Глава 5 ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЙ КРИЗИС

⇐ Назад

Поражение России в Ливонской войне. — Хозяйственная разруха. Династический кризис. — Гражданская война начала XVII в. и падение авторитета царской власти. — Попытки преодоления общенационального кризиса- избрание царя Михаила Романова, закрепощение крестьян и посадских людей, усиление налогового гнета, государственное вмешательство в хозяйственную деятельность

Опричная террористическая политика проводилась на фоне начавшихся уже в 50-е годы XVI в. локальных кризисных ситуаций на окраинах России (Северо-Запад, Юг, Восток, частично центральные уезды), вскоре переросших в затяжной кризис. Обычно его хронологические границы обозначают 70—90-ми годами.¹ Детонатором кризиса, проявившегося в недопроизводстве, катастрофическом запустении посевных площадей, голоде и убыли населения, послужили экологические бедствия — эпидемия бубонной чумы и череда неурожайных лет.² Они усугубились тем, что основные направления внутренней и внешней политики оставались непересмотренными в контексте возникших хозяйственных реалий.

Так, опричный террор направлялся не только против отдельных лиц или слоев правящей элиты, но и приобрел массовый характер, связанный с «перебором» земли, поджогами стоячего хлеба, погромами в 1569—1570 гг. в Клину, Торжке, Твери, Вышнем Волочке, наконец, жестокой расправой с новгородцами в 1570 г.

Ливонская война, начатая весьма удачно, потребовала тем не менее перенапряжения сил, что неизбежно вело к резкому усилению налогового гнета. Возникшая опасность не осознавалась ни самим царем, ни политическими группировками, участвовавшими в управлении государством. Об этом свидетельствуют результаты срочно созванного Иваном IV в 1566 г. Земского собора. Все группы, участвовавшие в этом собрании,— духовенство, бояре, дворяне и дети боярские, дьяки и приказные люди, гости и купцы — безоговорочно высказались за продолжение войны, направленной на новые территориальные завоевания, в частности Ливонии, права русского государства на которую ими признавались столь же

¹Зимин А. А. «Хозяйственный кризис» 60—70-х годов XVI в. и русское кре
стьянство // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. М.,
1962. Т. 5, Каштанов С. М К изучению опричнины Ивана Грозного // История
СССР. 1963 № 2; Аграрная история Северо-Запада России XVI века: Новгород
ские пятины / Руководитель авторского коллектива А. Л. Шапиро. Л., 1974.
С. 290—299; Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987. С. 169—
201.

²Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. С. 172—187.

безоговорочно. По существу для Ивана IV результаты совещания были предопределены: в условиях начавшейся опричнины никто не решился бы ему возражать, да и вряд ли те, кто был созван, мог быть заподозрен в том, что они являлись противниками продолжения войны.

Ведение войны не только обескровливало хозяйство страны, и без того подорванное экологическими бедствиями, но и оголяло южные ее рубежи. Последовавший в 1571 г. опустошительный набег крымских татар на Москву оказался неожиданным, а столица беззащитной: в пожаре погибло множество москвичей и людей из близлежащих станов, пытавшихся спастись от нашествия. Колоссальный ущерб был нанесен также ряду других городов — Туле, Серпухову, Кашире, Рязани, частично Рузскому уезду.³

Возвращаясь к Земскому собору 1566 г., следует отметить ряд его особенностей. Во-первых, он не назван собором ни в одном из упоминаний в источниках. Во-вторых, степень представительства была ничтожна: подавляющая часть детей боярских, участвовавших в соборе, принадлежала к Государеву двору.⁴ В нем не имели представителей опричники.⁵ Кроме того, на собор созвали в основном тех, кто в этот момент находился в Москве «для государевой службы», включая купцов.⁶ В-третьих, члены собора определялись не выборами, а назначениями правительством. В-четвертых, соборная грамота имела вид не столько протокола или приговора, сколько присяги царю.⁷ Все эти особенности позволяют согласиться с уничтожающей, по выражению Л. В. Черепнина, характеристикой,⁸ которую дал собору 1566 г. В. О. Ключевский: «Часть в составе собора 1566 г., имевшая по крайней мере некоторое подобие представительства, состояла из военных губернаторов и военных предводителей уездного дворянства, которыми были столичные дворяне, и из финансовых приказчиков правительства, которыми были люди высшего столичного купечества».⁹

Цель созыва собора, вероятно, не сводилась только к желанию Ивана IV заручиться коллективной присягой. Он стремился противопоставить литовскому представительному учреждению, каким в действительности являлся Сейм, мнение такого собрания, которое можно было бы выдать также за представительный ор-

³Штаден Г. О Москве Ивана Грозного' Записки немца-опричника. М., 1925.
С. 106—107; Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI в. С. 180—181.

⁴Зимин А. А. Земский собор 1566 г. // ИЗ. 1961. Т. 71; Скрынников Р. Г.
Начало опричнины. Л., 1966. С. 311—317.

⁵Кобрин В, Б. Состав опричного двора Ивана Грозного // АЕ за 1959 г. М.,
1960. С. 18; Скрынников Р. Г. Начало опричнины. С. 312

⁶Floria В. N. SWad spoteczny soborow ziemskich w panstwe Moskiewskim w XVI
wieku // Gzasopismo prawno-historyczne. 1974 T. 26. Zesz. 1. S. 51.

⁷Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства XVI—XVII вв. М.,
1978. С. 108.

⁸Там же. С 109.

Ключевский В. О. Состав представительства на Земских соборах древней Руси // Ключевский В. О. Сочинения. М., 1959. Т. 8. С. 51.

¹⁰ Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 176.

В какой мере дозволены были высказывания, отличавшиеся от того, что хотел услышать Иван IV, свидетельствует его реакция на выступление рада участников собора против опричнины сразу после его окончания: по приказанию царя казнили троих представителей земщины.¹¹ Вскоре жесточайшей казни подверглись более ста руководителей земского правительственного аппарата.

Взяв курс на продолжение войны за Ливонию, Иван IV и его дипломатическая служба имели лишь смутное представление о расстановке международно-политических сил. Заключение в 1569 г. Люблинской унии и образование в результате этого акта польско-литовского государства — Речи Посполитой — в корне изменили ход войны. Выстраиваемый Иваном IV англо-шведско-русский союз не состоялся, Дания фактически также отказалась от союза с Россией и в конечном счете вместе со Швецией стала союзницей Речи Посполитой. Временное перемирие с ней было прервано вслед за избранием на польский престол Стефана Бато-рия, и после этого Иван IV продолжал настаивать на признании за ним всей Ливонии, короны польской и литовской — на прежних зыбких основаниях (он якобы являлся законным наследником брата римского императора Августа и родоначальника литовских князей Пруса). Изоляция России на Западе усугублялась опустошительными набегами на Москву крымцев.

Все успехи в Ливонской войне оказались перечеркнутыми серией сокрушительных поражений России от Речи Посполитой и Швеции. Россия потеряла отошедшие к польско-литовскому государству города Ливонии, а также Вележ и Полоцк, а к Швеции — Северную Эстонию, города Ям, Копорье, Ивангород. Тянувшаяся до 1582—1583 гг. война завершилась для Ивана IV и Русского государства тяжелым провалом.

Несмотря на это, Иван IV стимулировал завоевание Сибири. Пожаловав сольвычегодских солепромышленников Строгановых землями на Каме и Чусовой и правом «прибирать охочих людей» (казаков) для их охраны, царь создавал тем самым базу для движения на Восток. Поход дружины Ермака на Сибирь в 1581 г., организованный Строгановыми, привел к разгрому войска сибирского хана Кучума и началу освоения Сибири, которая стала колонизоваться торговыми служилыми людьми, беглыми крестьянами, ремесленниками, даже холопами.¹²

Этнический состав России стал еще более разнообразным. Буряты, якуты, хакасы, алтайцы сохранили свою этническую самобытность, но ряд этнических групп в результате присоединения Сибири к России ее полностью утратил (котты, асаны, арины и др.). Увеличивающееся этническое многообразие тормозило социальную эволюцию страны. Культурно-лингвистическая неоднородность населения и неравномерность развития компенсировались гипертрофированной ролью государства и религии, которые

¹¹Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 29.

¹²Подробно о походе Ермака см.: Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция
Ермака. Новосибирск, 1982.

играли по отношению к этническим общностям централизатор-скую и унифицирующую роль.¹³

Неудачи опричного войска в защите Москвы от набегов крым-цев и казни ряда опричников привели в 1572 г. к формальной отмене опричнины, последующему объединению опричных и земских территорий, а также опричных и земских служилых людей, хотя террор и не прекратился.

Многолетняя Ливонская война, повторяющиеся набеги крым-цев, которым ослабленная войной и террором власть в течение длительного времени не могла противопоставить боеспособное войско, резкое увеличение налогового гнета — все это усугубило тяжелое положение страны, хозяйство которой находилось в состоянии все прогрессирующего упадка.

Попытки преодолеть хозяйственную разруху были малоудачными. Финансовая политика Ивана IV отличалась непоследовательностью и противоречивостью. В период опричнины превалирует тенденция к расширению финансового иммунитета.¹⁴ Затем выдача иммунитетных грамот приостановилась, после чего они вновь начинают выдаваться монастырям,¹⁵ и эта тенденция достигает апогея в 1575—1576 гг.;¹⁶ в дальнейшем финансовая политика по-прежнему носила волнообразный характер, то ужесточаясь, то отступая.¹⁷ Приговор от 15 января 1580 г., который под давлением Ивана IV вынуждены были подписать все участники освященного собора,¹⁸ ограничивал рост церковно-монастырского землевладения, что вело к установлению контроля над земельным фондом и создавало условия для расширения поместных раздач.¹⁹В итоге, по убедительно аргументированному выводу С. М. Каштанова, «в XVI в. не нашлось удовлетворительной общей платформы для выработки унифицированного податного права иммуни-стов», проведения «в жизнь единообразных форм финансового права», чему препятствовало «сохранение экономической раздробленности».²⁰ По существу иммунитетная политика представляла собой инструмент государственной власти, осуществлявшей перераспределительную функцию в сфере хозяйственной жизни страны, порожденную ее неразвитостью, относительной замкнутостью, натуральным производством и как следствие этого — недостаточностью ресурсов.

¹³Ланда Р. Г. Восток: цивилизация, формация // ВИ. 1995. № 4. С. 54.

¹⁴Каштанов С. М. Финансы средневековой России. М., 1988. С. 163—176.

¹⁵Там же. С. 177—204.

¹⁶Там же. С. 205—220.

¹⁷Там же. С. 221—230.

¹⁸Законодательные акты... Тексты. № 40.

¹⁹Скрынников Р. Г. Россия после опричнины. Л., 1975. С. 76—77; Зи
мин А. А В канун грозных потрясений: Предпосылки первой крестьянской войны.
М., 1986. С. 60; 259; Законодательные акты... Комментарии. С. 60—62.

²⁰Каштанов С. М. Финансы средневековой России. С. 242.

Вмешательство государства в хозяйственную жизнь, в частности в аграрные отношения, проявлялось также в том, что оно принуждало крупных монастырских феодалов расширять фонд барщинных земель и вообще непосредственно влиять на формы и размеры ренты — в противоположность прежнему регулированию эксплуатации крестьян в рамках обычноправовой традиции.²¹

80-е годы являются той хронологической гранью, за которой правовое положение русского крестьянства начинает кардинальным образом меняться. Суть этого процесса — переход к крайним методам внеэкономической эксплуатации, выражающейся в прикреплении к личности феодала. Не исключено, что прикрепление началось как временная мера прежде всего в наиболее разоренной части страны, на Северо-Западе России, в форме так называемых заповедных лет (повторяющихся?), когда выход крестьян, владевших тяглыми наделами, был запрещен даже в течение двух осенних недель (по неделе до и после Юрьева дня) — срока, разрешенного для выхода и Судебником 1497 г., и Судебником 1550 г.²²

Все эти меры не могли вывести страну из глубочайшего общенационального кризиса не только потому, что хозяйственная разруха, усиленная опричниной и Ливонской войной, продолжала углубляться. Коронование после смерти Ивана IV в 1584 г. его слабоумного сына Федора само по себе не могло не обострить ситуацию, но кризис вскоре приобрел и династический аспект из-за претензий стоявших за царевичем Дмитрием Ивановичем, сводным братом нового царя, боярских группировок и ввиду отсутствия у царя Федора сыновей. Победа Бориса Годунова в этой борьбе, в значительной степени определившаяся его личной близостью к новому царю и даже семейными узами, на некоторое время стабилизировала положение, но ссылка в Углич, а затем смерть (убийство?) малолетнего царевича вновь его обострило, и хотя благодаря политической ловкости правитель сумел быстро его урегулировать, это событие имело далеко идущие, даже катастрофические для страны последствия.

В принципе Борис Годунов продолжал политическую линию Ивана IV на укрепление самодержавной власти, прибегая к репрессиям, но не столь массовым и свирепым, какими они были при Иване IV, и опирался на тех представителей старомосковского боярства и князей, которые связывали свое служебно-местническое продвижение с государевой службой, а свое благополучие — с царским жалованием.²³ Это вело к настолько значительному усилению личной власти Бориса Годунова, что после смерти царя Фе-

²¹Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. С. 204.

²²Самоквасов Д. Я. Архивный материал. М., 1909. Т. 2. Ч. 1. С. 449—453,
499—500; Греков Б. Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в. М.; Л.,
1946. С. 807—862; Анпилогов Г. Н. Новые документы о России конца XVI—нача
ла XVII в. М., 1967. С. 415—418; Корецкий В. И. Закрепощение крестьян и клас
совая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970. С. 97—119; Скрынни-
ков Р. Г. Россия после опричнины. С. 167—202; Зимин А. А. В канун грозных по
трясений. С. 66—71.

²³Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове
(1584—1605 гг.). СПб., 1992. С. 43.

дора в 1598 г. он сумел добиться на Земском соборе избрания его царем. Борис Годунов перестроил структуру Государева двора, окончательно положив в основу его комплектования чиновный принцип, закреплявший ведущую политическую роль привилегированного столичного дворянства, обособившегося от служебной связи с уездами и городовым дворянством: между ними роль своеобразного буфера играли выборные дворяне. При этом группировки служилых людей стали настолько изолированными, что составляли замкнутые корпорации, комплектование которых происходило на основе семейной преемственности и противоречия между которыми нарастали, сыграв одну из главных ролей в начавшейся вскоре гражданской войне.²''

Выделение из общей массы дворянства и горожан привилегированных групп московского дворянства и московского купечества стало одним из этапов формирования сословий, но до окончательного их складывания было еще далеко.

Что касается Боярской думы, то, как отметил А. П. Павлов, происходил процесс «бюрократизации» боярства, представители которого возглавляли основные приказы, почему она и стала своеобразным советом «из „начальников приказов"».²⁵ Но если учесть, что бояре назначались и воеводами в полки, воеводами в крупные пограничные города, то из этого следует сделать вывод, что собираться Боярская дума могла далеко не в полном составе, и уже одно это принижает ее роль как коллективного органа управления. В данной связи обоснованным представляется мнение А. А. Зимина, который утверждал, что «Боярская дума практически не принимала участия в решении важных государственных дел», а «имела парадное значение».²⁶

Во главе местного управления при Борисе Годунове все в большей степени становятся воеводы, чьи властные полномочия были шире функций любых других органов власти на местах, а связь с центром теснее.

Получение в 1589 г. права на избрание русского патриарха усилило авторитет России, а следовательно, и русского царя во вселенской православной церкви. С другой стороны, общенациональный кризис, несмотря на ряд мер по укреплению самодержавия и централизации власти, не только не имел тенденции к изживанию, но даже нарастал. Социальные взрывы в Москве в 1584 и 1586 гг., в Сольвычегодске в 1589 г., волнения в вотчине Иоси-фо-Волоколамского монастыря в 1594 г. свидетельствовали о расшатанности той системы власти, которая перешла от Ивана IV к Борису Годунову и которую он стремился укрепить.

²⁴Подробно см.: Там же. С 107—139.

²⁵Там же. С. 231.

²⁶Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 193. Возражения А. П. Пав
лова такой характеристике значения Думы (см.: Павлов А. П. Государев двор и
политическая борьба при Борисе Годунове. С. 232) не основаны на критике аргу
ментов А. А. Зимина. А. П. Павлов, пожалуй, придает излишнее значение форму
ле боярских приговоров, содержавшей слова о «всех боярах».

⁴ Власть и реформы 97

Меры по изживанию хозяйственной разрухи не ограничились локальными запретами крестьянского выхода. Этот запрет распространился в 90-е годы XVI в. на все государство.²⁷ Указом от 24 ноября 1597 г. подтверждается режим пятилетних урочных лет сыска беглых крестьян.²⁸ Но государство не могло еще из-за слабости и малочисленности властных структур взять на себя обязанность искать их по собственному почину и не вводило санкции за бегство, вывоз и прием беглых. Законодательными мерами 80-х— 90-х годов были сделаны лишь первые, во многом непоследовательные и половинчатые шаги по пути юридического закрепощения крестьян в форме поземельного прикрепления. Но сами по себе эти меры в условиях катастрофического запустения могли привести к закрепощению минимального числа крестьян, к консервации состояния хозяйственной разрухи, а тем самым способствовали ее углублению,²⁹ так как запрет свободного выхода крестьян привел к аннулированию естественного регулятора уровня эксплуатации.

Для поддержания оборонительной системы на Юге правительство Бориса Годунова ввело в южных городах десятинную пашню, что было оценено С. Ф. Платоновым как неосмотрительная мера, втянувшая служилых людей этой местности в Смуту.³⁰ Низшие категории служилых людей (служилые люди «по прибору») в целом оказались притесняемыми Борисом Годуновым, стремившимся возродить опустевшие города посредством «посадского строения», т. е. прикрепления к тяглу вместе с посадскими людьми и «приборных» служилых людей.

Как видим, Борис Годунов пытался преодолеть хозяйственную разруху проведением ряда мер, носивших ярко выраженный крепостнический характер. Это свидетельствует о том, что он не осознавал опасности назревавшей катастрофы. Более того, попытка закрепощения крестьян, посадских людей и низших категорий служилых людей, всеобщее прикрепление всех дворян к службе, законодательство о холопах, игравших важную роль в управлении государством и в войске, не могли не вести к обострению социального кризиса и приближали социальный взрыв.

Череда неурожайных лет в 1601—1603 гг. и разразившийся вследствие этого голод привели к вымиранию многих тысяч людей, к притоку еще большего числа обедневших и голодных в крупные города, где, таким образом, накапливался горючий материал. Бо-

¹¹ Законодательные акты... Тексты. № 46; Корецкий В. И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в. С. 140—153; Анпи-логов Г. Н. К вопросу о законе 1592—1593 гг., отменившем выход крестьянам, и урочных летах в конце XVI—первой половине XVII в. // История СССР. 1972. № 5. С. 164; Скрынников Р. Г. Россия после опричнины. С. 204—209; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 209—210; Законодательные акты... Комментарии. С. 66—76.

²⁸Законодательные акты... Тексты. № 48.

²⁹Панеях В. М. Закрепощение крестьян в XVI в.: новые материалы, концеп
ции, перспективы изучения (по поводу книги В. И. Корецкого) // История СССР.
1972. № 1. С. 163.

³⁰Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—
XVII вв. М., 1937. С. 95, 241—242.

рис Годунов попытался смягчить ситуацию и отступить, как ему казалось, временно, от практики прикрепления крестьян, возобновив в течение двух лет (1601—1602 гг.) разрешение выхода и вывоза крестьян в Юрьев день.³¹ Но эти указы прорвали плотину, которую власти пытались ранее воздвигнуть, чтобы воспрепятствовать выходу и вывозу крестьян. Они не только внесли дезорганизацию в судопроизводство по поводу ушедших и беглых крестьян, но и привели к тому, что незаконный выход и вывоз, существовавший и до этого, получил теперь повсеместное распространение. Лавина несанкционированных уходов разрушила непрочную систему прикрепления крестьян; бороться с ними ни частные владельцы, ни государство были не в состоянии.

Катастрофа была подстегнута не только начавшимся процессом закрепощения, страшным голодом и запустением, но и появлением в Речи Посполитой первого самозванца, выдававшего себя за царевича Дмитрия, сына Ивана IV, якобы не погибшего в 1591 г. в Угличе, который начал борьбу за «возвращение» себе царского трона. Располагая небольшим отрядом наемников из числа польских шляхтичей и русских дворян-эмигрантов, он двинулся на Москву. Уже на русской территории к Лжедмитрию I в большом числе присоединялись служилые люди, донские и запорожские казаки, беглые и небеглые крестьяне и в огромном числе — холопы. В сознании масс, поддерживших Лжедмитрия, он был «прирожденным», в отличие от Бориса Годунова, царем.

Началась первая в истории России гражданская война, приведшая к территориальному и социальному расколу российского социума, причем его разграничительная линия не была стабильной. Особенно катастрофическим для страны оказалось нарушение единства (пусть относительного) корпораций служилых людей, и прежде всего их верхнего слоя. Именно гражданская война (а не крестьянская, как считало подавляющее большинство отечественных историков последних десятилетий)³² разрушала сами основы создававшейся на протяжении полутора столетий системы власти, ее иерархию и приоритеты.

Поколеблено было и «относительное единство средневековой идеологии», что привело «к мысли о соперничестве с властью, хотя в той же монархической оболочке»,³³ к самозванчеству как народ-

³¹Законодательные акты... Тексты. № 50, 51.

³²Заслуга убедительного обоснования этой концепции принадлежит
А. Л. Станиславскому и Р. Г. Скрынникову (см.: Станиславский А. Л. Граждан
ская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990); Скрын-
ников Р. Г. 1) Россия после опричнины; 2) Самозванцы в России в начале
XVII века: Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1987; 3) Смута в России в начале
XVII в.: Иван Болотников. Л., 1988.

³³Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984.
С. 16.

ной оболочке бунта,³⁴ в котором сами самозванцы выступали в качестве «возвращающихся избавителей».³⁵ В период гражданской войны начала XVII в. проявили себя полтора десятка самозван-цев- «царев и чей»: три Лжедмитрия, Петр, Иван-Август, Клемен-тий, Савелий, Василий, Ерофей, Гаврила, Мартын, Лаврентий и др. В результате народная концепция самозванства была противопоставлена концепции самодержавной власти (царь — «земной Бог»), сформулированной Иваном IV.³⁶

Восстание в Москве против номинального преемника умершего скоропостижно в 1605 г. Бориса Годунова — Федора Борисовича и его матери, которые были удушены, привели на российский престол Лжедмитрия I. Его правление в течение года не разрешило и не могло разрешить тех антагонизмов, которые обнажились в период гражданской войны, но имело катастрофические последствия, выразившиеся, в частности, в том, что передача земель, уже имевших владельцев в поместья и вотчины другим людям надолго запутала земельные отношения и не только обострила раскол в среде феодалов, но и продлила его. К тому же привело и противоречивое законодательство о холопах.³⁷ Не оправдавший доверия Лжедмитрий I в результате боярского заговора в мае 1606 г. был свергнут и убит, а на его место сторонники князя Василия Шуйского перед собравшимися на Красной площади горожанами «выкликнули» князя царем. Но не «прирожденного» монарха современники не хотели признавать еще и потому, что он не был коронован всей «землей», хотя его «избранию» пытались придать вполне легитимный характер ссылкой на державные права «по ко-ленству» — через Александра Невского к князю Рюрику.³⁸

Небывалая новизна, по выражению В. О. Ключевского,³⁹ процедуры возведения нового царя на престол заключалась в том, что с него была взята «крестоцеловальная запись», которой провозглашались гарантии от внесудебных опал и казней, запомнившихся еще со времени Ивана IV, незыблемость имущественных прав наследников и родственников осужденных, а также обязательство царя решать судебные дела после тщательного расследования.⁴⁰Б. Н. Чичерину запись напомнила даже «знаменитую статью Великой Хартии»,⁴¹ хотя это, безусловно, было преувеличением. Ее

³⁴Панченко А. М. «Народная модель» истории в набросках Толстого о Пет
ровской эпохе // Л. Н. Толстой и русская литературно-общественная мысль. Л.,
1979. С. 80 и ел.

³⁵Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVII—
XIX вв. М., 1967. С. 24—236.

³⁶Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ. С. 15.

³⁷См.: Панеях В. М. Холопство в XVI—начале XVII века. Л., 1975. С. 185—
238; Законодательные акты... Комментарии. С. 98—102.

³⁸О Василии Шуйском подробно см.: Абрамович Г. В. Князья Шуйские и
российский трон. Л., 1991. С. 134—150.

³⁹Ключевский. В. О. Боярская дума древней Руси. М., 1902. С. 362.

⁴⁰ПСРЛ. М., 1968. Т. 31. С. 151; Акты, собранные в библиотеках и архивах
Российской империи Археографическою экспедицею Академии наук. СПб., 1836.
Т. 2. С. 102. № 44; Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в
Государственной коллегии иностранных дел. М., 1819. Ч. 2. С. 299. № 141.

⁴¹Чичерин Б. Н. О народном представительстве. М., 1866. С. 368.

историческое значение состояло в том, что запись представляла собой первый в истории России «договор царя со своими подданными», первый робкий и неуверенный шаг «к правовому государству».⁴² Само собой разумеется, что в условиях гражданской войны, в частности начавшегося восстания под предводительством Ивана Болотникова,⁴³ эти обязательства не были выполнены.

В результате восстания сначала образовались два центра государственной власти (в Москве и в ставке Болотникова), а затем, с появлением второго Лжедмитрия и до подавления восстания, — три центра власти (в Москве, в ставке восставших, и в Стародубе, затем в Тушине, где последовательно были базы самозванца, опиравшегося на перешедших к нему бояр и отряды польских наемников). Никто из них — ни Василий Шуйский, ни Болотников, ни Лжедмитрий II — не в состоянии были решить возникшие в ходе гражданской войны проблемы, а, борясь за власть, только осложняли положение: каждый из них, как и ранее Лжедмитрий I, натравливал холопов на господ, жаловал высшими государственными чинами и должностями, раздавал землю, во многих случаях чужую, в поместья.

В 1609 г. положение Русского государства еще больше осложнилось в результате соглашения, заключенного Василием Шуйским с шведским королем Карлом IX. Поскольку Швеция находилась в состоянии войны с Польшей, началась война между Польшей и Россией. Польские войска осадили Смоленск, а шведы, воспользовавшись ослаблением России, оккупировали Новгород и значительную часть северных территорий. Недовольные царем Василием Шуйским бояре в 1610 г. свергли его с трона. Власть временно перешла к правительству, состоящему из семи бояр («семибоярщина») , которые в создавшихся условиях вынуждены были согласиться с возведением на царский престол польского королевича Владислава. Однако пятнадцатилетний царь в Москву не прибыл; ее заняли польские отряды, опираясь на которые его наместник пытался управлять государством и по примеру предшествующих властителей (коронованных и некоронованных) приступил к раздаче земель.

Центральная власть в Русском государстве полностью распалась. Отряды польских шляхтичей осаждали города и монастыри, промышляли грабежами. Так называемые «вольные» казаки, в состав которых вошли и холопы, и крестьяне, и посадские люди, участвовали в походах Лжедмитрия I, в восстании Болотникова, в войске Василия Шуйского, в движении казачьего атамана Ивана Заруцкого, затем в Первом и Втором ополчениях, в избирательном соборе 1613 г., в восстании под руководством Баловнева и в восстаниях 1615—1618 гг. На некоторых этапах гражданской войны они выступали как решающая сила. Казаки ничуть не уступали интервентам в грабежах, они также устанавливали в различных районах свою власть — своеобразную систему кормлений в форме

⁴²Кобрин В. Б. Смута // Родина. 1991. № 3. С. 71.

⁴³О нем см.: Смирнов И. И. Восстание Болотникова: 1606—1607. [М.], 1951;
Скрынников Р. Г. Смута в России в начале XVII в.: Иван Болотников.

«приставств», что означало возврат к архаическому для начала XVII в. феодальному институту с особо жестокой формой эксплуатации местного населения/⁴

Все это в совокупности свидетельствовало о том, что опасность потери Россией национальной самостоятельности стала реальной. Именно в данной ситуации «земское» начало российской государственной системы, казалось бы, окончательно задавленное в период опричнины, стало возрождаться. «Земская» самоорганизация получила дополнительный стимул к национально-освободительной борьбе в связи с восстанием москвичей против поляков в марте 1611 г., последовавшего за этим «великого московского разорения» — сожжения поляками Москвы и массового избиения горожан.

Одним из центров власти в 1611 г. стало Первое ополчение, двинувшееся к Москве с целью изгнания поляков; впрочем, оно стало быстро распадаться из-за неразрешимых внутренних противоречий между разнородными силами, вошедшими в его состав. Второе ополчение первоначально возникло осенью 1611 г. на базе посада Нижнего Новгорода. Организация власти в обоих ополчениях воссоздавалась по типу, сложившемуся в условиях самодержавия: отдельными сторонами государственного управления ведали приказы. Правда, во Втором ополчении верховным органом власти стал «Совет всей земли», заместивший собой опустевший царский трон.⁴⁵ При этом к внутренним противоречиям Первого ополчения, в котором преобладали казаки, прибавились противоречия, принимавшие формы военных столкновений со Вторым ополчением, по преимуществу дворянским.⁴⁶

И все же 26 октября 1612 г. земская рать под руководством Д. Пожарского и Д. Трубецкого освободила Москву от поляков и въехала в Московский Кремль. Сразу же после этого, в ноябре 1612г., началась подготовка к созыву Земского избирательного собора.⁴⁷ В декабре делегаты стали съезжаться в столицу. Определились и кандидаты на царство: сын плененного поляками митрополита Филарета Михаил Федорович Романов, сын Лжедмит-рия II, шведский герцог Карл Филипп, Д. Т. Трубецкой, Д. М. Пожарский, И. И. Шуйский, И. В. Голицын, Д. М. Черкасский, П. И. Пронский.

На открывшийся 7 января 1613 г. Земский собор, состав которого насчитывал 700—800 человек, прибыло много выборных от городов, чем он отличался от предыдущих соборов.⁴⁸

⁴⁴Станиславский А Л Гражданская война в России XVII в С 23 и ел

⁴⁵О Втором ополчении см Любомиров П Г Очерк истории Нижегородского
ополчения 1611 —1613 гг М , 1939

⁴⁶Станиславский А Л Гражданская война в России XVII в С 43—44

⁴⁷См Зимин А А Акты Земского собора 1612—1613 гг // Записки Отдела
рукописей ГБЛ М , 1957 Вып 19

⁴⁸О Земском соборе 1613 г см Черепнин Л В Земские соборы Русского го
сударства в XVI—XVII вв М , 1978 С 187—200

В конечном счете, в результате длительной борьбы, 21 февраля 1613 г. царем был избран Михаил Романов, который положил начало новой династии, просуществовавшей более трехсот лет. Решающую роль в «царском обирании» сыграли казаки, численность которых в Москве во время проведения Земского собора значительно превышала численность дворянских формирований. Это даже дало основание А. Л. Станиславскому прийти к выводу, что Михаил Романов был казачьим ставленником.⁴⁹

Если данное утверждение и страдает известным преувеличением, то несомненно, что казачество в период граждаской войны превратилось в силу, с которой вынуждены были считаться все социальные слои и все претенденты на власть. Оно к этому времени самоорганизовалось в сословие, имевшее свою особую структуру, собственную систему самоуправления, специфические формы судопроизводства, своеобразный менталитет.

Избирательный Земский собор оставался высшим органом государственной власти, действовавшим вместе с Боярской думой вплоть до прибытия 2 мая 1613 г. в Москву из Ипатьева монастыря молодого царя с матерью, хотя одновременно с ними уже нареченный царь рассылал свои указы и пытался править, опираясь на представителей, посланных ему Земским собором.⁵⁰

В литературе существуют разногласия относительно того, была ли дана Михаилом Романовым ограничительная запись, подобная той, на которую вынудили согласиться Василия Шуйского.⁵¹ Безотносительно к этому условия, в которых новому царю пришлось вступить на престол, неизбежно вели к ослаблению самодержавной власти и вынужденному признанию необходимости участия в управлении страной представителей тех сил, которые его избрали.

Государство лежало в развалинах, общенациональный кризис обострялся, гражданская война была далека от завершения, разбойничьи шайки терроризировали население, отсутствовали органы управления в центре и на местах, огромные территории, в том числе Новгород и Новгородская земля, оказались оккупированными, военные действия с Польшей и Швецией не прекращались.

Гражданская война начала XVII в. в России коренным образом отличалась от революций, происходивших в XVI—XVII вв. в

⁴⁹Станиславский А Л, Морозов Б Н Повесть о Земском соборе 1613 г //
ВИ 1985 № 5, Станиславский А Л Гражданская война в России XVII в С 46—
79

⁵⁰Черепнин Л В Земские соборы Русского государства XVI—XVII вв С 202

⁵¹Платонов С Ф Московское правительство при первых Романовых //
Статьи по русской истории (1883—1912) СПб , 1912 С 355—367, 388, Цвета
ев Д В Избрание Михаила Федоровича на царство М , 1913 С 72—73, Чиче
рин Б Н О народном представительстве С 369—370, Маркевич А И Избрание
на царство Михаила Федоровича Романова//ЖМНП 1891 №10 С 403, Клю
чевский В О Курс русской истории 4 3// Ключевский В О Сочинения М ,
1957 Т 3 С 78, Дьяконов М А Избрание Михаила Федоровича на царство
СПб, 1913 С 31—32, Сухотин Л М Первые месяцы царствования Михаила Фе
доровича (Столбцы Печатного приказа) М, 1915 С XIX, Любомиров П Г
Очерк истории Нижегородского ополчения С 225—228, Черепнин Л В Земские
соборы Русского государства XVI—XVII вв С 204—211

Европе, хотя эти социальные потрясения и в России, и в европейских странах непосредственно порождались общенациональными кризисами (в том числе кризисами власти). Однако если революции становились следствием глубоких экономических перемен и знаменовали собой смену общественных отношений, сопровождавшуюся коренной ломкой и преобразованием системы власти, то гражданская война начала XVII в. не имела экономической подоплеки и потому не могла привести к перестройке всего социального организма в России, к выведению на политическую сцену новых социальных субъектов политической жизни. Вместе с тем в одном она походила на революции: она подняла на поверхность и активизировала асоциальные, маргинальные силы, ставшие особенно опасными в условиях распыления власти, ослабления прежних регуляторов общественных отношений, и поэтому действительно превратилась в смуту.

Гражданская война, таким образом, не только не разрешила противоречий, ее вызвавших, но породила новые. Общенациональный кризис, правда, с избранием на престол Михаила Федоровича приобрел новые формы. В частности, царские родственники (поскольку сам царь по малолетству и неподготовленности не мог взять власть в свои руки) вынуждены были опираться в своей деятельности на почти перманентно функционировавшие с 1613 по 1619 г. Земские соборы. Ответственность за ряд мер, и прежде всего за введение повторяющихся экстраординарных налоговых сборов (семь сборов так называемых запросных и пятинных денег, т. е. «пятая деньга» со всяких «туточных и отъезжих торгов и промыслов», взимаемая в связи с полным расстройством прежнего регулярного обложения — сошного письма)⁵² для материального обеспечения служилых людей, участвовавших в войне с польскими и шведскими войсками и в подавлении движения казачества, царское правительство стремилось возложить именно на Земские соборы.⁵³ Соборным решением оформлялся даже список думных чинов, остающихся вместе с царем в Москве в «королевичевой осаде», т. е. принявших на себя обязательство не уезжать из столицы во время ее осады в 1618 г. ратью королевича Владислава, продолжавшего претендовать на российский престол. Экстраординарные меры во внешнеполитической сфере также на некоторое время стали объектом рассмотрения Земским собором. В 1616 г. на нем обсуждались условия мира со Швецией. Все это свидетельствовало о слабости царской власти и в то же время противоречило ее ставшему уже традиционным самодержавному характеру.

В законодательстве первых лет царствования Михаила Федоровича, подстегнутом потоком челобитных, тоже заметны следы экстраординарности. Оно было направлено на преодоление порожденных смутой коллизий, прежде всего в области землевладения.

⁵²Веселовский С. Б. Семь сборов запросных и пятинных денег в первые годы
царствования Михаила Федоровича // Чтения в Обществе истории и древностей
российских при Московском университете. М., 1909. Кн. 1. Отд. 3. С. 11.

⁵³Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства XVI—XVII вв.
С. 216-229.

Предпринимались попытки возврата к «старине», нижней гранью которой стало «всеобщее разорение», а порядок, на который равнялись, — «как было при прежних российских прирожденных го-сударех». Возвратить «старину» значило в создавшихся условиях подтвердить пожалования «за службу», «за осадное терпение», «за кровь» прежних лет; раздать земли (при их отсутствии — земельные оклады) и денежное жалование за новые заслуги, теперь перед правительством Романовых.⁵⁴ Но разграничить справедливые и полученные обманным путем «дачи» — Василия Шуйского, Лжедмитрия II, семибоярщины, Первого и Второго ополчений — правительству Михаила Федоровича так и не удалось, как не удалось ему решить запутанную во время смуты проблему холо-повладения: тяжбы о земле и холопах тянулись многие десятилетия.⁵⁵

«Старина» в сфере государственного управления означала воссоздание приказной системы в прежнем виде. Затем число приказов стало увеличиваться, но усложнение задач не вело к систематизации и разграничению их функций. Учреждение и исчезновение приказов в значительной степени базировалось на личном поручении царя или его окружения: возникающая проблема решалась посредством приказа какому-либо лицу решать ее, для чего и создавался под его руководством учреждение-«приказ», который мог ликвидироваться по выполнении поручения.

«Старина» в сфере социальных отношений сводилась к реставрации крепостнической системы, складывание которой прервалось гражданской войной. Правительство царя Михаила в 1619 г. восстановило общегосударственную норму о пятилетних урочных годах сыска беглых крестьян.⁵⁶ 20-е—30-е годы XVII в. стали временем расцвета урочной практики. Она начинает играть роль своеобразного регулятора в процессе закрепощения крестьян.⁵⁷Крепостнический ее характер очевиден, поскольку вышедшие «из лет» крестьяне превращались в крепостных новых владельцев. Но не следует игнорировать и роль урочных лет как фактора, призванного ограничивать развитие крепостного права: угроза утраты землевладельцем крестьян по истечении 5 лет после их бегства имела целью также сдерживать усиление феодального гнета.⁵⁸Впрочем, действенность этого регулятора снижалась тем, что на практике урочные лета значительно удлинялись и в конечном счете торжествовала крепостническая тенденция. Однако ее торжество вело к катастрофическому сокращению облагаемого крестьянского надела, повышению, как следствие этого, окладов государ-

⁵⁴Бовина В. Г. Земский приговор 30 июня 1611 г. и законодательство первых
лет царствования Михаила Федоровича // Сословия и государственная власть в
России: XV—середина XIX в.- Международная конференция «Чтения памяти акад.
Л. В. Черепнина». М., 1994. Ч. 1. С. 62—69.

⁵⁵Панеях В. М. Холопство в первой половине XVII в. Л., 1984. С 162—196.

⁵⁶Ангшлогов Г Н. К вопросу о законе 1592—1593 гг. С. 173; Андреев И. Л.
Урочные лета и закрепощение крестьян в Московском государстве // История
СССР. 1982. № 1. С. 144.

⁵⁷Андреев И. Л. Урочные лета и закрепощение крестьян... С. 144.

⁵⁸Там же. С. 144—146.

ственных податей, которое «стало действовать хуже разорения»,⁵⁹переходу к вненадельному землепользованию, деформированию структуры зависимого населения (переходу крестьян в бобыли)⁶⁰и, наконец, к полному из-за этого расстройству финансовой системы государства.

Завершение войн со Швецией и Польшей важно было для России как один из шагов по пути преодоления всеобщего кризиса. Поэтому она вынуждена была согласиться на огромные территориальные утраты. По Столбовскому миру 1617 г. Россия лишалась своего важнейшего выхода к Балтийскому морю, уступив Швеции Ижорскую землю, Корелу и Корельский уезд, но возвратила Новгород.⁶¹ Деулинское перемирие 1618 г. оставляло Польше Смоленск, Дорогобуж, Новгород-Северский, Себеж и другие города на Юго-Западе.

Благодаря прекращению войны с Польшей в Россию в 1619 г. вернулся из плена отец царя митрополит Филарет, который вскоре был провозглашен патриархом. Ему Михаил Федорович передал всю полноту власти в государстве, а сам, как и до этого, устранился от дел. Филарет принял титул «великий государь и патриарх», и тем самым в его лице реально воплотилась идея синтеза духовной и светской власти, хотя этот феномен не может быть связан с общей тенденцией возвеличения церковной власти над светской, а всего только с личной ролью данного патриарха.⁶² Его программа выхода из кризиса в принципе не отличалась от той, которой следовало правительство Михаила Федоровича до возвращения Филарета. Фактически она восходила к идеям, провозглашенным еще Первым ополчением: единообразие и справедливость при распределении податей, сыск посадских и уездных людей, за-ложившихся за светских и церковных феодалов, справедливый суд.

Первоначально и Филарет вынужден был опираться на Земские соборы, но уже с 1622 г., укрепив свою власть, он перестает их созывать вплоть до начавшейся по его инициативе Смоленской войны (1632—1634 гг.). Практическими мерами для реализации программы правительственной деятельности по сыску земельных окладов, выводу из посадов «беломесцев» для активизации торговли и ремесла становятся проведение нового описания земель и учреждение ряда Сыскных приказов.⁶³

⁵⁹Веселовский С. Б. Сошное письмо: Исследование по истории кадастра и по-
сошного обложения Московского государства. М., 1915. Т. 1. С. 226.

⁶⁰Воробьев В. Л/., Дегтярев А. Я. Русское феодальное землевладение от
«смутного времени» до кануна петровских реформ. Л., 1986. С. 174—177.

⁶¹См.: Шаскольский И. П. Столбовский мир 1617 г. и торговые отношения
России со шведским государством. Л., 1964.

⁶²Бовина В. Г. «Великий государь и патриарх Филарет Никитич»: к истории
официальных титулов в Московском государстве XVII века // Россия от Ивана
Грозного до Петра Великого. СПб.; Киев, 1993. О Филарете см.: Бовина В. Г. Пат
риарх Филарет: (Федор Никитич Романов) // ВИ. 1991. № 7—8.

⁶³Законодательные акты... Тексты. № 87; Гурлянд И. Я. Приказ Сыскных
дел // Сборник статей по истории права, посвященных М. Ф. Владимирскому-Бу-
данову. Киев, 1904; Законодательные акты... Комментарии. С. 134—135.

106~s

. В сфере религиозной политика Филарета отличалась фанатизмом и нетерпимостью. Так, православным выходцам из Польши было отказано в праве считаться христианами на том лишь основании, что они едят и пьют с католиками, живут вместе с ними и даже заключают с ними браки.⁶⁴ Указом 1622 г. запрещалось некрещеным мусульманам-татарам владеть православными служилыми холопами и селить пашенных холопов в своих дворах.⁶⁵фундаменталистские тенденции, и без того свойственные русской православной церкви в XV—XVI вв., при Филарете проявлялись в еще большей степени.

Что касается Боярской думы, то ее роль фактически сводилась к деятельности только как высшей судебной инстанции.

Земские соборы возобновились после смерти Филарета (1632 г.) и посвящены были решению внешнеполитических проблем, а также связанных с ними вопросов финансового обеспечения войска, т. е. с ужесточением налогового обложения. Новым в соборной практике 30-х—40-х годов XVII в. становятся обсуждения коллективных челобитий представителей разных слоев населения, прежде всего дворянства и посадских людей,⁶⁶ хотя челобитные подавались также крестьянами.⁶⁷

Сама по себе вынужденность возобновления Земских соборов и обсуждения на них коллективных челобитных свидетельствует о продолжающемся кризисе самодержавной власти. С другой стороны, массовая подача челобитных грамот дает основание для вывода о процессе осознания групповых социально-экономических интересов и формирования сословных групп, хотя противоречия внутри них и политика самодержавия тормозили его.

Общенациональный кризис выражался также и в падении авторитета светской власти, олицетворявшейся царем.⁶⁸ Массовые процессы по «слову и делу государеву»,⁶⁹ крупнейшие восстания и более мелкие мятежи (московские восстания 1636 и 1648 гг., движения на Юге России «приборных» служилых людей, детей боярских и беломестных казаков, движения крестьян и посадских людей в Поморье и Сибири,⁷⁰ восстания середины XVII в. в Новгороде и Пскове, «медный бунт» 1662 г., восстание под предводительством Степана Разина) стали показателями этого кризиса власти.

В середине XVII в. он проявился и в том, что церковь в лице патриарха Никона стала, с согласия царя Алексея Михайловича,

⁶⁴ Макарий. История русской церкви. СПб., 1903. Т. П. С. 30—31. ⁶^ Законодательные акты... Тексты. № 119.

⁶⁶Смирнов П. П. Новое челобитье московских торговых людей о высылке
иноземцев//Чтения в Обществе Нестора-летописца. 1912—1913. Кн. 23. Ч. 2;
Базилевич К. В. Коллективные челобитные торговых людей и борьба за русский
рынок в первой половине XVII в. // Известия АН СССР. 1932. Сер. VII. Вып. 2.

⁶⁷Крестьянские челобитные XVII в.: Из собрания Государственного историче
ского музея. М., 1994.

⁶⁸Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ. С. 10.

⁶⁹Новомбергский Н. Слово и дело государевы: (Процессы до издания Уложе
ния Алексея Михайловича 1649 года). М., 1911. Т. 1.

^/0 См.: Чистякова Е. В. Городские восстания в России в первой половине XVII века (30—40-е годы). Воронеж, 1975.

исповедовать принцип «священство выше царства», пытаясь подчинить себе государство. И хотя в дальнейшем Никону под давлением царя пришлось оставить патриарший престол, несколько лет, с 1652 по 1658 г., в Москве существовало двоевластие — царя и "патриарха.

Внутреннее реформирование Никоном при поддержке царя церкви, имевшее целью освобождение от местных традиций, связанных с языческими представлениями, создание унифицированного культа с ориентацией на византийские образцы и западноук-раинскую богословскую школу, не затрагивало толкований философских вопросов теологии, а свелось к изменению ритуала службы (к переходу от двоения к троению крестного знамения, к перемене в пении аллилуйи, в хождении посолонь по «латинскому» образцу).⁷¹ Это вызвало раскол не только в самой церкви, но и в целом в стране. В «раскол» ушли люди разных социальных слоев, и очень скоро он стал знаменем антиправительственной борьбы. Падение авторитета светской власти дополнилось падением авторитета власти духовной.⁷²

Военные акции, в частности война с Польшей за Смоленск (Смоленская война), также показали, что государство и власть все еще оставались слабыми. Проявилась небоеспособность устаревшего поместного войска.

Попытки выйти из общенационального кризиса, инициированные царем Алексеем Михайловичем, вступившим на престол в 1645 г., не отличались по направлению и методам от тех, которые традиционно и безуспешно предпринимали его предшественники: усиление налогового гнета, крепостническое законодательство. Так, приговором от 2 января 1649 г. правительство царя Алексея Михайловича под давлением служилых людей отменило урочные годы для сыска беглых крестьян и бобылей, установив, что сыску и возврату подлежали те беглые, которые были записаны в писцовых книгах, составленных*после московского пожара 1626 г.⁷³Таким образом, впервые не фиксировался определенный срок сыска беглых, а устанавливалась его давность, с годами непрерывно нараставшая. Следовательно, процесс закрепощения частновладельческих крестьян шел к своему апогею.

Уложение 1649 г.,⁷⁴ принятое на Земском соборе, было пронизано крепостническими нормами, относящимися не только к крестьянам, для которых окончательно отменялись урочные годы сыска, провозглашался бессрочный сыск, прикрепление к земле дополнялось потомственной крепостной зависимостью от служилых людей, получавших наследственные и монопольные права владе-

⁷¹См.: Каптерев Н. Ф. 1) Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович.
Сергиев Посад, 1909—1912. Т. 1—2; 2) Патриарх Никон и его противники в деле
исправления церковных обрядов. Сергиев Посад, 1913; Хачатурян Н. А., Хачату
рян В. М. Средневековая культура России и Западной Европы: Идентичность и
расхождения // Цивилизации. М., 1955. Вып. 3. С. 69—74.

⁷²Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ. С. 23.

⁷³Законодательные акты... Тексты. № 344.

⁷⁴См. его академическое издание: Соборное уложение 1649 г.: Текст. Ком
ментарии. Л., 1987.

ния ими.⁷⁵ Посадские люди также были прикреплены к посаду и тяглу. Одновременно за ними закреплялось монопольное право владения и распоряжения дворами и торгово-ремесленными заведениями на посадах,⁷⁶ что в перспективе неизбежно вело к застою в предпринимательской деятельности.

Уложение 1649 г., зафиксировав сложившиеся к середине XVII в. нормы права, систематизировав их и введя новые нормы, основанные на текущей судебной практике, предшествующих русских законодательных актах, а также отчасти на византийском и литовском праве, впервые в истории российского законодательства определило статус власти царя как верховного главы государства, его прерогативы, а главное — установило смертную казнь не только за посягательство на «государскую честь» и «здоровье», но и за голый умысел на жизнь и здоровье государя. Широко толкуется в Уложении понятие измены (умысел против власти, переход на сторону противника, «скоп и заговор»).⁷⁷ Эти нормы призваны были укрепить расшатанную общенациональным кризисом власть царя.

С той же целью Уложение 1649 г. законодательно закрепило существовавшую организацию государственного управления — в центре (Боярская дума, приказы) и на местах (воеводы, губные старосты). В частности, Боярская дума получила правовую инсти-туционализацию как высший орган управления и суда, действующий при царе и по его поручению: «А спорные дела, которые в приказех зачем будет немощно, взносить из приказов в доклад к государю царю и великому князю Алексею Михаиловичу всея Руси, и к его государевым бояром, и околничим, и думным людем. А бояром, и околничим, и думным людем сидеть в полате, и по государеву указу государевы всякие дела делать всем вместе».⁷⁸Обращает на себя внимание, что и в Соборном уложении не употреблен термин «Боярская дума»; она определена по-прежнему описательно как собрание бояр и других думных чинов. Предписание «дела делать всем вместе» не следует, как и в Судебнике 1550 г., понимать буквально: многие бояре были в войсках, в городах на воеводстве, возглавляли приказы.

О степени несамостоятельности Боярской думы и ее служебном, подчиненном царю положении свидетельствует Г. Котоши-хин: «Бояре и околничие и думные и ближние люди приезжают к царю челом ударить с утра рано, на всякий день... А когда лучица сидети в покоях своих и слушает дел или слова разговорные говорит, и бояре стоят перед ним все..., также после обеда приезжают, в вечери, по вся дни».⁷⁹

⁷⁵Маньков А. Г. Уложение 1649 г.: Кодекс феодального права. Л., 1980.
С. 93-110.

⁷⁶Там же. С. 137—153.

⁷⁷Там же. С. 154—162.

⁷⁸Соборное уложение 1649 г.: Текст. Комментарии. Гл. X. Ст. 2. С. 3!; см.
комментарий: Там же. С. 183—184.

⁷⁹Котоишхин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1906.
С. 29. См. также статейный список от 17 декабря 1636 г. (Законодательные акты...
Тексты. № 234) и комментарий к нему (Законодательные акты... Комментарий.
С. 183—185).

Приказная система управления из столицы и воеводские органы управления на местах не смогли, как показала практика, сколько-нибудь успешно организовать единую систему власти в такой огромной стране, какой стала Россия к середине XVII в. Тем менее распространялось их влияние на далеких окраинах. Поэтому на малонаселенных, но обширных территориях черносошного северного Поморья и Сибири правительство вынуждено было в уездах опираться на традиционные земские выборные учреждения, которые сосуществовали с воеводской властью.⁸⁰ На Юге донское казачество, опираясь на свою сословную организацию («круг»), также осуществляло самоуправление, претендуя в то же время на получение государева жалованья и, пользуясь слабостью царской власти, предпринимало акции (например, походы на Азов), которые шли вразрез с внешнеполитической линией России.

Присоединение в 1651—1654 гг. левобережной Украины к России, опиравшееся на освободительную борьбу украинского народа против Польши, привело к введению и здесь особой, отличающейся от общерусской, системы местного управления (выборные гетман, старшины, свой суд), хотя отношения вассалитета-сюзеренитета очень быстро под давлением центральной власти трансформировались в подданство.

Вхождение Украины в состав России имело огромное культурно-историческое значение для судеб обоих этносов. В XVII в. именно через Украину стала проникать в Россию западная культура, которая начала оказывать влияние и на русскую культуру, стимулируя ее освобождение от церковного влияния.

Но эти секуляризационные тенденции не затрагивали социально-экономические отношения и систему власти. Самодержавно-крепостнический строй если и претерпевал изменения, то только в сторону ужесточения крепостнических порядков и обособления самодержца от его подданных. Отказ от реформ вел к консервации социальной жизни, ослаблял государство, а следовательно, ввергал его в состояние перманентного отставания от стран Европы.

⁸⁰ См.' Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в М., 1909. Т. 1; М., 1912. Т 2; Копанев А И I) Крестьянство Русского Севера в XVI в. Л., 1978; 2) Крестьяне Русского Севера в XVII в. Л., 1984; Александров В. А., Покровский Н. Н. Власть и общество: Сибирь в XVII в Новосибирск, 1991.

Чу

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ИМПЕРИЯ

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РОСТ ПОВОРОТ К ЕВРОПЕ

* Глава 1i -

. чу » РОЖДЕНИЕ ИМПЕРИИ. „

⇐ Назад