Дневник Метроэльфа: Маневры
Уже собираясь домой, узнал, что с одного из составов сняли машиниста: стало плохо. Кто говорит, сердце прихватило, кто говорит – инфаркт…
Утро. 6.50. Планерная. Открыл с трудом глаза. Чаю из термоса. Так, десять минут до начала есть. Инструктор осматривает меня с головы до ног. Все на месте, но… ПИЛОТКА ГДЕ?! Допивая чай, лезу в рюкзак, пытаясь вспомнить, где я в последний раз ее видел. Как обычно, лежит на самом дне. Сдувая пыль, водружаю головной убор на положенное по инструкции место.
Поехали. Тонкие ручейки людей с лестницы и эскалатора сливаются в полноводную реку.
7.30. Река начинает тихо бурлить. Люди стоят на платформе. Поезда уходят полупустые: все хотят сесть. Маневровые машинисты начинают тихо звереть: толпа мешает им выйти из поезда на платформу.
7.45–8.15 – дежурные, матерясь (пока еще себе под нос) пытаются выгнать пассажиров из вагонов, уходящих в тупик, но пассажиры не сдаются. Они хотят выехать из тупика на линию, уютно рассевшись на мягком диване. Дежурные вот‑вот реально сорвутся на мат. Их тоже понять можно. Им за заезд пассажиров в тупики влетает по первое число.
Нет, заехать‑то в тупик не проблема, но ни один машинист не даст 100 % гарантии, что из тупиков можно выехать. В тупиках меняется кабина управления, голова на хвост, а кто может быть уверенным, что при управлении из этой кабины состав пойдет? Я – нет. Мало ли чего там заклинить может. А в пик диспетчер даже разбираться не будет.
– Маневровый! Не двигайтесь, будем перекрывать светофор. Меняйте кабину управления, будете следовать в депо.
И до свидания! Вас когда‑нибудь завозили в депо? Да еще в «день безопасности»? Да когда еще ревизорская проверка? Поверьте, раньше, чем через час, из депо вас не выпустят. Сначала вызовут милицию. Пока она придет… Потом заставят написать объяснительную: какого черта вы тут вообще делаете. Протокол… В общем, множество волнующих минут обеспечено.
И самое главное: никто не даст вам документа, подтверждающего уважительную причину опоздания на работу. Сами виноваты – сами и расхлебывайте.
Маневровые ругаются уже в полный голос. Напирающая толпа не дает выйти. Стена народу вносит меня в вагон, размазывая по противоположной двери. При попытке выйти отрываются пуговицы, погоны, упала пилотка – и ее тут же затоптали…
Полчаса маневров чем‑то напоминают подвиг трехсот спартанцев, только те врага сдерживали, а тут задача пробиться сквозь своих же с минимальными потерями.
8.15 – толпа уменьшается. Становится легче. Час до конца пика. Опоздание восемь минут от графика. Ничего, выживем.
9.15 – накаркал. Заводят меня в тупики. Маневровый передает управление. Белый! Ага, размечтался! Тут же следом загорается «пригласительный» сигнал. Данные сигналы одновременно не предусмотрены инструкцией. Значит, светофор неисправен, и как следствие – запрещающий.
– Диспетчер.
– Я диспетчер.
– Светофор горит лунно‑белым с пригласительным сигналом.
– Понятно. Следите за исправностью пути. Доложите.
И?.. Ну?.. Дальше‑то что? Где устное распоряжение на проследование светофора? Тихо выпадаю в осадок. Словно услышав мои мысли, диспетчер истошно орет:
– Маневровый!!! Следуйте по белому с ПС, докладывайте о состоянии пути!
– Понятно.
Вот и все, доездились. По «пригласительному» скорость не более 20 км/ч. До свидания, график. Да тут еще ревизоры на линии. Медленно выезжаем из тупиков. Народ с платформы смотрит на меня как на врага народа. А я что могу сделать?
Путейцы зашли в «трубу». Начинаем ездить еще медленнее, чтобы своих не задавить. Диспетчер крутит составы по Полю в попытках хоть как‑то разгрузить линию. Бесполезно.
10.55 – наконец‑то все починили. Опоздание 33 минуты. Полетели. Последние два дня ТКЛ любит пассажиров все сильнее и сильнее. Может быть, завтра повезет?
Про сидячие места
Планерная. Утренний пик.
Поезд открывает двери, посадка заканчивается, когда не остается пустых сидений в вагоне. Люди стоят на платформе напротив открытых дверей. Места в поезде сколько угодно, а они ждут следующего, чтобы там сесть.
Пассажиры, ждущие сидячих мест на конечной станции в час пик, – такой же бич метрополитена, как заезжающие под оборот, о которых я сто раз писал. А эти – стоят вдоль платформы плотной стеной, и сквозь них не протолкаться ни маневровому машинисту, ни тем пассажирам, что готовы ехать стоя…
Тут с лестницы сбегает мужчина и, не успевая затормозить, врубается в толпу, вбивая двоих в вагон. Бац!
Двери закрываются, поезд уезжает.
Глава 29
Тайна, покрытая мраком
Вполне естественно спросить машиниста, что он знает о секретной подземной транспортной системе, известной как «Д6» или «Метро‑2».
Стандартный ответ: «Ну… Она существует!»
И точка.
Как же так? Тоннели «Метро‑2» ведут к секретным бункерам и центрам управления на случай войны, это страшно интересно! А подземный город в Раменках? А ветка к правительственной даче? У работников Московского метрополитена такая аномалия под боком – а им все равно?!
Представьте, да. Хотя поезда «Метро‑2» ремонтируются в депо «Планерное» (ведь это «Ежики», только переделанные под автономную тягу). А бывшие машинисты «Метро‑2» работают на обычных линиях, и все знают: вот он пришел оттуда.
Но это как бы само по себе, а «гражданское» метро – тоже само по себе.
Вот подумайте: допустим, живете вы в деревне, а километров за десять от нее в глухой непролазной чаще завелся снежный человек. Изредка слышно, как он в лесу свистит. Может, вдалеке мелькнет неясная тень. Ничего больше. Вскоре вы понимаете: этот тип, мало того что не собирается мешать вам жить, он еще и вовсе не горит желанием попадаться людям на глаза. У него свои дела, у вас свои. И через год‑другой факт наличия в окрестностях снежного человека станет для вас чем‑то обыденным и скучным…
А Метроэльф, например, десять лет под землей. Вместе с дружным коллективом отчаянно борется за график движения и безаварийную езду. Что ему это «Метро‑2»? Пускай себе катается.
Любопытный машинист может при случае облазить снизу доверху «метродвашный» вагон Еж6. Ничего особенного, только весь пол заставлен аккумуляторными батареями. Ничего сверхсекретного: три вагона Еж6, модернизированных в «промежуточные», стоят в резерве депо «Планерное». Их номера (5581, 5583 и 5584) кто угодно найдет в Интернете за полминуты.
Куда «Метро‑2» ездит и зачем, тоже лучше посмотреть в Интернете, честное слово.
Отставные машинисты этой системы давали подписку и ничего не рассказывают. А их не расспрашивают, чтобы не провоцировать на нарушение. Только через третьи уста дошла оброненная кем‑то фраза:
– Очень неуютно гнать на 80 км/ч и видеть хвост идущего впереди поезда.
Это человек объяснял, почему уволившись из «Метро‑2», он проработал на ТКЛ всего полгода, несмотря на приличную зарплату.
И точка.
Рассказ машиниста
Про секретный завод
Капли разбиваются о лобовое стекло, оставляя после себя маленькие кляксы. Одна, две, три… Кляксы расплываются, и вот побежала вода, смывая с вагонов пыль и грязь. Открытый участок. Дождь. Маленькое ощущение счастья. Автомобилисты меня поймут. Снаружи холодно и сыро, а ты сидишь в тепле и сухости…
Каких только баек не ходило про этот участок. Самая известная: перегон Волгоградский проспект – Текстильщики построили открытым потому, что там, под землей, огромные законсервированные цеха, принадлежащие АЗЛК, которые в случае войны будут собирать чуть ли не танки.
Ехал со мной старый путеец, надо было ему осмотреть перегон.
– А знаешь, почему тут открытый участок сделали?
– Ну как же, завод, подземные цеха…
– Да чушь все это. На самом деле раньше это место называлось Сучье болото.
– А‑а…
– Ага. Когда тянули метро, было признано экономически нецелесообразным класть линию под землей. И проложили ее поверху…
Вот так. Не знаю, может, это еще одна байка, но мне она нравится гораздо больше, чем «завод, подземные цеха».
Глава 30