Из разговоров с церковной певчей
— У меня когда Ванечка был ещё совсем маленький, я ему на ночь акафисты пела. А что? Знаешь, как хорошо! Чуть только захнычет – я ему Акафист Пресвятой Богородице, или Александру Невскому… или канончик какой-нибудь, попроще.. «Херувимскую» он тоже очень, помню, уважал. Притихнет так, губами зачмокает, глазки в потолок уставит и слушает… И сам не замечает, как засыпает. Так я, помню, радовалась тогда на него! Он вообще такой хорошенький был в младенчестве, как ангелочек… Ну, вот. Повела я моего ангелочка в церковь в первый раз. Года четыре ему было уже, наверное… Я его раньше не водила, потому что он болел постоянно… только и искал, у кого бы заразиться гриппом или ветрянкой какой-нибудь. А в церкви ведь, сама знаешь, люди разные.. и больных много тоже… Короче, привела я его, стоим мы сбоку от алтаря, хор поёт, поёт… просто душа возносится.. Ну, фальшивят немножко, левый особенно, но всё равно – душевно так, чисто, празднично… Я к Ванечке повернулась, гляжу – а у него глаза закрыты, головка повисла, и всё он норовит к моему боку привалиться и захрапеть. Я сперва даже рассердилась. А потом думаю: батюшки, это же я сама у него такой рефлекс выработала! Раз церковное поют – надо глазки закрывать и спать. И долго он потом от этого отделаться не мог. Большой уже был, в церковь со мной ходил каждое воскресенье… а как запоют, у него глазки в кучку, нос набок, рожа со-онная такая, благостная.. так бы и дала как следует! А чего драться-то? Сама виновата.
— А Лёлька у меня не такая, нет. Она акафистов на дух не переносит. Мы из-за этого даже репетировать дома перестали. Только начнём – она такой вой поднимает, на всю квартиру, как будто её режут. А Паваротти ей поставишь – сразу затихает… хитрюга такая. И «Аве, Мария» уже сама пробует петь.. хотя ещё говорить не умеет. Как пить дать, будет католичкой, как ты. Грустно это, конечно, но мы с Андреем решили на неё не давить. Пусть сама думает и выбирает.
****
— У меня все спрашивают – почему я ношу образок Архангела Михаила. Почему именно он, спрашивают. А я даже не знаю, как объяснить. Я почему-то стесняюсь носить своей святой образок. Думаю – она и так была мученица, слабенькая… и всего-то ей было – уж не помню, сколько годков… Дитя, одним словом. Как она меня может защитить? Её и просит-то об этом неудобно. А Михаил – он всё-таки архистратиг.. всю жизнь воюет, ему-то это дело привычнее.
***
— Помнишь, анекдот такой: «Вы любите своего мужа?» - «Да! Я вообще люблю мужчин!» Вот и я тоже. Есть за мной такой грех – люблю мужчин. Нет, я не про секс даже, то есть не про блуд.. Хотя и это – тоже, конечно, но тут уж я стараюсь воздерживаться по мере возможности. Но я даже без этого их люблю. Чтобы были рядом – с ними как-то спокойнее. И поговорить с ними хорошо – это не наша бабья трескотня. Нет, и среди мужиков, конечно, всякие попадаются, но мне как-то с ними везло. А потом я подумала: ведь всё равно же это искушение, как ни крути. Мне же нравится с ними флиртовать.. чтобы ухаживали и всё такое. А нехорошо же это. Пошла к отцу Василию, говорю ему: так и так, батюшка, грешна – люблю мужчин. А он так нахмурился, вздохнул и говорит: ну, что ж. Теперь такие времена пошли, что нас мало кто любит, мужиков-то. Может, оно и не за что, говорит, а всё равно обидно… Рукой махнул и грехи мне отпустил.
****
— Я подумала недавно: что это я всё в паломничества да в паломничества? Съезжу-ка я на экскурсию. И поехала в Михайловское, к Пушкину… Без Андрюхи поехала – он Пушкина не любит, можешь себе представить? Правда не любит, не прикидывается. Да и мне его как-то неудобно было к Пушкину везти… ты ведь знаешь Андрея моего… Ну, ладно. Про Михайловское я тебе потом расскажу. Но какой нам шофер попался в автобусе – это же просто песня. По пути туда он заблудился. Завёз нас куда-то… петлял, петлял, растряс весь автобус по-страшному.. Потом не выдержал, вылез возле чьей-то усадьбы и спросил дорогу у мужичка, который в грядках ковырялся. Вернулся такой задумчивый. И сказал, что мы уже в трёх километрах от литовской границы. И мужичок был после этой беседы такой задумчивый и долго ещё нам вслед смотрел, опершись на лопату. А на обратном пути этот шофёр вспомнил, что ни разу не был в Новгороде. Спрашивает у пассажиров: кто ещё из вас не был в Новгороде? Оказалось, что никто не был. Он опять спрашивает: а кто хочет побывать? Оказалось, что все хотят, кроме экскурсовода. Экскурсовод ругалась ужасно, обещала, что бумагу на него начальству напишет, чтобы его уволили, а он только гоготал. Хороший такой мужик попался. И поехали мы на ночь глядя вместо Москвы в Новгород. А шофёр всю дорогу пел про пограничников и самураев и всё про какую-то пельменную талдычил.. что, мол, в Новгороде где-то есть изумительная пельменная, ему другие водители рассказывали. Ну, пельменную-то эту мы, правда, не нашли, но удовольствие от этой поездки получили несказанное. Я теперь всегда от этого агентства буду ездить на экскурсии. Вдруг там все водители такие? Вдруг мы поедем в другой раз, а он вспомнит, что никогда в Кёльне не был.. или в Копенгагене? В следующий раз, как поеду в Михайловское, обязательно загранпаспорт прихвачу…
2007/02/10
У меня тоже есть двойник, который лучше меня во всех отношениях. Во всяком случае, во многих.
Он живёт в примерочных кабинках. Вернее, в их зеркалах. Чаще всего его можно встретить в примерочных больших торговых центров, где-то на уровне второго или третьего этажа. Впрочем, он не гнушается и обычными магазинами готового платья – так их, если не ошибаюсь, называли в прежние времена. Но в прежние времена в таких магазинах, как правило, делать было нечего. Теперь же… Впрочем, всё по порядку.
Заходить туда нужно не сразу. Сначала надо сощуриться, с суровым презрением посмотреть в глаза манекену на витрине, а он будет высокомерно заламывать бровь и стараться не встречаться с вами взглядом. Потом надо громко фыркнуть и, оглянувшись по сторонам, по возможности громко вопросить в пространство: «Нет, ну, сколько можно, скажите, пожалуйста? На каждом углу это тряпьё… просто деваться некуда! Уму непостижимо – неужели всё это кто-нибудь покупает?» Потом надо с достоинством крякнуть, поправить очки и твёрдой походкой зайти внутрь. По дороге обернуться и внушительно сказать манекену: «Я ничего не собираюсь здесь покупать. Просто надо же как-то убить оставшиеся полчаса». И, ни в коем случае не уточняя, что это за полчаса, от чего они остались и почему их непременно надо убить, быстро удалиться вглубь магазина, унося на затылке злорадную усмешку манекена.
Возле уходящих в немыслимую даль рядов с вешалками надо задержаться на мгновение, зажмуриться и слегка помедитировать. Очень хорошо представить себе платяной шкаф, забитый до отказа юбками и кофточками. Чтобы он проседал, кренился во все стороны и трещал по всем швам, отдуваясь, скрипя и бормоча бессвязные ругательства. Чтобы содержимое вываливалось из-за его полуоткрытой дверцы и расстилалось по полу. Чтобы рядом, на стульях, на столах, на подоконниках валялись спутанными безобразными кучами мятые блузки, футболки, рваные на коленках джинсы и клетчатые рубашки без пуговиц. Когда картина эта станет в вашем воображении достаточно яркой и отвратительной, надо содрогнуться, открыть глаза, сказать себе: «ну, мне-то до этого ещё далеко» и с алчной дрожью в руках двинуться вдоль рядов, ощупывая, обнюхивая, оглаживая и пробуя на зуб всё, на чём остановится взгляд. Хорошо также помогает медитация на тему Кабинетных Учёных, не интересующихся ничем, кроме Науки, Бедных Людей, которые не могут себе Этого Позволить и Аскетов в Пустынях, довольствующихся всю жизнь парой старых сандалий и мантией из мешковины. После этого вы движетесь вдоль рядов и ощупываете и оглаживаете Висящее НА Вешалках уже не просто дрожа от жадности, но ещё и плача от стыда. Потом, сжимая в обеих руках охапки Ненужного Барахла, спотыкаясь и покаянно шмыгая носом, вваливаетесь в примерочную кабинку, а там…
А там вам встретится Она. Впрочем, оговорюсь сразу: Она встречается там не всем. Многие жалуются, что именно в примерочных кабинках они натыкаются не на своего двойника, а на жестокую пародию на все свои недостатки сразу. Многие говорят, что находят там какое-то бледное, уныло хихикающее бочкообразное существо с отвислым задом, ножками-бутылочками и кислыми, часто моргающими глазками. Лично я с таким ни разу не сталкивалась. Та, что живёт в моих Примерочных Зеркалах – нежна, двусмысленна и грациозна. Она умеет встать и положить руку на бедро так, как мне не сделать никогда в жизни, даже если я буду тренироваться с утра до ночи. В ней есть природный шарм и природная вкрадчивая наглость, при виде которой у меня дух захватывает от восхищения и зависти. Её глаза слегка проблёскивают в полутьме красноватыми огоньками, и ресницы её на полпальца длиннее моих, и рот улыбается так насмешливо и зазывно, что мне хочется закатить ей оплеуху, но я боюсь разбить зеркало. И главное – самое главное и самое ужасное заключается в том, что ей всё идёт. Всё, что я бы на себя ни напялила, она преображает в нечто до такой степени прекрасное, что я покорно забираю это с собой и тащусь к кассе, лихорадочно пересчитывая в уме То, Что Осталось До Зарплаты. А дома из зеркала на меня, прищурившись, глядит моё настоящее Я и говорит: ну, показывай, что у тебя на этот раз. И я показываю. И оно мне показывает тоже – во всех нелицеприятных подробностях показывает мне, Что Я Купила и Как Это На Мне Сидит. И я с тихим зубовным скрежетом совлекаю это с себя и думаю, что же теперь со всем этим делать. «Ничего, - брезгливо говорит мне Настоящее Я из зеркала. - Конечно, то, что ты набрала – полное дерьмо, но уж раз набрала, то носи.. куда ж деваться. Но ведь в следующий раз ты Пройдёшь Мимо магазина, правда?» «Правда, - подобострастно отвечаю я, развешивая на плечиках Полное Дерьмо и улыбаясь сквозь покаянные слёзы. – Конечно, пройду мимо. Потому что теперь МНЕ УЖЕ ТОЧНО НИЧЕГО НЕ НУЖНО». Отражение смотрит на меня сквозь поцарапанную амальгаму. Разумеется, оно мне не верит. Оно знает жизнь и знает меня. А главное – она знает того Двойника Из Примерочной.