Перспективы развития методик обучения осознанному сновидению

 

Сегодня можно выделить несколько техник, которые ка­жутся наиболее перспективными. Самовнушение или самонастраивание на выполнение некоторых действий является одной из форм гипноза и тесно связано с использованием метода МВОС. Многие находят, что самовнушение чрезвычайно эф­фективно для вхождения в состояние осознанного сна. Однако существует счастливое меньшинство людей, сильно поддающихся гипнозу, на которых внушение со стороны гипнотизера оказывает большее влияние, чем внушение самому себе. Не­смотря на то что я не являюсь чересчур внушаемым человеком, из трех случаев, когда во время гипноза мне внушали необ­ходимость пережить осознанное сновидение, такое внушение срабатывало дважды.

В подтверждение приведу слова Чарльза Тарта, который говорил, что «постгипнотическое внушение может обладать потенциалом, способным индуцировать осознанные сновиде­ния»(11). Вы, наверное, согласитесь со мной, если я заменю в этом высказывании выражение «может обладать» на слово «облада­ет». Мне кажется, что эта область требует более тщательного исследования. Гипноз вполне мог бы стать приемлемым сред­ством доступа к осознанным сновидениям для тех внушаемых людей, которые находят такое состояние полезным, но не спо­собны достичь его собственными силами. Такая техника может использоваться и для терапевтического применения осознан­ных сновидений (см. главу 7).

Недавно в Университете штата Вирджиния в Шарлоттесвиллс Джо Дэйн защитил докторскую диссертацию, в которой высказал твердую уверенность в пользе метода вхождения в осознанное сновидение с помощью постгипнотического вну­шения. Пятнадцать женщин, участвовавших в экспериментах Дэйна, имели средний уровень гипнотической восприимчивос­ти; все они были способны вспомнить по крайней мере один сон в месяц и никогда ранее не переживали осознанных сновидений. В течение одной ночи к каждой из них было применено пост­гипнотическос внушение. Четырнадцать из пятнадцати вспом­нили хотя бы небольшой эпизод осознанного сновидения. В противовес большинству других исследований, Дэйн заметил, что у многих его подопечных осознанные сновидения возни­кали во время не-БДГ-периодов. Некоторые из таких снови­дений напоминали дремоту, описанную мною ранее, поэтому трудно оценить действительную значимость этих результатов. Если учитывать те пять осознанных БДГ-сновидений, достовер­ность которых была установлена по сигналам двигающихся глаз, то успешность экспериментов Дэйна снизится до 33 про­центов. Это тоже неплохой результат, особенно если учесть то, что ни одна из испытуемых раньше не переживала осознанных сновидений. Я считаю, что эксперименты Дэйна по изучению влияния постгипнотического внушения внесли значительный вклад в развитие рассматриваемого явления.

Использование некоторых особых элементов обстановки сна (например, моих «размножающихся контактных линз») в качестве толчка к осознанности было описано в главе 5. Очень близким является метод, согласно которому в качестве «намека» на осознанность используются внешние стимулы. Хорошо из­вестен тот факт, что внешняя обстановка может оказывать влияние на происходящее во сне. Почти каждый из нас, услышав во сне раздражающий звук (например, жужжание соседской пилы), проснувшись, обнаруживал, что истинным источником этого звука является собственный будильник. То же относится и к стимулам, воздействующим на остальные органы чувств (запахи, прикосновение, дыхание, температура и т.д.). Все по­добные раздражители способны напомнить сновидцу, что он спит.

Все это может показаться странным читателю, который привык к высказыванию «спящий мертв для мира». Однако факт остается фактом: в состоянии сна мозг сохраняет контакт с окружающей обстановкой и способен анализировать инфор­мацию о внешних событиях, получаемую через органы чувств. Например, мы можем просыпаться, когда произносят наше имя, и продолжать спать, когда зовут кого-то другого или когда над головой пролетает самолет. Мать способна не обращать внимания на храп своего мужа, однако просыпается, как только из соседней комнаты донесется плач ребенка. Если во время сна мы способны отслеживать в окружающей обстановке важные для нас события, то почему бы не научиться реагировать на предварительно выбранные внешние раздражители, напоми­нающие нам, что мы спим?

Мне показалось, что наиболее прямым намеком может слу­жить фраза «Это сон», отражающая непосредственное желание сновидца обрести осознанность. Впервые я проверил это пред­положение в 1978 году в Стэнфордской лаборатории сна, в сотрудничестве с д-ром Линном Нэйджелом. В задачу Линна входило наблюдение за волнами моего мозга и движением глаз. После наступления БДГ-периода он должен был включить маг­нитофонную запись, сделанную мною заблаговременно. Из ди­намиков, расположенных недалеко от кровати, до меня должен был доноситься собственный голос, произносивший: «Стивен, ты спишь» — и добавлявший через несколько секунд, что я продолжаю спать, но понимаю, что окружающее — это сон. Так случилось, что, будучи новичком в лаборатории сна, я не очень хорошо спал в тот раз, и мне казалось, что я просто лежу в постели. Внезапно я услышал из соседней комнаты голос докто­ра: «Удивительно! Уже целую ночь у этого человека не наступает БДГ-период!» Я особо не удивился этому. Мне казалось, я вооб­ще не сплю. Но в следующий момент я был крайне удивлен, услышав собственный голос: «Ты спишь», — и сразу же обрел осознанность. Сработало! Я был очень взволнован. Я очутился в мире сна, оказавшемся более прекрасным и более ярким, чем обычная реальность. Но через несколько секунд запись про­должилась и прозвучал голос, способный своей громкостью разбудить даже мертвого.«Продолжай спать!» — прогремел он, и я проснулся!

Первый же эксперимент подтвердил тот факт, что осознан­ное сновидение можно индуцировать с помощью словесного внушения во время БДГ-спа. Очень интересным кажется то, что во время сна я громко и отчетливо услышал фразу «Ты спишь», но совершенно не расслышал собственного имени. Возможно, подсознательно услышав свое имя, я настроился на то, чтобы остаток фразы воспринять полностью осознанно.

Было две причины, по которым для записи мы использо­вали мой собственный голос. Во-первых, мы надеялись, что напоминание, произнесенное собственным голосом, будет луч­ше восприниматься человеком. Во-вторых, в исследованиях, проводимых ранее, было отмечено, что испытуемые, слышав­шие во время БДГ-периода собственный голос, записанный на магнитофон, переживали сновидения, в которых проявляли большую активность, самоуверенность и независимость(12). Мы вправе были надеяться, что благодаря всему этому мой собст­венный голос, услышанный во сне, поможет мне осознать, что я сплю.

Это было начало серии исследований, проводящихся и до сих пор. Мы попросили четырех человек, интересовавшихся осознанными сновидениями, провести одну-две ночи в лабора­тории сна. Каждый из них сделал запись, в которой фраза «это сон» повторялась каждые четыре секунды. После наступления БДГ-фазы эта запись в течение пяти— десяти минут воспро­изводилась с постепенно нарастающей громкостью. Испытуе­мых просили движением глаз подать сигнал, как только они услышат запись или поймут, что спят. Ассистент выключал запись сразу после получения такого сигнала. Если в течение двух минут после этого испытуемый не просыпался, ассистент будил его и просил рассказать о своем сне.

Стимулирование с помощью записи применялось пятнад­цать раз, и в каждом третьем случае сопровождалось возникно­вением осознанных сновидений и приводило к одному из че­тырех результатов:

1. Пробуждение. В большинстве случаев (53 процента) испытуемые сообщали, что слышали запись только после того, как просыпались, разбуженные ею.

2. Осознанное реагирование. В 20 процентах случаев испы­туемые сообщали, что слышали запись во сне и сигнализировали о том, что видят сновидение (осознанное). Эти результаты были полностью аналогичны тем, которые мы получали ранее.

3. Неосознанное реагирование. В двух случаях испытуемые переживали сновидения, безусловно связанные со стимулиру­ющей записью, но не сопровождавшиеся осознанностью. Один случаи был совершенно курьезным. После того как закончилась запись, испытуемый проснулся и записал свое сновидение. На мой вопрос, слышал ли он запись, он ответил отрицательно. Однако, прочитав его отчет, я был поражен. Испытуемый писал, что в самом конце сна кто-то пытался ему что-то сказать, но он не стал слушать. Интересно, что же ему говорили? Как ни стран­но, испытуемый не мог вспомнить этого, даже когда писал отчет о своем сне!

4. Подсознательное реагирование. В двух случаях наши субъекты достигали осознанности и сигнализировали об этом (во время звучания записи) без сознательного реагирования на стимулятор. Эта ситуация полностью противоположна преды­дущей. В одном из подобных случаев я был разбужен записью во время первою БДГ-периода и очень огорчился, что мой сон был прерван из-за ничего. Я решил, что попытаюсь самостоя­тельно индуцировать осознанное сновидение перед тем, как у записи появится шанс разбудить меня. Поэтому, засыпая снова, я попытался применить технику МВОС. Следующее, что я пом­ню, была жестокая борьба со своим отцом. Я понял, что сплю, и подумал: «Итак, первые десять минут БДГ-периода, а я все еще не слышал записи». Эта мысль привела к тому, что сон начал таять, и вскоре я проснулся. Сразу после того, как я сел писать отчет, вошел ассистент и спросил меня, слышал ли я запись. «Что? — спросил я удивленно. — Когда? Какую запись?» Он рассказал мне, что включил запись за двадцать секунд до того, как я подал сигнал, и что это случилось через двадцать (а не через десять) минут после начала БДГ-периода. По всей видимости, подсознательная реакция на запись помогла мне обрести осоз­нанность.

Результаты проведенных исследований еще раз продемонстрировали сложность и многообразие взаимосвязей различ­ных факторов. В первую очередь возникает вопрос о том, какое время лучше всего выбирать для стимулирующих воздействий, поскольку различные моменты БДГ-сна по-разному подходят для индукции осознанных сновидений. Следующий вопрос: «Какую форму сообщения считать оптимальной?» От первого лица («Я сплю»), от второго («Ты спишь»); или безличную («Это сон»)? Наши исследования в Стэнфорде ставили своей целью распутать этот клубок вопросов. Мы хотели найти надежный способ индуцирования осознанных сновидений у людей, кото­рые никогда их раньше не переживали.

Кроме этого, нам предстояло выяснить, является ли вер­бальный толчок лучшим средством. В принципе, в качестве «намека» можно использовать любой стимулятор, воздейству­ющий на один из органов чувств. Может оказаться, что мелодия (скажем, «Проснитесь, спящие!» Баха) будет более эффективна, чем речь. Известно, например, что запах — единственный раз­дражитель, который минует ретрансляционную станцию в моз­ге, называемую таламусом, и поэтому во время сна подавляется в меньшей степени. В связи с этим можно предположить, что именно запах может стать наиболее эффективным «намеком».

В классических исследованиях, проведенных Дементом и Уолпертом(13), изучалось влияние на сон разнообразных чувственных раздражителей. Они открыли, что реакция на тактильные стимулы сильнее реакции на свет и звук. Это говорит о том, что тактильная стимуляция может стать более эффек­тивным средством для достижения осознанности. Несколько лет назад Кейт Харари (Великобритания) предложил «машину сновидений», работающую на таком принципе. Этот прибор с помощью температурного датчика, устанавливаемого в носу, измеряет частоту дыхания и при ее увеличении воздействует на запястье спящего серией электрических ударов. В случае удачи электрический удар может произойти во время БДГ-сна, однако то же может случиться и во время не-БДГ-периода, и даже во время бодрствования. Если импульс не разбудит спящего, если он отреагирует на него во сне и распознает «намек», то осознан­ное сновидение вполне может возникнуть. Как видно, сущест­вует много «если», и те скудные исследования, которые могут быть проведены с помощью этого прибора, не отличаются осо­бой эффективностью. Несмотря на то что идея кажется хоро­шей, ее реализация не совсем отвечает уровню поставленной цели. Между тем, мне кажется, что создание и выпуск более приемлемого устройства для индукции осознанных сновидений — это лишь вопрос времени, и я отвожу ему наивысший при­оритет в своих нынешних исследованиях.

Такие устройства могут оказать будущим сновидцам такую же помощь, какую машины биообратной связи оказывают на начальном этапе практики медитации. В обоих случаях техно­логическая помощь облегчит новичкам старт и избавит их от разочарований и многих ошибок. Но, скорее всего, наступит и время, когда уверенность во внешней поддержке станет мешать дальнейшему развитию обучающегося. Костыли могут помочь нам ходить, когда мы слабы, но с ними невозможно научиться танцевать.

 


Глава 7