Крестьянин и никогда ничего не носил, кроме куртки. Я хотел бы, с вашего
Разрешения, удалиться в свою комнату, чтобы побыть одному.
- Ну, как ты находишь это новое приобретение? - спросил г-н де Реналь
Свою супругу.
Повинуясь какому-то почти невольному побуждению, в котором она,
Конечно, и сама не отдавала себе отчета, г-жа де Реналь скрыла правду от
Мужа.
- Я не в таком уж восторге от этого деревенского мальчика и боюсь, как
бы все эти ваши любезности не сделали из него нахала: тогда не пройдет и
Месяца, как вам придется прогнать его.
- Ну, что ж, и прогоним. Это обойдется мне в какую-нибудь сотню
Франков, а в Верьере меж тем привыкнут, что у детей господина де Реналя есть
Гувернер. А этого нельзя добиться, если оставить его в куртке мастерового.
Ну, а если прогоним, ясное дело, та черная пара, отрез на которую я взял
Сейчас у суконщика, останется у меня. Отдам ему только вот эту, что в
мастерской нашлась: я его сразу в нее и обрядил.
Жюльен пробыл с час у себя в комнате, но для г-жи де Реналь этот час
Пролетел, как мгновение; как только детям сообщили, что у них теперь будет
Гувернер, они засыпали мать вопросами. Наконец появился Жюльен. Это уже был
другой человек: мало сказать, что он держался солидно, - нет, это была сама
Воплощенная солидность. Его представили детям, и он обратился к ним таким
Тоном, что даже сам г-н де Реналь, и тот удивился.
- Я здесь для того, господа, - сказал он им, заканчивая свою речь, -
Чтобы обучать вас латыни. Вы знаете, что значит отвечать урок. Вот перед
Вами священное писание. - И он показал им маленький томик, в 32-ю долю
Листа, в черном переплете. - Здесь рассказывается жизнь господа нашего
Иисуса Христа, эта святая книга называется Новым заветом. Я буду постоянно
Спрашивать вас по этой книге ваши уроки, а теперь спросите меня вы, чтобы я
Вам ответил свой урок.
Старший из детей, Адольф, взял книгу.
- Откройте ее наугад, - продолжал Жюльен, - и скажите мне первое слово
Любого стиха. Я буду вам отвечать наизусть эту святую книгу, которая всем
Нам должна служить примером в жизни, и не остановлюсь, пока вы сами не
Остановите меня.
Адольф открыл книгу и прочел одно слово, и Жюльен стал без запинки
Читать на память всю страницу и с такой легкостью, как если бы он говорил на
Родном языке. Г-н де Реналь с торжеством поглядывал на жену. Дети, видя
Удивление родителей, смотрели на Жюльена широко раскрытыми глазами. К дверям
Гостиной подошел лакей; Жюльен продолжал говорить полатыни. Лакей сначала
Остановился как вкопанный, постоял минутку и исчез. Затем в дверях появились
Горничная и кухарка; Адольф уже успел открыть книгу в восьми местах, и
Жюльен читал наизусть все с такой же легкостью.
- Ах, боже ты мой! Что за красавчик-попик! Да какой молоденький! -
Невольно воскликнула кухарка, добрая и чрезвычайно набожная девушка.
Самолюбие г-на де Реналя было несколько встревожено: собираясь
Проэкзаменовать своего нового гувернера, он силился отыскать в памяти хотя
Бы несколько латинских слов; наконец ему удалось припомнить один стих из
Горация. Но Жюльен ничего не знал по-латыни, кроме своей Библии. И он
ответил, нахмурив брови:
- Священное звание, к которому я себя готовлю, воспрещает мне читать
Такого нечестивого поэта.
Господин де Реналь процитировал еще немало стихов, якобы принадлежащих
Горацию, и начал объяснять детям, кто такой был этот Гораций, но мальчики,
Разинув рты от восхищения, не обращали ни малейшего внимания на то, что им
Говорил отец. Они смотрели на Жюльена.
Видя, что слуги продолжают стоять в дверях, Жюльен решил, что следует
Еще продолжить испытание.
- Ну, а теперь, - обратился он к самому младшему, - надо, чтобы
Станислав-Ксавье тоже предложил мне какой-нибудь стих из священного писания.
Маленький Станислав, просияв от гордости, прочел с грехом пополам
Первое слово какого-то стиха, и Жюльен прочитал на память всю страницу.
Словно нарочно для того, чтобы дать г-ну де Реналю насладиться своим