Понятие и классификация правовых дефиниций, способы легального дефинирования
Основным средством достижения понятийной определенности является логическая процедура дефинирования. Следует заметить, что некоторые логики используют термин «дефиниция» в двух значениях, называя им как логический процесс по раскрытию содержания понятия или установлению значения выражения, так и результат этого процесса. Другие – используют два термина: «дефинирование» и «дефиниция». Термином «дефинирование» обозначается логическая операция, посредством которой раскрывается содержание понятия или устанавливается значение выражения. Термином «дефиниция» - результат этой операции. Исходя из принципа однозначности научной терминологии, мы будем использовать два термина: «дефинирование» и «дефиниция» - каждый только в одном, приведенном выше значении.
Дефинирование правовых понятий может осуществляться тремя способами, используемыми в области права: легальным, прикладным либо научным, результатами которых становятся соответственно либо легальные дефиниции, содержащиеся непосредственно в текстах нормативных актов, либо прикладные дефиниции, приводимые в правовых документах ненормативного характера, либо научные дефиниции, излагаемые в квалифицированных научных комментариях законодательства или теоретических научных трудах юристов-ученых.
Следует отметить, что выделение данных способов дефинирования и видов дефиниций осуществляется на основании юридических, а не логических критериев, т.е. учитываются субъекты, осуществляющие дефинирование и источники, в которых содержатся дефиниции, а не логические особенности процесса дефинирования и свойства дефиниций.
Следует особо отметить юридическую специфику легальных дефиниций. В отличие от научных и прикладных дефиниций, легальные дефиниции носят нормативный характер. Будучи нормативными предписаниями, легальные дефиниции однако не предписывают каких-либо конкретных правил поведения субъектам права, а способствуют единообразному пониманию субъектами языковых знаков, содержащихся в тексте нормативного акта. Данная особенность легальных дефиниций неоднократно указывалась в юридической литературе, в связи с чем они относились к особой группе нормативных предписаний, отличных от типичных по содержанию, структуре и выполняемым функциям. Так, многие европейские исследователи вслед за А.Россом делят нормативные предписания на фундаментальные и предписания действия системы. Фундаментальные предписания непосредственно предписывают определенное поведение субъектам права или предоставляют полномочия на совершение определенных действий. А предписания действия системы не имеют самостоятельного значения и лишь различными способами организуют действие фундаментальных предписаний. Такие предписания некоторые авторы именуют метапредписаниями, потому что они определяют содержание и взаимосвязь других нормативных предписаний.
Советский ученый В.М. Горшенев включил легальные дефиниции в группу нетипичных нормативных предписаний, которые, в отличие от типичных, «лишены традиционной логичности нормы права, не содержат или почти не содержат некоторых ее естественных элементов, в силу чего выглядят композиционно несовершенными, структурно незавершенными. Нетипичные нормативные предписания по отношению к норме права и содержанию всего права имеют субсидиарный характер, выполняют роль обстоятельств, дополняющих всю композицию права, связывающих все его элементы в единую целостность».
Нетипичные нормативные предписания В.М. Горшенев разделил на три группы. В первую группу он объединил нормативные предписания, отличающиеся большей степенью нормативности по сравнению с другими такими предписаниями и содержащие определенный указатель поведения. Это плановые задания, рекомендации, сроки и преюдиции. Ко второй группе В.М. Горшенев отнес нормативные предписания, в которых содержится известная доля условности, допущения. Это презумпции и фикции. В третью группу были включены нормативные предписания, которые выполняют функции своеобразного трафарета. Именно к этой группе он отнес легальные дефиниции и юридические конструкции. «Нормативные свойства легальных дефиниций, - утверждает В.М. Горшенев, - заключаются в том, что они выполняют функции своего рода трафаретных указателей, с помощью которых возможно удостоверить юридическую характеристику определенных фактических обстоятельств или явлений»[1]. Сложно согласиться с В.М. Горшеневым лишь в том, что типичные нормативные предписания обладают логической структурой нормы права, а нетипичные - лишены такой структуры. На наш взгляд, норма права и типичное нормативное предписание имеют различные логические структуры и следует отмечать различие логических структур типичных и нетипичных нормативных предписаний безотносительно к логической структуре нормы права.
Польский ученый 3. Зембиньский также подчеркивает особую юридическую природу легальных дефиниций и относит их к числу метапредписаний системы законодательства. Метапредписания, или предписания второго уровня, - отмечает 3. Зембиньский, – не имеют самостоятельного значения, а лишь различными способами дополняют, изменяют или ограничивают содержание фундаментальных (основных) предписаний нормативных актов.
Прикладному дефинированию подвергаются менее значимые правовые понятия, неопределенность содержания которых устанавливается в процессе правоприменительной деятельности. Наконец, научным дефинированием охватывается более широкий диапазон правовых понятий – от основополагающих до второстепенных. Неправовые, общеупотребимые понятия, используемые в праве, как правило, просто не нуждаются в специальном правовом дефинировании. В правовой науке, практике и системе законодательства они функционируют в тех определенных, устоявшихся содержаниях, которые получили в обыденном, неправовом мышлении.
Единственным исключением из принципа понятийной определенности являются оценочные понятия. Они обладают открытыми логическими структурами: их содержания устанавливаются в правоприменительном процессе и зависят от конкретных правовых обстоятельств, в связи с чем не могут быть полностью раскрыты посредством логической операции дефинирования. Авторы, исследовавшие оценочные понятия, ставили вопрос о целесообразности их использования в законодательстве. При решении данного вопроса отмечалось, что, несмотря на неопределенность содержаний, использование оценочных понятий законодателем неизбежно, т.к. они делают правовое регулирование более гибким и глубоким, позволяют выделить «тонкие» качественные признаки явлений и ситуаций, охватить юридической регламентацией такие процессы, которые иным способом не регулируются или регулируются неэффективно.
В связи с особой значимостью и наиболее полной научной исследованностью, остановимся на формально-логическом анализе легальных дефиниций. С позиций современной формальной логики легальные дефиниции можно анализировать по меньшей мере в трех аспектах: классификационном, структурном и техническом. Первый аспект предполагает отнесение легальных дефиниций к тому или иному типу определений, установленных в различных логических классификациях. Второй аспект анализа состоит в определении специфики способов легального дефинирования и структур легальных дефиниций. Третий - в формулировке правил, которые необходимо соблюдать в процессе легального дефинирования и установлении наиболее распространенных ошибок легального дефинирования.
В формальной логике предложены различные классификации дефиниций. Основной классификацией является деление дефиниций на реальные и номинальные, причем в литературе выдвинуты различные критерии разграничения этих двух типов дефиниций. Одни исследователи - М. Вейтс, Х. Дабс и др. - исходят из того, что реальные дефиниции перечисляют все существенные признаки определяемого объекта (либо эти признаки можно вывести из них дедуктивным способом), а номинальные - лишь информируют о некоторых его отличительных чертах. Данный критерий был обозначен еще И. Кантом, который утверждал, что из реальных дефиниций могут быть дедуцированы существенные признаки, а номинальные дефиниции предназначены лишь для сравнения, а не для выводов. Другие авторы - Р. Сушко, Т. Чежовский и др. - отождествляют реальные дефиниции с внутриязыковыми (в которых definiendum и definiens принадлежат к одному языку), а номинальные дефиниции - с метаязыковыми (в которых definiens принадлежит к метаязыку). Третьи авторы характеризуют дефиницию как реальную, если она информирует о десигнатах определяемого в ней выражения, и как номинальную – если она приводит лишь равнозначное выражение. Среди множества иных критериев, предложенных в логической литературе, наиболее верным представляется критерий цели дефинирования, которого придерживаются Ст. Каминьский, В. Патрыас, Дж. Райан, Р. Робинсон и др. Согласно этому критерию, определение реальной либо номинальной природы дефиниции зависит от того, какую цель преследует создатель дефиниции. Реальными дефинициями являются те, которые формулируются с целью определения сущности предметов, явлений или процессов, а номинальными - те, которые формулируются с целью определения значений знаковых выражений, чаще всего - языковых. Ряд авторов придерживается близкого с указанным критерия функции, выполняемой дефиницией.
Автор дефиниции редко прямо указывает цель дефинирования, обычно она выводится из того контекста, в котором содержится дефиниция. Научные дефиниции правовых понятий преследуют познавательную цель - раскрыть сущность предмета, явления или процесса, выделить его среди множества иных объектов, в связи с чем и принадлежат к числу реальных дефиниций. В отличие от научных, легальные дефиниции правовых понятий носят номинальный характер. Они определяют значения языковых выражений, употребленных в текстах нормативных правовых актов, служат достижению
договоренности о том, в каком значении должен пониматься тот или иной знак.
Не менее значимой логической классификацией дефиниций является их деление на явные и неявные. Критерием данной классификации является структура дефиниции. Явные дефиниции имеют четкую логическую структуру. Они состоят из definiendumа - определяемого понятия и definiensа - определяющего выражения. В правильном определении между definiendumom и definiensom существует отношение тождества: их объемы совпадают, о чем речь пойдет ниже, при характеристике правил легального дефинирования. Неявные дефиниции не имеют четко выраженной структуры, в которой можно было бы выделить definiendum и definiens. В таких дефинициях содержание определяемого понятия раскрывается косвенно: через соотношение с другими понятиями, на основе контекста и т.д. Легальные дефиниции могут иметь как явную, так и неявную логическую структуру. Причем подавляющее большинство легальных дефиниций законодательных понятий имеет неявную структуру.
Связано это с тем, что, во-первых, возможности нормотворческого органа в создании явных легальных дефиниций ограничены: он не может превратить текст закона в набор дефиниций. Поэтому явному легальному дефинированию подвергаются лишь наиболее значимые общие, межотраслевые, отраслевые, подотраслевые и институциональные правовые понятия, ряд специальных технических понятий, а также понятия, имеющие в законе иное содержание, нежели то, которое присуще им в общепонятийном фонде. Явные дефиниции либо выносятся в начало нормативного акта и излагаются в специальных статьях, посвященных определению понятий, либо приводятся в его тексте по мере возникновения понятий, которые они дефинируют. Во-вторых, каждое явное определение, как отмечали еще древнеримские юристы, таит в себе опасность, поскольку существенно ограничивает свободу толкования правовых предписаний. А поскольку тексты нормативных актов содержат большое количество терминов, постольку они содержат и множество неявных легальных дефиниций.
Распространенной логической классификацией дефиниций является также их деление на аналитические и синтетические. Посредством аналитической дефиниции имплицитное содержание какого-либо понятия делается эксплицитным. Иначе говоря, определяющие признаки (definiens) аналитически выводятся из признаков, присущих определяемому понятию (definiendum). Посредством синтетической дефиниции новое понятие образуется из уже известных понятий, то есть definiens не выводится аналитически из definiendumа, а присоединяется к нему извне. Как правило, с помощью синтетических определений из нечетких понятий общего фонда образуются четкие понятия для отдельных областей мышления и языка или для определенных систем. Легальные дефиниции являются синтетическими, поскольку их определяющие признаки (definiens) не выводятся аналитически из признаков определяемых правовых понятий (definiendum), а присоединяются к ним из общепонятийного, научно-правового или законодательного фонда. В большинстве случаев легально дефинируются понятия, которые уже имеют какое-либо содержание в общепонятийном фонде, а посредством легальных дефиниций их содержание уточняется и приобретает нормативный характер.
Не менее значимой для юриспруденции является классификация дефиниций на внутриязыковые и метаязыковые. Внутриязыковыми дефинициями являются такие, в которых definiendum и definiens принадлежат к одному и тому же языку. Принадлежность к одному языку позволяет использовать их (definiendum и definiens) в рамках единой дефиниции без каких-либо специальных оговорок. К числу метаязыковых дефиниций относятся такие, в которых definiens сформулирован на языке, выступающем метаязыком по отношению к тому языку, на котором выражен definiendum. А поскольку definiens принадлежит к другому языку, нежели definiendum, постольку использовать их в одной дефиниции без предварительных логических преобразований невозможно. Поэтому чаще всего definiendum метаязыковой дефиниции заключается в кавычки, что ставит его на один метаязыковой уровень с definiensom и позволяет использовать их в рамках одной дефиниции. Легальные дефиниции относятся к числу внутриязыковых, поскольку definiendum и definiens каждой из них выражены на одном законодательном языке.
Легальные дефиниции понятий закона важно также проанализировать с позиции логической классификации дефиниций на отчетные и проектирующие. Отчетная дефиниция определяет значение выражения, которое оно уже имеет в том языке, в котором употребляется. А проектирующая дефиниция определяет значение, которое выражение будет иметь в создаваемом через нее языке. В теории права были высказаны различные точки зрения о природе легальных дефиниций, рассмотренных сквозь призму данной классификации. Польский исследователь Й. Грегорович в работе «Дефиниции в праве и правовой науке» относит легальные дефиниции к числу отчетных. Другие авторы - К. Айдукевич, З. Зембиньский, В. Патрыас - включают их в группу проектирующих2. Представляется, что легальные дефиниции являются проектирующими, ибо через них законодатель творит законодательный язык. Причем легальные дефиниции выступают основными конструктами этого языка.
Некоторые логики классифицируют проектирующие дефиниции на конструктивные и регулирующие. Конструктивные дефиниции проектируют значение выражений, отсутствующих в исходном языке. Тем самым они создают новый язык. Регулирующие дефиниции проектируют значение неточных выражений. Они исключают из исходного языка все иные возможные значения этих выражений. Большинство легальных дефиниций являются регулирующими, уточняющими значение неточных выражений в исходном языке. Однако ряд легальных дефиниций, особенно в случае заимствования терминов из иностранных языков, создания неологизмов, относятся к числу конструктивных. Таким образом, легальные дефиниции являются номинальными, синтетическими, внутриязыковыми, проектирующими, а также могут иметь как явную, так и неявную логическую структуру.
Особенно актуальным для совершенствования законодательной техники является формально-логический анализ способов легального дефинирования. Наиболее распространенным способом формулирования явных дефиниций является родовидовой. Родовидовые дефиниции сначала указывают признаки, позволяющие отнести десигнат к ближайшему родовому понятию, а затем – специфические видовые признаки. Родовидовые дефиниции были определены еще Аристотелем, а в средние века именовались definitio fit per genus et ifferentiam specificam. Логическая структура родовидовых дефиниций состоит из трех элементов: definiendumа, definiensа и дефинитивной связки. Обычно она выражается следующей формулой: «А есть ВС», где А - definiendum; ВС - definiens, в котором В означает родовый признак, а С - видовой(ые); «есть» - дефинитивная связка.
В современной логике дефиниции с такой структурой принято именовать классическими. Классические реальные дефиниции наиболее распространены в правовой науке, однако достаточно часто встречаются и среди номинальных легальных дефиниций законодательных понятий. Однако в юридической литературе неоднократно указывалось на несовершенство классического способа дефинирования правовых понятий. Во-первых, этот способ малопригоден для дефинирования свойств, связей, отношений (а ведь именно эти понятия доминируют в юриспруденции), поскольку рассчитан на определение понятий предметов и явлений. Во-вторых, выделение ближайшего рода и видовых отличий далеко не всегда возможно. Так, известный британский исследователь Х.Л.А. Харт в работе «Дефинирование и теория в юриспруденции» отмечал, что классическая дефиниция правового понятия является «в лучшем случае неясной, а в худшем случае - ошибочной. Она является неясной потому, что метод дефинирования, основанный на выделении определенных второстепенных видов из известного вышестоящего рода, не может объяснить характера какой-либо аномальной категории; а ошибочной - потому, что утверждает, что то, что фактически является аномальной категорией, выступает родом чего-либо известного».
Указанные обстоятельства привели некоторых авторов - Г. Кельзена, А. Росса, Х.Л.А. Харта, Ч. Знамеровского и др. - к выводу о том, что правовые понятия не должны дефинироваться по правилам традиционной формальной логики. В этой связи они попытались разработать оригинальные способы дефинирования правовых понятий. Предложенные ими способы относятся не к легальному дефинированию, а к научному определению правовых понятий. Однако представляется необходимым проанализировать сущность выводов упомянутых авторов, дабы разрешить следующий вопрос: возможно ли в рамках юриспруденции разработать оригинальные, отличные от формально-логических, способы дефинирования правовых понятий? Г. Кельзен, Х.Л.А. Харт и некоторые другие неопозитивисты предложили использовать в качестве исходного пункта дефинирования текст источника права, содержащий правовое понятие, которое необходимо определить. Первым этапом дефинирования должен стать анализ нормативных предписаний, содержащих данное понятие и выделение их элементарных составляющих. Вторым - деление этих составляющих на значимые и второстепенные. И, наконец, третьим этапом – синтез наиболее значимых составляющих в definiensе дефиниции. В тех случаях, когда нормативные предписания таких составляющих не содержат, предлагалось использовать индуктивный способ.
Однако данные способы дефинирования правовых понятий многими исследователями не признаются оригинальными. В юридической литературе отмечается, что они лишь дублируют т.н. «правила употребления языковых выражений», разработанные дескрипционизмом, и общелогические способы дефинирования понятий. Более того, указывается, что данные способы малоэффективны: их авторы не объясняют, какие именно составляющие нормативных предписаний следует признавать значимыми и каким образом синтезировать их в единый definiens. Таким образом, в современной логике права сформировались две позиции относительно проблемы создания юриспруденцией собственных, оригинальных способов дефинирования правовых понятий. Одни авторы решают эту проблему позитивно и выделяют специфические правовые способы дефинирования, другие - негативно и утверждают, что разработка способов дефинирования понятий - исключительная прерогатива формальной логики. Мы разделяем первую точку зрения и попытаемся доказать ее посредством анализа способов легального дефинирования.
Явные легальные дефиниции формулируются различными способами, среди которых наиболее распространены следующие: 1) охарактеризованный выше родовидовой (классический); 2) через указание definiendumа в скобках; 3) перечневый; 4) генетический; 5) через указание прав и обязанностей лиц, компетенции органов. Как уже отмечалось выше, самым распространенным из них является родовидовой, посредством которого дефинируются наиболее значимые общие, межотраслевые, отраслевые, подотраслевые и институциональные законодательные понятия. Широко распространено также легальное дефинирование посредством указания definiendumа в скобках. Этот способ заключается в том, что в дефиниции сначала указывается definiens, содержащий, как правило, характерные признаки определяемого десигната, а затем - definiendum, который заключается в скобки. Именно таким способом определяются, например, понятия «аналогия закона», «аналогия права», «реальный ущерб», «упущенная выгода», «гражданская правоспособность», «гражданская дееспособность» и другие,
содержащиеся в Гражданском кодексе.
Характерно, что данный способ дефинирования используется в законодательстве совместно с родовидовым и рубрикативным. Следует также отметить широкое использование этого способа определения в дефинициях Особенных частей кодифицированных нормативных актов. В частности, в Особенной части Уголовного кодекса посредством указания definiendumа в скобках определены многие составы преступлений: пропаганда войны, международный терроризм, геноцид, экоцид, наемничество, убийство, изнасилование, торговля людьми, клевета, оскорбление и др. Данный способ особенно удобен для легального дефинирования понятий, поскольку максимально удовлетворяет требованию законодательной экономии, лаконичности текста нормативного акта. Большинство нормативных предписаний, содержащих определения подобного рода, выражают не только дефинитивные, но и иные нормы права. Например, в ГК содержится не только легальная дефиниция понятия «гражданская дееспособность», но также определяется момент наступления гражданской дееспособности в полном объеме.
Перечневым способом (через перечисление) дефинируется небольшое количество правовых понятий, чьи десигнаты легко разбиваются на ограниченное число различных групп. Таковы, например, понятия «близкие родственники», «члены семьи», «близкие», «должностные лица, занимающие ответственное положение» и др., перечневые дефиниции которых содержатся в УК. Следует отметить, что в большинстве случаев перечни легальных дефиниций являются исчерпывающими. В definiensе таких дефиниций приводятся все без исключения группы объектов, составляющих объем дефинируемого понятия. Однако в законодательстве встречаются и незаконченные дефинитивные перечни. В тех случаях, когда четко обозначить все группы денотатов не удается, в качестве последней группы указываются иные объекты или субъекты.
Такова, например, легальная дефиниция понятия «члены семьи»,
содержащаяся в УК: «члены семьи - близкие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и иные лица, проживающие совместно и ведущие хозяйство с потерпевшим либо лицом, совершившим преступление».
Достаточно редки среди легальных дефиниций и генетические, образованные посредством точного указания на способ возникновения десигната определяемого понятия. Такова, например, легальная дефиниция понятия «договор присоединения», содержащаяся в ГК: «Договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом». Использование генетического способа в процессе легального дефинирования правовых понятий оправдано лишь в тех случаях, когда необходимо сделать акцент именно на особенностях возникновения каких-либо предметов, явлений, процессов, отношений и т.д. Во всех остальных случаях легального дефинирования использовать данный способ нежелательно в силу низкой информативности генетических дефиниций.
Наконец, действительно оригинальным способом правового дефинирования, и прежде всего - легального, является дефинирование понятий посредством указания прав и обязанностей субъектов права либо компетенции органов. Именно данный способ дефинирования выработан юриспруденцией, имманентно присущ ей, поскольку исходит из ведущего принципа права - принципа корреляции прав и обязанностей. Этот способ отсутствует в формально-логических классификациях способов дефинирования понятий и терминов. Однако он достаточно широко используется в юриспруденции, причем как в процессе легального, так и в процессах прикладного и научного дефинирования правовых понятий. Особенно часто через указание прав и обязанностей сторон дефинируются понятия частных отраслей права и законодательства, и прежде всего - гражданского. Так, данным способом формулируются многие легальные дефиниции ГК, и особенно - дефиниции отдельных видов обязательств: купли- продажи, мены, дарения, ренты, аренды, безвозмездного пользования, подряда, перевозки груза и др.
Близкий к этому специфически-юридический способ дефинирования понятий - через указание компетенции органа - наиболее распространен в публичных отраслях права и законодательства, особенно в конституционном и административном праве. Типичным примером компетенционной дефиниции является легальная дефиниция понятия «Верховный Совет» содержащаяся в Конституции ПМР.
Неявные легальные дефиниции чаще всего определяются контекстуальным и индуктивным способами. В контекстуальном определении место definiensа заменяет контекст, или, говоря иначе, содержание definiendumа определяется с помощью высказываний, его содержащих. В принципе, контекстуальной дефиницией какого-либо термина может выступать любая фраза, его содержащая. Выше уже отмечались ограниченные возможности нормотворческих органов при формулировании явных дефиниций в текстах нормативных правовых актов, особенно - законов. Это обстоятельство обусловливает широкое использование в законах неявных, и прежде всего – контекстуальных дефиниций. Именно легальный контекст, в котором употреблен тот или иной законодательный термин, выступает в качестве его контекстуальной легальной дефиниции и позволяет определить его смысл и значение. Более того, неявные контекстуальные дефиниции законодательных терминов имеют приоритет перед явными легальными дефинициями. Смысл и значение легального термина более точны и конкретизированы в контексте, нежели в изолированных явных легальных дефинициях. Поэтому в качестве обязательного правила законодательной техники следует признать следующее: если один и тот же законодательный термин имеет явную и неявную легальные дефиниции, приоритет имеет неявная дефиниция. В текстах нормативных актов это правило формулируется в виде оговорки, которая предваряет изложение явных легальных дефиниций: «если из текста данного нормативного акта не вытекает иное, то используемые в нем термины имеют следующее значение: …».
Оригинальным видом контекстуальных дефиниций, содержащихся в текстах нормативных правовых актов, является рубрикативный вид. Подобно дефинированию правовых понятий посредством указания прав и обязанностей субъектов права либо компетенции органов, он также является специфически-правовым. Более того, он присущ преимущественно легальному дефинированию, является продуктом правотворческой деятельности. Рубрикативный вид дефинирования правовых понятий характерен следующей структурой: definiendum легальной дефиниции указывается в названии статьи, а definiens - в ее непосредственном тексте. Рубрикативные дефиниции широко используются во всех отраслях законодательства, но наиболее распространены в уголовном и административном законодательстве. Так, большинство статей Особенной части Уголовного кодекса являются рубрикативными дефинициями. При этом в названии статьи указывается definiendum определенного состава
реступления, а в тексте – definiens, содержащий признаки этого состава.
Анализ способов легального дефинирования приводит к выводу о том, что наряду с формально-логическими способами дефинирования понятий, такими как: родовидовой, перечневый, генетический для явных дефиниций, а также контекстуальный и индуктивный – для неявных, юриспруденция использует и собственные, оригинальные способы дефинирования легальных понятий: через указание прав и обязанностей лиц или компетенции органов, а также рубрикативный.