, обусловленное направленностью, путем изменения базовых норм либо формулирования дополнительных положений. Например, договоры купли-продажи имеют общую основу регулирования, обусловленную направленностью на передачу имущества в собственность. Остальные признаки (предпринимательский или потребительский характер отношений, участие в договоре сельскохозяйственного производителя, особенности недвижимости и т.д.) - лишь уточняющие нормообразующие. Поэтому в § 1 гл. 30 ГК собраны нормы, применимые к любым отношениям купли-продажи, а в следующих параграфах, посвященных отдельным видам купли-продажи, содержатся положения, обусловленные вторичными системными факторами.
В-четвертых, в ряде случаев именно признак направленности предопределяет применение норм, отражающих вторичный фактор, к обязательствам определенной направленности и невозможность их применения к договорам иной направленности. Например, такая черта правоотношения, как систематичность оказываемых услуг, имеет нормообразующее значение только для договоров, направленных на оказание посреднических услуг. Поэтому в гл. 52 ГК, посвященной агентированию, собраны нормы, отражающие влияние названного вторичного фактора на посреднические договоры. ГК не распространяет его действие на обязательства иной направленности.
Таким образом, приоритетное значение признака направленности выражается в том, что он, предопределяя наиболее существенные элементы договора, суть его содержания, позволяет выработать единую (в той или иной степени) основу регулирования для всех правоотношений, характеризующихся одинаковой направленностью. Как следствие, все гражданские договоры могут быть классифицированы по этому основанию. Иные нормообразующие признаки действуют в рамках определенной направленности, как правило лишь уточняя регулирование, обусловленное направленностью. Классификация, проведенная по иному системному признаку, является вторичной относительно деления договоров по их направленности.
Тезис о ведущей роли признака направленности реализован в ГК. В части второй ГК все договоры разделены на группы прежде всего с учетом их направленности, при этом для каждой группы договоров предусмотрены единые подходы регулирования и (или) унифицированные нормы.
К примеру, в группу договоров, направленных на передачу имущества в собственность, согласно ГК входят договоры купли-продажи (гл. 30), мены (гл. 31), дарения (гл. 32), ренты и пожизненного содержания с иждивением (гл. 33). Эти договоры отличаются друг от друга по вторичным признакам: мена отражает особенности соединения в одном правоотношении двух встречных обязательств купли-продажи, дарение - безвозмездность договора, особенности ренты и пожизненного содержания с иждивением обусловлены неопределенным объемом встречного предоставления. Отношения купли-продажи также неоднородны. Специфической регламентации потребовали особый субъектный состав участников (розничная купля-продажа, поставка, поставка товаров для государственных нужд, контрактация), особенности предмета договора (контрактация, продажа недвижимости, продажа предприятия) и т.д. Однако для всех перечисленных обязательств закон предусмотрел в той или иной степени унифицированную правовую базу. В гл. 30 ГК в отдельный параграф выделены общие положения о купле-продаже, применимые к любым ее видам, если иное не предусмотрено специальными правилами о них. В ст. 567 ГК сказано, что к договору мены применяются правила о купле-продаже, если это не противоречит правилам о мене и ее существу. В ст. 585 ГК содержится диспозитивное положение о применении к ренте и пожизненному содержанию с иждивением норм о купле-продаже и дарении. Сравнение купли-продажи и дарения обнаруживает некоторые общие подходы в регулировании названных типов договоров.
Аналогично в ГК построена и группа договоров, направленных на предоставление в пользование объектов гражданских прав, которую составляют аренда (гл. 34), наем жилого помещения (гл. 35), безвозмездное пользование (гл. 36) и коммерческая концессия (гл. 54). Внутри этой группы обязательства выделены по разным нормообразующим признакам, но все они объединяются единой направленностью и, соответственно, имеют унифицированную регламентацию. В ст. 625 ГК сказано, что, если в законе не предусмотрено иное, к отдельным видам аренды и договорам аренды отдельных видов имущества применяются общие положения об аренде, содержащиеся в § 1 гл. 34. В ст. 689 ГК говорится о применении арендных правил к договору безвозмездного пользования. Единые с арендой подходы и принципы регулирования использованы законодателем при создании институтов найма жилого помещения и коммерческой концессии. По таким же принципам сформированы и иные группы договоров, выделенные по признаку направленности.
Анализ ГК с точки зрения унификации правового материала, обусловленного направленностью, несомненно, свидетельствует о возможности совершенствования закона в этом отношении. Тем не менее в целом системный подход, основанный на приоритете признака направленности, выдержан в законе достаточно последовательно. Лишь в некоторых случаях вторичным различиям между правоотношениями одинаковой направленности придается первостепенное значение, в результате чего менее значимые признаки становятся искусственным препятствием для применения норм и принципов регулирования, обусловленных общей направленностью.
Отмеченная проблема проявляется при исследовании вопроса о том, любая ли деятельность, направленная на обеспечение сохранности имущества, подпадает под регламентацию норм института хранения. В юридической литературе было высказано мнение о том, что недвижимое имущество не может быть передано на хранение, а его сохранность обеспечивается иными способами, в частности трудовыми отношениями или договором возмездного оказания услуг (гл. 39 ГК) <1>. При этом подчеркивается, что "оба договора направлены, в сущности, на достижение одной и той же цели, а именно на обеспечение сохранности имущества. Но эта цель достигается в них разными средствами: при хранении имущество передается для этого во владение хранителя, а при осуществлении сторожевой охраны оно не выходит из обладания собственника... который лишь привлекает для осуществления функций охраны специализированную организацию" <2>. Аналогичная мысль высказывалась и в дореволюционной отечественной литературе <3>. На основании этой посылки делается вывод о том, что "предметом хранения являются вещи, позволяющие по своим физическим свойствам перемещать их, т.е. движимые" <4>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части второй) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М-НОРМА, 1997 (2-е издание, исправленное и дополненное).
<1> См.: комментарий М.Г. Масевич к гл. 47 ГК: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. С. 468.
<2> Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Т. 2. С. 606.
<3> См.: Мейер Д.И. Указ. соч. С. 275.
<4> Суворова С. Договор хранения // Российская юстиция. 1998. N 6. С. 13.
Однако нельзя не учитывать, что институт хранения направлен на оказание услуг по обеспечению сохранности договорного объекта. Эта цель представляет собой наиболее характерную особенность рассматриваемых правоотношений, предопределяющую суть их регулирования. Она позволяет унифицировать правила, регламентирующие любые отношения, направленные на оказание названных услуг. Вторичные системные признаки, включая фактор передачи вещи во владение хранителю и признак недвижимости, не препятствуют выработке унифицированных норм, отражающих характер деятельности по обеспечению сохранности имущества. В гл. 47 ГК содержится немало таких положений.
Поэтому, квалифицируя отношения по обеспечению сохранности недвижимого имущества, мы прежде всего должны ответить на вопрос о направленности этого обязательства. Можно ли его отнести к группе договоров, направленных на обеспечение сохранности имущества? Если нет, то к какой группе по признаку направленности оно относится? Анализ этих правоотношений свидетельствует об их общей направленности со всеми обязательствами хранения. Следовательно, нормы о хранении приспособлены для регулирования рассматриваемых обязательств в большей степени, чем нормы любого другого договорного института, выделенного по признаку направленности. Поэтому выведение правоотношений, направленных на обеспечение сохранности недвижимости, за рамки института хранения ухудшает их регулирование. Безусловно, такой договор имеет особенности, требующие правового закрепления, однако они не перечеркивают общности направленности. Эти особенности являются вторичными и потому могут быть лишь критерием для формирования соответствующего вида договора хранения.
Общность направленности договоров хранения и охраны и, соответственно, возможность применения к ним унифицированных норм подтверждается тем, что в ГК в качестве специального вида хранения выделено хранение ценностей в индивидуальном банковском сейфе, выражающееся в предоставлении клиенту сейфа в пользование и обеспечении внешней сохранности сейфа (в недопущении проникновения в него других лиц). Кроме того, единство направленности услуг по обеспечению сохранности движимого и недвижимого имущества подтверждается тем, что предметом такого вида договора хранения, как секвестр, могут быть движимые и недвижимые вещи (п. 3 ст. 926 ГК).
Нормами какого договорного института должны регламентироваться отношения охраны до тех пор, пока не будет законодательно сформулирован соответствующий вид договора хранения? На наш взгляд, к ним следует применять положения о хранении, не противоречащие специфике охранных отношений.
Практическое значение направленности как основного системного признака выражается в том, что квалификация любого договора должна начинаться с определения его направленности. Другие системные факторы могут иметь значение лишь после установления принадлежности обязательства к определенной группе по указанному признаку. В принципе неверно, не определив направленности договора, квалифицировать его по иным системным признакам. Это приводит к тому, что главные особенности правоотношения (и, соответственно, правовые элементы, их отражающие) необоснованно вытесняются второстепенными, вторичные признаки становятся искусственным препятствием для применения правовых принципов и норм, обусловленных общей направленностью, что неминуемо снижает эффективность регулирования как на законотворческом, так и на правоприменительном уровне.
Правильное определение направленности договора имеет значение для решения вопроса о его действительности.
Между банком и страховым обществом был заключен договор, в соответствии с которым стороны обязались объединить свои усилия в страховании жизни и здоровья вкладчиков банка. Банк обязался в качестве предварительного консолидированного платежа передать в собственность обществу здание, а общество обязалось провести комплекс мероприятий, связанных со страхованием указанных банком лиц. После передачи здания в собственность обществу на основании заявлений вкладчиков банка о перечислении банком сумм их вкладов в уплату страхования жизни и здоровья страховому обществу между последним и вкладчиками были заключены договоры страхования, в дальнейшем досрочно расторгнутые по заявлению граждан. Страховое общество выплатило им суммы взносов.
Банк обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора, заключенного между ним и обществом. Исковые требования были мотивированы тем, что сделка противоречит законодательству о страховании и о банковской деятельности.
Суд отказал в удовлетворении иска, обоснованно указав следующее. Фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что целью заключения договора являлось осуществление банком расчетов со своими вкладчиками. Не имея свободных денежных средств для выплаты вкладов, банк продал недвижимость ответчику, который в счет оплаты по сделке рассчитался с вкладчиками банка, т.е. исполнил обязательства банка перед его кредиторами в порядке ст. 312 ГК. При таких обстоятельствах договор о страховании представляет собой притворную сделку, совершенную в целях прикрытия договора купли-продажи недвижимости. В соответствии с п. 2 ст. 170 ГК к сделке, которую стороны действительно имели в виду, применяются относящиеся к ней правила. Поскольку действительным намерением сторон являлось заключение договора купли-продажи здания, условия которого не противоречат закону, оснований для удовлетворения исковых требований не имеется <1>.
--------------------------------
<1> См.: дело Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа N Ф08-751/99.
Б. Классификация гражданских договоров
по признаку направленности
Ниже дается общая характеристика групп договоров, сформированных по признаку направленности; анализируется ГК с точки зрения реализации в нем различий между договорами разной направленности. Особое внимание уделяется вопросу о соблюдении общности направленности в договорных институтах, относящихся к одной классификационной группе по признаку направленности. При этом влияние вторичных системных признаков на нормы, обусловленные направленностью, подробно не исследуется, поскольку эти вопросы рассматриваются в самостоятельных главах, посвященных конкретным вторичным факторам.
§ 3. Направленность на передачу имущества в собственность
В группу договоров, направленных на передачу имущества в собственность, в силу ГК входят договоры купли-продажи (гл. 30), мены (гл. 31), дарения (гл. 32), ренты и пожизненного содержания с иждивением (гл. 33).
Перечисленные договоры выделяются по различным системным признакам. Мена отражает особенности соединения в одном правоотношении двух встречных обязательств купли-продажи, специфика дарения обусловлена безвозмездным характером договора, отличительная черта ренты и пожизненного содержания с иждивением - неопределенный объем встречного предоставления. Отношения купли-продажи также неоднородны. Специфической регламентации требуют особый субъектный состав участников (розничная купля-продажа, поставка, поставка товаров для государственных нужд, контрактация), особенности предмета договора (контрактация, продажа недвижимости, продажа предприятия) и т.д.
Поэтому внутренняя классификация обязательств, направленных на передачу имущества в собственность, может быть последовательно произведена по нескольким основаниям. Прежде всего договоры рассматриваемой направленности могут быть подразделены на возмездные (купля-продажа, мена, рента и пожизненное содержание с иждивением) и безвозмездные (дарение). Возмездные договоры делятся на эквивалентные (купля-продажа, мена) и алеаторные (рента и пожизненное содержание с иждивением). Эквивалентные договоры можно распределить на две группы по виду встречного предоставления: обязательства, в которых имущество передается за деньги (купля-продажа), и обязательства, в которых одно имущество обменивается на другое (мена). В рамках купли-продажи сформированы ее виды, выделенные по различным вторичным признакам.
Для договоров, направленных на передачу имущества в собственность, большое нормообразующее значение имеет признак возмездности (безвозмездности). Направленность этих договоров приобретает основное нормообразующее значение в сочетании с этим признаком. Поэтому регулирование возмездных и безвозмездных договоров рассматриваемой группы существенно различается. Унифицированные нормы, обусловленные абстрактным признаком направленности на передачу имущества в собственность, в ГК отсутствуют.
Тем не менее объединение всех рассматриваемых обязательств в одной группе по признаку направленности имеет нормативно-правовое обоснование. Единство направленности предопределило общие подходы и принципы регулирования.
Направленность на передачу имущества в собственность предполагает передачу правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом, поэтому, когда какое-либо из указанных правомочий не передается, нельзя говорить о направленности договора на передачу имущества в собственность.
На это обратил внимание Президиум ВАС РФ при рассмотрении конкретного судебного спора. Квалифицируя договор купли-продажи простых векселей, по которому покупатель обязан был передать их в качестве залога третьему лицу, Президиум отметил, что, поскольку покупатель не приобретал права распоряжаться приобретенными векселями, спорный договор нельзя признать договором купли-продажи <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 18 апреля 2000 г. N 6653/98.
§ 4. Направленность на предоставление
объектов гражданских прав во временное пользование
Интересы участников экономических отношений не всегда требуют передачи имущества в собственность. Нередко купля-продажа невыгодна ни собственнику, ни лицу, нуждающемуся только во временном использовании имущества. "Во-первых, собственник может в данный момент не испытывать нужды в использовании того предмета, которым он обладает. Для отчуждения же вещи необходимых предпосылок нет, ибо со временем она понадобится самому собственнику. Но вместе с тем вещь оказалась бы омертвленной... если бы закон не допускал ее передачи даже во временное пользование другому лицу. Во-вторых, гражданин или организация, не будучи собственником какой-либо вещи, иногда нуждается в ее использовании лишь эпизодически... В-третьих, потребность в использовании вещи может быть длительной или даже постоянной. Но и в таких случаях приобретение ее в собственность иногда неосуществимо либо экономически нецелесообразно" <1>. Эти экономические причины и породили отношения, направленные на предоставление объектов гражданских прав во временное пользование.
--------------------------------
<1> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 304.
Необходимо учитывать, что во временное пользование может предоставляться не только целая вещь, но и часть вещи (п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73). Кроме того, закон допускает заключение договора аренды лицом, не обладающим на момент его заключения правом собственности на объект аренды, так называемого договора аренды "будущей вещи". В случае непередачи договорной вещи в аренду (в связи с тем что она не была создана арендодателем или приобретена им у третьего лица) арендодатель обязан возместить арендатору убытки, причиненные неисполнением договора (п. 10 того же Постановления Пленума ВАС РФ).
В рассматриваемую группу договоров обычно включаются лишь те обязательства, в которых арендодатель (наймодатель, ссудодатель и т.д.), передав объект контрагенту, лишается права пользования им в течение договорного срока. Однако, на наш взгляд, к этой классификационной группе следует отнести также обязательства, предусматривающие сохранение за арендодателем (наймодателем, ссудодателем) права пользования договорным объектом. Направленность на предоставление права пользования служит основой для формирования унифицированного регулирования всех правоотношений этой направленности независимо от того, сохраняется ли право пользования за собственником (титульным владельцем). Такое унифицированное значение имеет большинство арендных норм, поэтому в литературе высказывается обоснованное предложение о квалификации в качестве аренды правоотношений, предполагающих сохранение за арендодателем права пользования договорным имуществом <1>. Однако следует учитывать, что признак сохранения за арендодателем права пользования (лишения этого права) имеет нормообразующее значение, предопределяя вторичные юридические особенности. В связи с этим в рамках единого типа договора аренды следует выделять его виды по указанному признаку.
--------------------------------
<1> См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода заключения непоименованных договоров и ее пределы // Вестник ВАС РФ. 2012. N 4. С. 32.
Значение отмеченной проблемы проявилось при квалификации договоров, предусматривающих предоставление в пользование конструктивных элементов зданий для рекламных целей. В п. 1 информационного письма ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66 "Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой" был сделан вывод о том, что договор между собственником здания и другим лицом, на основании которого последнее использует крышу здания для размещения рекламы, не считается договором аренды, так как аренда всегда влечет временное отчуждение собственником права пользования вещью, а крыша не считается самостоятельным объектом недвижимости, который мог бы быть передан в пользование отдельно от здания. В связи с этим суд признал неприменимой к этим правоотношениям ст. 621 ГК о преимущественном праве арендатора на заключение договора на новый срок.
В дальнейшем Пленум ВАС РФ пришел к выводу о том, что к договорам пользования несущей стеной или крышей здания для размещения наружной рекламы применяются по аналогии арендные нормы, в частности, они подлежат государственной регистрации применительно к п. 2 ст. 651 ГК (п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания"). Поскольку большинство арендных правил обусловлено предоставлением права пользования имуществом независимо от сохранения этого же права за арендодателем, названные правоотношения следует квалифицировать как арендные. Иной подход снижает эффективность регулирования этих обязательств. В частности, неприменение ст. 621 ГК (как отмечено в информационном письме ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66) делает их регламентацию менее справедливой.
Учитывая это, рассматриваемую группу обязательств было бы правильнее называть договорами, направленными на предоставление (а не передачу) объектов гражданских прав во временное пользование.
В группу обязательств, направленных на предоставление объектов гражданских прав во временное пользование, в силу ГК входят договоры аренды (гл. 34), найма жилого помещения (гл. 35), безвозмездного пользования (гл. 36) и коммерческой концессии (гл. 54). Обязательства рассматриваемой группы разнообразны. Каждый из входящих в нее договорных типов имеет специфику, обусловленную определенными системными признаками (безвозмездное пользование - фактором безвозмездности, наем жилого помещения - предметными и субъектными особенностями, коммерческая концессия - признаком предмета). Соответственно, дальнейшая классификация договоров, направленных на предоставление объектов гражданских прав во временное пользование, может быть последовательно произведена по нескольким основаниям. По предметному признаку договоры можно разделить на обязательства, направленные на предоставление во временное пользование имущества (аренда, наем жилого помещения, безвозмездное пользование), и обязательства, направленные на предоставление во временное пользование объектов исключительных прав (коммерческая концессия). В рамках договоров, направленных на предоставление в пользование имущества, по признаку возмездности выделяются возмездные (аренда, наем жилого помещения) и безвозмездные договоры (ссуда). Среди возмездных договоров особое место занимает наем жилого помещения.
Тем не менее объединение всех приведенных обязательств в одной группе по признаку направленности имеет нормативно-правовое обоснование.
Во-первых, направленность на предоставление в пользование объектов гражданских прав служит основой для формирования правовой базы, принципиально отличной от регулирования отношений иной направленности (передача имущества в собственность, выполнение работы и оказание услуги, передача имущества в собственность с условием возврата такого же количества имущества того же рода и качества и т.д.).