Тест на знания виновного
Ртот описанный РІ предыдущей главе тест снижает возможность приведенных РјРЅРѕР№ только что ошибок. Однако, чтобы использовать эту технику, верификатор должен обладать такой информацией Рѕ преступлении, которая имеется только Сѓ подлинно РІРёРЅРѕРІРЅРѕРіРѕ. Предположим, то, сколько было похищено денег Рё РІ каких именно купюрах, знают только работодатель, РІРѕСЂ Рё оператор детектора. Р’ таком случае РїСЂРё тестировании подозреваемого СЃРїСЂРѕСЃСЏС‚: «Если РІС‹ украли деньги РёР· кассы, то вам известно, сколько было взято. Сколько: 150? 350? 550? 750? 950 Рё «Украденные деньги были РІ банкнотах одинакового достоинства. Если РІС‹ взяли деньги, то вам известно, какие именно это были банкноты: 5 долларов? 10? 20? 50? 100?
«У невиновного есть один шанс из пяти для более эмоциональной реакции на правильный ответ из первого ряда, и один шанс из двадцати пяти для более эмоциональной реакции в случае предъявления ему двух вопросов, и один шанс из десяти миллионов – в случае десяти подобных вопросов» [140].
«Важное психологическое различие между виновным и невиновным подозреваемыми заключается в том, что первый присутствовал на месте преступления и знает, что там произошло; в его сознании хранятся образы, недоступные невиновному… Рблагодаря этому знанию виновный узнает предметы и события, связанные с преступлением, а также тех, кто в этом участвовал… Подобное опознание провоцирует и возбуждает его» [141].
Единственным ограничением этого теста является то, что его РЅРµ всегда РјРѕР¶РЅРѕ использовать даже РІ уголовных расследованиях. Рнформация Рѕ преступлении бывает широко известной благодаря публикациям, Рё невиновный РїРѕСЂРѕР№ знает РІСЃРµ, связанное СЃ преступлением, РЅРµ С…СѓР¶Рµ, чем виновный. Даже если газеты РЅРµ раскрывают информацию, то полиция сама частенько делает это РІ процессе РґРѕРїСЂРѕСЃР°. РљСЂРѕРјРµ того, некоторые преступления сами РїРѕ себе РЅРµ позволяют использовать эту технику. Например, было Р±С‹ трудно оценить искренность человека, который, признавшись РІ преступлении, ложно утверждает, что совершил его РІ целях самообороны. РљСЂРѕРјРµ того, РїРѕСЂРѕР№ невиновный РјРѕРі Рё сам присутствовать РїСЂРё совершении преступления Рё знать РІСЃРµ РЅРµ С…СѓР¶Рµ полиции.
РСЌСЃРєРёРЅ, сторонник техники контрольных РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ, утверждает, что тест РЅР° знания РІРёРЅРѕРІРЅРѕРіРѕ дает больший процент ошибок веры лжи: «…Считается, что преступник должен знать те детали преступления, которые скрыты РІ задаваемых ему вопросах. Ресли РѕРЅ РЅРµ обратил внимания РЅР° эти детали, если Сѓ него РЅРµ было возможности РёС… заметить или РѕРЅ был невменяем РІ момент преступления, то этот тест Рє нему неприменим» [142].
Тест РЅР° знания РІРёРЅРѕРІРЅРѕРіРѕ также нельзя использовать, если подозреваемый является РѕРґРЅРёРј РёР· тех людей, которые РЅРµ выказывают реакций Р’РќРЎ, доступных измерениям детектора. Как СЏ СѓР¶Рµ РіРѕРІРѕСЂРёР» РІ предыдущей главе, РїРѕ отношению Рє поведенческим признакам обмана существует РѕРіСЂРѕРјРЅРѕРµ количество индивидуальных различий РІ эмоциональном поведении. РќРµ существует признаков эмоционального возбуждения, которые присущи всем Рё которые РІСЃРµ выказывают одинаково. РџСЂРё этом РЅРµ важно, что именно рассматривается – РјРёРјРёРєР°, жесты, голос, потоотделение, – некоторые люди совершенно никак РЅРµ выражают СЃРІРѕРёС… эмоций. Раньше СЏ СѓР¶Рµ подчеркивал, что отсутствие любого СЂРѕРґР° РѕРіРѕРІРѕСЂРѕРє еще РЅРµ доказывает правдивости подозреваемого, Рё точно так Р¶Рµ отсутствие изменений РІ деятельности Р’РќРЎ, измеряемых детектором, еще РЅРµ доказывает, что человек РЅРµ возбужден.
Тест, рассчитанный на знания виновного, по отношению к людям, не выказывающим сильные изменения ВНС, может считаться бесполезным. Правда, Ликкен говорит, что такое случается крайне редко. Однако надо заметить и то, что проводилось слишком мало исследований с целью изучения, насколько часто происходит подобное среди людей, подозреваемых в шпионаже, преступлениях и т. п. Люди, не проявляющие яркой деятельности ВНС, не показывают убедительных результатов и при использовании техники контрольных вопросов, поскольку им все равно, как отвечать и на контрольные и на релевантные вопросы.
РџРѕРјРёРјРѕ этого, РїСЂРё использовании техники контрольных РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ Рё теста РЅР° знания РІРёРЅРѕРІРЅРѕРіРѕ большую роль РјРѕРіСѓС‚ играть медикаменты, подавляющие деятельность Р’РќРЎ Рё вообще делающие результаты испытаний неубедительными. Рто, также РІРѕРїСЂРѕСЃ Рѕ том, РјРѕРіСѓС‚ ли успешно пройти РѕР±Р° этих испытания психопаты, СЏ рассмотрю РїРѕР·Р¶Рµ, РєРѕРіРґР° Р±СѓРґСѓ подводить итоги всех Р·Р° Рё против.
Заключение БТО, содержащее критический взгляд на детектор лжи, доказал что обе упомянутые техники действительно уязвимы. Тест на знания виновного обычно допускает больше ошибок веры лжи, а тест с применением контрольных вопросов – ошибок неверия правде. Однако даже это заключение оспаривается некоторыми операторами детекторов и исследователями. Рнеясность здесь продолжает удерживаться отчасти из-за очень малого количества исследований [143], аотчасти из-за невозможности однозначной оценки точности работы детектора. Ошибки же обнаруживаются постоянно. Основная проблема здесь заключается в установлении истины – в нахождении некоего, не зависящего от детектора способа определения того, лжет человек или нет. Ресли исследователь не знает, кто из испытуемых лжет, а кто говорит правду, то нет и способа оценить точность работы детектора.
Оценка точности результатов детектора
Рсследовательские РїРѕРґС…РѕРґС‹ Рє изучению точности работы детектора различаются степенью РёС… уверенности РІ истине. Полевые исследования занимаются реальными, имевшими место происшествиями; РІ исследованиях РїРѕ аналогии рассматриваются искусственно созданные ситуации. РћР±Р° эти типа исследований словно РІ зеркале отражают достоинства Рё недостатки РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР°. Р’ первых исследованиях подозреваемые действительно переживают Р·Р° РёСЃС…РѕРґ испытаний Рё таким образом выказывают сильные эмоции. Другое достоинство этих исследований заключается РІ том, что РІ РЅРёС… испытывают подлинных участников событий, Р° РЅРµ первокурсников – волонтеров.
Слабость полевых исследований заключается в незнании истины, знание которой как раз и является основным достоинством исследований по аналогии, в которых исследователь сам назначает тех, кто будет лгать, а кто будет говорить правду. А слабость последних исследований состоит в том, что у «подозреваемых» ставки невысоки, а потому соответствующие эмоции редко проявляются. Кроме того, испытуемые здесь обычно совсем не походят на тех, кто обычно проходит испытания на детекторе лжи.