Девушки в поле.1928–1929 Катя
На подрамнике полотна Девушки в поле помещена весьма красноречивая авторская надпись: «Девушки в поле» 1912 г. № 26 «Супранатурализм». Малевич сочинил новый термин, объединив две дефиниции, «супрематизм» и «натурализм», то есть уже терминологическим определением хотел внушить мысль о слиянии геометрического, абстрактного начала и фигуративного искусства. Дата же, «1912 год», откидывала возникновение «супранатурализма» в прошлое, делала его истоком, предтечей супрематизма. Мастер мистифицировал зрителя, знатоков, историков, конструируя свою биографию так, как считал логически убедительным. Меж тем, и сам термин, и картина возникли после 1927 года - скорее всего, при подготовке третьей персональной выставки Малевича. В картине Малевич продолжал разрабатывать композиционный прием, использованный во многих постсупрематических полотнах. Персонажи полностью тождественны друг другу — одинаков жест прижатых к туловищу рук, одинакова одежда. Разница между ними заключалась лишь в разной окраске одеяний и голов. Образы крестьянской жизни, при общности тем и сюжетов с холстами начала 1910-х годов отличаются от них пронзительной нотой драматизма, выраженной в частности в безликости людей. Вместо лиц и голов их корпуса увенчаны красными, черными, белыми овалами. Многие из зарубежных исследователей считают, что в фигурах позднего крестьянского цикла представлены оболваненные, безглазые обитатели тоталитарного социалистического рая. Однако, хоть неподдельный трагизм и отчаяние исходят от этих безлицых фигур, но, вместе с тем, они исполнены какого-то отстраненного величия и героизма, мощи и силы.
Плотник. 1928-1929 Катя
Поздние крестьянские «парадные портреты», к которым относится «Плотник» представляют мужские и женские фигуры, выдвинутые на первый план в иерархически застылых позах. В какой-то степени целью своей Малевич видел создание очищенной пластической формулы человека, «супрематизма в контуре человеческой фигуры». Объект изображения тут обретает реальный смысл, внутреннюю сущность, назначение, но этот реализм соседствует с супрематической стерильностью отдельных форм. Схематически выстроенная фигура размещена на декоративно – ритмичном фоне, соединившем почти натурные объекты и знаковые символы супрем, например, крестообразное пересечение дорог ведущих в бесконечность. Главную роль здесь, как и прежде играют форма и цвет, но экспрессивная образность придает постсупрематическому крестьянскому циклу новое, жизненно-эмоциональное наполнение. В холсте Плотник четкая симметрия, строгость горизонтальных, вертикальных и диагональных линий усиливают своей геометрической регулярностью состояние застылости, неподвижности, предстояния, исходящие от фигуры. Художник воплотил здесь совершенную в своем роде формулу, сконструировал безупречный облик человека. Но в то же время лицо героя при всей условности черт словно застыло в недоумении. Возможно сам дух картины, ее образный строй внутренне увязаны с той общественной атмосферой, которую не мог не ощущать художник - на его глазах происходило неумолимое истребление органичной деревенской жизни, которой он всегда восхищался.
Красный дом Катя
«Когда он (Малевич) перестал писать картины и утверждал, что зарезал искусство, я это его заключение оспаривал и говорил, что, пока у людей будет существовать сознание, искусство не умрет, а все время будет менять свою форму…», – писал художник И.В. Клюн. Конечно, нельзя полностью соотносить эти слова с мыслями Малевича, но, судя по его творческому наследию, это весьма вероятно. В конце 1920-х годов Казимер Северинович опять обратился к фигуративной живописи. Среди этих работ есть настоящие шедевры, такие как «Красный дом», воплощающие безграничность и красоту окружающего мира. «С самого детства, насколько я помню, а помню я хорошо до сих пор, какие формы и состояния природы меня больше всего захватывали и побуждали к определенному реагированию на эти состояния. Я помню хорошо и никогда не забуду, что в первую голову меня всегда поражала окраска и цвет, потом бури, грозы, молнии, и тоже полное спокойствие…», – писал Казимир Северинович Малевич в «Автобиографических записках».
Картина написана поверх мужского портрета и датирована 1932 годом. В этом полотне художник не старается имитировать какой-либо стиль, а на основе своих супрематических открытий дает узнаваемые, понятные зрительные образы. Здесь появиляется горизонт, пространство обретает ясно членимое развитие, закрепленное геометрической декоративной разработкой пейзажа. Разноцветные движущиеся полосы, обозначили землю, растительность и небо, дом же, своим цветовым решением напоминающий о локальной раскраске супрематических квадратов, «закрепил» композицию, придав ей солидную статичность и величавость.