Онтологический принцип 1–3 13 страница
Схема 419
8 СТРУКТУРНАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ
При структурной реконструкции Книги Перемен важны соответствующие ориентиры, дающиеся «автором». Так, утверждение о том, что «книга является эпопеей взаимодействия света и тьмы», а также, что каждый из 64 символов включают в себя соотнесение активности, напряжения, «света» – с одной стороны и пассивности, податливости «тьмы» – с другой стороны, что 1 – 3 черты из шести обозначают «внутренний мир», а 4 – 6 обозначают – «внешний мир», что между чертами существует резонанс соответствия, а все черты показывают последовательные ступени «развития ситуации», что 2 и 5 черты выражают уравновешенность, а 5 черта показывает «выгодное положение возможного проявления вовне», что всякое событие «подготавливается всей системой причин – все эти ориентиры помогают ввести онтологически значимую схему, вносящую содержательность всей версии и способ развертывания содержания.
Как и в воззрении Аристотеля здесь предполагается динамика отношений между «формой» и «материей», а в современных системных терминах – между «функциональной формой» и «морфологией».
При этом форма активна, задающая содержание нечто по сущности, а морфология пассивна, включается в реализацию «требований» формы в силу своей не только самостоятельности, независимой от функциональных формных требований, но и «податливости» к требованиям формы.
Характер взаимодействия не остается одним и тем же, так как меняется то, что вовлекается во взаимодействие. Шаги изменения меняющегося и входят в цикл 64 гексаграмм. Пишется не просто об изменениях, а именно о развитии. Следовательно, предполагается сочетание качественных переходови функционирования, воспроизводство бытия развивающегося «нечто».
С этой точки зрения путь развития или 64 шага имеют внутришаговые процедурыи перенос прежнего состояния в новый микроцикл.
Совмещение начал (света и тьмы) дает то «нечто» или «организованность», которое проходит путь. На каждом шаге осуществляется совмещение начал, а затем совмещенное вовлекается как морфология в новое совмещение с функциональной формой. Конструкция «Книги» реконструируема тогда, когда становится понятным сочетание формы в каждом шаге с функциональной «лестницей», охватывающей все 64 шага (см. схему).
Схема 420
Морфология, вовлекаемая в движение по «пути» вступает последовательно то на одну, то на иную, следующую ступень лестницы. Но в пределах каждой ступени морфология испытывает «воздействие» формы и во взаимодействии проходит микропуть гармонизации при лидирующей роли формы.
В результате появляется организованность. Но она «подталкивается» формой целостности («лестницы») к следующей ступени, а в ней уже является морфологией для функциональной формы ступени, как фокусированного представительства всей «лестницы» среды трансформации, на предшествующей ступени развития испытывает воздействие формы новой ступени так, как будто иных ступеней нет. Но форма ступени имеет своим основанием форму всей лестницы.
Интересно то, что завершением пути выступает обретение способности к творению в соответствии со «всеобщими законами».
Тем самым, морфология в начале пути проявляет свою активность в отрыве от «всеобщих законов» и поэтому предельно хаотично», а в конце пути она в своих проявлениях полностью подчинена этим законам и превращает реагирование на любые и непредсказуемые условия в проявления этих законов, становится проводником этих всеобщих законов.
Иначе говоря, если морфология в начале пути реагирует от своего «собственного» имени и поэтому стихийно и случайно, то в конце пути морфология реагирует от имени формы, преодолев инертность своей стихийности, превратившись в выразителя формы. Бытие, не обладающее существенностью, обретает существенность и становится ее агентом, «проводником» сущности (см. схему).
Схема 421
Внутри каждой ступени обсуждается «инерциальное» («привычное») реагирование на внешние условия или бытие «для-себя», сохраняющее исходную базу состояния развития, и реагирование «трансформационное», обращенное к перестройке самого основания, или бытие «для-в-себе». Это и соответствует «чертам» 2 и 5.
В одном случае форма нечто в реагировании корректирует воздействующую морфологию, а в другом морфология воздействующая вынуждает корректироваться форму, «выращивая» более высокое формное содержание (см. схему).
Схема 422
Перейдем к соотнесению основных характеристик гексаграмм в структурной последовательности. Первые три гексаграммы вводят как бы принцип бытия:
1. Сила в начале всего существующего, не имеющая препятствий, что надо учитывать для благого результата, приводить к соответствию с мировым законом
2. Податливая среда без своей инициативы, следующая за импульсом, восполняющая силы в подчинении, принимающая судьбу, слепая необходимость
3. Взаимодействие с преодолением предшествующего состояния, возбуждением изнутри, выдержкой и помощью окружающего, а затем объединением сил
Функциональная форма в начале пути абсолютно мощна, так как ее еще ничто не ограничивает, нет «препятствий», источником которых выступает «среда», морфология.
Помимо самой статико-динамической основы функциональной формы вкладывается еще принцип динамизации, прохождения пути формы или формодинамическое основание – «мировой закон», основание форморазвертывания.
«Закон» является потенциальной составляющейпричины развертывания, а морфология – актуализирующая составляющая причины развертывания (см. схему).
Схема 423
Морфология создает внешний повод для развертывания формы, «одвиживает» ее, а закон «изнутри» порождает качественные изменения.
В то же время, переходя на более высокий уровень развернутости, «усложненности», морфологизируется, подчиняет морфологию, используя ее способность «следовать импульсу», принимать судьбу, воспринимая форму как «необходимость» саму по себе, «слепую» для самой морфологии. Благодаря морфологизации и «переструктурированию» морфологии – в последующих подчинениях изменяющейся становится не только форма, но и организованность (см. схему).
Схема 424
Перейдем к следующим гексаграммам. Мы выделяем тот слой реконструируемого содержания, который касается развития человека. Очевидно, что предполагаются переходы в рамках социализации и окультуривания.
Морфологией выступает «природность» человека, а формой – его сущность, «дух» (по Гегелю). У этой сущности есть принцип развертывания с учетом возможностей морфологии. Как утверждал Гегель, путь от «природного» духа до «абсолютного духа». Дадим несколько шагов на этом пути.
4. Непросвещенность, а просвещение состоит в процессе перехода между «собранным знанием» и «новым познавательным актом». Руководитель способствует инициативе непросвещенного. Ясность проистекает из «разума», сложившегося в предшествующем акте, а новый акт дает максимум активного прогноза
5. Планомерность и выдержка, творчество изнутри, осознавая причины будущего, готовя правильную реализацию, предоставляя ее самой себе. Возможность достижения идеала совершенства с полнотой сил и решительностью в движении
6. Самопроверка в исполнении с погружением в себя и судом сущности, опознанием сохранности сущности в отражении. Суд над ошибками и освобождение от них, суд лучшего в человеке над низшим. Преодоление
Мы видим, что «просвещение», его единица предполагает «инициативу» развивающегося и «способствование» со стороны внешнего управления. Развивающий является и функциональной формой, и представителем «мирового закона», развертывающим свое воздействие на развиваемого.
Отличие «акта развития» от всеобщего механизма развития состоит в том, что развивающийся является и морфологией, подчиняющейся форме, и активно идущей к своему более развитому состоянию, морфологией, в пределах того, как «видится» это более развитое состояние. Роль развивающего состоит в том, чтобы придать определенность поиску развивающегося (см. схему).
Схема 425
Поскольку морфологии присуща случайность, то «вписанность» развивающегося в «правильное» развитие всегда относительно неслучайна и развивающий всегда должен быть готов доопределить, дооформить движение. Здесь подчеркивается, что растущий «разум» обеспечивает приходимость к прогнозу дальнейшего пути и чистота прогноза зависит от уровня развитости разума, от объема пройденного пути.
Иначе говоря, интуиция и чувственная основа устремленности к развитию, что характерно для начала пути, затем усложняется возникающим «разумом», способным внести изменения в активность развивающегося, придать ей определенность как в обращенности на прошлое («осознание» пройденного), так и обращенности на будущее. Такой механизм неизбежно носит рефлексивную природу.
После устремления к иному, к будущему, к более развитому, введения прогноза и «формы» пути развития происходит само развитие, трансформация прежнего состояния. Так как трансформируемое сопротивляется изменениям, преследуя принцип инерциальности, самосохранения, бытия «в-себе», то в приложении усилий требуется «выдержка» и «творчество изнутри».
Развивающийся проявляет отношение к себе, раздваиваясь на трансформируемое и трансформирующее, а сама трансформация уже имеет версию пути, «правильность» трансформации. Но чтобы трансформировать необходимо и предоставить трансформирующемуся известную «свободу», предоставить ему возможность самодвижения.
Если конкретный шаг в развитии имеет конкретную целевую характеристику, то абстрактной основой устремленности является «идея» развития, ее целевое оформление как «идеала». Она и предполагает абстрактную основу энергии, затрачиваемой на развитие, «полноту сил» и «решительность».
Но любое исполнительское усилие при наличии реализуемой идеи и более конкретной цели, способа прохождения пути предполагает контроль и коррекцию реального движения в развитии.
Форма движения и результата являются средствами опознавания соответствия или несоответствия, а также средством «осуждения» и «корректирования», приведения к соответствию.
Развивающийся – в контроле и проверке адекватности, в переходе к коррекции, должен перейти от внешнего проявления пути к внутренней основе создания пути, «погрузиться в себя». Только найдя несоответствие реального и требуемого в себе опознаются «ошибки» и пути их исправления. Для подобного самоотношения необходимо придание «высшему» в себе особой значимости и незначимости «низшему» «в себе». В качестве высшего и выступает целевое представление о себе как «более развитом», а в соединенности шагов – «идеал».
Пройдем по линии связи гексаграмм дальше.
7. Податливость не вносит ясность. Судящий себя не доводит до суда или восстает против решения суда. Но и суд может быть неправедным. Ему следует сопротивляться, опасаясь своей неверности. Нужна совесть
8. Результат должен быть укреплен, чуждое – подчинено. Следует прогнозировать и предотвращать отход от верного. Использовать все, что соответствует, не нанося ему искривление. Сближение нового с прежним, могущим в него вписаться
9. Препятствия, если они преодолеваются, являются лучшим средством воспитания. Превращение отрицательного в положительное. Слабость ставит препятствие силе
Здесь осуществляется уточнение сказанного в гексаграммах 4–6. развивающийся должен быть податлив к рекомендациям развивающего. Но развивающийся может не понять рекомендации и податливость «не внесет ясности». Поэтому следует быть осторожным и следить за ясностью.
С другой стороны, развивающийся может сохранять инерцию прежнего пониманияи отношения, и тогда будет стараться уйти из самооценки, тем более – отрицательной самооценки, оттеснять и внешнюю оценку, выступать «против решения суда» со стороны развивающего. Поэтому нужно проявлять осторожность и следить за оправданностью как сохранения, так и несохранения имеющегося.
Отметим, что появляющееся в развитии новое в его результативной, отчуждаемой форме всегда испытывает давление предшествующего. Необходимо его удерживать и укреплять, очищать, что предполагает его отделение от неприсущего ему, «чуждого» и присоединение, «сближение» с более присущим, которое способно «вписаться» в новое. Лишь на этом пути возникает новое состояние развивающегося и «развитого».
С третьей стороны, самоорганизация развивающегося, самоконтроль и самокоррекция осуществляется по поводу «содержаний» мысли, чувств, поведения и т.п. в связи с этими «предметами» субъективного оперирования обнаруживается успех или неуспех. Говорится о том, что именно временные неуспехи, проблемные ситуации и мобилизуют внутренний мир, превращают его в способный прежний неуспех превратить в условие успеха, неверное решение трансформировать в верное решение, «отрицательное» сделать «положительным». Развивающийся себя, в своем начально «слабом» состоянии – делает иным, «сильным».
Перейдем к следующей группе гексаграмм.
10. Прошлое создает опасность поражения, разрушения нового. Нужна поддержка новой идеи. Но новое должно укрепляться осторожно с устремленностью на истину и оттеснением от случайного. Осторожность может быть сопровождаема невнимательностью к себе
11. Полярные качества (свет и тьма) равноценны и их нужно гармонизировать, хотя и с предпочтением началу света. Предрасположенности к взаимодействию, с доступом друг к другу. Великое приходит, ничтожное уходит, временно. Необходимо и созидание и разрушение, чередование, ритм
12. Активны силы низменного порядка и преобладают над творчеством. Иллюзии принимаются за действительное. Заканчивается самостоятельное развитие и начинается погружение в общество
И здесь проявляется уточнение. Говорится, что новое неустойчиво и нужна внешняя поддержка развивающемуся. Однако укрепление нового должно быть осторожным. При этом вводится критерий «истинности», который должен иметь и развивающийся, и развивающий, и отрицательный критерий «случайности». Поскольку истинность, неслучайность предполагают преодоление случайности конкретного развивающегося, то подчеркивается возможность «пренебрежения» особо со стороны развивающегося.
В развитии постоянно сталкиваются принципиально различные начала, прежнее и новое, случайное и неслучайное, сущность и явление, представленные во внутреннем мире развивающегося. Поскольку развитие опирается на качественные переходы, то общая направленность связана с сущностью, «великим», их предпочтением в соотнесениях с явлениями, «ничтожным», случайным.
В то же время именно развитию и присуща переходимость и «переплавление» от низшего к высшему, разрушение низшего и созидание высшего, их совмещенность в переходе от разрушения к созиданию в рамках определенного ритма», этих противоположных процессов в единых циклах, шагах (см. схему).
Схема 426
И, наконец, появляется указание на то, что развитие с акцентом на силы развивающегося, на его как бы «самостоятельность» исчерпывается. Поскольку сам по себе он является носителем «низшего», но желающего быть на уровне «высшего», то противоречие между актуальным низшим и потенциально высшим рассматривается как имеющее ограниченную перспективу самостоятельного возвышения. Ему еще следует приобрести опору во вне, которая помогла бы справиться с изначальной актуальной ограниченностью и актуализировать потенциальноев развивающем. В обществе он находит такую поддержку.
Тем самым в гексаграммах 4 – 12 показывается участие развивающегося в своем развитии с акцентировкой на опору на собственные силы, в том числе и на те запросы, которые исходят из ограниченностиприродного состояния.
Если участие развивающегося и было на пройденном пути, то оно выступало для развивающегося лишь как «природное условие» и, следовательно, не опознавалась существенность позиции учителя для судеб развития ученика. В следующих шагах преодолевается случайность этого «осознавания».
13. Совместность и тождественное целеустремление. Для этого требуются «опасные» дела, проявления стойкости, благородства, действия не из личных мотивов, хотя и при их участии созвучие друг с другом
14. Действуя всеми элементами света, обладают великим, для чего нужна активность
15. Для развития требуется отказ от достигнутого, от личных достижений
Мы видим, что «совместность» требует перехода на общие цели. При индивидуальной активности и ее успешности в достижении «своих» целей этот переход на не «свои» цели должен иметь внешний повод. Он находится в «опасных» делах, которые отдельному человеку не по силам, но результат которых важен и значим для него.
Поэтому внешняя привлекательность будущих результатов подкрепляется изменениями в мотивации и целеполагании. Содержание целей и мотивов, будучи сначала «не своими» превращаются в «свои», но не теряют своей внешней значимости, сначала для того, с кем согласовывается действие. Партнер приобретает, в глазах человека, право на проверку правильности прохождения пути к цели, что и способствует появлению «созвучию» мотивов и целей, а затем и действий, самоорганизаций, отношений к тому, что важно для достижения цели.
Но «надличность» мотивов, целей предполагает измененность и внутренней мобилизации и самоорганизации, подчеркивание и привлечение всего того, что соответствует совместной цели и способу достижения, согласованному ранее. Это мобилизация под «опасное», «великое» и, следовательно, становящееся «элементами света». Мобилизация и самоорганизация могут быть лишь «активными» процессами, идущими от самого развивающегося.
Кроме того, с точки зрения успешности акцент смещается на то, что рассматривается как успех для «всех», сначала и «для партнера». Обесцениваются личные достижения, если они не вписаны в успех для целого. Подчеркивается, что не только общие целеустремления должны быть идущие от каждого, но и целедостижение, сам получаемый результат.
Более того, именно отношение к результату, смещение индивидуального отношения к надиндивидуальному и способность противостоять тому, что значимо для индивидуального в действии является показателем нового уровня.
Эти гексаграммы являются по своему содержанию предпосылочными. Не входя в совместное бытие, пребывание в согласованном действии, в рамках совмещаемых мотивов, целей, в социодинамическом бытии в целом нельзя перейти и к той совместности, которая характерна для организуемого развития для взаимодействия учителя и ученика.
Перейдем к следующим группам гексаграмм.
16. Смирение создает почву для развития, отсутствие препятствий для активности, способность к самоограничению, поражение отрицательного ради положительного, сближение высокого с низким
17. Вольность создает условия для общего равенства, совместной радости, проследования за ведущим как более развитым. Свобода в подчинении при охваченности идеей и подчиненности истине. Управление собой через объективное познание
18. Сохранение прежнего ведет к искажению, спокойствие – к косности, разложению. Исправление требует обдуманности и укрепления достигнутого
Здесь осуществляется уточнение. Отказ от прежде значимого «своего» результата ради получения «требуемого» результата, значимого для партнеров совместно предполагает сформированность механизма, рутинизирующего создание отторгающего отношения, «самоотрицание». Смирение и опирается на наличие данного механизма. Оно фиксирует отсутствие внутренних «препятствий» к самоотчуждению внутри и вовне, применительно к результату.
Этим и освобождается энергия на наращивание принципиально новых качеств, их «выращивание» во внутренне благоприятных условиях, «поражение отрицательного ради положительного».
Такое качество необходимо каждому, выходит за рамки индивидуальных достижений. Но оно открывает возможность к более развитому отношению к процессу, результату и партнеру.
Сначала это касается «совместной радости», а затем к активному вписыванию себя в иерархические отношения, в состояние «свободы в подчинении». Тем более, что подчиняющий приобретает право подчинять в силу большей развитости, продвинутости к «идее» и «истине».Через «другого» подчинение имеет своей причиной не случайность воздействия, а совместную подчиненность идее и истине. В этом усматривается «вольность» на базе «смирения».
Но в вольности сохраняется потенциал отчуждения от требовательности извне, в том числе от идеи и истинности. Поэтому возможны «искажение», «косность». Поэтому вольность должна вбирать в себя новое, более высокое и этим совмещать достижения механизма самоорганизации и достижения в том, чем приходиться заниматься, в привлекаемом извне (значения и т.п.). Подлинная воля является «разумной», как утверждал Гегель, базирующаяся на истинном значении. Достигнутое должно «укрепляться».
19. Новое находится в пределах предшествующего.
Накопленное используется в новом, овладевается
20. Концепции предполагают свободу от сомнений
21. Оппозиционные элементы воспринимаются как несуществующие, мешающие соединению присущего
Мы видим, что новое, возникающее в ходе следования более развитому связано с надиндивидуальностью тех содержаний, которыми они владеют или овладевают. Содержанием «смирения» предстает отношение к новому, выделяемому из предшествующего.
Чтобы соответствовать выявленному требуется внутреннее преобразование, в прохождении которого и состоит «овладение» новым материалом. В частности, при переходе к более существенному содержанию, концепции, языковым значениям, онтологиям и т.п. необходима способность к отсутствию сомнений в том, что удается выявить как «концепция». Кант, Фихте подчеркивали, что вне порождения способностей, соответствующих природе понятий, нельзя прийти к собственно «метафизическому», «философскому» мышлению. Об этом утверждал и Сократ в демонстрации невозможности прихода к сущности «самой по себе» в рамках техники «мнений».
Можно сказать, что смирение подготавливает возможность отсутствия сомнений, совмещает смирение с содержательностью мысли на новом уровне.
Однако отсутствие сомнений консервирует выявленное и ведет к нечувствительности к «оппозиционному» содержанию, к оценке его как «мешающему» соединять то, что уже выявлено как присущее Гегель рассматривает этот этап как появление собственно мыслительных, языковых абстракций, противостоящих иным абстракциям. Это не противопоставление «менее развитому» содержанию, эмпиризму в мышлении, а «тоже развитому», но иному.
Мы видим, что гексаграммы 19–21 отличаются от гексаграмм 13–15 переходом от социодинамических акцентировок к социокультурным, а к некоторых моментах и к культурной акцентировке, 17 и 20.
Последуем в реконструкции дальше.
22. Развитие ограничивается лишь внешним нововведением, украшениями прежнего
23. Упадок начинается с внимания к внешнему. Лучше воздержаться от деятельности
24. Возврат к светлому, без торопливости. Силы приходят на помощь в созидании
Здесь отмечается зависимость развития от действия «прежних» механизмов. Модификации, если без них уже нельзя обойтись, могут сводиться к незначимым изменениям, а необходимость в значимых изменениях подменяется выделением и подчеркиванием, достаточным для создания видимости значимости, «украшательства». Отсюда начинается «упадок». Поэтому осознавание сводимости к видимости существенного помогает перейти к доступным формам нейтрализации угрозы, к «воздержанию» от порождения видимости.
Если развитие происходит, усилия на него тратятся, субъективность мотивационно вовлекается в это, то инерция движения к высшему приведет к накоплению нового и «силы придут на помощь».
25. Вина обнаруживается и возвращение к чистоте приводит к погашению вины. Нужна бдительность к своим замыслам
26. Беспорочность обеспечивает выработку моральных качеств и новых сил. Для этого нужен великий объект, выводящий за личное. Переход от избавления от пороков личных к избавлению от пороков у других
27. При удовлетворении своих нужд нужна опора, чтобы не зависеть от того, что приобретается, которое может составлять угрозу. Лучше переждать
Нейтрализация «вины» и возврат к «чистоте» готовности к движению сопровождается созданием механизма «бдительности». Его оформленность, выделенность связана с моральными качествами, гарантирующими невовлеченность в «видимость» значимых поступков. Но для приходимости к моральным качествам нужен «великий объект», выходящий за пределы значимости для отдельного человека.
Как в ряде других мест указывается именно внешнее условие отхода от узких масштабов индивидуального – «великое». Несведение к видимости соответствия «великому» становится значимым для всех партнеров и пороки других так же побуждают к их нейтрализации и приходимости к чистоте, как и применительно к отдельному человеку.
При этом если сначала внешним условием роста и развития является «великое» как более очевидное для внутреннего отношения, то затем подобная чувствительность к чистоте распространяется и на «обычное», потребляемое в регулярной жизни. И это не так просто осуществить, требуются более развитые механизмы.
28. Застой рождает зачатки смуты
29. Опасность «бездны» на каждом шагу. Нужна готовность к будущим затруднениям. Моральная деятельность должна опираться на истину, включенность в мировое развитие
30. надо придерживаться истины, гарантирующей условия развития, проходимость к новому
Тем самым подчеркивается, что сама «недеятельность», функционально значимая для сохранения чистоты и нереагирования на несущественное, морфологически может сопровождаться нетерпением в рамках достигнутого, но недостаточностью уровня самоорганизации. Механизмы запуска поведения могут противостоять необходимости надиндивидуального типа, рождать «смуту». Нужна готовность к таким затруднениям.
Потенциал готовности к собственным затруднениям и затруднениями других, «моральность» зависит от более надежных факторов. В числе которых и с рассматривается «истина», включенность в «мировое развитие». Опираясь на них, предопределяется приходимость к новому.
Как мы видим, подчеркивается переход от очевидных внешних условий «великое дело») к механизму, который может проявляться и в «малых» делах. Но в них нужно увидеть великое уже изнутри, для чего и необходимо выращивание «великих качеств», моральность, опирающуюся на «вечные» критерии и их внешние основания, «мировое развитие». Развитие становится вписанным в сущностную динамику. Все это соответствует логике социокультурных трансформаций.
31. Не рекомендуется самостоятельная деятельность. Отдача сил тому, кто достиг полного развития взаимодействия. Главное – общение, а деятельность остается предназначенной для себя
32. Взаимодействие, подчиненное нерушимым законам, ведущее к единению. Постоянство как подготовка к деятельности и связано с глубинами внутренней жизни, замкнутостью в себе
33. Различные готовности к действию и действия, обладание силами. Действие обдуманное и задержки сознательные
Обращенность к истине, мировым законам ставит новые требования к морфологии человека, к его достигнутому уровню как к старту для нового взлета. Ограниченность актуального потенциала развивающегося нейтрализуется за счет вхождения в отношения и общение с тем, кто уже находится на новом, опирающемся на «вечное» уровне.