Группа полковника Горохова
В бригаде Горохова ещё никому не было известно, что ранним утром в район сосредоточения неожиданно примчался начальник военных сообщений фронта. Он срочно увёз комбрига в штаб командующего фронтом генерала А.И. Ерёменко. Впоследствии, в связи с 20-й годовщиной победы на Волге, выступая на военно-исторической конференции, организованной военно-научным обществом при Центральном Доме Советской Армии, С.Ф. Горохов подробно описывал происходившее на КП фронта, куда он был вызван вторично. Сохранившаяся стенограмма конференции, личные воспоминания Сергея Фёдоровича Горохова позволяют воспроизвести дальнейшие события.
Вот как вспоминает об этом сам Горохов: «Когда мы сосредоточивались в районе Садовой, рано утром 28 августа из штаба фронта прибыл начальник ВОСО и увёз меня с собой в штаб фронта. Я захватил с собой Костю Тихонова, оставив за себя П.В. Черноуса».
Около 11 часов дня полковник Горохов с сопровождавшими его лицами прибыл на командный пункт фронта. Здесь, в кабинете командующего, вместе с Военным советом фронта уже собрались секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков, заместитель Председателя Совнаркома СССР В.А. Малышев, начальник Генерального штаба РККА А.М. Василевский, начальник Бронетанкового управления Наркомата обороны Я.Н. Федоренко. Позже был приглашён полковник Сараев, командир 10-й дивизии НКВД.
Стенограмма конференции так воспроизводит рассказанное С.Ф. Гороховым:
«Товарищ Ерёменко в присутствии товарищей Хрущёва, Василевского, Маленкова, Малышева и других поставил боевую задачу:
Завтра, 29.8.42 года, с утра перейти в наступление от Тракторного завода на север вдоль Волги. На рубеже Ерзовка возможна встреча с наступающей 64-й сд из состава выдвигаемой от Камышина армии Р.Я. Малиновского».
«Было, над чем задуматься, – вспоминал Сергей Фёдорович. – Задача, поставленная т. Ерёменко, возлагала на меня обязанность в дневное время под контролем авиации врага форсированным маршем перебросить 124-ю бригаду к СТЗ из района железнодорожной станции Садовая, куда из-за Волги непонятно для чего только минувшей ночью перебросили нашу бригаду и тоже по личному приказу т. Ерёменко. Люди ещё не отдохнули, не для всех даже была приготовлена пища».
Полковник Горохов вошёл в блиндаж командующего фронтом в роли командира одной 124-й стрелковой бригады. Нежданно-негаданно Военный совет фронта и представители Ставки поручили Горохову уже завтра, 29 августа, вести в наступление не только его 124-ю бригаду, но вместе с ней целый ряд других соединений и частей. Полковник Горохов назначался командующим оперативной группой войск, которая должна была перейти в наступление от Тракторного завода вдоль берега Волги в сторону Латошинской переправы и Ерзовки.
Первый боевой приказ предписывал полковнику Горохову не только спешно выдвинуть свою бригаду с южной окраины города к Тракторному заводу, но и создать группу войск из частей, подразделений, отрядов, занимавших оборону севернее и северо-западнее СТЗ. Её первоначальный боевой состав, помимо 124-й отдельной стрелковой бригады, включал 282-й стрелковый полк НКВД (из состава 10-й дивизии НКВД полковника Сараева), 99-ю отдельную танковую бригаду, отряд морской пехоты Волжской военной флотилии, отдельный стрелковый ремонтно-восстановительный батальон, прикомандированный к СТЗ, истребительный батальон Траткорозаводского района Сталинграда, а также все танки, расположенные вдоль правого берега р. Мокрая Мечётка (около 40 машин, не ходовые, врытые в землю). Группу должны были поддерживать огнём с Волги несколько боевых кораблей Волжской военной флотилии. Несколько позже, к исходу дня 30 августа 1942 года, в группу влилась прибывшая из резерва фронта 149-я отдельная стрелковая бригада подполковника В.А. Болвинова.
Так полдень 28 августа 1942 года стал датой возникновения оперативной группы войск под командованием полковника Горохова, которой суждено было стать одним из ключевых бастионов битвы за Сталинград. Постоянным ядром её боевого состава на протяжении всего Сталинградского сражения являлись две стрелковые бригады из резерва Ставки: 124-я и 149-я отдельные стрелковые бригады. Необходимо подчеркнуть, что группа войск Горохова возникла в качестве объединения фронтового подчинения, не входя в состав какой-либо армии. При формировании группы и в ходе наступления она ни в одну из армий не включалась (до развёртывания войск 62-й армии непосредственно в Сталинграде). Задачи, средства усиления и поддержки в первое время группа получала только по распоряжению командования фронта.
Напряжённая обстановка тех дней, вероятно, не оставила времени издать какой-то письменный документ фронта о взаимной подчинённости в группе: кто кому подчиняется, докладывает, шлёт донесения и тому подобное. Поступало боевое распоряжение штаба фронта командующему группой полковнику С.Ф. Горохову – и всё. Для такого большого объёма боевой работы следовало бы выделить в штатном составе корпусное управление. Но к тому времени корпусные управления в Действующей армии ещё не были возрождены. Приходилось прибегать к импровизациям – полковник Горохов отвечал и за командование группой войск, и за руководство 124-й отдельной стрелковой бригадой.
Казалось бы, комбригу для наступления подчинили весьма немалые силы регулярных войск: 99-ю отдельную танковую бригаду подполковника П. Житнева, 282-й стрелковый полк внутренних войск НКВД, 32-й батальон морской пехоты А. Горшкова, а чуть позднее ещё и 149-ю отдельную стрелковую бригаду подполковника В.А. Болвинова. Однако, как отмечал в своих воспоминаниях Сергей Фёдорович, реальность сроков выполнения поставленной задачи и достаточность для этого сил вызывали вопросы. 124-я бригада ещё только выдвигалась форсированным маршем с южной на северную окраину. Часть её сил даже не переправилась через Волгу. Наступать предстояло буквально с ходу утром следующего дня без бригадной артиллерии, личным составом, который к наступлению не имел отдыха в течение двух суток. Тылы бригады также ещё не прибыли. По оценке Горохова, полученная боевая задача была для группы войск «явно невыполнима. Мы имели ничем не прикрытый берег. И если даже удастся очистить берег от противника, то удержать его будет невозможно». «Тем более, – подчёркивал он, – было оговорено, что 282-й полк НКВД я могу использовать только до Латошинки».
В стенограмме конференции по этому поводу зафиксированы такие оценки Горохова: «Странным показалось ограничение на использование 282-го стрелкового полка НКВД. Ещё не известно было, как он прорвёт оборону противника, а ему загодя «авансировали» льготу: в закреплении отвоёванной местности не участвовать, возвращаться в распоряжение дивизии НКВД полковника Сараева. Ничего себе единоначалие».
Чем же была вызвана столь вопиющая противоречивость распоряжений А.И. Ерёменко: вначале – о выходе 124-й бригады на юг города в район Садовой, а затем, через несколько часов, – о спешной переброске бригады на север города к СТЗ, а также ограничений в использовании сил ещё только создаваемой группы? Оценивая мотивы таких решений, можно предположить: командование фронта спешило сколотить наступательную группировку, способную разгромить врага, вырвавшегося к Волге и городу с севера. Но ясного представления в штабе фронта об этом противнике на тот момент не было. Вслух в беседе с Гороховым А.И. Ерёменко высказался в том смысле, что «к Волге вышли малочисленные подразделения немцев...» Он полагал, что противник вырвался к Волге лишь передовыми частями танков и автоматчиков. Вероятно, на командующего также влияла и настойчивость танкостроителей в скорейшем изгнании противника. Они, что называется, головой отвечали перед Москвой, перед самим Сталиным за непрерывный выпуск боевых машин на СТЗ. Танкостроителям необходимо было, как минимум, чтобы враг не мог вести по заводу прицельный огонь. Необходимо было возобновить курсирование железнодорожных паромов через Волгу. В этом случае восстановился бы железнодорожный поток от сталинградских заводов к Уралу.