Дневник Метроэльфа: Все страньше и страньше
На улице снег. Наконец‑то. Но если вспомнить пословицу «Что русскому хорошо, то немцу смерть» – нынче мы в роли немцев. Из‑за погоды опоздание уже двадцать минут. И самое веселье еще впереди: сегодня пассажиропоток больше, чем обычно. Многие предпочли автомобилю метро.
Ручку в «Ход» – машина начинает тяжело разгоняться. Это еще не беда, хуже то, что и тормозить она будет также тяжело.
Многострадальные Кузьминки: народ штурмует вагоны так, что просто страшно. Кто‑то пытается выйти, но неуправляемая масса вносит бедолагу обратно.
Видели, как пловец выгребает против бурного течения? Вот и этот сейчас так гребет, с той лишь разницей, что используется все, чтобы выйти: локти, кулаки…
Кто‑то вскрикнул. Отдавленные ноги, треск то ли одежды, то ли сумки. Попытка закрыть двери успехом не увенчалась. Несколько раз открыть – закрыть. Взгляд на дверную лампу: «Ну гасни, гасни же!», а интервал неумолимо растет.
«Ну гасни, мать твою за ногу, я же с Текстилей хрен уеду!»
Тихий щелчок ДВРа[17], и лампа наконец погасла. Взгляд в боковое зеркало. Без толку. Народ стоит настолько плотно к вагону – не разглядишь, зажал ты что‑то или нет. Просить отойти от края бессмысленно. Каждый охраняет свой клочок платформы, отвоеванный у соседа. Простите, господа, выходной светофор зеленый, лампа погашена, кто не спрятался – я не виноват.
Ручку в «Ход», а сам таращишься в зеркало, пытаясь рассмотреть в этой каше, не волочешь ли кого за собой. Были, увы, были прецеденты… Спасибо, не со мной, но если и дальше так пойдет, это вопрос времени.
Китай‑город, второй путь. Двери справа. Горит лампа дверей и горит. Уже и по громкой связи просил не держать. Безрезультатно. Либо шестой, либо восьмой вагоны (старые, на них нет бортовой сигнализации, на остальных вагонах лампы дверей гаснут). Эх…
– Диспетчер.
– Я диспетчер.
– Диспетчер, N‑дцатый маршрут, станция Китай‑город, второй путь, горит лампа дверной сигнализации.
– Высаживайте пассажиров…
Ну вот нет, чтобы выполнить команду диспетчера, но я же, чудак, людей везу.
– Диспетчер, дайте две минуты на осмотр состава.
– Хорошо, две минуты, под вашу личную ответственность.
Я с низкого старта – вдоль состава. При этом во весь голос: «Дорогу!» Народ же ушлый, у него примета: чем ближе к краю стоишь, тем быстрее придет следующий поезд… Кто слышал меня – отходил, кто в плеере – ну, извините.
Результат: отбитое плечо и колено. Причем коленом въехал в сумку и, судя по хрусту, что‑то в ней сломал. Не знаю, может, потом жалоба была: «Машинисты совсем охренели, носятся по платформе как угорелые…»
Добежал до восьмого вагона, все двери закрыты. Разворот – и обратно, так же крича во весь голос и тихо матерясь про себя. У первого вагона уже дежурная.
– Высаживать будем?
– Ща посмотрим…
Реверсивную в контроллер, а лампа‑то погашена. «Ход» – и полетели.
На Беговой к кабине подлетел разъяренный пассажир, и началось, что я «сволочь, урод и трам‑пам‑пам, и именно из‑за меня он опоздал на электричку».
Итого: больное плечо, разбитое колено и в дерьме с головы до ног. Жизнь – прекрасна.
Нет, честно, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Вон на станции Планерная поставили мониторы и даже подключили. Теперь маневровые развлекаются просмотром реалити‑шоу «Плашка». Поезда ходят, пассажиры едут. Сухо. Тепло.
Только одно нервирует: работать с каждым днем становится все страньше и страньше…
Рассказ машиниста
Про «Спартак – чемпион»
Эх, люблю я свою работу. Иногда такие образцы человеческого идиотизма попадаются – хоть стой, хоть падай.
Октябрьское поле. У первой двери в первом вагоне стоит юноша со спартаковским шарфом на шее. Двери закрываются, и этот идиот выбрасывает конец шарфа в сторону платформы. Двери закрылись, лампа погасла, кусок шарфа в полметра длиной – за габаритом. А мне по зеркалу не видно. Заметил только когда поехал, и шарф начал развеваться.
Теперь вопрос. Что будет с шеей, на которую намотан шарф, если конец шарфа зацепится за светофор на скорости 80 км/ч?
Объясняю. Рывком лицо человека впечатает в дверь, потом сломает шею, и лишь потом шарф порвется. А кто виноват? Правильно! Машинист.
В итоге на следующей станции, когда он попытался повторить этот трюк, я открыл дверь в салон и в крайне вежливой форме объяснил юноше, что он не прав.
До Планерной на каждой станции он смотрел на меня в зеркало злобным взглядом. Как же. Не дали поиграть.
Глава 17
Преднамеренное убийство
На платформе молодая пара. Парень делает вид, что толкает девушку под поезд. Потом ей улыбается: оценила шутку?
Он не понимает, что творит и насколько это опасно. И конечно, ему наплевать, что нервы машиниста в тот момент натянулись до предела. А ведь работники метрополитена могут в ответ так круто подшутить над парнем – на всю жизнь запомнит.
Вот реальный случай, записанный со слов одного из машинистов.
…Еду. Парень притворяется, будто толкает девушку под поезд. Меня такая злость взяла! Согласно инструкции «засадил петуха»[18](благо скорость была небольшая), остановился как раз напротив них. Открыл дверь кабины.
– Ну давай…
– Что «давай»?
– Что? Толкай. Ты же это хотел сделать? Я тебе и поезд остановил, чтобы уж наверняка.
– Что «наверняка»?
– Какой ты непонятливый. Толкнешь, я перееду.
Девушка резко побледнела.
– Да мы… Это… Играли…
– Играли?! Вам тут что? Детский сад? Я поезд остановил! С людьми! Из‑за того, что вы поиграть решили?!
Тут дежурная с ментом подбегают.
– Что случилось?
– Да вот, парень девушку хотел под поезд толкнуть.
Мент – молодчина, сразу все понял, тут же парня под руки.
– Разберемся. Сейчас снимем показания с камер слежения, если подтвердится, будем оформлять покушение на убийство.
Парню совсем плохо стало. Ну я сел за контроллер, подтянулся к рейке, доложил диспетчеру о причине остановки…
…Скажете, жестоко машинист поступил? Жестоко, не вопрос. Только совершенно правильно. И вот почему.
Вряд ли парню статью оформили – потрепали нервы как следует да отпустили. Наверное, это отучило его от «шуток». А теперь представьте ситуацию. Он шутя ее толкает, у девушки подламывается каблук (или она теряет равновесие) – и она валится под поезд, который не успевает остановиться. И дурацкая шутка становится статьей «преднамеренное убийство». И не докажешь, что ты не верблюд. Камера все видела.
И главное, девушка – юная, красивая, – еще минуту назад была жива.
А теперь она мертва.
Сколько дают за преднамеренное, можете справиться в Уголовном кодексе. Сколько за «убийство по неосторожности» – если у вас хороший адвокат – смотрите там же.
Ну а на случай, если с вами неудачно пошутили – восемнадцатая глава. Зверски серьезная.
Поговорим о жизни и смерти.
Про то, что внизу
С путями московского метро связаны два распространенных мифа‑страшилки.
Во‑первых, многие (чаще всего дамы) уверены, будто на рельсах есть напряжение. Глядя вниз с платформы, люди видят «страшные толстенные кабели», привинченные к рельсам мощными болтами: естественно предположить, что по такому здоровому проводнику идет неслабый ток.
Нет там напряжения. Эти кабели всего лишь подают на рельсы управляющие частоты для системы АРС. Они не страшные, а очень даже хорошие. Не бойтесь их.
Во‑вторых, есть легенда, будто желоб между рельсами предназначен специально для спасения упавших с платформы.
Извините, нет. Это просто водосток. Видите ли, в тридцатые годы, когда наше метро только создавалось, никому в голову не пришло (да и вряд ли могло прийти даже в страшном сне), что советские люди начнут:
– пачками валиться на пути по пьяни;
– нечаянно спихивать туда друг друга, толкаясь на платформе;
– намеренно сталкивать других советских людей под поезд, чтобы посмотреть, чего будет;
– и вообще вести себя в метрополитене, как на коммунальной кухне.
И уж точно никто не предполагал, что метро станет объектом пристального внимания самоубийц.
Впрочем, этим‑то гражданам спасительный желоб на путях совсем ни к чему.
Глава 18