Все ли кальвинисты склонны к бескомпромиссным суждениям?

В общежитии я почувствовал себя довольно раздраженным после моей беседы с доктором Блумом. Чтобы успокоиться, я решил записать все, что мне было уже известно о кальвинизме. Я достал из кармана смятый листок бумаги, где были кратко записаны полученные мною ранее сведения, и продолжил, раскрывая более подробно уже записанные пункты.

1. Все кальвинисты - пресвитериане. Кальвинизм, получивший свое название от имени основоположника этого учения, оказал влияние и на баптистов Англии и Соединенных Штатов. Некоторые из известных баптистских проповедников прошлого были кальвинистами.

2. Все кальвинисты признают крещение детей. Это неправильно, потому что многие баптисты были, оказывается, кальвинистами, но детей никогда не крестили.

3. Все кальвинисты верят в предопределение и избрание лишь немногих к вечной жизни. Похоже, что это так, но тогда почему так много баптистов были кальвинистами?

4. Все кальвинисты верят в избрание всех остальных к вечным мучениям. Похоже, что и это правда, но почему же такие известные баптисты называли себя кальвинистами?

5. Кальвинисты отрицают свободу воли. И это похоже на правду, но как быть с историческими корнями баптизма?

6. Все кальвинисты отнимают у человека возможность самому избрать Бога. Следует разобраться, насколько этот факт соответствует действительности.

7. Все кальвинисты отрицают необходимость миссионерской работы и благовестия. А вот это не похоже на правду, если только действительно Чарльз Сперджен и Джордж Витфилд были кальвинистами.

8. Все кальвинисты не верят в действенность публичных приглашений прийти ко Христу. Ничего не знаю по этому пункту.

9. Все кальвинисты верят во всеобщую греховность. Не могу найти опровержения. Здесь необходимо разобраться, выяснить, что конкретно под этим понимают кальвинисты.

10. Все кальвинисты верят в безусловное избрание Богом человека (независимо от того, кем является человек). То же самое, что и в предыдущем пункте.

11. Все кальвинисты верят, что спасение нельзя потерять. Ничего не знаю, не могу судить.

12. Все кальвинисты верят в силу благодати Божьей, которой невозможно сопротивляться. Ничего не знаю.

Я дописал также следующее.

Доктор Сайск говорит, что есть просто кальвинисты и кальвинисты-фанатики. О различиях между ними не знаю. Многие люди ничего не знают о кальвинизме, даже студенты колледжа. Само понятие "кальвинизм" очень сложно и противоречиво, некоторые почему-то нервничают при обсуждении этого вопроса, даже впадают в ярость.

Но в следующие два месяца я ничего не смог прибавить к своим записям. События развивались так быстро! Эта сельская церковь все-таки пригласила меня в качестве пастора, а я настоял на повторной беседе с членами церковного совета. Она состоялась перед моей пробной проповедью. Я покаялся перед ними в том, что в прошлый раз я не знал ответа на вопрос о кальвинизме, ответил наобум. Сейчас же немного разобравшись в сущности вопроса, я могу сказать, что я не кальвинист, но если они решат пригласить меня для работы пастором, рассчитывая на мои глубокие знания о кальвинизме, то это не так. Я не настолько полно разобрался с этим вопросом и, хотя я и мечтаю быть пастором, с благодарностью приму любое их решение.

Как же я обрадовался, когда они заулыбались и стали настаивать на том, чтобы я читал свою пробную проповедь! Я понял, что мою искренность оценили должным образом, мы пришли к взаимопониманию, лед между нами растаял. Они сказали, что никто из них не имеет достаточных знаний по вопросу кальвинизма. Они только слышали это слово от их бывшего пастора Джима Митчела. Однажды он заявил им, что стал кальвинистом и поэтому не может больше продолжать служение в баптистской церкви. Чувствуя, что мы понимаем друг друга, я отважился спросить, неужели он изменился после этого или его служение изменилось? "О, да, он стал совсем другим!" - сказала одна из женщин, членов церковного совета.

"Но в чем это выражалось? Он стал по-другому проповедовать или что-то произошло в его семье? Может быть, изменилось его отношение к людям?" - рискнул спросить я. Выяснилось, что, во-первых, он постоянно стал употреблять в проповедях слова "кальвинизм" и "арминианство", которых никто не понимал. Его проповеди стали больше походить на богословские чтения, чем на библейские назидания. Проповеди он сводил к объяснению каких-то пяти пунктов и сердился, когда его не понимали. Его позиция становилась все более воинственной и непримиримой, и однажды он заявил, что предпочитает быть заживо сожженным на костре, чем проповедовать то, во что он уже не верит. Складывалось впечатление, что пастор специально старался раздражать людей своими словами. Он больше не призывал людей прийти ко Христу, как это принято в баптистских церквах, и обвинял всех в ереси. Церковная жизнь превратилась в кошмар, а пастор по-прежнему вел себя так, будто кальвинистом быть важнее, чем христианином. Он начал издавать специальные богословские трактаты и требовал, чтобы прихожане учили своих детей по катехизису. Запахло католичеством.

Он перестал посещать членов церкви в их домах и даже в больнице, объясняя это тем, что не хочет тратить время на людей, потому что отныне все его время принадлежало Богу и изучению Слова.

Я спросил с интересом: "А что, церковь против того, чтобы пастор изучал Библию и читал богословскую литературу?" Они заверили меня, что нет, ни в коем случае. Наоборот, они считают, что пастору необходимо все время учиться, пребывая в общении с Богом, чтобы его проповеди имели силу. Они только против того, чтобы учеба занимала у пастора все время и из-за нее он перестал уделять внимание нуждам отдельных людей и церкви в целом. А кальвинизм, похоже, такое учение, которое требует замкнуться в себе и не обращать внимания на окружающих. Если кто-то хочет по своей воле присоединиться к нему, то пожалуйста, но он сам и пальцем не пошевелит для этого, объясняя свое поведение тем, что каждый должен сам справляться со своими проблемами.

В конце концов дьяконы пригласили его на беседу. Произошел неприятный разговор, во время которого пастор обвинял всех в косности и узости мышления, говорил, что не им судить о качестве его проповедей и их содержании, не их дело лезть в его жизнь и указывать, что он должен делать и как. Со скандалом он ушел из церкви, устроившись пастором в церкви соседнего городка, но, похоже, и там у него возникли те же проблемы.

Это очень печальная история, думал я, возвращаясь в общежитие. Много вопросов роилось в моей голове. Был ли этот человек действительно кальвинистом? Явился ли кальвинизм причиной его эмоциональной неустойчивости? Был ли он одним из тех фанатиков, о которых говорил мне доктор Сайск, или он был обычным, рядовым кальвинистом? Было ли его поведение похоже на поведение доктора Блума во время нашей беседы о кальвинизме? Надо ли мне вообще продолжать интересоваться кальвинизмом?

Вот о чем я думал, возвращаясь домой. Но потом житейские заботы отодвинули мысли о кальвинизме на задний план. Я начал собираться на свидание, свидание с девушкой, на которой хотел бы жениться. Печальные мысли о человеке, чья жизнь и служение Богу были разрушены кальвинизмом, окончательно оставили меня. А эта девушка значила для меня так много! Мы должны были встретиться за ужином, который устроил для меня мой друг. Единственная проблема заключалась в том, что она встречалась с другим парнем. На этот раз, как и раньше, свидание не состоялось, несмотря на все усилия моего друга, взявшего на себя роль посредника между мной и ней.

Я подумал: "А как бы на моем месте поступил кальвинист?"

ГЛАВА 5