Святилище Шехади непобедимо 2 страница
-Eger hûn nikarin mêvanan xwedî bikin, ji bo çi hûn xwe mêvanhiz dihesibînin?
Şebeqê axa û Mîrze Mehmûd şer dikin. Mîrze Mehmûd bi ser dikeve. Ew şûrê xwe ji kalên derdixe bona serê axa jêke, lê axa sîngê xwe vedike, herdu çiçikên wî xuya dibin. Mîrze Mehmûd bi xwe va diçe (dixeriqe). Axa radibe enîya wî miz dide. Mîrze Mehmûd dibêje:
-Şerm ji min ra, ku min ewqas wext bi jinekê ra şer kirîye.
Xanim dibêje:
-Heta îro tu kesî zora min nebiribû, lê îro te bir. Niha ne bi dilekî, lê bi hezar dilê ji te hiz dikim, were îro here nêçîrê, bona riya te vebe. Were li hespa min siyar be.
Mîrze Mehmûd diçe nêçîrê. Ew kêvrûşkekê digire, vedigere mal. Di rê da xanim dikeve bîra wî, ji nişkê va dest û pîyên wî sist dibin, kêvrûşk ji destan dertê, direve. Mîrze Mehmûd tê mal. Xanim jê dipirse:
-Mîrze Mehmûd, te çima kêvrûşk neanî?
-Di rê da tu ketî bîra min, lema jî min nikaribû kêvrûşk bigirta. Eger wêneyekî te hebe, bide min, ez di dema nêçîrê bi xwe ra bibim, bona di rê da derxim, hizreta xwe ji te hildim û paşê bi nêçîra kêvrûşkê va mijûl bim.
Xanim wêneyekî xwe dide Mîrze Mehmûd, ew diçe nêçîrê, di rê da rûdinê û li wêneyê wê dinihêre. Ba radibe, lê dixe wêne dibe, davêje nava behrê. Wêne diçe li darekê hasê dibe, paşê ba lêdixe davêje ber kenêr.
Gavanek diçe ber behrê, wî wêneyî dibîne dibe mal, dide diya xwe. Dê dibêje:
-Ev wêne wê lazimî odeya padîşah bê, baş e ez bibim, nîşanî padîşah bikim, binihêrim çika ew çi dibêje.
Wêne dibe nîşanî padîşah dike, padîşah ecêb dimîne, gazî ersewilên xwe dike, emir dike hemûyan agahdar bikin, ku kê xwedîyê wî wêneyî bibîne, ewê weke giranîya wî zêr bidê. Ersewil 3-4 rojan pey hev dikine gazî.
Pîrê dibêje:
-Ezê wî merivî bînim,- û diçe bal padîşah.
Padîşah çend zêran dide wê û dibêje:
-Eger tu xwedîyê wî wêneyî bînî, ezê weke giranîya te zêr bidim te.
Pîrê şa dibe, li mihîna xwe siyar dibe, diçe welatê xwedîyê wî wêneyî, ber derê mala Mîrze Mehmûd peya dibe. Ew silavê dide xanima ku ji mal dertê. Xanim dibêje:
-Cîyê te ser çavên min heye.
Pîrê dibêje:
-Ez bê war im.
Xanim dibêje:
-Ez nikarim te bihewînim.
Mîrze Mehmûd ji nêçîrê vedigere. Pîrê hîvî jê dike, ku wê bihewînin. Mîrze Mehmûd bi xanimê ra dipeyîve û pê ra qayîl dibe. Rojekê pîrê xanimê dixapîne, wê dibe ber kenarê behrê, bona serê wê bişo. Dema serşûştinê wisa dike, ku kefa sabûnê dikeve çavên wê, ew îdî hew tiştekî dibîne. Pîrê xanimê datîne ser mihîna sêr û hildifirîne ezmanan. Berî wê ew şûrê Mîrze Mehmûd davêje behrê, ji ber ku hêza Mîrze Mehmûd di şûr da bû. Pîrê xanimê dibe malê, serê wê dişo û dibêje:
-Tu çima wisa melûl î?
-Lê ez çi bikim, te ez xapandim, anî van deran. Ev çi welat e?
-Ev welatê padîşahê teyredeyan e, min ru anî vira, ku bi wî ra mêr bikî.
Pîrê padîşah agahdar dike, ku xwedîya wêneyê anîye, gerekê deste kincên baş lê kin. Padîşah kincên xas dide pîrê, wan kincan li xanimê dikin û ew dibine bal padîşah.
Xanim bersîva pirsên padîşah nade, dikeve odeyeke, kêrê û jehr hildide destê xwe û dibêje:
-Kes nêzîkî min nebe.
Niha em bêne ser Mîrze Mehmûd û ”diya” wî, ango derheqa xûşka mezin da. Pîra mezin siteyrkzan bû, ew dertê derva, dibîne ku siteyrka îrze Mehmûd ditemire. Ew difikire: ”Ez çiqas bê ceger im; dayka Mîrze Mehmûd im, lê ew nakeve bîra min”.
Ew berbangê diçe bal xûşka xwe ya ortê û bi sêrbazîyan pê dihese, ku Mîrze Mehmûd ketîye nava halekî xirab. Dikevine odeya Mîrze Mehmûd, dibînin ku kes li wir tune, ji ber ku Mîrze Mehmûd kiribûne nava dolabeke mînanî tabûtê. Dibînin, ku şûrê wî ne di kalên da ne. Xûşka biçûk dikeve behrê, şûrê xwe derdixe û dike nava kalên.
Mîrze Mehmûd hişyar dibe.
-Ez ketibûme di xewa hingorê, xwezî we ez hişyar nekirama.
Xûşk dibêjin:
-Malnexirab, xanim li ku ye, ne axir şûrê te avîtibûne behrê, me derxist.
Mîrze Mehmûd li hespê xwe siyar dibe, diçe welatekî û rastî gavanekî tê.
-Ev çi bajar e?- ew dipirse.
-Ev bajarê bêxwedayan e, tenê ez û diya min em xwedênas in,- gavan dibêje.
Mîrze Mehmûd xatirê xwe ji gavan dixweze, diçe bajêr û dibe mêvanê pîrekê. Ew pîr behsa wî bajarî dike.
-Ev welatê bêxwedayan e, min ji padîşah ra jinek anîye, ew jinik nahêle kes here bal wî, gefa dixwe, ku kê nêzîkî wê bibe, ewê xwe bikuje.
Mîrze Mehmûd ji pîrê ra dibêje:
-Tu here bal wê jinikê, ew jina min e, çi ku ji te ra bêje, were ji min ra bêje. Vê gustîla min jî bibe, nîşanî wê bide.
Pîrê diçe bal xanimê, gustîlê didê û dibêje:
-Ew gustîla Mîrze Mehmûd e. Ka ji min ra bêje, ez çi jê ra bêjim?
Xanim gustîlê hildide, nas dike û dibêje:
-Here ji Mîrze Mehmûd ra bêje, bira hespa xwe bîne, ber dêrî ra derbaz be û bike gazî, ku hespa xwe difiroşe. Padîşah wê hespê bikire.
Pîrê diçe her tiştî ji Mîrze Mehmûd ra şirove dike. Mîrze Mehmûd li hespê xwe siyar dibe, diçe ber qesira padîşah ra derbaz dibe û dike gazî, ku hespê xwe difiroşe. Padîşah ji jor da hespê Mîrze Mehmûd dibîne, bi dilekî na, bi hezar dilî dihebîne. Gazî Mîrze Mehmûd dike, hespê dikire û dibe axurê, lê xulam nikaribûn nêzîkî wê bibin.
Mîrze Mehmûd kaxez û qelem hilda, dest pê kir di nav bajêr da gerîya û ji gişkan ra got, ku ew dikare nexweşan û dînan qenc bike û dikare benikan veke.
Xulaman behs ji padîşah ra şandin, ku hespê te yê ku te nû kirî, dîn e, yek hatîye dînan qenc dike, bibe bal wî, bira qenc bike. Xulam bi sipartina padîşah diçin gazî Mîrze Mehmûd dikin, ku bê bal padîşah.
Mîrze Mehmûd tê. Padîşah dibêje:
-Mîrze Mehmûd, tu gerekê çend rojan miqatîyê li hespê min bikî, ew nahêle, ku xulamên min nêzîkî wî bin.
Mîrze Mehmûd qayîl dibe. Di rê da rastî pîrekê tê û jê ra dibêje:
-Sibê ezê hespê derxime derva, ji xanimê ra bêje, ku hazir be, ezê wê bavêjime terkuya xwe û bibim.
Pîrê diçe, her tişt ji xanimê ra dibêje. Şebeqê xanim li ber dêrî li benda wî disekine. Mîrze Mehmûd jî li hespê siyar, hazir sekinîye. Ew xanimê davêje terkuya xwe û dajo, digihîje welatê xûşkên xwe, razîbûna xwe dide wana û diçe mala xwe.
Bavê Mîrze Mehmûd şa dibe û daweta wan dike[357].
Бозалин
Некогда, в те далекие времена, жил царь и было у него три сына. На протяжении ряда лет джарды /шайка разбойников/ постоянно нападали на его стада и похищали овец. В конце концов царь решил выяснить, кто эти разбойники, и для этого послал старшего сына охранять стадо. Однако, ночью сон одолел старшего сына - и он заснул. Джарды, как всегда, без особого труда увели часть овец. Наутро старший сын пришел к отцу и поведал ему о случившемся. - Отец, - сказал он, - джарды похитили половину стада.
На этот раз царь решил послать охранять стадо среднего сына, но джарды и на этот раз угнали овец.
Наступила очередь младшего сына царя Мирзамахмуда. Джарды опять напали на стадо, но Мирзамахмуд вступил с ними в схватку и обратил разбойников в бегство.
Убежав, разбойники спрятались в ущелье.
Утром Мирзамахмуд окинул взглядом окрестность, но никого не обнаружил. Тем не менее ему показалось, что джардам все таки удалось угнать часть овец. И тогда он решил во что бы то ни стало найти овец и вернуть их обратно.
Долго ли коротко ли он шел, это только богу известно, но наконец на своем пути он увидел какой-то дом. Перед домом у костра стояла старуха и смотрела вдаль. Мирзамахмуд спрыгнул с коня, стреножил его и вежливо поздоровался со старухой. Та приветливо ответила и пригласила в дом. Мирзамахмуд заметил, что старуху что-то тревожит, и она беспрестанно то выходит на улицу, то входит в дом. И Мирзамахмуд спросил ее:
- Матушка, чем ты обеспокоена? И по какой причине ты все время ходишь туда-сюда?
- Лао /сынок/, в нашем городе появился один жестокий ага по имени Бозалин, который все время посылает моего сына на разбой. Вот я и жду сына, уже пошел третий день как его нет.
Спустя некоторое время вернулся сын старухи.
- Матушка, - стал он возбужденно рассказывать, - на этот раз при краже овец мы набрели на одного храбреца, который обратил нас в бегство, я еле ноги унес. Его звали Мирзамахмуд, но говорят, что его называют еще и Бозалином.
- Бозалин – не ага, а я - грозно сказал Мирзамахмуд, - я пришел чтобы отомстить вам за похищение моих овец. Назовите мне имя того человека и покажите мне его дом, где сейчас находятся мои овцы!
Старуха прикинулась, что не знает где живет ага и сказала:
- Иди к моей средней сестре, она укажет на дом аги.
"Бозалин" пошел к средней сестре старухи.
- Мой сын ушел на разбой, чтобы украсть овец для аги. Через некоторое время появился и сын средней сестры, который в свою очередь захлебываясь стал рассказыватъ о мужественном храбреце Мирзамахмуде.
- Я и есть тот самый Мирзамахмуд, скажите мне где прячется ага, потому что я пришел, чтобы отомстить ему.
- Об этом может тебе сообщить наша младшая сестра, - ответила старуха.
Мирзамахмуд отправился на поиски младшей сестры старух. Наконец, после долгой дороги ему удалось найти ее. Она стояла на пороге своего дома и сосредоточенно вглядывалась в даль. Мизамахмуд подошел к ней и коротко оказал:
- Дае, матушка, помоги мне. Она ласково ответила:
- Хорошо. Считай, что ты мне сын, а я тебе мать.
Сказав эти слова, она накрыла на стол и стала угощать Мирзамахмуда разными яствами.
В скором времени пришел сын этой старухи, который стал рассказывать матери о Мирзамахмуде, но увидев его, виновато произнес:
- Мирзамахмуд, прости меня. Моя мать уже сообщила мне о тебе. Я еще раз прошу тебя простить за кражу твоих овец, мы люди подневольные, нам ага приказывал.
- Тогда скажите мне, где его найти, чтобы я смог отомстить ему, - строго ответил Мирзамахмуд.
Старуха показала ему дом аги и в напутствие сказала:
- Он может появиться в облике девушки, но ты не верь.
"Бозалин", он же Мирзамахмуд прямиком направился к указанному дому аги, вошел в дом, поздоровался и заявил:
- Ага, я должен сразиться с тобой, потому что ты вор и украл овец моего отца.
- Ладно, - ответил ага и пригласил его в другую комнату. Затем ага тайно приказал слугам зажарить целого ягненка, положить его сверху на плов из риса и в качестве угощенья положить перед Мирзамахмудом. Тем самым ага решил проверить: если Мирзамахмуд одолеет и съест все это, значит он силен и сможет победить его, а если не сможет съесть, то битву проиграет.
Слуги исполнили наказ аги, положили огромный поднос с рисом и ягненком перед Мирзамахмудом и молча удалились. Дело подходило к вечеру, темнота потихонько опускалась на землю. Мирзамахмуд вышел на улицу и стал всматриваться в небо на звезды. Одновременно он почему-то вспомнил старшую из сестер-старух. И вдруг в этот миг перед ним появилась сама старуха и поцеловала ему в лоб. Она присоединилась к ужину Мирзамахмуда и вместе с ним съела все угощение, которое принесли слуги аги.
Спустя некоторое время вошли слуги аги и от удивления разинули рты, когда увидели, что от угощенья ничего не осталоеь - все съедено. Старуху они не видели, потому что она была волшебницей - невидимкой. Заметив удивление на лицах остолбеневших слуг, "Бозалин" сказал:
- Если не можете угощать гостя как следует, то нечего браться за такое дело.
Утром следующего дня Мирзамахмуд и ага вступили в схватку. Мирзамахмуд выбил агу из седла и хотел было уже отрубить мечом ему голову, как вдруг "ага" распахнул рубашку и обнажил грудь. Груди были женские. Мирзамахмуд, увидев белые женские груди, потерял сознание и рухнул на землю. Ага уже в облике женщины поднялся с земли и стал потирать Мирзамахмуду виски. Очнувшись, Мирзамахмуд стал причитать:
- О горе мне! Какой позор! Неужели все это время я бился с женщиной!
И тут ханум (госпожа) сказала:
- До сих пор никто не мог одолеть меня, но ты победил. Я всем сердцем полюбила тебя. А теперь тебе надо отвлечься от случившегося, возьми моего коня и сходи на охоту.
Мирзамахмуд послушался ханум и отправился на охоту. Во время охоты ему удалось поймать зайца. На обратном пути вдруг перед его глазами встал образ ханум с ее красивыми чертами лица. От нахлынувшего на него чувства любви его руки и ноги обмякли, стали ватными. Заяц, которого Мирзамахмуд держал за уши, почувствовав слабость в державшей его руке, вырвался и убежал. Мирзамахмуд вернулся с охоты ни с чем. Ханум, увидев расстроенного Мирзамахмуда, спросила:
- Почему ты вернулся без добычи и не принес даже зайца?
- Во время охоты мне привиделся твой прекрасны лик - и я упустил уже пойманного зайца. Подари мне свой портрет, я буду носить его с собой, а как затоскую по тебе - посмотрю на твое изображение и мне станет легче. Тогда и охота будет удачной.
Ханум подарила ему один из своих портретов, и Мирзамахмуд ушел на охоту. По дороге он остановился, сел на землю, вытащил из кармана портрет ханум и стал разглядывать его. Вдруг подул сильный ветер, вырвал из его рук портрет ханум, унес и бросил далеко в море. Потом волны прибили его к коряге и выбросили на берег.
В это самое время по берегу шел какой-то пастух, который и нашел портрет с изображением ханум. Он принес его домой и показал своей матери, которая, посмотрев на красивую девушку на портрете, сказала:
- Этот портрет украсит палаты царя, отнесу и покажу царю, посмотрим, что на это скажет.
Она отнесла портрет во дворец и показала царю, который пришел в восторг. Он вызвал глашатаев и приказал объявить своим подданным, что тот кто найдет ханум на портрете, будет озолочен и получит золота столько, сколько весит сам. Три дня и три ночи глашатаи выкрикивали царский указ.
Тут старуха смекнула и решила, что она сама отыщет ханум, и пошла к царю, чтобы сообщить ему об этом.
Царь дал ей несколько золотых и объявил: - Если приведешь мне хозяйку портрета, я озолочу тебя.
Старуха ушла, села в свой бочонок для пахтанья и взмыла в небо, направившись в сторону дома той самой ханум. Она опустилась и приземлилась у дома ханум. Та, увидев старуху, вышла навстречу и вежливо поздоровалась:
- Приветствую тебя, достопочтенная!
Старуха в ответ на ее приветствие жалобно сказала:
- Разреши мне поселиться у тебя, мне негде жить.
- У меня тесно и места очень мало, - ответила ханум.
К тому времени с охоты вернулся Мирзамахмуд. Старуха стала с еще большим усердием умолять их оставить ее у себя. Мирзамахмуд увел ханум в сторонку и о чем-то стал с нею говорить, после чего ханум согласилась, чтобы старуха осталась жить у них. Спустя некоторое время старуха под предлогом искупать ханум повела ее на речку. Она намылила ханум голову и так взбила пену, что она ничего не могла видеть. Улучив момент, старуха посадила ханум в свой волшебный бочонок и поднялась в небо. А до этого она выкрала меч Мирзамахмуда и бросила его в море, потому что вся его сила была заключена в этом мече. Когда пена уже сошла с глаз ханум, она обнаружила, что они приземлились в каком-то городе. Укутав почти голую ханум в одеяло, старуха привела ее к себе в дом, выкупала и спросила:
- Почему печалишься, ханум?
- Как же мне не печалиться, если ты обманула меня и привезла сюда. Да и какая это страна, как называется?
- Это страна царя птиц, я доставила тебя сюда, чтобы ты вышла за него замуж, - ответила старуха.
Ханум замолчала и впала в грусть.
Старуха послала весть царю о том, что она нашла изображенную на портрете красавицу, что она сейчас находится у нее и просила прислать для нее наряды. Царь обрадовался и через гонца отослал красивые наряды. Старуха надела их на ханум и повела ее к царю.
На вопрос царя, кто она и с каких она краев, ханум ничего не ответила, только молча удалилась в соседнюю комнату. Взяв в руки чашу с ядом и кинжал, она крикнула:
- Я убью себя, если кто-либо посмеет подойти ко мне!
А теперь вернемся к Мирзамахмуду и его названной матери - старшей из трех старух-сестер. Она была прорицательницей и звездочетом.
Как-то ночью она вышла во двор и вгляделась в небо, обнаружив, что звезда Мирзамахмуда светит тускло. Она призадумалась и про себя сказала: "Какая же я плохая, совсем про него забыла, а еще считаюсь ему матерью". Утром она отправилась к средней сестре и от нее узнала, что Мирзамахмуд кем-то околдован и лежит у себя в беспамятстве. С нею была и их младшая сестра. Когда они все втроем вошли в комнату Мирзамахмуда, то сначала его не обнаружили, потому что кто-то спрятал его, спящего в сундуке. Найдя его, сестры обнаружили, что ножны от меча Мирзамахмуда пусты, и поняли, что кто-то бросил его меч в море, чтобы лишить его силы. Младшая сестра опустилась на дно моря и вынесла его обратно, который они вложили опять в ножны.
И тут Мирзамахмуд проснулся.
- Ах, как сладко я спал, не надо было меня будить.
- О, несчастный, куда делась ханум? - спросила старшая сестра и добавила: - Твой меч был на дне моря, мы его достали, и теперь к тебе вновь вернутся силы.
Услышав это, Мирзамахмуд почувствовал прилив сын и вскочил на ноги. Он сел на коня и поскакал на поиски ханум. Конь доставил его в некий город, где он встретил какого-то пастуха и спросил:
- Какой это город?
- Это город безбожников, ответил пастух, - во всём городе в бога верим только я и моя матушка.
На этом Мирзамахмуд попрощался с пастухом, поехал дальше и остановился у одной старушки, которая рассказала ему о городе и о том, что здесь происходит.
- Это город безбожников, - вздохнула старушка. - Для царя похитили некую девушку и против ее желания привели ее к нему, но несчастная к себе никого не подпускает - грозится покончить собой.
Выслушав старушку, Мирзамахмуд сказал:
- Матушка, эта девушка - моя жена. Сходи к ней и для верности покажи ей вот этот перстень, а после придешь и расскажешь все, что она тебе сказала.
Старушка пробралась во дворец, пришла к девушке, показала ей перстень и сказала:
- Это перстень Мирзамахмуда. Что ему передать?
Ханум посмотрела на перстень и узнала его. Потом тихо, чтобы никто не услышал, сказала:
- Скажи Мирзамахмуду, чтобы он на коне подъехал ко дворцу, и проезжая мимо ворот стал кричать, будто продает коня. Надо сделать так, чтобы царь купил у него коня.
Возвратившись домой, старушка передала Мирзамахмуду слова ханум. Мирзамахмуд немедленно сел на коня и поехал ко дворцу, где во все горло стал кричать, что продает своего скакуна. Царь, увидев через окно коня, который ему очень понравился, позвал Мирзамахмуда к себе и заплатил ему за скакуна. После ухода Мирзамахмуда он приказал слугам отвести коня в конюшню. Однако слуги никак не могли загнать его в конюшню, - конь дико ржал, фыркал, вставал на дыбы и брыкался, не желая никого подпускать близко.
Тем временем Мирзамахмуд вернулся к старушке домой, взял бумагу с чернильницей и опять отправился в город, выдавая себя за писаря-чернокнижника, исцеляющего больных и сумасшедших.
Слуги царя сообщили своему повелителю, что конь одержим нечистой силой, что в городе объявился целитель и надо бы коня отвести к нему, чтобы он исцелил его от бешенства. По приказу царя слуги нашли Мирзамахмуда и привели к царю. Тот узнал Мирзамахмуда и сказал:
- Мирзамахмуд, тебе придется немного побыть возле коня и успокоить его. Он не дается моим слугам, не позволяет даже приближаться к нему.
Мирзамахмуд согласился и направился в конюшню. На своем пути он встретил старушку и прошептал:
- Завтра я буду выводить коня на прогулку, передай ханум, чтобы она приготовилась к бегству, я выкраду ее.
Старушка поспешила к ханум и передала ей слова Мирзамахмуда. Утром, пока слуги спали, ханум вышла к воротам. Мирзамахмуд уже ждал ее. Он пришпорил коня, на ходу схватил ханум за талию, забросил ее на седло и поскакал в страну тех трех сестер-старух. Там он поблагодарил их за все, что они сделали для него и умчался вместе с ханум в родные края.
Отец Мирзамахмуда очень обрадовался сыну с невесткой. Вся эта история закончилась пышной свадьбой Мирзамахмуда с ханум.[358]
17. Şamil
Di bawermendîyên kurdan da dîk jî cîkî layîq digire, yê ku her ro di wextê xwe da bang dike, ew di malhebûnê da seheteke zindî bû, xwesma di dema çandinîya baharê û payîze da, di demên ekinberevkirinê da. Her sibe, hema bêje di eynî wextê da bangdayîn bal êzdîyan fikireke wisa saz kiribû, ku di wê yekê da biryara yê jorîn heye, ew ser wê fikirê bûn, ku di nav bedena dîk da ruhek heye, ku wî mecbûr dike bang bide. Lê gava mirîşk bikira qirte-qirt, wê ecêbek bihata serê neferên malê. Bi vî awayî, êzdî ekindarî, xweşbextî û bextreşîya malê, jîyan û mirin, hatina baharê û bûyarên din bi teyredeyên malê û kûvî va girê didan.
Padîşahek hebûye. Ew kurê xwe dizewicîne. Roja dawetê gelek merivan dibe, ku bûkê siyar bikin, bînin û dawetê bikin. Xinamî bûkê siyar dikin, lê wê rojê nagihîjin mal, şeva xwe li derva derbaz dikin. Şebeqê dibînin ku marekî ziya li dor wan girtîye, ew di xeleqê da mane. Yek ji merivên bi aqil ser serê ziya disekine û dibêje:
-Ez heyran, tu çi ji me dixwezî?
Ziya vedigere, dibêje:
-Kurekî padîşah heye, navê wî Şamil e. Min di xewnê da dîtîye, ku tenê ew dikare min bigihîne mirazê min. Eger hûn Şamil bînine bal min, ezê we berdim, eger we ne anî, ezê bi we va vedim û we hemûyan bikujim.
Ew merivê bi aqil ev behs digihîne padîşah (padîşah jî di wê xeleqê da bû). Padîşah demeke dirêj difikire û dibêje:
-Baş e, yekî bihêlin bira ji xeleqê derkeve, here Şamil bîne.
Ziya bi ya padîşah dike, xeleqê hinekî vedike, yek ji mêran jê derdikeve, diçe bal Şamil û derheqa wî hal û hewalî da ji wî ra dibêje.
Şamil diçe bal ziya. Ziya xeleqê vedike û bi Şamil ra tek dibin, ango ew herdu bi tenê dimînin. Şamil xatirê xwe ji bavê xwe dixweze, bi ziya ra hinekî dûr diçin, lê vexwendî diçine dawetê. Ziya û Şamil radibine serê zinarekî.
Padîşah bi dawetvanîyan ra dikeve bajêr, lê derheqa kurê xwe da gelek difikire, ji ber ku ew lawê wî yê herî hizkirî bû.
Ziya ji Şamil ra dibêje:
-Şamil, ev zinar warê min e. Min di xewnê da dîtîye, ku tenê tu dikarî min bigihînî mirazê min. Qîza padîşahê horî-perîyan dilketîya min e, tu gerekê herî wê ji min ra bînî.
Şamil navê Melekê Taûs dide û bi rê dikeve, ser çiyan, deştan û gelîyan ra derbaz dibe. Pir diçe, hindik diçe, Xwedê zane, rojekê teyrok dibare. Şamil dibîne, ku çivîkeke ji teyrokê halketî diricife û xwe virda û wêda davêje. Şamil nêzîkî çivîkê dibe, wê hildide, dike paşila xwe û ber zinarekî disekine, heta teyrok xilaz dibe. Ew çivîkê berdide ku bifire here, aza perwaz bide. Çivîk li ser zinarekî terikî disekine û bi zarê merîyan bi Şamil ra dipeyîve:
-Ez kurê padîşahê teyredeya me, han ji te ra perek ji baskê min, kengê bikevî halekî teng, dane ser êgir, ezê bême hewara te.
Şamil riya xwe berdewam dike, diçe ber çemekî disekine û rastî mûristangan tê. Mûrî dixwestin derbazî wî berî çêm bin, lê nikaribûn, diketine avê û dixeniqîn. Şamil şûrê xwe ji kalên derdixe, datîne ser çêm, bona mûrî ser ra derbaz bibin. Mûrî pey hev ra derbaz dibin, yê dawî mabû, lê pîyê wê li devê şûr dikeve, Şamil wê yekê dibîne, kizîn li dilê wî tê, dibêje:
-Sed heyf,- ew dibêje,- hemû mûrî sip-silamet derbazî wî berî çêm bûn, lê nizanim çawa bû, pîyê eva dawî li şûrê min ket û pîyê wî jê kir.
Ev mûrîyê dawî bi zarê merivan bi wî ra dikale (dipeyîve):