Читайте продолжение истории Джека и Кэри-Энн в переводе группы Translation for you: перевод художественных книг. 13 страница

Я подняла руки, чтобы ему было удобнее снимать его с меня, про себя благодаря Джаз за помощь в выборе сексуального розового комплекта нижнего белья.

— Серьезно? — спросил Джек напряжённым голосом. — Ты меня убиваешь. — Он опёрся на руки и продолжил рассматривать меня из-под своих тёмных ресниц, его челюсти были крепко сжаты.

Как и прошлой ночью, я провела ладонью по его груди, животу, но на этот раз, когда я добралась до джинс, он не остановил меня.

Сердце бешено заколотилось, когда мои пальцы стали расстёгивать джинсы Джека. Выпуклость в штанах немного затруднила мне этот процесс, но каждый раз, когда я случайно задевала её пальцами, дыхание Джека сбивалось. Я не думала, что его реакция на прикосновения моих рук вызовет такую же реакцию в моём теле. Я дрожала от возбуждения и отчаянно хотела поскорее заполучить его обнажённым.

Подрагивая, я наконец-то справилась с последней пуговицей и добралась до его боксёров. Инстинктивно я скользнула рукой ему в трусы и обхватила ладонью член. Можете назвать меня развратницей, но мне нужно было знать, на что я подписываюсь.

Ох, боже.

Джек зашипел и схватил меня за запястье.

— Я хочу тебя потрогать, — надула я губы и слегка улыбнулась, борясь с нервами.

— Потрогаешь. Обещаю. Но, поверь мне, прямо сейчас я не нуждаюсь в помощи. Я так чертовски возбуждён, что едва сдерживаюсь.

От его слов медленно кипящий котёл эмоций внутри меня достиг предела. Я не могла поверить, что в этот момент обладала такой властью. Я торопливо сдёрнула джинсы с его бёдер, и прежде чем он успел мне помочь, потянула вниз боксёры. Показалась тёмная татуировка, обвивающая бедро, но я не обратила на неё ни малейшего внимания. Меня больше заинтересовало кое-что другое, представшее перед моим взором.

Джек тут же толкнул меня спиной на кровать и жадно поцеловал.

Я застонала ему в рот от потрясающих ощущений, вызванных прикосновением его кожи к моей, наслаждаясь тяжестью его тела, накрывшего меня.

Стянув вниз бюстгальтер, Джек нашёл языком мой сосок, и через мгновенье я уже извивалась под ним. Я выгнулась в его руках и захныкала, поскольку от этого движения его эрекция прижалась к моему влажном центру.

Он потёрся об меня, вознося на небеса. Потом он стал спускаться ниже, целуя мой живот, и остановился на мгновенье, чтобы провести языком вокруг моего пупка. Мои нервы опять дали о себе знать.

Сосредоточившись, Джек стал медленно спускать трусики по моим ногам. От выражения его лица кровь с бешеной скоростью понеслась по моим венам.

Я тяжело дышала и совершенно не контролировала реакцию своего тела. Я замерла, когда он окончательно стянул с меня нижнее бельё и медленно провёл руками вверх по моим ногам, решительно раздвигая их в стороны, после чего сначала глаза, а потом и рот повторили движение его рук. Его прикосновения разжигали огонь внутри меня.

Джек пододвинулся и удобнее устроился между моих ног. Ладно, вот сейчас я слегка засмущалась. Я напряжённо изогнулась, пока наблюдала, как его зелёные глаза жадно поглощали меня.

— Боже, ты прекрасна, — застонал Джек и, не дав мне и секунды на размышления, прижался ко мне ртом.

Я вскрикнула и дёрнулась, вынуждая Джека крепко схватить меня за бёдра, чтобы удержать их на месте. Его язык скользнул по мне.

О боже мой!

Я крепко зажмурилась, будто это могло помочь обуздать мою реакцию. Просто все мои чувства сосредоточились на том, что он делал. Я практически впала в ступор от наслаждения и ощущений, моё тело покалывало, как если бы кожа не могла сдерживать эмоции внутри меня.

Его рот был горячим, его язык ласкал. И потом его руки присоединились к языку, и он толкнул палец в меня.

Я сгребла простыни в охапку. Я хотела его остановить, но не сделала этого. Я хотела посмотреть на него, но не смогла это сделать. Словно я сломя голову ринулась с обрыва прямо в ад, где меня ожидала мягкая посадка. Я практически полностью растворилась в ощущениях, пока Джек любил меня своим языком и пальцами.

Наверно, он прикоснулся к какому-то особо глубокому и магическому месту внутри меня, потому что неожиданно я закричала, словно полетела вниз с обрыва, приподнимая бёдра и прижимая их к его рту.

— О боже, о боже, о боже, — стонала я.

— Ни хрена, — сказал Джек грубым голосом, его дыхание было тяжёлым, как и моё собственное.

Он прижался в затяжном поцелуе к моему бедру, после чего на мгновенье покинул кровать, и когда вернулся, обнял меня и стал целовать мои веки, пока я не открыла глаза.

Вид Джека надо мной, то, как его серо-зелёные глаза потемнели от страсти и смотрели прямо на меня, вес его тела на мне — всё это было больше того, с чем я могла справиться. Я попыталась сглотнуть ком в горле, когда потянулась вверх и провела рукой по его красивым скулам. Он закрыл глаза и протяжно выдохнул.

— Куда ты ходил? — прошептала я.

— За защитой. — Джек громко сглотнул и открыл глаза. Он удерживал мой взгляд, когда его тело подалось вперёд, и я почувствовала, как возбуждённое достоинство скользнуло в мою влагу. — Боюсь причинить тебе боль.

Я развела ноги ещё шире и обхватила ими его талию.

— Я никогда не относилась к той категории людей, которые будут медленно отклеивать лейкопластырь. Кроме того, даже если бы в нас сейчас ударила молния, не думаю, что я это почувствовала бы или обратила внимание. Я хочу ощутить тебя внутри себя, Джек. Сейчас. Немедленно, сейчас же.

— Аааа, боже, Кэри-Энн, — прохрипел он. Затем атаковал мои губы и в то же самое время подался вперёд, слегка погружаясь в меня, растягивая меня, наполняя меня. Я забыла, как дышать. Это было потрясающе, словно я вернулась домой, и мне хотелось ещё. Я знала, что Джек боялся сделать мне больно, и я также знала, что без этого не обойдётся, но мне было плевать. Я приподнялась и обхватила его другой ногой, не оставляя выбора. Он не сопротивлялся и с рёвом стал погружать язык мне в рот, целуя меня с какой-то животной страстью и с привкусом моего возбуждения. И в этот момент его бёдра резко подались вперёд, целиком наполняя меня.

— Гоооспооооди, — прохрипел Джек.

Острая боль вынудила меня оторваться от его рта. На мгновенье я растерялась, но продолжала удерживать его своими сцепленными ногами. Я не хотела, чтобы он останавливался.

— Боже, Кэри-Энн, прости.

Я открыла глаза и увидела его мученическое выражение лица. Я покачала головой, поскольку не могла вымолвить ни слова. Боль прошла, но чувствовать Джека внутри себя, быть наполненной им до предела — сердцем, телом и душой — было слишком для меня. Я зажмурила глаза, чтобы сдержать эмоции, которые вырывались наружу. Предательская капля скатилась из-под ресниц. Чёрт. Я отвернулась. Как оказалось, я ещё была и эмоциональной девственницей. Мне следовало что-то сказать, пока Джек не решил, что я не хотела этого. Вместо разговоров, я опять повернулась к нему лицом, схватила его за шею, притянула к себе и крепко поцеловала.

Джек поцеловал меня в ответ, и я медленно стала двигать бедрами, пока он не присоединился ко мне. Его рот оторвался от меня, и его тёплый язык лизнул то место, где скатилась моя слеза.

— Открой глаза, — прошептал Джек.

Я подчинилась и наткнулась на его глубокий изучающий взгляд.

— Ты в порядке? — Его дыхание было прерывистым, и я могла почувствовать, как от напряжения трепетало его тело под моими руками.

— Да, — выдохнула я. — Больше чем просто в порядке. Это чувство такое… ты ощущаешься… — я не знала, как описать то, что чувствовала.

— Потрясающе, — закончил за меня Джек с лёгкой улыбкой, снова толкаясь вперёд, на этот раз сильнее. Я застонала и зажала нижнюю губу между зубов, согласно кивая.

Он продолжал удерживать мой взгляд, его бёдра двигались вперёд-назад, и я с восхищением пялилась на него в ответ, отвечая на его толчки, и эти новые ощущения захватили меня.

Я заметила, как изменилось лицо Джека, когда его собственные ощущения стали прорываться наружу. Я видела крошечные бусинки пота над его верхней губой и румянец на скулах. Я видела напряжённые складки на лбу и слышала его дыхание сквозь стиснутые зубы. Его руки и тело пульсировали от напряжения, пока он пытался сдерживать себя. Затем Джек стал двигаться быстрее, и движения приобрели непредсказуемый характер.

Я не знала, что в большей степени поражало меня, ощущение Джека, скользящего во мне, или вид того, как он теряет остатки самоконтроля, но неожиданно всё это стало неважным, потому что прямо сейчас я была с ним. Я пыталась держать глаза открытыми, но нахлынувшая волна ощущений была в одинаковой степени знакомой и совершенно новой. Я стала задыхаться под этим натиском, зажмурив глаза, я изгибалась, принимая его толчки.

— Посмотри на меня, — рыкнул Джек. Я распахнула глаза, хотя ничего не видела, поглощённая чувствами. Единственное, что я заметила, это как он слегка сдвинулся и просунул руку между нами, скользя пальцами по моей чувствительной и распухшей плоти. Последнее, что я слышала, это как грубый голос Джека сказал: — Кончи для меня, Кэри-Энн. — И затем, когда я исполнила приказ: — Вот чёрт.

Джек продержался недолго, пока я качалась на волнах удовольствия, сжимаясь вокруг него. Он вошёл в меня несколько раз, после чего последовал за мной, его лицо исказилось от удовольствия.

— О боже, Кэри-Энн.

Я притянула его к себе, крепко обнимая его подрагивающее тело, пока сама пыталась восстановить дыхание. Я знала, что лицо Джека в момент оргазма навсегда отпечатается в моей памяти. Через какое-то время он расслабился и обхватил меня своими руками, сделав глубокий вдох.


Глава 28

 

Я наблюдала за Джеком, когда он пересекал комнату, выйдя из ванной, и мои глаза невольно опустились на изогнутого в сумасшедшей позе дракона на его бедре и ягодице. Татуировка выглядела так, словно скрывала шрам. Я ощущала её своей голенью, когда мы занимались любовью. И мне хотелось спросить об этом.

Джек залез в кровать и притянул меня к себе. Он откинул волосы с моего лица и поцеловал в лоб.

Я вздохнула и свернулась в клубок у него под боком.

— Хммм, вот что значит наконец-то стать женщиной. Спасибо, что лишил меня девственности.

Его грудь заходила ходуном под моей щекой, когда он засмеялся.

— Я знал, что ты меня используешь. Значит, я теперь отработанный материал?

— Даже не думай. — Я стала водить ладонью по его груди и задумалась, были ли соски у парней такими же чувствительными, как у девушек. По наитию, я приподнялась и нежно зажала его сосок между зубами.

У Джека сбилось дыхание, и, схватив меня за руку, он провёл ею по своему животу вниз под простынь. Прижав мою ладонь к своей твёрдой эрекции, он пробормотал:

— Вот так хорошо, потому что, мне кажется, я ещё недостаточно тебя прочувствовал.

— Ничего себе, — прошептала я, касаясь его горячей шелковистости, и затем громко сглотнула. Спокойнее, Кэри-Энн. — Я не думала, что это возможно… что парни… я хотела сказать, что ты можешь… так быстро.

— Поверь, для меня это тоже в новинку.

Я улыбнулась и села, сбросив простыню. Джек уже видел меня обнажённой, и по справедливости мне тоже должна была представиться такая возможность.

Он закинул руки себе за голову и стал наблюдать за мной с косой усмешкой на лице, его глаза в ответ стали изучать моё обнажённое тело. Я решительно проигнорировала вспыхнувшее во мне желание прикрыться.

Вторя собственной прихоти, я подалась вперёд и поцеловала появившуюся на его щеке ямочку.

— Люблю твою ямочку, — с улыбкой прошептала я.

Его глаза еле уловимо замерцали.

Я снова села и позволила взгляду побродить по его обнажённому телу. Джек был великолепен. Я мало с кем могла его сравнить, но исходя из того, что я видела, он был идеальным… и очень мужественным. Проведя руками по его телу, я остановилась на татуировке.

Джек схватил мою руку, но не убрал её.

Я подождала секунду, не глядя на него, и затем продолжила. Рука Джека накрыла мою, но не остановила, а сопровождала, пока я гладила кожу, покрытую изображением изогнувшегося монстра с ужасающими глазами и зубами, из пасти которого вырывалось чёрное пламя. Джек напрягся.

— Мой отец, — прошептал он так тихо, что я едва расслышала, после чего прочистил горло. — Мой отец… он бил её. Мою мать.

Я притихла в ожидании продолжения, одновременно желая и страшась услышать эту историю.

Джек продолжил:

— Никто не знал, что он был моим отцом, мы жили вдали от посторонних глаз, и он редко появлялся в нашем доме. Он был публичной персоной, политической фигурой… при должности, а позже я понял, что мы являлись… его постыдным секретом, — запинаясь, сказал он. — Последний раз… я помню, что проснулся рано утром. Я снова слышал их ночью и спрятался под одеялом, поэтому не видел, как плакала моя мама.

— Он не пил. Он просто был хладнокровным мудаком. Проходили недели, иногда месяцы, между его визитами. Он всегда приходил, чтобы встретиться с ней, не со мной, по определённым причинам. Хотя я знал, что их постоянные ссоры происходили из-за меня. Мама заставила меня пообещать, что я никогда не буду спускаться вниз, если услышу, что он пришёл. Поэтому я не спускался. Должно быть, в ту ночь я уснул, хотя обычно не мог заснуть во время их ссор, но когда они закончили ругаться в тот день, было уже поздно.

Я замерла, пока Джек говорил. Он уставился в потолок и закрыл глаза, прежде чем продолжить:

— Тем утром меня разбудила тишина. Обычно по утрам я слышал, как мама возится на кухне или будит меня и зовёт спуститься вниз. Я посмотрел в окно и понял, что было позднее, чем обычно, когда я спускался вниз и завтракал перед школой. Я стал спускаться, даже не сняв пижаму, и звать маму, но мне никто не отвечал.

Джек крепче сжал мою руку, а его голос напрягся. По выражению его лица я поняла, что он никогда не рассказывал эту историю прежде. Моё сердце бешено колотилось от страха, когда он продолжил:

— Я помню, как зашёл за угол на кухню и увидел его… у плиты, всего в чёрном. Полагаю, он был в костюме, но всё, что я помню, это темноту и страх, возникшие в тот момент, когда я увидел его, я ещё подумал тогда, что мама будет ругаться за то, что я не остался наверху. Но потом я увидел её, лежащую на полу. Она была голой… и не шевелилась. Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, почему в тот момент не подошёл к ней, а, обезумев, кинулся на отца, стараясь добраться до его глаз. Его дьявольских глаз. Я хотел расцарапать эти глаза и вырвать их, искусать его руки, которые причинили так много боли. Следующее, что я помню, это то, как он ударил меня и как я пролетел через всю комнату. Я ударился об стол, который стоял рядом с тем местом, где лежала моя мама. Я не мог дышать от боли. Позже я узнал, что сломал руку и ребро.

Я радовалась тому, что Джек закрыл глаза и не мог видеть слёз на моём лице.

— Но он снова подошёл ко мне, и тогда я по-настоящему испугался. Я боялся, что он убьёт меня, и я не смогу помочь маме. Я не хотел думать о том, что, возможно, ей уже не понадобится моя помощь. В руках он держал полную кастрюлю кипящей воды и, обозвав меня маленьким засранцем, швырнул её в меня. Я дрыгнул ногой и по счастливой случайности задел стул, который упал и прикрыл меня.

Джек стиснул зубы, как будто переживал всё это прямо сейчас.

— Я помню это. Как в замедленной съёмке. Я помню, как вода выплеснулась на меня, частично облив стул.

Он глубоко вдохнул.

— Я подался в сторону, прикрывая руками лицо, прежде чем оставшаяся вода долетела до меня.

Его рука продолжала крепко сжимать мою ладонь около страшной отметины на его бедре.

— Я многого не помню из того, что случилось потом. Видимо, я так громко кричал, что соседка, и поверь мне, соседи жили не так уж близко, меня услышала. Я до сих пор не понимаю, как нам повезло тогда, но она нашла нас и вызвала полицию и скорую. Конечно же, к её приходу он ушёл. С моей мамой было всё хорошо, несмотря на сотрясение и тяжёлые ранения.

— Уже в больнице мы сказали полицейским, что кто-то ворвался к нам в дом, избил и изнасиловал мою маму. В целом, мы сказали правду, за исключением того, что мы знали, кто это сделал. Не уверен, что полиция нам поверила. Точно знаю, что соседка не поверила. Её звали миссис Эверси… она буквально спасла нам жизнь. Мы остались у неё. Её муж работал в школе-интернате неподалёку, и он убедил директора…

— Мистера Чаплина. — Мой голос прозвучал сдавленно и показался мне незнакомым. Джек открыл глаза, посмотрел на меня и увидел слёзы, которые я не хотела ему показывать. Я жалела о том, что заговорила, не подумав.

— Да, мистера Чаплина… уговорил его принять меня в школу. Полагаю, там я не был в полной безопасности, потому что через несколько лет нам пришлось уехать. — Джек глубоко вдохнул. Конечно, ему было тяжело, но он продолжил: — Он хотел добраться до меня. Именно поэтому они ссорились. Мама не рассказывала мне всех подробностей, но в дополнении к его любви причинять боль, она обнаружила… ещё кое-что, чем он любил заниматься. — Джек повернулся ко мне, продолжая сжимать мою руку, которая прикрывала физическое доказательство ужаса, через который ему пришлось пройти.

— Он… — я сглотнула. — Он до сих пор там… твой отец? — прошептала я.

Джек покачал головой и выдохнул.

— Застрелился. Десять лет назад.

Мы замолчали. Я даже не могла описать эмоции, возникающие во мне, когда я думала о маленьком мальчике Джеке, терпящем столько ужаса и боли. Я разозлилась. Тем более, зная, что его отец мёртв. Я задавалась вопросом, чувствовал ли Джек такое же разочарование от того, что не мог отомстить уже мёртвому человеку.

— Знаешь, у меня есть графский титул, — рассмеялся он без тени веселья. — Отец угрожал маме, когда она попыталась с ним расстаться. Публичный скандал — было бы уже чересчур. Этот ублюдок позаботился о том, чтобы признать меня законным сыном. Даже после смерти он не хотел нас отпускать. Есть имение и всё такое. Безымянный граф, то есть я, передал всё это в Национальный Фонд. Только один адвокат, единственный человек, знает, кто я на самом деле, и он влюблён в мою маму, поэтому мой секрет, и её, в безопасности, — фыркнул Джек. — Это, чёрт возьми, единственная хорошая вещь во всей этой истории, она счастлива и в безопасности. Но, боже, ей было тяжело одной меня растить. Когда я стал постарше, я, определённо, не облегчал ей жизнь. У меня были свои собственные демоны, с которыми я должен был справиться. — Он покачал головой. Казалось, там тоже была своя история.

— А миссис Эверси? — мягко спросила я. Как замечательно, что они выбрали её имя, когда она практически спасла их. Спасла его.

— Насколько я знаю, они с моей мамой до сих пор дружат. — Джек пожал плечами и усмехнулся. — Она делает самый лучший Диджи-пирог.

— Лучший что?

— Пирог из шоколада, сиропа, измельчённого печенья и сливочного масла. Пальчики оближешь.

— Звучит потрясающе. — Я убрала руку от его бедра и зарылась пальцами ему в волосы, затем провела ими по лицу и скользнула вниз по его телу обратно к красивой татуировке. Я опустила голову и поцеловала каждый узор. Провела языком по шрамам, будто могла стереть их своими прикосновениями.

Джек напрягся и застыл, пока наблюдал за мной, но не стал останавливать.

В моих действиях не было ни капли жалости. Я просто преклонялась перед человеком, которого закалило его прошлое. Мне было плевать, если Джек — это не его настоящее имя, и я не хотела знать, какое оно на самом деле. Для меня он оставался Джеком. И мне хотелось забрать его боль.

— Мне приходит в голову ещё одна хорошая вещь во всей этой истории, — прошептала я, отмечая, что он вновь возбудился.

— Что? — спросил он.

— Ты. — Я сделала глубокий вдох и толкнула его на спину.

Джек напрягся. Его руки зарылись в моих волосах.

— Что ты делаешь?

— Позволь мне? — попросила я и продолжила заниматься с ним любовью так же, как он только что занимался любовью со мной.

— Я не думаю… что в этом есть необходимость, — запнулся Джек, и на этот раз на его руках белели костяшки пальцев, пока он сжимал в кулаках простыни.

Глава 29

 

Когда на следующее утро я проснулась от яркого солнечного света, бьющего в окно спальни, то обнаружила себя полностью окутанной Джеком в той же самой позе, в которой мы заснули. Я слабо улыбнулась, закрыла глаза и стала наслаждаться ощущением нашего совместного пробуждения.

Моё сердце парило где-то далеко от меня. И я не могла припомнить, когда в последний раз просыпалась с такой бодрящей радостью. Сегодня я работаю в баре во второй половине дня, но, возможно, утром мы с Джеком сходим покататься на байдарках, и я смогу поискать материалы для своих поделок. Если я планировала вновь начать заниматься творчеством, то мне следовало собрать побольше сырья. И, о боже, я проголодалась. Мы так и не поужинали вчера и даже не съели сыр с крекерами, которые упаковала Джаз.

Мой желудок выбрал именно этот момент, чтобы заурчать, причём громко. Моментально кровать завибрировала от смеха Джека. Я предполагала, что он уже проснулся, поэтому завела руку за спину и шлёпнула его по тому месту, где по моим расчётам находилась его задница.

Молниеносно он перекатился на меня и прижал животом к матрасу, когда его голос игриво прохрипел мне в ухо:

— На твоём месте я бы не стал этого делать. — А затем его живот тоже заурчал. Я прыснула со смеха.

— Полагаю, теперь мы квиты. — Он засмеялся и потянулся за своими боксёрами. — Время перекусить.

— Понятия не имею, где моё нижнее бельё, — сказала я, оглядываясь вокруг кровати и прижимая к груди простынь, чтобы скрыть свою наготу.

— Я его съел.

— Ха-ха. Серьезно, этих девочек нужно прикрыть, где мой лифчик?

Джек рассмеялся, на коленях подполз к краю кровати и нагнулся, заглядывая под кровать. Выпрямившись, он швырнул в меня бюстгальтер вместе с трусиками.

— Отличный цвет.

— Спасибо, — пробормотала я, мои щёки снова вспыхнули.

Он натянул на себя джинсы, а затем подошёл и запечатлел долгий поцелуй на моих губах, прежде чем отправиться в ванную.

Я быстро оделась, распахнула французские двери на балкон и вдохнула холодный океанский воздух. Я была рада, что у меня появилась секунда, чтобы в свете нового дня успокоиться и подумать о том, что Джек сказал мне вчера ночью. Это был очень большой секрет, и он доверил его мне. Мне это льстило, но в то же самое время моё сердце болело за него. Эта история многое объясняла. Тот факт, что перепуганный шестилетний мальчик инстинктивно кинулся на обидчика своей матери, вместо того, чтобы убежать и спрятаться, свидетельствовал о его мужестве и силе характера. Я ощущала в Джеке все эти качества, но мысли о том, что ему пришлось пережить, в добавок к тем чувствам, которые я к нему испытывала, не приносили мне спокойствия.

Сделав глубокий вдох, я сосредоточилась на красоте за окном, когда Джек подошёл ко мне сзади и опустил подбородок на плечо. Он обвил руками мою талию и прижался обнажённой грудью к моей спине. Я улыбнулась и откинула голову назад.

— Эй, видишь квадратные столбики там, в дюнах? — Я указала влево, примерно на двадцать метров в сторону пляжа. — Кто-то нашёл там черепашье гнездо и пометил это место. Когда черепашки вырастают, они всегда возвращаются на этот пляж.

Джек уткнулся лицом мне в плечо и выдохнул.

— Кэри-Энн, не могла бы ты рассмотреть возможность поездки в Калифорнию после того, как я закончу все эти дела с рекламным туром? — сказал он мне в шею.

Его руки напряглись вокруг меня, и я знала, что для него было важно задать этот вопрос. Чёрт, для меня тоже. Моё сердце затанцевало от радости, и мне захотелось развернуться, повиснуть у него на шее и закричать «Да! Да! Да!»

Но вместо этого я глубоко вдохнула и, прочистив горло, спокойно сказала:

— Да, мне нравится эта идея.

Его плечи расслабились от моего ответа, и он подарил мне быстрые объятия.

— Я собираюсь исследовать то, что оставил в моём холодильнике персональный ассистент по покупкам. Увидимся внизу?

Я выдохнула.

— Тогда подбросишь меня до дома? Я подумываю покататься на байдарке. Поедешь со мной? Можешь взять байдарку Джоуи.

— Конечно. После того, как поедим, я отвезу тебя домой и вернусь сюда на мотоцикле, а потом ты сможешь меня забрать. Идёт?

Я кивнула.

— Ой, подожди! — Джек вдруг отпустил меня.

Я развернулась и увидела, что он, нахмурив брови, пытается что-то достать из кармана джинсов. Я скопировала его выражение лица, силясь понять, что же он ищет.

Он усмехнулся, когда достал пальцы из кармана и протянул мне руку.

— Смотри, что я вчера нашёл.

Я ошарашено уставилась на его ладонь, на которой лежал кусок красного морского стекла размером с четвертак. Я сглотнула и аккуратно взяла мутную стекляшку и поднесла её к свету.

— Ничего себе, — прошептала я, разглядывая небольшие вкрапления янтарного цвета. — Знаешь, какая это редкость? — Я посмотрела на парня. — Прости, я, вероятно, выгляжу как занудный ботаник.

Джек рассмеялся.

— Я не сразу понял, что это такое, но когда догадался, то подумал, что тебе оно понравится. — Я улыбнулась, с любопытством глядя на его лицо. Он выглядел довольным собой. — И я не думаю, что ты занудный ботаник. Я думаю, что ты чертовски талантливая.

Я молчала, обдумывая его слова и грандиозность подарка. Для меня это был не просто кусок морского стекла. Для меня это означало, что Джек окончательно добился меня. Понимал ли он это? Я не была так уж уверена.

— Спасибо, — сказала я, зажав стекло в ладони.

Джек кивнул.

Я повернулась к окну, прежде чем озвучить свои новости.

— Угадай, что сделала Джаз? Вчера она отнесла мою люстру в бутик Фейт. И её купили. За один день. — Я не смогла скрыть неверие в своём голосе, и сейчас, сказав это вслух, чуть с ума не сошла от радости.

— Серьезно? Фантастика, Кэри-Энн. Поздравляю! — Он повернул меня лицом к себе. Его огромная улыбка была заразительной. — Люстра была потрясающая, хотя я даже не видел её в законченном варианте. Я не удивлён. Тебе следовало рассказать мне, чтобы мы смогли отпраздновать.

— Мы уже отпраздновали, разве не так? — глупо улыбнулась я и вскинула бровь. Джек рассмеялся, целуя меня губами со вкусом мяты, и заключил в крепкие объятия.

— Ага, полагаю, что отпраздновали.

***

Мы договорились, что я заберу Джека через двадцать минут. Две байдарки лежали в грузовике, готовые к сплаву. Замотавшись полотенцем, я вышла из душа и тут же написала недвусмысленное сообщение Джаз:

 

Я: Спасибо за маленькую коробочку в дополнение к содержимому рюкзака…

 

Телефон тут же запиликал в ответ. Я рассмеялась.

 

Джаз: ОМГ, ОМГ, ОМГ. Ты в порядке?

 

Я: Более чем в порядке! Мы собираемся кататься на байдарках. Напишу тебе позже. Просто… спасибо.

 

Джаз: xxx

***

Когда через несколько минут я подъезжала к дому Джека, то была вынуждена пропустить чёрный представительский седан из службы проката аэропорта, выезжающий с подъездной дорожки. Странное чувство зашевелилось где-то внутри, пока я ждала, когда машина проедет, не забыв при этом кивком поприветствовать одетого в униформу водителя. Я взяла телефон, гадая, следовало ли мне позвонить Джеку. Ему могли что-то доставить на дом, но почему-то я предчувствовала, что кто-то приехал. Возможно, владельцы дома? Его агент? Кэти?

Я глубоко вдохнула и вывернула на подъездную дорожку. Возможно, тот седан здесь только разворачивался. Я вылезла из грузовика и направилась к ступенькам. Джек сказал мне сразу заходить в дом, как только приеду, но я на всякий случай постучала. До меня донеслись голоса, а затем Джек распахнул дверь. Его лицо помрачнело, и он втянул меня внутрь.

— Мне жаль, Кэри-Энн. Я не знал, что она приедет.

— Что? — Я споткнулась, пока переступала порог, и лицом к лицу столкнулась со своим самым страшным кошмаром. Даже крепкая хватка Джека на моей руке не смягчила удар в виде Одри Лэйн, одетой в обычные джинсы и белую футболку, свои длинные блестящие чёрные волосы она перекинула через одно плечо. А она красивая… Я с трудом сглотнула желчь, которая поднималась к горлу, и смущённо посмотрела на Джека. Зачем он притащил меня сюда? Я хотела оказаться как можно дальше от воплощения своих самых страшных кошмаров так быстро, как только возможно. Я отступила назад, пытаясь высвободить свою руку из хватки Джека.

— Одс, — я слышала голос Джека откуда-то издалека. — Это Кэри-Энн. Кэри-Энн, это Одри Лэйн.

— Керри-Анна? Как по-южному. — Голос Одри звучал мягко как мёд и был таким знакомым по её фильмам. — Это твоё? — На её пальце болтался розовый кашемировый шарф, и затем она протянула его мне.

— Почему, Джек? Что она для тебя значит? Сколько ты её знаешь, несколько дней?

Как ей удалось придать словам такой убогий и унизительный смысл? Я стиснула зубы, стараясь напомнить себе, что она борется за мужчину, которого любит. Стоп, она же ему изменила.

Одри повернулась ко мне, и от её взгляда повеяло холодом.

— Послушай, Керри-Анна, уверена, тебе кажется, что между вами что-то особенное и всё в этом роде, но только потому…

— По крайней мере, он тебе не изменял, — отрезала я и заставила себя отвернуться. Я достаточно насмотрелась на её стервозное поведение, и больше не хотела оставаться здесь, пока они не разберутся между собой.

Её враждебный смех действовал мне на нервы.