ПОЭЗИЯ, СОЗВУЧНАЯ ЖИВОЙ ЭТИКЕ 4 страница
Н.Д.Спирина: Дело в том, что музыка умеет сублимировать даже земные страсти. Они становятся более красивыми, более тонкими. Земная любовь — это исконная тема вообще всего искусства в мире. Но ведь как подать эту земную любовь! Как красиво подаётся она в той же «Пиковой даме», или в «Кармен», или в операх Римского-Корсакова! Она уже становится тоньше, изящнее и не так груба — значит, сублимируется. А потом, в конце концов, будет музыка и духовная, когда композиторы проникнутся Живой Этикой. Но пока таких ещё, кажется, нет. Тогда и музыка будет особая. Какая она будет — нам представить себе трудно. Мы пока пробавляемся «земной» музыкой, одухотворяя её своим пониманием. Я думаю, что даже и в этой музыке очень много глубин, ведь композиторы — существа, которые улавливали музыку из пространства. Чайковский говорил, что он всё время слышит мелодии, только успевай записывать, и если бы он мог, он бы только сидел и писал. И вероятно, большинство композиторов также пребывают в музыкальных сферах, поэтому и слышат.
Корр.: Известно, что Моцарт однажды в один миг услышал свою будущую симфонию целиком.
Н.Д.Спирина: Она там существовала, и он её уловил в целом. Моцарт был вообще гениальнейший из гениальных. Мы мало его знаем.
Корр.: И Баха, наверное, тоже будем открывать?
Н.Д.Спирина: У нас даже есть лозунг «Вперёд — к Баху!». Сейчас мы ещё только к нему подступаем. Все гении вообще работали на очень длинный отрезок времени. Разве гениев можно постичь за одно столетие! Ведь мы сейчас открываем заново того же Пушкина, Лермонтова — совсем по-другому. И в сфере музыки — то же.
Корр.: Кто Вам нравится из современных композиторов?
Н.Д.Спирина: У нас есть очень приятный композитор — Свиридов. Я всегда его с удовольствием слушаю. Очень интересный композитор Хачатурян, с таким национальным колоритом, и это тоже красиво, мне он тоже нравится. Но в общем немного таких.
Корр.: У Прокофьева много интересного, совершенно великолепный балет «Ромео и Джульетта» — очень красивая музыка, как и балет «Спартак» Хачатуряна.
Н.Д.Спирина: Сейчас переходная стадия от одной Юги к другой — от Кали Юги к Сатия Юге. И будут совершенно неожиданные творцы, которые появятся, когда Юга уже окрепнет. А в переходный период всегда очень тяжело, очень смутно, люди что-то предчувствуют, что-то ищут, может быть, ещё не нашли, но в этих предчувствиях живут.
А когда всё установится через какое-то время, то появятся и творцы необыкновенные.
Корр.: Видимо, и современная музыка полна этой тревоги, предчувствий, трагедий...
Н.Д.Спирина: ...диссонансов, борьбы добра и зла, которая особенно обостряется при смене Юг. Сейчас все определяются, кто куда, и определяются окончательно. И это, конечно, сопровождается борьбой и в самом себе, и между двумя станами, потому что может быть только добро или зло, тёмные или светлые. В Апокалипсисе сказано: «О, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих». Тёплые, средненькие — они просто никуда не годятся. Нужно твёрдо и точно определиться.
Корр.: Наталия Дмитриевна, по Вашим рассказам мы знаем, что Борис Николаевич Абрамов умел играть на фортепиано; что Вам известно об этой сфере его жизни?
Н.Д.Спирина: Об этой сфере я очень мало знаю; знаю по его высказываниям, что его любимое произведение — это первая часть Лунной сонаты Бетховена, и он её мог играть. Когда он у меня был (у меня было пианино), он сел и сыграл её.
Корр.: По-видимому, у него было какое-то музыкальное образование?
Н.Д.Спирина: Наверное было, потому что он из дворянской семьи. Не было такого дома, особенно дворянского или зажиточного, чтобы не было пианино. Это ведь было доступно. Мы тоже были небогаты и купили подержанное пианино, но очень хорошее — «Schroе..der».
Борис Николаевич не располагал к тому, чтобы ему задавали вопросы по его биографии. Этого он не любил, я знала и не спрашивала. Когда он говорил сам, то это было очень интересно.
Корр.: Первая часть Лунной сонаты передаёт удивительное состояние — зеркальная гладь, гармония...
Н.Д.Спирина: И глубина под этой гладью, скрытая глубина в этих аккордах. Мы ведь не до конца постигли эту музыку, которую сами играли; далеко не до конца.
Корр.: Ещё Вы говорили, что у Бориса Николаевича был прекрасный голос и он даже пел.
Н.Д.Спирина: Я сама этого лично не слышала, но мне Ольга Копецкая рассказывала, что они были на каком-то пикнике за городом и пели там у костра, и вдруг он тоже стал петь. У него был прекрасный тенор, очень хороший голос. У него вообще приятный голос был, когда он говорил. Как жаль, что тогда не было возможности записать. Это такая утрата, потому что у таких людей и голос необычный; потому что глаза, голос и походка — это те приметы, по которым предлагается человека выяснить — кто он такой. Голос, к сожалению, не записан.
Корр.: Наталия Дмитриевна, что Вы можете сказать о музыке и театре будущего с точки зрения Учения Живой Этики?
Н.Д.Спирина: Прежде всего, Учение против того, чтобы театр был замкнут в душное, тёмное, пыльное помещение. Он должен быть вынесен на свет, на солнце, — тогда звуки идут пронизанные светом, они звучат по-другому, и восприятие их совсем иное, чем в темноте, в душных залах.
У нас в Харбине был летний театр, где летом давали симфоническую музыку, и мы сидели на свежем воздухе, слушать было очень приятно, совсем по-другому воспринималось, и не страдали от духоты. Но звучание, конечно, было несколько иное, потому что стены резонируют, а тут стен не было, только одна «раковина», то есть эстрада. Я ходила на эти летние симфонические концерты, и это было прекрасно.
Корр.: Видимо, и балет будущего тоже изменится?
Н.Д.Спирина: Конечно, он изменится в сторону пластики, в сторону изящества, музыкальности движений. Тело человека должно сливаться с музыкой. Сейчас у нас, конечно, есть хорошие балеты, но есть и не вызывающие лучших чувств, такие, которые тяжело смотреть. Всё изменится.
Корр.: Как Вы относитесь к вокалу? Любите ли Вы сами петь?
Н.Д.Спирина: Сама я не пою, потому что, к сожалению, не имею голоса, это моё большое огорчение. Но слушать пение я очень люблю, живой человеческий голос может передать то, чего никакой самый лучший инструмент не передаст. Самая гениальная скрипка не передаст то, что передаёт голос, потому что он живой, он идёт прямо из души, а не опосредованно, через смычок. Поэтому создаётся особо сильное впечатление.
Корр.: Мы знаем, что Вы любите Шаляпина.
Н.Д.Спирина: Он ещё не открыт по-настоящему, он так глубок! У него такие тончайшие интонации, что его ещё открывать и открывать! И конечно, голос совершенно дивный. Помимо его природных данных, чувствуется богатство накоплений. Он понимал, что он пел. Такие люди, как он, я думаю, имеют за собой очень богатую биографию в прошлом, иначе они не могли бы так понимать совершенно разных людей. Он поёт и добродетельных, и злых, возьмите его оперные арии, — совершенно разные персонажи. Конечно, этот человек с богатейшими накоплениями, которые в данном воплощении выразились через вокал, а в другом воплощении он, может быть, будет художником, скульптором или ещё кем-то.
И эстрадная музыка есть интересная. Надо обратить внимание на Александра Вертинского, это совершенно необыкновенный исполнитель. Конечно, обычная эстрадная музыка никак не прельщает, она очень вульгарна. Но Вертинский обладал способностью тончайшей нюансировки. То, что он произносил, он произносил так тонко и необыкновенно, что производил очень сильное впечатление. Интереснейший исполнитель, он приезжал и в Харбин. У нас было очень много его пластинок. Он был певец-актёр. Есть просто певцы, а он был певец-актёр, и одним жестом, одной какой-то особой интонацией он так много мог передать! Я его слушала всегда с огромным интересом, с наслаждением. На него надо обратить внимание, потому что такого больше нет, он уникален. Некоторым он не симпатичен, но это ничего не значит. С ним надо хорошо и очень внимательно познакомиться, вслушиваясь во все тончайшие нюансы того, как он это произносит.
Корр.: То есть подойти к нему с точки зрения его мастерства?
Н.Д.Спирина: Да, мастерства. Я запомнила одну его песню [на стихи Г.Иванова], которую просто вижу:
...Послушай, о как это было давно —
Такое же море и то же вино.
Мне кажется, будто и музыка та же.
Послушай, послушай, мне кажется даже...
Нет, Вы ошибаетесь, друг дорогой,
Мы жили тогда на планете другой.
И слишком устали, и слишком мы стары
И для этого вальса, и для этой гитары...
И всё это в ритмах то вальса, то гавайской гитары, — это настолько поразительный романс, совершенно необыкновенный. Я его невольно запомнила наизусть, — я запоминаю наизусть то, что особенно для меня впечатляюще звучит. Я считаю, что этот романс — своего рода шедевр. Когда двое людей, сидя в ресторане под открытым небом у моря, вдруг начинают вспоминать: «...Такое же море и то же вино... И музыка та же... Мне кажется даже...» — и прерывает. Очень интересное состояние, которое бывает, мне кажется, у многих, но они на него мало обращают внимания, — воспоминание о чём-то далёком, прошлом, чего не было в этой жизни. Точно так же, как в стихотворении Андрея Вознесенского, — это тот же сюжет. Это маленький шедевр:
Запомни этот миг. И молодой шиповник.
И на твоём плече прививку от него.
Я вечный твой поэт и вечный твой любовник.
И больше — ничего.
Запомни этот миг, пока ты можешь помнить,
А через тыщу лет и более того
Ты вскрикнешь, и в тебя царапнется шиповник...
И больше — ничего.
Так ведь бывает. Тут очень много мыслей заложено: это воспоминание о прошлом, о перевоплощении, какие-то моменты неповторимости. Иногда кажется: а ведь это уже было!.. И будет...
Мы уже до поэтов дошли. Я никак без поэзии не могу, музыка и поэзия — это одно и то же, только в разном выражении. Живая Этика одухотворяет и даёт новое понимание всему. В сфере искусства, науки, природы — всё начинаем видеть, как заново родившись: «И знакомый синий небосвод мы пронзаем новыми глазами...»
1997 г.
НА ВОСХОДЕ СОЛНЦА
Идёт отбор необратимый —
Эпоха духа настаёт;
Кто сердцем жив, тот не умрёт,
Но соберёт и приумножит
Богатства, данные Тобой,
Твой дар, и зримый и незримый,
В веках назначенный Судьбой.
Н.Д.Спирина. Капли
Мы уже говорили о том, что 25 декабря произошёл поворот к Новому Году, началась «весна света», день стал прибывать.
Также с этого дня Лучи Светил стали благоприятствовать нам и приближать долгожданную Эпоху Света — Эпоху Сатия Юги, наступление которой в разных пророчествах предсказывалось с незапамятных времён.
Это не значит, что нам сразу станет легко, — будет «и трудно, и чудно». Наступивший год будет небывало значительным и светоносным, но борьба ещё будет продолжаться, так как тёмные, предвидя свой конец, ожесточатся ещё сильнее и будут стараться ещё больше омрачить и осложнить нашу жизнь, чтобы задержать наступление предуказанного. Но мы будем наготове, и знание Грядущего поможет подъёму наших сил в решающей борьбе за него.
Победа Света — как восход —
Неотвратима, непреложна;
Пусть ночь глухая безнадёжна,
Наступит час — она пройдёт.
Н.Д.Спирина. Капли
Несмотря на то. что прошлый год был крайне трудным для нас, мы смогли устоять и продолжать наши труды на Общее Благо. Если в прошлом году обстоятельства нам не благоприятствовали, то в этом году поворот событий должен начаться в нашу пользу. Но это будет в решающей степени зависеть от наших объединённых усилий в достижении намеченной цели. Чем больше усилий приложим, тем больше будут и достижения, так как к ним в той же мере приложит свои Силы Иерархия Света. И мы постараемся — все на своих местах — сделать как можно больше в деле распространения Учения, без которого наша жизнь не преобразится и останется бессмысленной и бесцельной.
И чем больше мы будем работать, тем больше будет идти Помощь. И энергия будет посылаться, и силы будут притекать, и самые неожиданные обстоятельства будут складываться и способствовать нам. Нужно очень внимательно относиться к возникающим различным обстоятельствам: нет ли в них какой-либо пользы и нельзя ли их использовать во благо, для наших дел.
«Действуйте, а Мы вам поможем» — так сказал Учитель Света.
25 января 1998 г.