Билет 31. «Ревизор» как «человеческая комедия»
«Ревизор» — комедия Николая Васильевича Гоголя в пяти действиях. Работу над пьесой Гоголь начал осенью 1835. Традиционно считается, что сюжет был подсказан ему А. С. Пушкиным. «Пушкин познакомился с Гоголем и рассказал ему про случай, бывший в Новгородской губернии — о каком-то проезжем господине, выдавшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей». В январе 1836 Гоголь читал комедию на утре уЖукоского в присутствии большой группы литераторов, среди которых были Пушкин, Вяземский, Тургенев и многие другие.
Сценическая судьба пьесы сложилась не сразу. Добиться разрешения на постановку удалось лишь после того, как Жуковский сумел убедить лично императора, что «в комедии нет ничего неблагонадежного, что это только веселая насмешка над плохими провинциальными чиновниками», пьеса была допущена к постановке.
Вторая редакция пьесы относится к 1842 году.
В комедии “Ревизор” автор критиковал и высмеивал не только пороки и недостатки царской России, но и призывал зрителей и читателей заглянуть в свою душу, задуматься об общечеловеческих ценностях. В своей пьесе Н.В.Гоголь ставит перед собой цель — “смеяться сильно” над всем, что “достойно осмеяния всеобщего”.
В комедии “Ревизор” местом действия автор избирает маленький провинциальный городок, от которого “хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь”. Начинается комедия с фразы «К нам едет ревизор». С этой фразы не просто начинается завязка: в конфликт вовлекается весь город сразу. Город, в котором собраны пороки и грехи человечества. «Сборный город», изображенный в комедии, – это «душевный город», его обитатели – олицетворенные человеческие страсти, а «настоящий» ревизор – карающая сила совести, рано или поздно настигающая всякого человека, преступившего ее законы. Здесь явно звучит голос Гоголя проповедника.
Гоголь сумел создать художественные образы громадного социального и нравственного диапазона. Маленький городок в пьесе запечатлел все характерные черты общественных отношений того времени. Все нормы отношений 'между людьми в городе “Ревизора” выглядят в пьесе как повсеместные.
Гоголя занимают не только социальные пороки общества, но и его нравственное, духовное состояние. В “Ревизоре” автор нарисовал страшную картину внутренней разобщенности людей, способных объединиться лишь на время под воздействием общего для всех чувства страха. В жизни людьми руководит высокомерие, чванливость, угодничество, стремление занять более выгодное место, устроиться получше. Люди утратили представление о подлинном смысле жизни. Можно грешить, достаточно лишь, подобно городничему, каждое воскресенье исправно посещать церковь.
Гоголь проник в самые глубины психологии людей. Он вывел целый ряд человеческих типов, в которых и читатели, и зрители узнали себя и своих знакомых.
Каковы же действующие лица комедии “Ревизор”? На первом плане, конечно, городничий. Гоголь не называет его по фамилии, а только по должности — городничий, — подчеркивая тем самым значительность этого лица. И правда, вся власть у него в руках. Городничий с помощью частного пристава и квартальных выполняет функции полиции. Таким образом, перед нами встает образ человека, обладающего неограниченной властью и злоупотребляющего этой властью с нескрываемой наглостью и цинизмом. Его нисколько не волнует, что происходит в городе, за который он несет ответственность, как живут люди, которые от него зависят. Его не смущает, что заключенных не кормят, а больных не хотят лечить. Основная его цель — выжать как можно больше денег из тех, что отпущены на содержание города, и положить в свой карман. И при этом сделать так, чтобы все было шито-крыто, причем не перед своими горожанами — своих он не стесняется, — а перед вышестоящими начальниками и приезжим ревизором.
Традиционная трактовка «Ревизора» как комедии преимущественно политической заставляет считать ее главным героем Городничего. Но сам Гоголь сказал, что «главная роль» – Хлестакова, а Городничего – «одна из главных». Городничий оказывается обманутым не только и не столько Хлестаковым, сколько самим собой и своей «нечистой совестью».
Итак, центральная фигура в пьесе — Иван Александрович Хлестаков, коллежский регистратор. Автор характеризует его так: “...несколько преглуповат и, как говорят, без царя в голове... Говорит и действует без всякого соображения”. В уездном городишке он появляется по очень простой причине: “Профинтил дорогою денежки, голубчик, теперь сидит и хвост подвернул”. Хлестаков очень предприимчив и хитер — он ловко воспользовался ситуацией. Впрочем, это, видимо, было не так уж трудно, учитывая нравы и характеры местных чиновников. Ведь нужно быть невероятно серыми и тупыми, чтобы этакий пройдоха мог остаться победителем.
Жена и дочь городничего — типичные провинциальные кокетки. Смысл их жизни составляет бесконечная смена нарядов а круг интересов ограничивается чтением бульварных романов и собиранием низкосортных стишков в альбомы.
Судья Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин. Тот самый знаменитый Ляпкин-Тяпкин, который берет взятки борзыми щенками. В присутственных местах, которые находятся в его ведении, “сторожа завели гусей с маленькими гусенками”. Можно себе представить, какак этот судья ведет дела! Да и заседатель в суде не лучше — “...он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода”. Остается догадываться, до какой степени этот заседатель сведущ в судебных делах.
Еще один яркий типаж — почтмейстер Шпекин. Вскрывать частные письма и посылки — его обычное занятие. Делает ли он это из любопытства или просто от скуки — неважно, но он этого не скрывает и, мало того, имеет на это разрешение городничего.
Попечителя богоугодных заведений Артемия Филипповича Землянику нисколько не волнует, что творится в этих заведениях. Ему наплевать, что больные курят крепкий табак, ходят в грязных колпаках и больше походят на кузнецов, чем на больничных пациентов. Он совершенно спокойно говорит о том, что дорогие лекарства в больнице не употребляются: “Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет”. Гоголь дает ему такую характеристику: “Проныра и плут. Очень услужлив и суетлив”.
Схожесть Добчинского и Бобчинского проявляется даже в созвучии их фамилий. У них не только одинаковые имена — ни и думают, и говорят почти одинаково. Их рассказы с огромным количеством ненужных подробностей каждый раз Утверждают, что они просто сплетники и обыватели.
Образ лакея Хлестакова - Осипа. Осип – единственный персонаж, который смеется над Хлестаковым, да и то про себя, как это и положено ему. В действительности же, смеясь над Хлестаковым, Осип смеется сам над собой. Некритическое отношение к себе, убежденность в собственном превосходстве над другими осмеивается в «Ревизоре» в качестве порочной и самой общей черты общественной психологии.
Гоголь подчеркивл, что единственный положительный и благородный герой комедии – смех. Он действует не на сцене, а в зрительном зале, пробуждая в нем презрение и, по «идее» «Ревизора», одновременно чувство личной сопричастности зрителей (и читателей) к тому, что происходит на сцене.
Прошло более полутора веков с момента выхода «человеческой» комедии Гоголя в свет, а ее герои, нет-нет, да и встретятся нам то там, то здесь. А значит, это не просто действующие лица пьесы, а именно человеческие типы, которые по-прежнему существуют.
Комическое в «Ревизоре»
Высокий смех, по мнению Гоголя, ничего не имеет общего с тем смехом, который порождается беглой остротой, каламбуром или же намеренной утрировкой. У него свои этические и педагогические функции: осмеяние «прячущегося порока», поддержание возвышенных чувств.
Именно в комедии «Ревизор» происходит осмысление смеха глубины, его основательное и, так сказать, многоярусное эшелонирование: юмор, ирония, сарказм, гротеск.
Сам Гоголь замысел «Ревизора» определил так: «В «Ревизоре» я решил собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости… и за одним разом посмеялся надо всем».
Гоголь отказался от введения в комедию положительных героев. И это было до конца обдуманным решением. Сатирическое изображение жизни в комедии отнюдь не означало забвение писателем положительных идеалов. Как раз наоборот, исходя из этих положительных идеалов, заключающихся в раскрепощении народа, развитии его сил и процветании, Гоголь и характеризовал общественные явления. Не случайно писатель отмечал, что «яркостью собранных преступлений и пороков уже рисуется сама собою противоположность в голове каждого». Подлинным положительным героем в комедии, по словам писателя, явился смех.
Именно поэтому гоголевский комедийный мир подчеркнуто однороден. Ни среди действующих лиц, ни среди персонажей внесценических мы не встретили таких, которые были бы «взяты в образец», сигнализировали бы о существовании иного морального и этического уклада. Все гоголевские герои выкрашены в один цвет, вылеплены из одного и того же теста, все они выстраиваются как бы в единую и ничем не нарушаемую перспективу. Это перспектива последовательного комизма.
Следует отметить еще одну новаторскую особенность комедии. В «Ревизоре» писатель смело вынес действие за пределы семейно бытовых, любовно лирических отношений.
В основу комедии положены острые общественные конфликты, которыми определено все ее внутреннее развитие. Социальная практика действующих лиц выступает в комедии как решающий критерий оценки человеческих качеств. Герои «Ревизора» терпят поражение не просто вследствие своей моральной ущербности, а в силу своей общественной несостоятельности. Основной идее комедии подчинена и обрисовка семьи городничего, принимающей столь активное участие в пышной встрече приезжего из столицы – ревизора.
Гоголь, по словам Добролюбова, владел «тайной смеха». Он умел видеть смешное в общественных и бытовых неурядицах, в характере и поведении человека, в его манерах, в языке. Юмор проникает во все поры гоголевского текста – его содержания, стиля и языка.
Вот начинаются приготовления к встрече «ревизора». Ни на какое установление «дивной исправности по делам», хотя бы и кратковременное, нет и намека. Все распоряжения городничего относятся к внешнему виду: прибрать в присутственных местах, надеть на больных чистые колпаки, вымести улицу до трактира, то есть ту, по которой проедет «ревизор». Словом, нужно только соблюсти форму. Положение ревизуемого вовсе не требовало, чтобы проводить какие либо улучшения и исправления по существу. Городничий это отлично сознает: «Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить. Нет человека, который бы за собою не имел каких нибудь грехов».
Но и другая сторона ведет в «ситуации ревизора» определенную игру. Эту игру невольно – в силу особенностей своего характера – ведет Хлестаков. Вернее, ее ведут сами с собой городничий и компания – с помощью Хлестакова. Осведомленность «ревизора» («все узнал, все рассказали проклятые купцы!»), угроза наказания, намек на взятку («Эк куда метнул!»), нежелание прямо говорить о своей миссии («… хочет, чтобы считали его инкогнито») – все эти наблюдения служат для городничего доказательством того, что его собеседник правильно играет свою роль, что, следовательно, перед ним настоящий ревизор. Обман, вернее, самообман, городничего оказался возможным потому, что он готовился сыграть свою роль с ревизором, причем с ревизором, ведущим, в свою очередь, игру. Этого требовала логика ситуации, хорошо усвоенная городничим за долгие годы службы («… трех губернаторов обманул»). А пришлось ему играть с чистосердечным Хлестаковым.
Весь эпизод пронизан гоголевской иронией. Здесь все время переплетаются прямой смысл разговора, который ведут между собой персонажи, и скрытый, как всегда оказывающийся самым важным. Внешний алогизм оборачивается вполне определенной логикой, совершенно понятной участвующим в разговоре персонажам.
Городничий и Хлестаков – выразители одной и той же действительности. Оба – пройдохи и плуты, хотя они по разному выявляют себя. У них общая логика поведения и языка. Несообразности и странности в поведении столичного гостя никак не озадачивают городничего, ибо они вполне соответствуют его представлениям о том, как должен вести себя важный чиновник из Петербурга. У персонажей Гоголя своя логика, далеко не всегда совпадающая с общепринятой.
В «Театральном разъезде» словами «очень скромно одетого человека» Гоголь метко определил своеобразные черты комизма действующих лиц «Ревизора»: «… Признаюсь, я чувствовал радость, видя, как смешны благонамеренные слова в устах плута и как уморительно смешна стала всем, от кресел до райка, надетая им маска». Слова эти относятся не только к городничему, но и к другим чиновным правителям.
Точно так же, как смешна маска лицемерия и ханжества, неотразимое комическое впечатление производят необъятные претензии ничтожных людей на значительность, мудрость и величие, которые мы встречаем не только у Хлестакова, но и у Ляпкина Тяпкина, убежденного в необычайной тонкости и глубине своего ума, и у Земляники, уверенного в том, что если кто и достоин высоких почестей, так именно он. И городничий смешон не только тогда, когда он изливается в благонамеренных речах, но и в том случае, когда самодовольно хвастается, какой важной птицей он стал, соединяясь узами родства с Хлестаковым.
Стремясь показать во всей полноте общественные «пороки и преступления», Гоголь рисовал своих героев «крупным планом», смело прибегал к гиперболе, к гротеску. Отсюда возникают «курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе: тридцать пять тысяч одних курьеров!». Или такие характеристики: «Вот смотрите, смотрите, весь мир, все христианство, все смотрите, как одурачен городничий! Дурака ему, дурака старому подлецу! (Грозит самому себе кулаком)… Вон он теперь по всей дороге заливает колокольчиком! Разнесет по всему свету историю». Гротеск, при котором деформируются реальные жизненные соотношения, правдоподобие уступает место карикатуре, фантастике, позволяет не только выразительно, крупно очертить действующих лиц, но и включить их в широкие социальные соизмерения.
Гоголь мечтал о комедии, которая явилась бы «великой школой» для общества и беспощадно карала бы смехом «плевелы» русской действительности. Разъясняя смысл «Ревизора», писатель указывал на роль смеха, сатиры: «… мне жаль, что никто не заметил честного лица, бывшего в моей пьесе. Да, было одно честное, благородное лицо, действовавшее в ней во все продолжение ее. Это честное, благородное лицо – был смех…»