Читайте продолжение истории Джека и Кэри-Энн в переводе группы Translation for you: перевод художественных книг. 12 страница
— Как я уже сказала, он просто мечта. Давай надеяться, что он не надевает на себя ремень для инструментов. Тогда конец.
Я подавилась собственной слюной, а миссис Витон рассмеялась.
Я стала подниматься по лестнице, продолжая смеяться, и придержала дверь для моей немолодой компаньонки, когда на подъездную дорожку въехала машина Джаз, из которой вылезли она сама, Фейт и Лиз.
— Кто закроет магазин, Фейт? — спросила я, как всегда восхищаясь, насколько элегантно смотрелись её платиновые волосы и рубиново-красная помада на губах.
— Я закрыла его пораньше, тем более в это время вряд ли будут покупатели. К тому же, сегодня и так огромная выручка.
— Правда? Здорово!
Магазин Фейт был эклектичным, но представлял собой супер элегантное сочетание дизайнерской мебели и всяких штучек, таких как ювелирные изделия и аксессуары, которые она где-то увидела и не смогла пройти мимо. Она всегда шутила, что у неё зависимость к покупкам, но это оказалось на пользу её магазину, в котором перепродавались те или иные вещи, либо она повторяла эпизод из сериала «В плену ненужных вещей» и тащила все покупки в свой дом. Мы сильно удивились, когда Фейт рассказала нам про это, ведь в её доме и магазине не было беспорядка из импульсивно купленных вещей. Я любила приходить в магазин и посидеть там с Джаз в окружении спокойной, элегантной, с запахом ароматических свечей обстановки.
Я перевела взгляд на Джаз и Фейт, которые, казалось, вели молчаливый диалог.
— Что?
— Ну, — начала Джаз. — Пожалуйста, только не убивай меня… — Она посмотрела на меня наигранным застенчивым взглядом, который говорил о том, что она ни в грош не ставит, понравится ли мне то, что она скажет, или нет.
— О боже. Что, Джаз?
— Ну, уф… когда ты закончила её прошлым вечером, а Фейт и прежде спрашивала о твоих работах, я решила принести твою люстру в магазин. — Её раболепный взгляд казался уже не таким притворным к концу её исповеди. Возможно потому, что на моём лице отразился полнейший ужас.
— Что ты сделала? — я едва смогла выдавить из себя эти слова, вся кровь отлила от моей головы. Я не была готова к такому. — Она ещё не готова.
Милостивый боже, я чувствовала себя так, будто проснулась голой посреди толпы на ярмарке.
— Джаз, у тебя не было никаких прав делать это. Я её не закончила, ещё столько всего нужно было доделать, и проводка… проводка не проверялась, и я не уверена, что когда-либо выставила бы на продажу этот кусок дерьма, и кто, чёрт возьми…
Фейт что-то сказала, и смысл её слов только сейчас дошел до меня.
— Она что?
— Она продана, — повторила Фейт, пожимая плечами и широко улыбаясь.
— Продана? — прошептала я. — И за сколько?
Фейт и Джаз засияли, и Джаз запрыгала на месте, пока мы все смотрели на неё.
— Ну, — начала Фейт. — Я обычно накидываю сорок процентов за продажу в моём магазине, ещё я хотела учесть твоё затраченное время и моё, поэтому я продала её за сорок одну сотню долларов.
Я издала какой-то странный писк, пребывая в шоковом состоянии.
— Ты что? Четыре тысячи и одна сотня баксов? Кто в здравом уме будет платить такие деньги за кучу склеенного между собой морского хлама?
— Она получилась очень красивой, Кэри-Энн, — заявила Фейт, а Джаз что-то пробормотала, соглашаясь с ней.
— Вы хотите сказать, что сегодня я заработала… — я быстро посчитала, — … около двух тысяч четырёхсот долларов?
У меня перехватило дыхание, и я задрожала. Миссис Витон потянула меня на одно из кресел-качалок, я села в него, после чего вновь смогла говорить.
— Кто её купил? — спросила я.
Ох, чёрт, нет. Я уставилась на Джаз.
— Кто её купил, Джаз? — Она в замешательстве нахмурила брови.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, но потом поняла. — Ох. — Она посмотрела на Фейт. — Меня не было в магазине, когда её продали. Фейт, кто её купил? Кто-то приходил в магазин?
Я схватила Джаз за руку, и она ответила мне крепким пожатием. Я даже не хотела представлять себе, что буду чувствовать, когда она скажет, что её купил какой-то парень, или кто-то позвонил из Калифорнии. И это, вероятно, был его последний наказ, ведь фиаско с полами достаточно ясно показало, как я отношусь к подобным подаркам.
— Ох, — начала Фейт, не обращая внимания на напряжённую атмосферу. — Эта дама из Огайо проводит здесь отпуск со своим мужем, у них что-то вроде второго медового месяца. В любом случае, она увидела люстру и чуть не испытала оргазм. Она не могла перестать трогать её, пребывая в полном восхищении. Если бы она не купила её, я бы начала брать деньги за то, что она её беспрестанно щупала, — рассмеялась она.
Моя рука ослабила хватку. Тот факт, что я на автомате предположила, будто сделка была нечестной, не ускользнул от Джаз, и позже она устроит мне за это разнос. Но сейчас мы глупо улыбались друг другу. По крайней мере, я улыбалась глупо. Джаз закудахтала бы как курица, если бы могла, судя по её гордой осанке и вскинутым бровям а-ля «Ну я же говорила».
— И мне бы хотелось ещё получить такую прибыль. У тебя есть другие работы, которые я могла бы выставить в магазине?
— Конечно есть, — сказала Джаз. И следующие полчаса мы носили с чердака мои работы, а Джаз презентовала их… начиная со старого зеркала в деревянной раме и заканчивая рамками для фотографий, украшенных морским стеклом… словно она была хозяйкой какой-то выставки. Я наблюдала за всем происходящим с интересом, слегка смущаясь.
Наконец, прибыли мама Джаз и Бренда, и мы удобно устроились на крыльце и начали обсуждение книги.
— Итак, кто считает, что тема параллельного измерения символизирует недостижимость идеального мужчины? — громко спросила Джаз. И для меня, по сути, эта дискуссия была закончена.
Между отдельными наблюдениями миссис Витон и Джаз о том, что главная героиня на протяжении всей книги учится доверять окружающим, и высказываниями других членов клуба о том, как идеально Джек Эверси вжился в роль, я решила по большей части держаться в стороне от обсуждения.
Я предпочла готовить холодный чай и предлагать закуски. Это были самые долгие полтора часа в моей жизни.
* * *
Около шести часов мы стали закругляться, и я почувствовала, как зажужжал мой телефон. Я помахала на прощание Лиз и Фейт, которых собиралась подвезти Бренда, и юркнула на кухню в поисках уединения. От нервного напряжения в горле застрял ком.
Полуночный гость: Ты когда-нибудь смотрела на закат?
Я: Да, у нас они тоже бывают. Ты скучаешь по Калифорнии?
Я гадала, покажется ли ему мой ответ саркастичным или забавным.
Полуночный гость: По Калифорнии? Не особо. По тебе… да. Я нашёл место, откуда можно понаблюдать за закатом, не хочешь поехать со мной?
Я опустила руку с телефоном и стала тихонько биться головой о кухонную стену. Когда вернулась Джаз, она удивлённо вскинула голову, глядя на меня. Я указала ей на мой телефон. Она взяла его и посмотрела сообщение.
— Полуночный гость? Интересно… О боже, закат? А сборник стихов у него есть? — закатила она глаза. Это могло бы показаться дурацким предложением от кого угодно, но, по определённым причинам, только не от Джека.
— Джаз, у меня большие проблемы. Он мне очень, очень нравится. И он должен вернуться к Одри.
Так как могла, я попыталась объяснить ей ситуацию с Джеком.
— Но то, что они фотографируются вместе, ещё не значит, что они на самом деле вместе? Ведь так?
— Боже, надеюсь, что нет. Но он не сказал наверняка. Он просто со мной играет, Джаз?
— Послушай, Кэри-Энн. Я так не думаю. Я видела его лицо вчера, когда ты ушла из его дома, казалось, ему далось это непросто. Но что я знаю? Я не хочу давать тебе дурных советов. Разве не твоя бабушка всегда говорила «любовь имеет право на жизнь»… или «жизнь имеет право на любовь»? Хмм, ну да ладно. Или, возможно, «дерзай, живём только раз».
— От тебя пользы как от козла молока. — Я шлёпнула подругу по руке.
У бабули всегда были готовы сорваться с языка множество мудрых фраз. На многие из них мы закатывали глаза. Конечно, с нежностью. Вероятно, мне следовало лучше к ним прислушиваться. Прямо сейчас я бы не отказалась обратиться за помощью к печенью с предсказаниями.
— Послушай. — Джаз опустила руку мне на плечо. — Я постоянно говорю тебе об этом, но, похоже, стоит повторить. Ты добрая. Ты умная. Ты значимая.
— Ха-ха, Джаз. Это серьёзно про меня.
— Про тебя, Кей. Послушай, ты потрясающая, ты весёлая, ты талантливая. Я знаю, что глубоко в душе ты веришь в свои силы. Факты говорят сами за себя, и я имею в виду не только люстру, которую ты сегодня продала. И нет ни единой причины, по которой ты не могла бы привлечь мужчину, которого хочешь. Думаю, ты должна довериться своей интуиции.
Небольшое ядро спокойной уверенности где-то глубоко внутри дало о себе знать, и в первый раз я по-настоящему начала верить словам, доверять себе. И моя интуиция говорит мне дать Джеку тот шанс, о котором он просил.
Джаз схватила свой рюкзак и вытащила оттуда стопку бумаг и файлов, потом направилась к моему холодильнику и достала бутылку белого вина и упаковку сыра.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Собираю тебя на романтический пикник. — Она схватила виноград, коробку крекеров и нож. Я протянула ей штопор, и она всё это запихала в сумку.
— Ух ты, спасибо, я люблю проводить с тобой вечера, куда мы направимся? — спросила я у неё.
— Идиотка. У тебя есть пластиковые стаканчики для вина?
— Нет. — Я достала два стеклянных стакана и завернула их в кухонное полотенце.
Неужели, я действительно собиралась это сделать?
Да. Да, собиралась. Я схватила телефон и написала сообщение Джеку, чтобы он заехал за мной через двадцать минут, и потом мы с Джаз помчались наверх, чтобы я смогла привести себя в порядок.
Глава 26
Через пятнадцать минут я спустилась вниз с рюкзаком за плечами, в это же время Джек подъехал на мотоцикле к дому и опустил ногу на землю. Он не стал снимать свой шлем, вместо этого протянул мне запасной, который сжимал между ног.
— Мне его Кэти прислала, — ответил он на мой немой вопрос.
Хорошо, что я не стала заморачиваться с прической и просто заплела волосы в косу. Я улыбнулась, надела шлем и поправила бледно-серый кашемировый шарф, который Джоуи подарил мне на прошлое Рождество.
— Отличный байк.
— Спасибо, это «Дукати». Надеюсь, ты не боишься больших скоростей.
Моё сердце бешено колотилось в груди, но это не имело ничего общего с мотоциклом.
Если Джек и думал, что я оделась не соответствующим образом для езды на мотоцикле, то ничего не сказал по этому поводу. Я ухватилась за его плечо и перекинула ногу, обутую в ковбойский сапог, через байк, отчего короткое коричневое платье из джерси задралось на моих бёдрах.
Я придвинулась вперёд настолько, насколько было возможно, убедившись при этом, что юбка благополучно подвёрнута под меня, и прижалась к Джеку, обхватив его обтянутые джинсами ноги своими бёдрами. Я обернула руки вокруг его талии и забралась под распахнутую кожаную куртку. Его тело было твёрдым и сильным под футболкой.
Джек откашлялся и сказал:
— Ты готова?
— Ага.
— Давай сначала покатаемся, а потом где-нибудь остановимся. Как на это смотришь?
— Звучит отлично.
На мгновенье он опустил ладонь на моё бедро, слегка сжал его и медленно отпустил. Мои руки ещё крепче обхватили его талию, и я задержала дыхание, когда услышала громкое рычание мотоцикла, а потом мы тронулись с места.
Прежде я никогда не каталась на байке. Это было страшно, волнующе и чертовски сексуально. Моя кровь бешено неслась по венам, и я наслаждалась эмоциями, которые возникали у меня, пока крепко обнимала тёплое тело Джека, ощущала пульсирующее рычание мотоцикла под нами и наслаждалась прикосновением холодного ветра к моей коже.
Солнце висело низко над линией горизонта, когда мы въехали на мост, ведущий на материк. По небу расползались жёлтые и серебряные полосы, отражаясь в водах берегового канала, что создавало впечатление сияющего моря. Я навсегда запомню эту красоту.
Когда мы добрались до другого края моста, Джек прибавил газ и пригнулся, рассекая головой встречные потоки воздуха. Я охнула и крепче прижалась к парню, смеясь от радости. Мои руки чувствовали, как клокотала грудь Джека, и я знала, что он тоже смеялся.
Я понятия не имела, как быстро мы ехали, но точно знала, что мы нарушили около семнадцати законов. Движение на дороге было слабое, поэтому мы за считанные минуты умчались далеко от Бухты Батлера. Я не могла поверить, что Джек так рисковал. Если бы нас остановил патруль, то он тут же лишился бы прав.
Мне безумно хотелось прижаться лицом к спине парня, но шлем создавал преграду, хотя я не возражала, что он был на мне надет. Вместо этого, я прижалась к Джеку грудью и растопырила пальцы у него на животе, стараясь создать максимальный контакт между нашими телами.
Я быстро поняла, что Джек умелый и уверенный водитель, его движения были плавными, и вибрирующая под нами машина беспрекословно его слушалась. Каждый раз, когда он закладывал вираж и мы отклонялись в сторону, я ещё крепче прижималась к нему, и уже с нетерпением ждала очередной манёвр, даже несмотря на то, что при повороте моё колено находилось в опасной близости к земле, и это чертовски пугало.
Ощущения были потрясающими, к тому же у меня появилась отличная причина повисеть на Джеке. Я усмехнулась про себя, когда поняла, что это был классический трюк пикапера. В моём понимании, таких трюков было три: пригласить девушку на ужастик, сыграть для неё на гитаре и прокатить на мотоцикле, где она будет вынуждена изо всех сил прижиматься к парню. Но, как ни странно, мне было на это плевать. На самом деле, я понимала, скольким многим Джек со мной поделился. И меня не волновало, что из этого сработало в моём случае.
Я вдруг вспомнила лицо Джека надо мной, тяжёлое дыхание, напряжённую линию его губ, разрумянившиеся щёки и затуманенный взор, когда я растворялась в нём вчера ночью. Я застонала от волны жаркого пронизывающего вожделения, мгновенно накрывшей меня.
Байк сбавил ход, когда мы приблизились к последней прерывистой линии на двухполосном шоссе, прежде чем достигнуть границы штата.
Джек развернулся на середине дороги, и, проехав по инерции ещё какое-то расстояние, мотоцикл остановился. Он повернулся ко мне настолько, насколько было возможно. Поблизости никого не наблюдалось, поэтому Джек снял с себя шлем и поднял визор на моём шлеме. Мы оба глупо улыбались, хотя он и не мог видеть моего рта. Его волосы торчали во все стороны, уверена, некоторые парни платили целое состояние, чтобы их волосы выглядели так же. У меня же было гнездо на голове.
— Ты в порядке?
— Да, это потрясающе. — И я действительно имела в виду то, что говорила.
Его брови нахмурились.
— Тогда что произошло? Я почувствовал, как ты вдруг напряглась позади меня. Я тебя напугал?
На секунду я в растерянности опустила глаза вниз. Я не предполагала, что у меня будет такая физиологическая реакция на воспоминания о прошлой ночи.
Я сделала глубокий вдох и решила говорить начистоту.
— Я думала о прошлой ночи у камина, — сказала я, глядя Джеку прямо в глаза. — Думала о том, что ты заставлял меня чувствовать. Я хочу повторить это снова.
От моих слов у него сбилось дыхание. Я знала, как Джек выглядит в момент возбуждения, и это определенно сделало своё дело. Он больше не смеялся.
— Чёрт, Кэри-Энн, — рыкнул Джек, и его губы сжались в хмурую линию. Он натянул шлем себе на голову и повернулся к дороге. — Держись, — сказал он и завёл двигатель.
Я вцепилась в Джека, при этом полагая, что зашла слишком далеко в своей откровенности. Он, казалось, не на шутку разозлился. Мы ехали обратно к острову так же быстро, как и покидали его. Но сейчас Джек, вероятно, отвезёт меня домой и положит конец нашим планам на вечер, и мне это совсем не нравилось. Нам следовало положить конец многому ещё этим утром, или прошлым вечером до того, как я узнала, каково это, испытывать на себе прикосновения божественного создания. Или, возможно, ещё раньше, пока моё сердце не попала в такую путаницу.
Но мы не поехали домой. Как только мы добрались до конца моста, Джек свернул с шоссе и поехал к броду. Он заехал под мост и остановил мотоцикл. Солнце к этому моменту опустилось к самому горизонту, заливая всё вокруг оранжевым сиянием.
С облегчением я сползла с мотоцикла, так как мои ноги больше напоминали желе, стащила с плеч тяжёлый рюкзак и сняла шлем.
— Отсюда я обычно начинаю кататься на байдарке.
Стоя по другую сторону от мотоцикла, Джек поставил его на подножку и тоже снял с себя шлем.
На мгновенье я перехватила его взгляд. Я хотела извиниться за свою поспешность, но неожиданно он схватил меня рукой за талию и притянул к себе. Другую руку он запустил мне в волосы на затылке, нежно, но настойчиво пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы, пока я смотрела ему в глаза. Мне было хорошо.
Я понятия не имела, что Джек видел в моих голубых глазах, но в его глазах я видела тысячу вопросов, на которые, как я полагала, у меня никогда не будет ответов. Я пялилась на его красивое лицо и хотела сказать, какой он потрясающий и талантливый. И что он представляет из себя намного больше, чем думают окружающие, что он не должен сомневаться в своей значимости и степени обожания поклонников, несмотря на указания его агентов. Или вечно оглядываться на то, что случилось в детстве.
Мы стояли так близко друг к другу, что я могла разглядеть крошечные веснушки на его скулах и небольшой шрам на брови, который прежде не замечала. Эти маленькие несовершенства делали его ещё более совершенным.
Я подняла руку и нежно провела пальцем по шраму, затем стала разглаживать хмурые складки между его глазами.
— Джек… я всегда говорила тебе жить своей жизнью, держаться за это право обеими руками… чего я сама никогда не делала. — Я сглотнула нервный ком в горле, надеясь, что выразилась понятно. — Ты был прав прошлой ночью. Я боялась начать жить своей жизнью. Жить — значит любить, и я знаю, это звучит глупо, но всё, что давала мне жизнь, — это боль. Сначала я потеряла своих родителей, потом бабулю. Знаю, глупо проводить подобные параллели, даже никогда не желая встречаться с кем-то… быть с кем-то.
Джек смахнул прядь волос с моих глаз. Он буквально приковал меня к месту своим напряжённым взглядом.
— Я больше не хочу так жить. Жить в страхе, если говорить точнее.
Глаза Джека заискрились.
— Милая, не было ни одного момента, когда бы я подумал, что ты боишься. Я смотрю на тебя и вижу уверенность. Кураж. Храбрость. Боже, я никогда не встречал никого настолько сильного и уверенного в себе, — ухмыльнулся он косой улыбкой. — Так… эпично.
Честно говоря, я была сражена его словами. Себя я такой никогда не видела. Никогда. Я боялась всего. Я на мгновенье прикрыла глаза, пока собиралась с силами, чтобы сказать то, что хотела сказать, пока окончательно не разнервничалась, но пальцы Джека на моём подбородке заставили меня поднять веки.
— И я не хочу ни о чём сожалеть. Я никогда не была… легкомысленной, никогда ничего не делала, не подумав о последствиях. Такое ощущение, что у меня всегда лежала тяжесть на сердце… Мне не за что… не за кого, — поправила я себя, — …было рисковать. — Я сделала глубокий вдох, слегка успокаиваясь. — Это. Ты. Я не могу объяснить. Я…
Губы Джека медленно разомкнулись, хотя я понятия не имела, хорошо это или плохо. Его взгляд блуждал по моему лицу, пока не остановился на губах, фактически прервав меня на полуслове.
Я не закончила свой монолог, вместо этого скользнула рукой ему на затылок и притянула его к своим губам.
Джек не сопротивлялся.
Я тихо застонала, когда его губы коснулись моих. Это казалось таким правильным. Словно он проникал мне глубоко в душу. Я разомкнула губы, позволяя Джеку мягко скользнуть языком мне в рот, и услышала, как из его груди вырвалось тихое рычание. Я сжала в кулак его волосы, ощущая этот поцелуй всем телом. Моё сердце сжалось в груди, а бёдра теснее прижались друг к другу.
Я не знала, кто спровоцировал дальнейшие действия, но неожиданно моя нога оказалась закинута за его колено, а его рука примостилась на моём бедре.
Джек приподнял меня без особых усилий.
Я с трудом выдохнула, когда моя юбка задралась, и я всем телом прижалась к нему.
— Боже, — прохрипел Джек.
Я откинула голову назад и застонала, пока губы Джека исследовали мою шею.
Он был уже твёрдый подо мной, и я потёрлась о выпуклость в его джинсах.
— Господи, — прошипел Джек. Его рука крепко обвилась вокруг моей талии, и он сильнее прижал меня к себе.
Я застонала. Ничего не могла с собой поделать.
Он прижался губами к моим губам и ворвался в мой рот, пока наши тела продолжали тереться друг о друга. И не было никаких доводов в этом мире, которые смогли бы убедить меня в том, что прямо сейчас Джек не должен быть внутри меня.
— Отвези меня домой, — с трудом проговорила я между поцелуями. Он оторвался от моего рта, тяжело дыша, и стал искать мои глаза. Его взгляд, в котором отражалось заходящее солнце, стал пронзительным. Я помнила всё, что он говорил мне прошлой ночью и этим утром, и знала, что снова могу получить отказ, но я должна была попробовать. Я хотела этого. Я хотела его. И я хотела, чтобы Джек навечно запечатлелся в моём сердце. Что бы ни случилось.
— Пожалуйста… займись со мной любовью, Джек.
Он крепко зажмурил глаза и выдохнул, прижимаясь своим лбом к моему. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заключил меня в крепкие объятия и уткнулся лицом мне в шею. Я обхватила руками его голову и плечи, обнимая в ответ. Если это всё, что я могла получить от Джека, я буду принимать его с открытым сердцем.
Он собирался сказать «нет». Я мысленно приготовилась к его ответу и изо всех сил старалась не позволить унижению заполнить меня изнутри. Я знала, что мне следовало забрать свои слова обратно и не заставлять Джека в очередной раз говорить мне «нет». Было несправедливо просить его опять отказывать мне, тем более мы уже говорили на эту тему.
Я пошла на попятную.
— Не обращай вним…
— Да, — сказал он одновременно со мной.
— Что? — прошептала я.
— Да. Поехали.
Глава 27
Мы с ревом промчались мимо моего дома. Джек спросил, нужно ли мне заехать домой. Я сказала, что нет. Казалось, что короткая дорога до пляжного дома заняла у нас несколько часов. Я старалась не думать о том, когда последний раз ездила туда. Это было только вчера после обеда, но складывалось ощущение, будто прошла целая вечность, словно тогда я была ещё маленькой девочкой.
Наконец, мы спрятали мотоцикл под деревом, сняли наши шлемы и, смеясь, стали подниматься по ступенькам на крыльцо дома. Джек долго возился с замком, но, в конце концов, мы оказались внутри.
Я сбросила на пол рюкзак, после чего Джек дёрнул меня на себя и, крутанув вокруг своей оси, прижал спиной к стене своим крепким телом. Я издала какой-то сумасшедший не то стон, не то хрип, а он, глядя мне прямо в глаза, закинул мою ногу себе на бедро и прижался к самому центру.
Святые угодники.
Сердце бешено колотилось в груди, подскакивая чуть ли не до горла. Я вцепилась в Джека. Мне захотелось почувствовать его силу, и я стала стаскивать куртку с его плеч. Он на мгновенье отпустил моё обнажённое бедро и стащил с себя куртку, которая упала бесформенной кучей на пол.
Я продолжала обвивать ногой его бедро, отказываясь отрываться от его тела даже на мгновенье, и потянулась к футболке, но он сам стащил её через голову, и наш зрительный контакт прервался лишь на миллисекунду.
Мои холодные руки опустились на тёплую и гладкую кожу Джека.
Он напрягся под моими прикосновениями, его глаза сейчас в тёмном коридоре приобрели грифельно-серый оттенок.
Рука скользнула к моему лицу, и большим пальцем Джек провёл по моим губам, словно ждал, что мой язык случайно прикоснётся к нему. На этот раз он надавил на губы, стремясь попасть мне в рот. Я колебалась долю секунды, прежде чем всосала его палец себе в рот и ощутила вкус его кожи. Дыхание Джека сбилось с нормального ритма, пока он скользил пальцем по моему языку. Его губы были плотно сжаты, ноздри раздувались, а взгляд не отрывался от происходящего действа.
От вида его реакции моё собственное дыхание стало поверхностным и неравномерным. Пульс ускорился, а жар окутал меня словно в лихорадке.
Джек медленно вытащил свой палец из моего рта и провёл влажную дорожку по моей нижней губе, оттягивая её вниз.
Больше нам было не до смеха.
Каждая точка соприкосновения наших тел была подобно проводнику нарастающего водоворота чувств. Ощущение грубой джинсы на моих обнажённых бёдрах, прикосновение его эрекции к моей чувственной точке, тёплая кожа его руки, пока она двигалась вверх по моему бедру сначала к талии, потом к груди и шее. Его рот. Моё сердце.
Джек стянул небрежно болтающийся шарф с моей шеи, и в следующее мгновенье его рука обхватила мою грудь через платье, а большой палец пробежался по соску.
Моё дыхание превратилось в рваные вздохи.
— Джек… — выдавила из себя я, моя грудь невольно дёрнулась около его руки.
Его губы изогнулись в усмешке.
— А как насчёт этого? — хрипло прошептал он и скользнул пальцами под низкий вырез платья и дёрнул его вниз вместе с бюстгальтером. Он словно пёрышком водил пальцем вокруг моего обнажённого соска на холодном воздухе.
— Ах… — не сдержалась я.
Он ухмыльнулся, и затем его тёплая ладонь накрыла мою грудь целиком, и я застонала.
Его глаза засияли. Пока рука ползла вниз по моему телу, Джек немного присел и закинул вторую мою ногу себе на талию. Он быстро выпрямился, его руки расположились на моих обнажённых бедрах, удерживая меня на весу, и уверенно прижал меня спиной к стене.
Я ахнула и ухватилась за его широкие плечи, чтобы не упасть.
Лицо Джека было напряжённым, когда он стал наклоняться к моему рту, но остановился в миллиметрах от меня, обдавая лёгким дыханием мои губы.
— Ты уверена? — прошептал он.
Я кивнула.
— Да.
Он накрыл мой рот глубоким поцелуем и крепче прижал к себе.
Я застонала и со всем пылом ответила Джеку, скользнула языком ему в рот, вкладывая в поцелуй все чувства, что бушевали во мне. Показывала то, что чувствовала.
Гортанный звук вырвался из недр его горла.
— Боже, Кэри-Энн, — пробормотал он, его рот оставил мои губы и стал прокладывать жаркую влажную дорожку из поцелуев по моей шее и за ухом. — Ты понятия не имеешь, какие чувства вызываешь во мне.
Я задрожала.
Я знала, какие чувства он вызывал во мне. Чувствовал ли он то же самое? Я была на самой вершине накатившей волны ощущений и еле сдерживалась. Я думала, что взрываюсь изнутри.
— Держись крепче, — сказал Джек и завёл мои руки себе за шею, чтобы я ухватилась за него. Он оттолкнулся от стены и направился к лестнице.
— У тебя входит в привычку поднимать меня по лестнице на руках. — Нервно рассмеялась я, пока он играючи нёс меня наверх.
— Знаешь, я кто-то вроде пещерного человека, ничего не могу с этим поделать. Ты так на меня действуешь.
— Ой, подожди, — сказала я, когда мы добрались до вершины лестницы. — Нам может понадобиться мой рюкзак.
— Зачем?
Я спрятала своё пылающее лицо в изгибе его шеи.
— Защита.
— Что?
— Защита, — сказала я громче, смутившись.
Поднявшись в комнату, вместо того, чтобы спуститься вниз, Джек кинул меня на мягкие покрывала.
— Я знал это.
— Что?
— Знал, что ты покраснеешь. Я расслышал тебя с первого раза, просто хотел увидеть твоё лицо, — сказал он с дьявольской усмешкой и помчался вниз.
Я быстро сомкнула колени, осознав, в какой неуклюжей позе приземлилась на кровать.
Джек вернулся в мгновенье ока, держа в руках коробку.
Нервное напряжение начало брать верх. Он стоял передо мной во всём своём великолепии: потрясающее тело, обнажённая грудь, висящие на бёдрах джинсы, растрёпанные волосы после того, как в них побывали мои пальцы. Подобное божество, вероятно, могло перебирать женщин много-много лет и из всех выбирать только самых безупречных.
— Немного самонадеянно, не находишь? — подразнил он.
— Ум… я…
— Я рад, поскольку думал, что мне придётся перерыть всю спальню Девона и ванную, чтобы найти парочку. — Он подошёл к лампе на прикроватном столике.
Я сглотнула.
— Можешь оставить её выключенной… если хочешь.
Джек включил лампу и вернулся к кровати, протиснув колено между моих ног и склонив голову набок.
Я попыталась сесть, но он меня остановил.
— Не в этой жизни. Ты великолепна, Кэри-Энн. Я фантазировал о тебе обнажённой с тех пор, как мы встретились. Не думаешь ли ты, что я упущу свой шанс? — Он вскинул свои непослушные брови.
И как по волшебству, волна нервного напряжения спала.
— Тогда иди сюда, — прошептала я более хриплым голосом, чем рассчитывала. Тут же повинуясь, Джек накрыл своим ртом мои губы.
Я с радостью приняла его, сжав в пылких объятиях, ответила на атаку его языка, выгибаясь дугой. Мы жадно пили и кусали друг друга, пока наши руки шарили по напряжённым телам.
Тяжело дыша, Джек отклонился назад достаточно для того, чтобы стянуть с меня ковбойские сапоги, затем он приподнял меня с кровати и ухватился за подол платья.