Судебный Следователь по особо важным 2 страница

К о п и я

Протокол допроса свидетельницы

1918 года, ноября 9-10 дня, в гор. Екатеринбурге, в камере своей, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованную в качестве свидетельницы, с соблюдением 443 ст. Уст. Угол. Суд. и она показала:

Я, Мария Даниловна Медведева, 26 лет, житель-

ница Сысертского завода, Екатеринбург. уезда, пра- вославная, неграмотная, не судилась, в настоящее

время содержусь при 3-й части милиции гор. Екатеринбурга. Уже около 10 лет я состою в супружестве с жителем нашего завода Павлом Спиридоновичем Медведевым и имею от него троих детей. Муж мой - человек грамотный, не пьющий и не буян, так что жили мы с ним очень дружно и хорошо. Меня и детей он очень любил и заботился об нас. Осенью 1914 года Павел был призван на службу в ополчение, но через два месяца был от службы освобожден, как горнозаводской рабочий. Живя дома, муж работал в заводе в сварочном цехе, а в свободное время занимался сапожным мастерством. После революции – до масленицы нынешнего года муж продолжал работать в заводе, а незадолго перед масленкой записался в красную гвардию и уехал на службу в гор. Троицк. Сколько получал Павел за свою службу – не знаю, а я на себя и детей получала ежемесячно 175 рублей, деньги я получала из Сысертского совета Роб. Кр. и Солд. Депутатов. На страстной неделе, за четыре дня до Пасхи, муж вернулся домой и прожил дома около трех недель. В Троицке муж ходил на войну с каким-то Дутовым; по словам мужа, на Дутовском фронте он участвовал в боях. Кто это такой Дутов, с которым воевали красногвардейцы – не знаю; не знаю также, почему был отпущен Павел домой. Из рассказов мужа я знаю, что начальником красногвардейцев на Дутовском фронте был комиссар Мрачковский. В начале мая [считая по старому стилю] муж записался в команду, набранную для охраны того дома, в котором была помещена Царская Семья. Для найма охранников в наш завод приезжал комиссар Мрачковский. Записались из нашего завода 30 человек рабочих и все уехали в Екатеринбург; жалованья было положено по 400 руб. в месяц при готовой квартире и столе. Недели через две после отъезда муж мой снова приехал в Сысертский завод с поручением набрать среди рабочих еще 20 человек для пополнения команды. Поручение дано было моему мужу комиссаром Голощекиным. Набор производился по записи, а записываться приходили в помещение местного Совета Р. К. И С. Д. Муж мой жил в той же казарме, в которой помещались и другие охранники, но у него была отдельная маленькая комнатка, так-как он был “разводящим”. В городе я навещала мужа четыре раза; останавливалась и жила я в отведенной мужу комнатке. Из наших Сысертских рабочих, служивших в команде, я могу назвать следующих: два брата Стрекотины [старший – Андрей и младший – Алексей], отец и сын Старковы [Ив. Петрович и Ив. Иванович], Николай Садчиков, Котов [имени его не знаю], Егор Столов, Константин Степанович Добрынин, Николай Зайцев, Сафонов “файка” [а настоящее имя его не знаю], Иван Талапов, Котегов Иван, Турыгин Семен, Русаков [имени не знаю]. Других не припомню. Вы спрашиваете меня про Михаила Летемина – и я вспомнила, что он тоже служил в команде по охране Царской Семьи. Про службу я с мужем разговаривала мало, больше толковали о своих домашних делах, и потому я ничего не могу Вам сказать о том, как жила Царская Семья в Ипатьевском доме. В последний раз я приехала к мужу в город в первых числах июля с. г. [считая по старому стилю]. Время я высчитываю вот как: 22 июля я бываю именинницей; после моих именин на четвертый день меня арестовали и увезли в город, т. е. это произошло 26 июля, а до дня ареста со дня возвращения моего домой из Екатеринбурга я прожила дома три недели. К мужу своему я явилась по его сообщению, переданному мне по телефону; пошла я пешком вместе с женой Егора Столова - Марьей Тимофеевной Столовой. От сысерти до Екатеринбурга 45 верст. Вышли мы из дому в 2 часа ночи и пришли в город в 1-м часу дня. Придя в казарму, я мужа здесь не застала: он ходил куда-то к начальству. Дожидаясь мужа, я обратила внимание на то, что дом, в котором содержался Царь с Семьей, оставлен почти без охраны: всего только на двух постах были дежурные, остальные-же посты были свободны. Заинтересовавшись этим, я спросила: “почему постов-то мало занято, где Государь у Вас?” На это один из служащих в команде [Иван Иван. Старков] ответил: “увезли”. Кто и куда увез, я не спросила. Служившие в команде говорили тогда, что их теперь будут отправлять на фронт. Вскоре пришел мой муж и объяснил, что команду велено отправить не на фронт, а на вокзал ст. Екатеринбург I, где и будут жить до сдачи города. Оставшись наедине со мной, муж объяснил мне, что несколько дней тому назад Царь, Царица, Наследник, все Княжны и слуги Царской Семьи, всего 12 человек убиты. Подробности убийства в этот раз муж мне не передавал. Вечером муж отправил команду на вокзал, а на другой день мы с ним уехали домой, так-как начальство уволило его в отпуск на два дня для раздачи денег семьям красногвардейцев. Уже дома Павел Медведев рассказал мне несколько подробнее о том, как было совершено убийство Царя и Его Семьи. По словам Павла, ночью, часа в 2, ему велено было разбудить Государя, Государыню, всех Царских детей, приближенных и слуг; Павел послал для этого Константина Степановича Добрынина. Все разбуженные встали, умылись, оделись и были сведены в нижний этаж, где их поместили в одну комнату; здесь вычитали им бумагу, в которой было сказано: “революция погибает, должны погибнуть и Вы”. После этого в них начали стрелять и всех до одного убили; стрелял и мой муж: он говорил, что из Сысертских принимал участие в расстреле только один он, остальные-же были не “наши”, т. е. не нашего завода, а русские или не русские – этого мне объяснено не было. Стрелявших было тоже 12 человек; стреляли не из ружей, а из револьверов; так, по крайней мере, объяснял мне муж. Убитых увезли далеко в лес и бросили в ямы каки-е-то, но в какой местности – ничего этого муж мне не объяснил, а я не спросила. Рассказывал мне муж все это совершенно спокойно; за последнее время он стал непослушный, никого не признавал и как будто даже свою семью перестал жалеть. Прожив дома два дня, муж уехал в город и с тех пор я никаких сведений о нем не имела и не имею. Говорят, что он находился вместе с комиссаром Мрачковским. Из вещей, отобранных у меня, саквояж привез с собою мой муж, сказав, что эту вещь ему дал комендант; в саквояже были какие-то вещицы; два серебряных кольца с какими то надписями муж прислал мне из города с Елизаветой Зайцевой, женой Николая Зайцева. После занятия города Екатеринбурга чехами и казаками большинство рабочих Сысертского завода ушли с красной армией. Из рабочих, бывших в охране дома Ипатьева, большинство ушло с остальными красноармейцами; некоторые разбежались, и я не знаю, остался-ли дома хоть один. До убийства Государя я от мужа не слышала никаких намеков на то, как поступят с Царем и Его Семьей, в случае приближения чехов к Екатеринбургу; повторяю, что при свиданиях с мужем я не расспрашивала его о его служебных делах, да это и дело не моего ума. Припоминаю, что последний раз я пришла к мужу в пятницу, а уехали мы с ним домой в субботу. Дома муж пробыл до понедельника, а в понедельник утром уехал в город. Впоследствии от Елизаветы Зайцевой я слышала, что муж приехал в город в “веселом виде”. Более по делу показать ничего не имею. Протокол мне прочитан. Мария Медведева неграм., а за нее по ее доверию и просьбе расписался Игорь Владимирович Богословский.

Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. Сергеев.

При допросе присутствовал Товарищ Прокурора Н. Остроумов.

С подлинным верно:

Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов