Естественные и технические науки
Неправомерной является идентификация естествознания и техники, хотя имеются аргументы, которые воспроизведены Дж. Агасси, Г. Сколимовским, Л. Тондлом, Ф. Раппом и др. Несмотря на то, что естественнонаучное экспериментальное исследование находится не всегда в тесном взаимоотношении с техническим развитием (ведь физические эффекты делают возможными новые области техники, а новые точные технические приборы открывают новые уровни и возможности экспериментирования). Все же столь различные целевые установки неизбежно ведут и к методологическим, и к огранизационно-исследовательским различиям, которыми нельзя пренебрегать.
В технических разработках более ценятся прочность, надежность, стандартизация и рутинизация, чувствительность, быстрота и эффективность, чем теоретическая глубина, точность, истинность и рискованные нововведения, служащие теоретическому прогрессу в науке. Практическое применение теории к тому же не является для нее проверочным тестом. Практическое техническое испытание сложной конструкции - прототипа без возможности полной изоляции переменных - не является научно-экспериментальным подтверждением теории, тем более что в технологических разработках часто для трактовки сложного феномена должны привлекаться многие логически не интегрированные разнообразные теории, взаимная игра которых затем контролируется каждый раз находящимися с ними в определенном соответствии простыми практическими правилами и личным экспертным опытом. В технических разработках преимущественно исследуется не реальность, а в соответствии с проектами, целевыми установками и условиями естественных законов создаются новые артефакты. «В то время, как наука занята тем, что есть, технология (техника) направлена на то, что должно быть», - так кратко выражает Г. Сколимовски различие в акцентах, которые ставятся в науке и технике.
Ф. Рапп заостряет внимание на методологических различиях между техникой и естественной наукой, когда говорит о «проективно-прагматическом методе» в технике в противоположность «гипотетико-дедуктивному методу» естествознания. Он подчеркивает, нисколько не пренебрегая становящимися более тесными взаимоотношениями технического и естественнонаучного развития, что «онаучивание техники», идет рука об руку с технизацией естествознания. Цель достижения эффективности при создании определенных материальных артефактов становится условием создания иного метода, чем поиск чистой истины учеными. Тем более, что на технические разработки и особенно инновации оказывают влияние еще и экономические, эстетические и другие точки зрения.
Техника не является также даже технической наукой, на что обратил внимание, например, Г. Румпф. Пусть трудности из-за того, что в английском термине «technology» содержатся оба эти понятия, и являются отчасти причиной слишком сильно унифицированных высказываний о технике, все же во всем том, что делается в технике, да и в самих научно-технических разработках присутствует не только одно лишь инженерно-конструкторское проектирование машиностроительного типа. Помимо того, что выражения «техника» и «техническая наука» традиционно вызывают ассоциации с машинной и строительной техникой, существуют и другие виды инженерной деятельности, например химическая технология, которая в своей исследовательской и проектной практике ориентируется на иного рода правила и методы.
Необходимо отметить, что так же не существует и единой технической науки в смысле унифицированной технической теории, включающей в себя все имеющиеся и мыслимые технологические правила. Абстрактное противопоставление «естественнонаучного» и «технического» (или «технологического») методов едва ли дает больше, чем первоначальную наиболее грубую ориентацию в данном предмете.
Безымянные изобретатели каменных орудий, колеса, лука и стрел первобытной эпохи, строители величественных сооружений древности, ремесленники и ученые средневековья, творцы первых рабочих машин периода промышленной революции, деятели науки и техники прошлого и особенно настоящего столетия с его стремительным научно-техническим прогрессом кропотливо и напряженно изучали явления и законы природы, формулируя их на языке причудливых теорий и концепций, и на их основе создавали все новые и новые технические средства.
Необходимо отметить, что так же не существует и единой технической науки в смысле унифицированной технической теории, включающей в себя все имеющиеся и мыслимые технологические правила.
В китайской науке было получено много замечательных результатов. В области математики - десятичные дроби и пустая позиция для обозначения нуля; к началу XIV века так называемый треугольник Паскаля (XVII в.) считался старинным способом решения уравнений; то, что известно как подвес Кардана (XIV в.), в действительности должно быть названо подвесом Дин Хуаня (II в.). В Китае при династии Тан (VII - X в.в.) были изобретены механические часы. Арабским ученым мы обязаны также созданием фармацевтики как признанной профессии, фармакология стала самостоятельной наукой, независимой от медицины, хотя и связанной с нею. Высокого уровня развития у арабов достигла химия и медицина, ее достижения в различных областях длительное время питали европейскую медицину.
Таким образом, рушатся многочисленные мифы, когда мы находим истинные истоки многих привычных для нас вещей. Следует помнить, что современный мир - это сплав восточных и западных культурных пластов. Значительный вклад в сокровищницу науки и техники внесла арабо-мусульманская средневековая культура, во много раз превосходившая тогдашнюю европейскую культуру.
17.Становление информатики как междисциплинарного направления
На рубеже прошлого и наступившего столетий наблюдается весьма интересный феномен - научно-технический прогресс характеризуется, по мнению одних (В.В. Шкурба и др.), троецарствием математики, информатики и кибернетики, другие же подчеркивают значимость синергетики как новой междисциплинарной науки, как нового мировидения (С.П. Курдюмов, Е.Н. Князева и др.). Во всяком случае сложилась неоднозначная ситуация в отношении кибернетики, которой исполняется формально полвека и которую как бы "отменили" в списке специальностей Высшей аттестационной комиссии в России и на Украине, а в перечне преподаваемых в вузах дисциплин ее заменили информатикой; в то же время издаются научные журналы по кибернетике и функционирует такое чудо, как Internet - мировое кибернетическое пространство. Философская значимость кибернетики проявляется в том, что она с момента своего возникновения пытается охватить, выразить на одном и том же языке три разнородные сферы: область живой природы, социальные и технические системы, что весьма плодотворно для научного познания. Такая позиция, как известно, являющаяся выражением монистического взгляда на мир, в истории познания всегда принималась в качестве исходной. И теперь идея "единого фундамента" служит основой творческих поисков многих известных ученых-естествоиспытателей. Философский характер кибернетического подхода к единству объективного мира тянет за собой целую цепочку других философских вопросов, связанных с обсуждением вопросов о соотношении единого и многого, с выяснением того, как за многообразием, индивидуальностью объектов и их свойств увидеть их единство. Отличие кибернетики от синергетики состоит и в том, что понятие самоорганизации в кибернетике прилагается к классу систем, цель которых заключается в противодействии энтропийно-дезинтегрирующим факторам окружающей среды и сохранении, тем самым, своей структуры и равновесия. Этот класс систем самоорганизуется для того, чтобы сохранить свою устойчивость и целостность; для него неравновесность является гибельным. Принципиальное отличие синергетики от кибернетики состоит в том, что первая исходит из представления о принципиальной нелинейности реальных процессов, частным случаем которых является класс явлений линейной природы. Как известно, синергетика - это интегральная наука о самоорганизации динамических процессов в сложных системах любой природы (технической, биологической, экономической и т.д.). Она сейчас используется для построения современной, неклассической теории управления.
Одним из ярких примеров проявления интегрального характера кибернетики является развитие нейрокибернетики, изучающей процессы управления и связи в нервной системе. В ней выделяются такие три составных компонента, как теория организации, теория управления и теория информации. Кибернетика, выступая в качестве "орудия" монистического исследования единства объективного мира, начинает выполнять роль методологических детерминант, которые определяют видение структуры и динамики сложных систем. В этом смысле прав украинский кибернетик В.В. Шкурба, когда он пишет о философской значимости кибернетики в своей статье "О кибернетике" следующее: "Смысл основного тезиса Винера можно сжато передать следующей фразой: процессы управления и связи в машинах, в живых организмах и в обществе подобны; концептуально неразрывны с таким интуитивно понятным термином, как "информация"; следовательно, каждый, кто рассматривает в аспекте информации машины, в частности, электронно-вычислительные автоматы, живые организмы, общество, по сути, изучает одну и ту же предметную область; эта предметная область есть область абстракций (объединяемых общим синтетическим объектом исследования, названным кибернетическими системами), часто тривиально идентифицируемых во многих инженерных приложениях; потому выработанные в приложениях терминологии и принципы могут быть перенесены (возможно, с некоторой корректировкой) на более высокий уровень абстракций, так как носят по сути системный характер (и в норме, и в патологиях), просто синонимичны и никак не зависят от особенностей приложения".
Фундаментальное направление в прогрессивном развитии социальных систем связано с повышением организации эволюционного процесса. При этом основа целесообразной организации социальных систем состоит во внутренних программах их самоорганизации. Это проявляется в том, что процессы организации и управления осуществляются за счет внутренних сил социальной системы. Всякая социальная организация всегда суть самоорганизация - это принципиальный вывод для концепции устойчивого развития социальной системы. Синергетический принцип наименьшего силового взаимодействия означает минимизацию энергетических и вещественных взаимодействий социальной системы с внешней средой, заменяя их информационными процессами эволюционного развития.
Философские вопросы виртуальных миров
В современной науке наблюдается интерес к исследованию таких явлений, как виртуальные миры. Об этом свидетельствует четыре прорыва в традиционном естественнонаучном представлении о том, что значит существовать. Во-первых, в физике элементарных частиц обнаружены эфемерные, или виртуальные, частицы, которые возникают и существуют только в акте взаимодействия. Их особенность состоит в следующем: они не существуют потенциально в других частицах, но они есть в процессе физического взаимодействия. Виртуальные частицы существуют только "здесь" и "теперь", выполняют свои функции в ходе интеракции и метаморфоз других частиц; они никогда не фигурируют в начальных и конечных условиях эксперимента (Р. Фейнман).
Искусство помогает человеку преодолеть исконное одиночество (по А. Шопенгауэру), ибо оно является глубинным аналогом мира. Акт Творения выступает синонимом художественного творчества, поэтому искусство по своей внутренней природе позволяет постигнуть мир, заглянуть под "покрывало Майи". В мгновения экстаза, сверхчувственной интуиции человек проникает в сердцевину явлений. Искусство как оформитель и конденсатор красоты фиксирует в себе тысячелетний социальный опыт и знания о мире. Немаловажно и то, что земное искусство является глубинным аналогом космического.
Ведь системы человеческого мозга заставляют нас неустанно смотреть, слушать, забавляться, экспериментировать, воображать, осуществлять поиск, конструировать и черпать наслаждение из того, что нами создано в мире искусства. Именно эти формы активности сделали человека тем, чем он является. Можно сказать, что творчество и эстетическое наслаждение являются фундаментальными чертами человеческой жизни. Когда мы поглощены такого рода активностью, то наш мозг действует так же, как и во время своей обычной деятельности, но гораздо более интенсивно. Представление, что видение или слушание основывается только на отборе информации, доставляемой органами чувств, является неадекватным реальности. Когда мы видим, то отнюдь не смотрим на образ сетчатки так же, как на карту. Вся перцептивная активность основана на конструировании образов при использовании немногочисленных данных, доставляемых органами чувств. Произведения искусства - это символы нашей непрестанной творческой деятельности.
Когда музыка близка к совершенству, тогда она дает возможность прикоснуться к божественному, становится, по уверению буддистов, самым возвышенным из всех искусств, ведущим к озарению. По словам даосского мудреца Чжуан-цзы, "музыка позволяет человеку остаться простым, чистым и искренним и вернуться к своему начальному состоянию". Великий скрипач Иегуди Менухин как-то сказал, что "музыка создает порядок из хаоса". Здесь следует заметить, что статус искусства-творчества в общей картине мира определяется тем, что оно является продолжающимся мировоззрением; творчество же в первую очередь и есть музыкальное бытие, т.е. объект постижения. И если естественные науки - это естественные, математические - предъестественные, то художественное творчество - "постестественное" (Ю.Н. Холопов).
Значимость искусства заключается также в том, что мы день за днем создаем новые формы; художник попросту помогает нам в наблюдении. Он предлагает нам новые способы видения окружающего мира; осваивая мир произведений искусства, человек начинает видеть мир глазами художника. «Мы знаем только две действительности, отмечает Р.Гюйо, - эту вокруг нас и ту в нас самих. Первая действительность есть Вселенная, другая - психическая жизнь».
Виртуальные реальности обладают немалыми возможностями в самоактуализации человека, так как они позволяют высветить новые грани человеческого опыта, новые свойства сознания. Наше сознание можно уподобить радару, обычно настроенному на восприятие земного плана бытия, однако его можно перенастроить, о чем свидетельствует факт существования измененных состояний сознания или виртуальных миров. Виртуальные технологии как бы растормаживают сознание человека, перенастраивают его радар в самом невероятном варианте.
Немаловажную роль в раскрытии смысла человеческой экзистенции всегда и особенно в конце нашего столетия играет искусство, трактуемое как средство для стимулирования творчества индивида (еще Пифагор подчеркивал, что именно творчество придает смысл человеческой жизни).
Это рельефно проявляется в музыке, занимавшей немалое место в культуре разных цивилизаций и в формировании личности того или иного типа. Музыка в качестве чисто акустического феномена оказывает физиологическое и психическое воздействие, о чем свидетельствует ряд научных исследований. Так, некоторые ритмы и определенные частоты могут ускорять или замедлять обмен веществ в организме, вызывать гипнотическое состояние и пр. Специалист в области бихевиоральной физиологии Дж. Даймонд установил, что в зависимости от характера музыки у слушателя изменяется сила мускулов. Некоторые виды классической и африканской музыки, которые совпадают с биоритмами человека, улучшают самочувствие и имеют лечебный характер.
Музыка тесно связана как с гармоническим развитием личности (оно необходимо для творчества), так и с ее деструкцией, проявляющейся в насилии. Тот же рок ярко показывает связь музыки и насилия; он доводит человека до экстаза, когда ему хочется все крушить и ломать.
Благодаря виртуальным технологиям человек постиндустриальной цивилизации сможет осваивать иуже известные, и еще неизвестные "пространства" своей психики. Американский исследователь Дж. Липли в ходе полувекового поиска смысла жизни испытал на себе феномен предельных возможностей "гомо сапиенса".
Компьютерная графика "высвечивает" так называемый детерминированный хаос; ее красота связана с хаосом. Эта красота показывает в компьютерных узорах свободу, которая лежит в основании нелинейных природных систем. Тогда вполне понятно следующее утверждение: "Наше ощущение прекрасного возникает под влиянием гармонии порядка и беспорядка в объектах природы - тучах, деревьях, горных грядах или кристалликах снега". Следовательно, подобного рода понимание красоты неразрывно связано с интерпретацией человека как монады.
Другая инновация состоит в широком применении компьютерной графики, несущей новое понимание красоты и новое миропонимание вообще. Такого рода произведения искусства "схватывают" изменения некоторых математических величин, поддающихся физическому измерению.
Уникальные свойства нового средства экспрессии стали предметом размышлений, когда их "прочитывали" в контексте дзэн, айкидо и классической философии. В итоге голография получает в этом своем прикладном аспекте ранг искусства нашей эпохи. Она представляет ошеломляющую метафору нашего двухтысячелетнего логического понимания реальности. Голография вышла за пределы классического просцениума, вырвалась из узких эталонов категорий мышления.
Голограмма дает новое описание действительности, которое можно назвать '»целостным порядком». Она объясняет организацию и функционирование нашего мозга, когда зрительная и слуховая системы вынуждены разлагать сложные волновые формы на составные компоненты. Это новое описание мира, используемое в искусстве, перекликается с восточным понимание красоты. Виртуальные технологии дают возможность человеку сравнительно легко восстанавливать древние адаптивно-генетические программы. Виртуальная реальность является особым типом реальности; ее освоение окажет сильное влияние на современного человека и социум. Она требует специального философского, культурологического, социологического и психологического анализа (Д. Паризи).