Обнаружение утечки информации Рё теория устрашения 2 страница

Эти охотники сманивают работников из одной компании в другую, как правило, конкурирующую. А поскольку ни одна компания не хочет лишаться способных работников, охотники за головами действуют отнюдь не в лоб. Сара Джонс, например, охотник за головами из некой нью-йоркской фирмы, рассказывала, что получала всю необходимую ей информацию, задавая для начала простой, якобы касающийся совершенно общих и отвлеченных исследований, вопрос: «Мы изучаем влияние образования на карьеру. Могу я задать вам пару вопросов? Мне не нужно знать вашего имени, меня интересуют только статистические данные, касающиеся вашего образования и трудовой деятельности». И затем выспрашиваю у кандидата всё что мне нужно: и сколько денег он получает, и каково его семейное положение, возраст, и сколько у него детей… Так охотники за головами вынуждают человека давать о себе всю необходимую им информацию – и прямо не сходя с места, что и требуется» [175]. Другой охотник описывает свою работу следующим образом: «Когда люди порой спрашивают меня, чем я занимаюсь, я отвечаю, что лгу, жульничаю и ворую, тем и живу» [176].

Примером же трудной лжи может являться ложь пациентки психиатрической клиники Мэри, о которой я рассказывал во введении.

Врач. Ну, Мэри, как вы себя сегодня чувствуете?

Мэри. Отлично, доктор. Мне бы хотелось провести выходные… эээ… дома, с семьей, вы же знаете. Ведь прошло… эээ… уже пять недель, как я тут, в больнице.

Врач. И никакого чувства подавленности, Мэри? Никаких мыслей о самоубийстве? Вы точно от них избавились?

Мэри. Мне, правда, так неудобно за всю эту историю. И теперь… Теперь я точно об этом не думаю. Мне просто хочется домой, к мужу.

И Мэри, и Сара преуспели в своей лжи. Не поймали ни ту ни другую, несмотря на то, что поймать Мэри было очень нетрудно. Все преимущества были на стороне Сары, Мэри же лгала трудно, была менее опытным обманщиком, а врач, наоборот, обладал всеми преимуществами верификатора. Но давайте, не касаясь особенностей лжецов и верификаторов, сначала рассмотрим, какова бывает ложь сама по себе.

Мэри вынуждена была лгать о чувствах, Сара же – нет. Мэри скрывала страдание, мотивировавшее ее планы о самоубийстве; такие чувства вообще скрыть трудно, а кроме того, усилия, направленные на сокрытие, могут исказить и изображаемые положительные эмоции. Мэри пришлось лгать не только о своих чувствах, но и, в отличие от Сары, сильно переживать свою ложь и скрывать еще и эту эмоцию. Обман Сары, как часть ее работы, полностью санкционирован, и потому ей не приходится чувствовать себя за него виноватой. Несанкционированная же ложь Мэри порождала чувство вины, поскольку обычно предполагается, что пациент должен быть честен с лечащим врачом, пытающимся ему помочь, а Мэри к тому же еще и симпатизировала своему доктору. Ей было стыдно и за свою ложь, и за вынашиваемые планы. Самые большие трудности при обмане возникают из-за тех эмоций, которые человек ощущает в момент лжи; чем сильнее эмоции, которые необходимо скрывать, и чем их больше, тем трудней лгать. Вот почему помимо страдания Мэри чувствовала еще и стыд, и вину. И теперь, когда мы перейдем от рассмотрения лжи к анализу лжецов, мы увидим, что Мэри испытывала еще и некую четвертую эмоцию, которую тоже была вынуждена скрывать.

Мэри гораздо менее опытна и искушена во лжи по сравнению с Сарой; до сих пор она и не пыталась скрывать ни своих страданий, ни мысли о самоубийстве, а кроме того, никогда не лгала психиатрам. Из-за отсутствия опыта она боялась, что ее поймают, и, таким образом, к грузу скрываемых чувств добавлялся еще и этот страх, который тоже, без сомнения, выдавал ее. Сама специфика заболевания делала Мэри особенно уязвимой именно для страха, вины и стыда, больше того – она, судя по всему, оказалась неспособной хорошо скрывать эти чувства.

Мэри не предвидела всех вопросов врача и вынуждена была идти у него на поводу. С Сарой же дело обстоит прямо противоположным образом; она обладала большим опытом именно в этом роде обмана, была уверена в своих способностях и имела хорошо отработанную твердую линию поведения. Кроме того, за Сарой было преимущество активной позиции, умения играть роль так убедительно, что порой она и сама не сомневалась в своей абсолютной правдивости.

Однако у врача, выступающего в качестве верификатора, были еще три преимущества. Он не в первый раз встречался с пациенткой, и предыдущее знание специфических особенностей ее поведения давало ему хороший шанс избежать капкана Брокау. Затем, он, как и большинство психиатров, прекрасно умел обнаруживать скрываемые эмоции. И наконец, он был осторожен, ждал обмана, хорошо зная, что суицидальные больные даже после нескольких недель пребывания в клинике могут скрывать свои планы, вырваться на свободу и повторить попытку.

Ошибки Мэри были отчетливо видны в речи, голосе, движениях тела и выражениях лица. Она не умелый лжец, не бойкий говорун, и потому признаки обмана проявлялись и в подборе слов, и в самом голосе: речевые оговорки, непоследовательность, многословие и паузы. Кроме того, сильные негативные эмоции, испытываемые ею, дали еще один признак – повышение тона. Признаки четырех эмоций (страдания, страха, вины и стыда) проявлялись в эмблемах (пожатие плеч), манипуляциях, приостановленных иллюстрациях и микровыражениях. Они были видны и в соответствующих движениях лицевых мышц, несмотря на все попытки Мери контролировать свою мимику. А поскольку врач знал Мэри уже давно, он должен был гораздо тщательнее интерпретировать ее движения и манипуляции, в то время как на самом деле он и вообще не обнаружил никаких признаков обмана с ее стороны. Однако уверен, если бы он знал все только что изложенные мной позиции, он обнаружил бы обман своей пациентки без труда.

Сара находится РІ почти идеальном положении для лгущего: ей РЅРµ надо скрывать СЃРІРѕРё эмоции, Сѓ нее опыт РІ обманах именно такого СЂРѕРґР°, Сѓ нее есть время отрепетировать СЃРІРѕСЋ роль, есть (благодаря минувшим успехам) уверенность, РѕРЅР° обладает природным даром, отточенным практикой, ложь ей разрешена, ее жертва ничего РЅРµ подозревает, РІРёРґРёС‚ ее РІ первый раз Рё, РєСЂРѕРјРµ того, РЅРµ особенно искушена РІ оценке людей. Разумеется, РІ случае СЃ Сарой, РІ отличие РѕС‚ РњСЌСЂРё, Сѓ меня РЅРµ было возможности для обнаружения признаков обмана просмотреть видеопленку или запись, Рё приходится основываться только РЅР° газетной статье. Поэтому можно предположить, что РІ ее случае РЅРё СЏ Рё никто РґСЂСѓРіРѕР№ РЅРµ смогли Р±С‹ заметить никаких признаков обмана. Сара лгала легко, Рё оснований совершать промахи Сѓ нее РЅРµ было.

РќРѕ РЅРё Сѓ Сары, РЅРё Сѓ РњСЌСЂРё РЅРµ было того преимущества, которое заключается РІ своеобразном пособничестве жертвы, РІ желании жертвы (РїРѕ каким-либо собственным причинам) быть обманутой. Рђ РІРѕС‚ Сѓ Руфи (РёР· романа Апдайка «Давай поженимся») такое преимущество было. РћРЅР° лгала трудно, совершая множество промахов, РЅРѕ ее жертва сама РЅРµ хотела замечать РёС…. Напомню, что Джерри, РјСѓР¶ Руфи, услышал ее телефонный разговор СЃ любовником Рё, заметив РІ голосе жены некие необычные нотки, поинтересовался, СЃ кем это РѕРЅР° говорила. Пойманная врасплох, Руфь начала лепетать что-то Рѕ женщине РёР· воскресной школы, чему РѕРЅ РІСЂСЏРґ ли поверил, однако РѕС‚ дальнейших расспросов РІСЃРµ же отказался. Подразумевается, что Джерри РЅРµ сумел обнаружить обман жены именно потому, что имел некие основания РЅРµ раскрывать ее измены – Сѓ него самого была любовница, Рё как впоследствии выяснилось, жена любовника Руфи!

Давайте теперь сравним ложь Руфи, трудную, РЅРѕ так Рё РЅРµ раскрытую, СЃ простой ложью, тоже остающейся нераскрытой, РЅРѕ совершенно РїРѕ РґСЂСѓРіРѕР№ причине. Это пример РёР· недавнего анализа техники обмана, применяемого жуликами-виртуозами.

«В этой "зеркальной игре"… жулик прикидывается, что даже не подозревает, о чем может думать его жертва, разоружая ее неожиданным открытым высказыванием ее мыслей, казалось бы, совершенно во вред собственным же намерениям. Вот Джон Хамрак, один из самых изобретательных жуликов такого рода начала нашего века, одетый как техник, входит в контору члена городской управы в Сити-холл, в Венгрии. Хамрак заявляет, что пришел за часами, которые нужно починить. Олдермэн, вероятно из-за большой ценности часов, отдавать их не хочет. А Хамрак, вместо того чтобы настаивать на своём, начинает расхваливать часы, обращая внимание чиновника на их колоссальную стоимость и как бы вскользь замечая, что именно поэтому-то и явился за часами самолично. Такие виртуозы добиваются своего, обращая внимание жертвы на самые тонкие стороны ситуации и таким образом как бы удостоверяя подлинность своей роли кажущимся нарушением своей выгоды» [177].

И первыми вопросами, которые нам необходимо в связи с этим рассмотреть, являются следующие: есть в таких ситуациях какие-либо признаки обмана или их нет вовсе, а также испытывает такой лжец какие-либо эмоции в момент обмана или нет. Как я уже объяснил в главе 2 (Глава 2 ПОЧЕМУ ЛОЖРИНОГДА НЕ УДАЕТСЯ) и проиллюстрировал в анализе лжи Мэри, основные трудности при обмане возникают из-за переживания эмоций в сам момент лжи. Правда, дело конечно же не только в эмоциях, однако начать рассмотрение лучше всего все-таки именно с них.

Сокрытие эмоций может быть принципиальной целью лгущего (так было РІ случае СЃ РњСЌСЂРё). РќРѕ даже если это РЅРµ так, даже если лгут РЅРµ Рѕ чувствах, чувства РїСЂРё лжи РІСЃРµ равно неизбежно присутствуют. Р’ случае СЃ Руфью весьма РјРЅРѕРіРѕРµ говорило Р·Р° то, что РѕРЅР° чувствовала угрызения совести Рё Р±РѕСЏР·РЅСЊ разоблачения. РћРЅР° СЏРІРЅРѕ боялась последствий раскрытия своего обмана: РѕРЅР° РЅРµ только РЅРµ смогла Р±С‹ продолжать роман, РЅРѕ была Р±С‹ еще Рё наказана. Джерри РјРѕРі бросить ее, узнай РѕРЅ РѕР± измене, Рё РІ случае развода факт ее адюльтера привел Р±С‹ Рє ухудшению ее материального положения. (Роман Апдайка был написан еще РґРѕ отмены разводов РЅР° основании РІРёРЅС‹.) Детей тоже могли Сѓ нее забрать. РќРѕ даже Рё РїСЂРё сохранении брака семейная жизнь Руфи РІСЃРµ равно значительно ухудшилась Р±С‹.

Конечно, РЅРµ каждого обнаруженного лжеца наказывают; РїСЂРё неудаче РЅРµ понесли Р±С‹ наказания РЅРё Сара, РЅРё РњСЌСЂРё. Тем РЅРµ менее Хамрак испытывал Р±РѕСЏР·РЅСЊ разоблачения РІ гораздо меньшей степени, чем Руфь. РћРЅ опытен РІ такого СЂРѕРґР° делах Рё знает ценность того, что заставляет его лгать. Рђ Руфь, хотя Рё преуспела РІ своем обмане, плохо знает, как вести себя РІ таких ситуациях. РќРµ уверена РѕРЅР° Рё РІ СЃРІРѕРёС… способностях обманщицы.

Единственным источником Р±РѕСЏР·РЅРё разоблачения является для Руфи наказание, которому РѕРЅР° неминуемо будет подвергнута. Боится РѕРЅР° наказания Рё Р·Р° саму ложь. Если Джерри узнает, что РѕРЅР° его обманывает, его недоверие Рє ней станет источником беспокойства Рё РїРѕРјРёРјРѕ ее измены. РџРѕСЂРѕР№ рогоносцев страшит даже РЅРµ столько сама неверность, сколько потеря доверия – этого РѕРЅРё РЅРµ РІ силах простить. РљСЂРѕРјРµ того, еще раз заметим, что РЅРµ каждого лгущего наказывают Р·Р° сам факт лжи; это РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёС‚ только РІ том случае, РєРѕРіРґР° обманщик Рё жертва намереваются быть вместе Рё РІ дальнейшем, чему неверие действительно является реальной СѓРіСЂРѕР·РѕР№. Если ложь будет раскрыта, Сара как охотник Р·Р° головами потеряет лишь возможность получить какую-то конкретную информацию; Хамрака накажут РЅРµ Р·Р° перевоплощение РІ техника, Р° Р·Р° кражу (или попытку кражи) часов. Даже РњСЌСЂРё накажут РЅРµ собственно Р·Р° ложь; обнаружение ее обмана только заставит врача вести себя СЃ ней более осмотрительно. Рђ вера РІ то, что человек будет правдив всегда, РЅРµ предполагается (Рё РЅРµ может быть востребована) никакими длительными отношениями, даже браком.

Боязнь быть разоблаченной РІ случае СЃ Руфью усиливается еще Рё тем, что оназнает Рѕ подозрениях мужа. Жертва Хамрака, Олдермэн, тоже подозревает РІСЃСЏРєРѕРіРѕ, кто хочет взять ценные часы. И РІСЃСЏ прелесть «зеркальной игры» заключается РІ том, что РїСЂСЏРјРѕРµ обращение Рє тайным опасениям жертвы значительно снижает ее подозрения. Жертва полагает, что действительный РІРѕСЂ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ будет настолько дерзким, чтобы высказать вслух именно то, что Рё заставляет ее быть более осторожной. Логика РїРѕСЂРѕР№ вынуждает верификатора РЅРµ верить самым явным признакам обмана, РёР±Рѕ очень непросто поверить РІ то, что обманщик совершает такие явные промахи. Р’ своем исследовании так называемой военной хитрости Дональд Дэниэл Рё Катрин Хербиг заметили, что «чем значительнее промах, тем труднее принять его Р·Р° свидетельство обмана, поскольку это кажется слишком большим подарком для того, чтобы быть настоящим (Рё действительно военные РІРѕ РјРЅРѕРіРёС… случаях СЏРІРЅРѕР№ утечки информации предпочитают РЅРµ верить ей)… Рё слишком бесстыдным для того, чтобы быть чем-либо иным, РєСЂРѕРјРµ подвоха» [178].

Руфь, как Рё РњСЌСЂРё, придерживается тех же самых социальных ценностей, что Рё жертва ее обмана, Рё поэтому может испытывать чувство РІРёРЅС‹ Р·Р° СЃРІРѕСЋ ложь. РќРѕ Руфь испытывает это чувство РІ гораздо меньшей степени, чем РњСЌСЂРё, поскольку понимает, что сокрытие измены РЅРµ является преступлением. Даже осуждающие адюльтер люди РїРѕСЂРѕР№ считают, что неверному СЃСѓРїСЂСѓРіСѓ лучше РЅРµ признаваться РІ своей неверности. Р’ случае СЃ Хамраком дело еще более СЏСЃРЅРѕРµ. Как Рё охотник Р·Р° головами Сара, РѕРЅ РЅРµ чувствует Р·Р° СЃРѕР±РѕР№ никакой РІРёРЅС‹: ложь – это то, что позволяет ему существовать. Возможно, Хамрак просто прирожденный лжец или психопат, что также снижает возможность возникновения Сѓ него угрызений совести. Его ложь, как Рё ложь Сары, можно назвать санкционированной.

Ложь Руфи Рё Хамрака позволяет отметить еще РґРІР° момента. Руфь РЅРµ РІ состоянии предвидеть, РєРѕРіРґР° именно ей потребуется солгать, Рё потому РЅРµ вырабатывает Рё РЅРµ репетирует своей линии поведения. Это увеличивает ее Р±РѕСЏР·РЅСЊ разоблачения поскольку РѕРЅР° знает, что РЅРµ имеет возможности прикрыть себя заранее приготовленными ответами. Р’ случае же уличения Хамрака (что, правда, редко случается СЃ профессиональными обманщиками), Сѓ него РІ запасе всегда есть талант импровизации, который отсутствует Сѓ Руфи. РќРѕ Сѓ нее есть РґСЂСѓРіРѕРµ большое преимущество перед Хамраком, уже РјРЅРѕР№ упомянутое, – ее жертва сама хочет быть обманутой, РЅРµ желая разоблачать обманщицу РёР· соображений собственной же выгоды. Иногда такие жертвы Рё сами РЅРµ сознают, что содействуют обману. Апдайк так Рё оставляет невыясненным, осознавал Джерри СЃРІРѕРµ невольное содействие обману или нет, Рё что думала РѕР± этом Руфь. Добровольные жертвы облегчают задачу лжецов, как правило, РґРІРѕСЏРєРёРј образом. Если обманщик знает, что жертва как Р±С‹ РЅРµ замечает его ошибок, РѕРЅ меньше боится разоблачения. Рђ если РѕРЅ еще Рё убежден, что делает именно то, чего РѕС‚ него ждут, то практически РЅРµ чувствует Р·Р° СЃРѕР±РѕР№ Рё никакой РІРёРЅС‹.

Итак, РјС‹ проанализировали четыре различных примера лжи Рё поняли, почему РІ случаях РњСЌСЂРё Рё Руфи можно Рё должно было заметить признаки обмана Рё почему это было невозможно РІ случаях Сары Рё Хамрака. Теперь давайте рассмотрим еще РѕРґРёРЅ пример, РІ котором лжецом был признан человек, говоривший правду, Рё посмотрим, как техника обнаружения обмана может помочь предотвратить подобные ошибки.

Джеральд Андерсон был обвинен в изнасиловании и убийстве Нэнси Джонсон, жены своего соседа. Муж Нэнси вернулся домой с работы среди ночи, обнаружил ее мертвой и побежал к соседям Андерсонам, где и рассказал, что жена убита, а сын пропал. Затем он попросил мистера Андерсона вызвать полицию.

Множество мелких случайностей заставили полицию заподозрить в происшедшем именно Андерсона. (На следующий день после убийства он не пошел на работу, напился в местном баре, много говорил об убитой, а когда его приволокли домой, разрыдался и сказал жене: «Я не хотел этого делать, а сделал». Впоследствии он утверждал, что имел в виду свое опьянение, а не убийство, но ему не поверили.) Когда полиция спросила его о происхождении пятна на обивке его машины, он заявил, что оно так там и было с момента ее покупки. А в дальнейшем во время следствия признался, что солгал о пятне, поскольку ему было стыдно, так как пятно появилось тогда, когда он как-то раз ударил жену, и у нее из носа пошла кровь. Следователь не раз говорил Андерсону, постоянно ссылаясь на этот случай, что он человек, склонный к насилию, и мог совершить убийство, да к тому же и лжец, поскольку отрицает это. Дальше Андерсон признался и в том, что, будучи двенадцатилетним, участвовал в попытке совращения, которая, правда, не принесла девочке никакого вреда и впоследствии никогда не повторялась. Затем выяснилось и то, что ему в это время было не двенадцать, а уже пятнадцать. И это, как настаивал следователь, являлось сильнейшим доказательством его лживости, а также наличия сексуальных проблем – и, значит, уличало в изнасиловании и убийстве соседки Нэнси.

К делу привлекли Джо Таунсенда, профессионального оператора детектора лжи, которого следователи считали непогрешимым в деле разоблачения уголовников.

Сначала Таунсенд провел тест, состоящий из двух длинных серий вопросов, и получил несколько сбивающих с толку и противоречивых результатов. При вопросе об убийстве ответ Андерсона вызывал тот импульс, который обычно свидетельствует об обмане при отрицании вины. Но когда вопрос касался вида орудия убийства и способа его совершения, детектор не фиксировал никаких импульсов. Короче говоря, Андерсон выказывал вину, когда речь шла об убийстве, и невиновность, когда дело касалось оружия, которым была чудовищно истыкана и располосована Нэнси. На вопросы же о том, где он взял нож, какой это был нож и где он от него избавился, Андерсон постоянно твердил одно и то же – «не знаю», и никаких импульсов не было… Три раза прогнал Таунсенд подозреваемого относительно орудия убийства – результаты оставались без изменений. По окончании испытания Джо Таунсенд заявил Андерсону, что тот испытания не прошел [179]. Мнение оператора детектора устраивало следователей, убежденных в том, что у них в руках истинный преступник. Они тотально допрашивали Андерсона еще шесть дней (по видеозаписям видно, как его сломали и заставили в конце концов признаться в преступлении, которого бедняга не совершал). Однако почти до самого конца он утверждал, что невиновен, что не мог изнасиловать и убить Нэнси хотя бы потому, что у него нет об этом даже никаких воспоминаний. В ответ следователи заявили, что на убийц, как правило, находит затмение, и тот факт, что он ничего такого не помнит, еще никак не доказывает того, что он действительно не убивал и не насиловал. Андерсон сломался после того, как ему сказали, что в убийстве соседки его обвиняет собственная жена (последняя категорически отрицала это впоследствии). Однако несколько дней спустя Андерсон отказался от своего признания, а через семь месяцев, после еще одного изнасилования и убийства, был пойман настоящий убийца Нэк Джонсон, сам признавшийся в этом в ходе следствия.