II. Наследование пережившего супруга

Наследование пережившего супруга так же, как и т.н. наследование восходящих (I), вызывает большие споры в нашей литературе. Дело в том, что хотя в законах говорится о наследовании супругов (заголов. к ст. 1148, ст. 1153), но, в сущности, в них идет речь об указной доле пережившего супруга (ст. 1148, прим. и др.), которая настолько своеобразно регулирована в законе, что никоим образом не может быть отождествляема с наследственной долей. Так, указная доля выделяется овдовевшему супругу лишь по его просьбе о выделе (см. ст. 1159)[см. сноску 69], право на заявление такой просьбы никакой давностью не погашается (14/8), к наследникам это право не переходит[см. сноску 70], право представления отсутствует. Далее, право пережившего супруга на указную часть всегда признается имуществом благоприобретенным, хотя бы эта часть была выделена из родового имущества (п. 6 ст. 397)[см. сноску 71]. Потеря характера родового имущества показывает, что указная часть пережившего супруга не есть наследственная доля, так как родовые имущества при наследовании не изменяют своего характера. Наконец, переживший супруг имеет право на указную долю не только из имущества пережившего супруга, но также из имущества тестя или свекра (ст. 1149 и 1153). При этом, когда за умершим супругом недвижимого имения не было, а осталось одно только движимое, то переживший супруг имеет право на указную долю даже при жизни свекра или тестя из недвижимого его имения (ст. 1151 и 1153). Это последнее право стоит в резком противоречии с правом наследования, которое предполагает наследодателя, т.е. смерть лица и вообще открытие наследства[см. сноску 72]. Все изложенное действительно показывает, что юридическая природа указной доли иная, чем природа наследственной доли. Неудивительно поэтому, что одни цивилисты, основываясь на изложенном различии в юридической природе указной и наследственной долей, пытаются конструировать наследование пережившего супруга, как законный отказ (обязательная доля)[см. сноску 73], как особый вид сингулярного преемства – выдел на прожиток[см. сноску 74]. Напротив, другие цивилисты (большинство, в последнее время Товстолес)[см. сноску 75], опираясь на место изложения и терминологию наших законов, признают наследование супругов[см. сноску 76]. Сенат в последнее время склонился к признанию наследования супругов «наследованием особого рода» (13/92, 14/8), а прежде он не считал пережившего супруга наследником (71/1224, 79/342, 05/96). Своеобразное решение сената, состоявшееся к тому же по другому поводу, не решает, конечно, вопроса, а лишь затушевывает его[см. сноску 77]. Тем не менее, такое решение едва ли не представляется единственным компромиссом между историческим образованием указной доли и современным правосознанием, не мирящимся с устранением от наследования супруга, как наиболее близкого к наследодателю лица.

1. Переживший супруг получает: а) одну седьмую недвижимого имущества (благоприобретенного и родового) и б) одну четверть движимого.

а. Чтобы понять происхождение одной седьмой, как указной доли в недвижимом имуществе, для этого необходимо бросить взгляд на далекое прошлое нашей истории, когда господствовала у нас поместная система. Владеть поместьями мог только тот, кто нес военную службу перед государством. При поместной системе женщины не могли наследовать поместий, дабы земля из службы не выходила. Однако, по смерти владельцев поместий, жены более чем когда-либо нуждались в пропитании и содержании. Поэтому, с течением времени, вдова стала получать на прожиток известную часть имущества: 10, 15, 20 четвертей со 100, т.е. 1/10, 1/7 (около) и 1/5, в зависимости от того, умер ли муж на службе, в походе или в сражении. Впоследствии, когда из прожиточной, пожизненной доли стало развиваться наследственное право вдовы, ее доля была определена в среднем в одну седьмую и распространена на наследование также вдовца. Отсюда видно, что указная доля, возникнув из идеи обеспечения вдовы (обязательная доля на прожиток), сохранила и доныне свой первоначальный характер. В частности, до последнего закона, наследодатель не мог лишить в завещании пережившего супруга его доли из родового, а не благоприобретенного имущества (ст. 1148). По новому же закону (ст. 10681 в ред. зак. 3 июня 1912 г.), завещатель свободен в своих распоряжениях и родовым имуществом, но лишь при наличности нисходящих наследников. Сенат в новейшей практике поддерживает идею неотъемлемости указной доли. Так, овдовевший супруг не теряет права на указную долю из того благоприобретенного имущества умершего супруга, которое по завещанию последнего было оставлено ему в пожизненное владение (реш. 19 февр. 1914 г.). Далее, сенат разъяснил, что вступление в новый брак не лишает супруга права получить указную долю из имущества свекра или тестя при его жизни (14/8). Тем не менее сенат считает право на указную долю из родового имущества свекра или тестя (ст. 1149, 1151) наследованием особого рода (14/8)[см. сноску 78].

б. Что же касается четвертой части из движимого имущества, то эта указная доля обязана своим происхождением заимствованию патриархом Филаретом в 1627 г. закона из Кормчей книги: «аще ли кто совокупится с убогою женою законным браком и умрет муж без детей, завета прияти жене от мужа останка за бесчадие четвертую часть после мужа, яко литр десять. И прочая прияти… наследникам». В отличие от греко-римского права, четвертую часть получает не только жена бездетная, но и всякая жена (ст. 1144), и только из движимости, а не из всего имущества (ст. 1148). Право жены на указную четверть было также распространено и на мужа (ст. 1153). Что же касается выдела указной части из движимого имущества свекра или тестя, то такой выдел, в силу прямого постановления закона, производится лишь после кончины свекра или тестя из того имущества, какое в день его смерти в наличности окажется (ст. 1154). Таково право пережившего супруга на выдел указной доли – одной седьмой из недвижимого имущества наследодателя и одной четвертой из его движимого имущества[см. сноску 79]. Очевидно, в таком размере указная доля далеко не всегда может обеспечить дальнейшее существование супруга. Поэтому, уже в 1862 г. была сделана попытка улучшить материальное положение пережившего супруга (2).

2. Пережившему супругу может быть предоставлено по нотариальному завещанию право пожизненного владения родовым имуществом (прим. к ст. 1148; 5331 и сл.).

В силу этого права, наследники вынуждены мириться с временной невозможностью осуществить на деле свои наследственные права. Нет никакого сомнения, что и благоприобретенное имущество может быть оставлено по завещанию супругу, как впрочем – и постороннему лицу (ср. ст. 1148). Но тогда как, получая благоприобретенное имущество в пожизненное владение, супруг не лишается права на указную долю (реш. 19 февр. 1914 г.), в отношении родового имущества действует обратное правило. Переживший супруг, получив по нотариальному завещанию родовое имущество в пожизненное владение, лишается указной доли, хотя он и был вправе отречься от пожизненного владения и потребовать свою указную долю (ст. 1148, прим.). Относительно пожизненного владения и здесь возникает сомнение, можно ли считать пожизненного владельца – супруга наследником. Сомнение это разрешатся, однако, в том смысле, что специально в законе (ст. 5339) прямо признана ответственность пожизненного владельца, соразмерно с доходами имения (99/12), наравне с ответственностью наследников, получивших наследство в собственность (стр. 570–571, прим. 2).

3. Некоторые особенности в наследовании супругов существуют, наконец, в Закавказье, в праве Полтавской и Черниговской губерний, в авторском праве и в праве магометан.

Так, в вышеупомянутых пределах Закавказья принадлежащие к христианскому исповеданию соучастники в наследстве имеют право следующую вдове указную часть из недвижимого имения мужа оставить за собой, удовлетворив ее деньгами по оценке имения (ст. 11481). Далее, нельзя не подчеркнуть, что наследование супругов по праву Черниговской и Полтавской губерний в одном отношении находится в большем соответствии с современным законодательством, чем общее право. Именно, переживший супруг получает третью часть своего имущества, приобретенного общими трудами супругов; когда же детей в браке прижито не было, то наследует во всем этом имуществе (п. 2 ст. 1157). Что же касается имуществ, принадлежащих в собственность одному из супругов, то ни муж после жены, ни жена после мужа в этом имуществе не наследуют, даже и в смысле получения указной доли. Но жене, принесшей приданое и не получившей его обратно (вообще невенованной вдове, ст. 1005, п. 9–13, 10/42), предоставляется право на пожизненное владение частью, равной каждой сыновней части порознь (неправильно сенат: половину имения мужа 00/88)[см. сноску 80]. Если же детей совсем нет или же остается одно дитя, то невенованная вдова получает одну треть в пожизненное владение (вдовий стол). Невенованная жена не лишается своего права на пожизненное владение и в том случае, когда муж по завещанию предоставил в собственность все свое имущество кому-либо другому (11/14). Гораздо целесообразнее регулировано наследование супругов в авторском праве (Вып. I, стр. 315, прим. 1). Еще дальше пошло германское право и наш Проект. Они не только признают за пережившим супругом право на наследственную долю, не только увеличивают размер этой доли, но и, вследствие близости супругов друг к другу, призывают пережившего супруга к наследованию предпочтительно перед родственниками, более отдаленны­ми[см. сноску 81]. Так, в частности, по Проекту, переживший супруг получает четвертую часть всего наследства, когда наследует вместе с родственниками первого разряда, половину – с родственниками второго разряда, три четверти – с родственниками третьего разряда и все наследство, когда не осталось родственников первых трех разрядов (ст. 1368, ср. Г. У., ст. 1931). Совершенно особняком, как специальное право (ius singulare), стоит у нас наследственное право жен магометан. Они получают все вместе из движимого и недвижимого имущества одну восьмую, если после мужа останутся дети; в противном случае – одну четверть (ст. 1161).