Грищенко Виталий Николаевич

Философы дикой природы и природоохраны

Предисловие
Бернбаум Эдвин
Бородин Иван Парфеньевич
Броуэр Дэвид
Будда
Вордсворт Вильям (Уильям)
Грищенко Виталий Николаевич
Грэбер Линда
Забелин Святослав Игоревич
Калликотт Бэярд
Карамзин Николай Михайлович
Карлсон Аллен
Келлерт Стивен
Кожевников Григорий Александрович
Конвенц Гуго
Ла Шапель Долорес
Леопольд Олдо
Маршалл Роберт
Мухаммед
Мюир Джон
Нейс Арне
Никольский Александр Александрович
Нэш Родерик
Оелшлегер Макс
Павликовский Ян
Рескин Джон
Риган Том
Ролстон Холмс III
Сепанмаа Ирйо
Сид Джон
Сингер Питер
Снайдер Гарри
Cтегнер Уоллес
Стоун Кристофер
Тейлор Пол
Тернер Джек
Торо Генри
Формэн Дейв
Святой Франциск Ассизский
Харгроув Юджин
Швейцер Альберт
Штильмарк Феликс Робертович
Щербина Николай Федорович
Эбби Эдвард
Эмерсон Ралф

Серия: Охрана дикой природы
Киевский эколого-культурный центр

Философы дикой природы и природоохраны

Борейко В.Е.

Рассматриваются воззрения 45 философов дикой природы и природоохраны из США, Канады, Норвегии, Австралии, Финляндии, Индии, Италии, Польши, Германии и Великобритании, России и Украины. Приведена библиография их работ.

©Борейко В.Е., 2002
©Киевский эколого-культуpный центp, 2002

Предисловие

Огромным недостатком отечественной природоохраны является ее оторванность от мирового, прежде всего западного, природоохранного движения. И это длится уже более 70 лет. Нам не известна (или почти не известна) его история, концепции, герои, идеология, философия. Даже в центральных библиотеках нельзя отыскать природоохранные книги и журналы, изданные на Западе.

Все это обедняет нас, ослабляет наши усилия по защите родной природы. Мы лишены огромного пласта мировой культуры, интереснейшей экофилософской мысли. Наша отечественная защита природы становится все менее духовной и все более прагматичной. Ведь независимая природоохрана часто угрожает карьере. А когда в природоохранной идеологии нет никаких четких этических ориентиров, под вывеской "охрана природы" некоторым удается заниматься всем подряд, угождая и "вашим и нашим". Кто может толком ответить: зачем и для чего мы охраняем природу? Над нашей природоохраной довлеет меркантилизм, марксизм, антропоцентризм и комплекс двойных стандартов. Из святого дела охрана природы превратилась в средство наживы. Отечественная идеология охраны природы заблудилась и никак не может выбраться из чащи сомнительных лозунгов и мифов эпохи развитого социализма типа "рационального использования природных ресурсов на благо советского народа". Нам неизвестны идеи мировой экофилософской мысли, а также отечественных пионеров охраны природы о моральных правах дикой природы, о внутренней ценности животных и растений, не зависящей от ее пользы для человека. Мало кто из нас созрел охранять природу не для человека, а ради ее самой.

Как попугаи мы заученно повторяем байку, что заповедники создаются для науки, а чтобы полюбить природу - е

Бернбаум Эдвин

Эдвин Бернбаум - современный американский природоохранник и культуролог, альпинист, знаток религий и мифологий. Преподает в Горном институте США, университете Калифорнии, является членом совета директоров Американской Ассоциации Гималаев, член Комиссии по охраняемым территориям Международного Союза Охраны Природы, автор известной книги "Священные горы мира" (1997). На постсоветском пространстве работы Э. Бернбаума не известны.

Религиозная ценность, религиозная мотивация являются одними из основных и вместе с тем наиболее малоизученными в идеологии природоохраны. Эдвин Бернбаум, вслед за Линдой Грэбер (о которой мы расскажем ниже) внес значимый вклад в исследование религиозных мотивов охраны дикой природы.

Современное природоохранное движение в защиту дикой природы во многих странах началось с уважения к горам, этой суперформе дикой природы, наиболее дикой, наиболее красивой, наиболее загадочной и наименее поддающейся человеческому контролю. Поэтому автор разбирает чувство священного на примере гор. "Когда мы думаем о горном пике, - пишет Эдвин Бернбаум, - мы обычно представляем себе его, как парадигму дикой природы в ее самой дикой и самой чистой форме - духовно возвышающуюся область лесов, потоков, скал и снегов, неиспорченных трудами человека (...). В отличие от джунглей и пустынь, двух других характеристик природного ландшафта, которые воплощают мощные образы дикой природы, высоты гор нельзя вырубить или заставить цвести, преобразовать в города или земли ферм (...). Силы неприрученной природы - ветер, облака, шторм и холод - находят свое наиболее сильное выражение на вершинах гор, наделяя высоты аурой дикой природы в ее наиболее экстремальном и ненарушаемом состоянии.

Хотя, возможно, мы не сохранили концепцию божественности девятнадцатого столетия, многие из нас унаследовали взгляд Рескина на горы как дикие стены Рая, величественные в смысле внушаемого ими благоговения.

Рассматривается ли она как сад Эдема или как более суровая, более аскетическая область, дикая природа функционирует для многих как священное место, отделенное от мирской территории повседневной жизни. Там, вдали от цивилизованного мира, лежит таинственная область Совершенно Иного, управляемая природными силами, недостижимыми для человеческого контроля. Раскрывая себя для этих сил, энтузиасты дикой природы стремятся пробудить чувство священного, которое дает им возможность выйти за пределы их обычных занятий и познать на короткое время вкус более постоянной реальности. Подобно саду Эдема, дикие места сохраняют для них первозданную чистоту творения, священное пространство, которое остается неоскверненным человеком" (Bernbaum, 1998).

В книге "Священные горы мира" автор анализирует чувство священного, которое вызывает дикая природа: "Притягательность и магия дикой природы - сущность того, что делает ее такой особенно привлекательной, происходит от чувства священного, которое она вызывает. Есть нечто фундаментальное в самом священном, том, как оно избегает всех наших попыток контролировать и одомашнивать его. Подобно недоступной вершине отдаленного пика, оно лежит за пределами нашей досягаемости, свободным от ограничений любого искусственного порядка, который мы пытались бы навязать ему. Его закон - это его собственный закон, а не наш (...). Нас привлекает именно аура тайны, чего-то за пределами нашего кругозора. Мы тянемся к именно священному, потому что оно является непознаваемым, чем-то, что остается таинственным, даже если мы находимся в его присутствии (...). Есть глубокая привлекательность в самом факте того, что пик является неисследованным или непокоренным. Подобным образом священное по самой своей природе избегает всех наших попыток определить и понять его. Без какого-то внутреннего содержания непостижимой тайны оно прекращает быть священным. Священное - это не просто неизвестное, это неизвестное, которое мы считаем конечной реальностью. Мирча Элиаде сказал, что священное эквивалентно силе и в конечном счете реальности.

Священное есть глубокая тайна, которая притягивает тем, что ее нельзя познать. Так, извержение вулкана есть пример проявления священного, ощущение опыта священности в обычном "программном", светском мире. Это классический пример проявления иерофании (проявление святой силы). Особенности горного природного ландшафта трансформируются в супернатуральную силу и ореол, что означает намерения Бога вступить в контакт с человеком. Горы являются местом встречи человека с Богом, местом встречи священного и профанного, местом священной власти и вдохновения. Власть священного может принять форму как всеохватывающей любви, так и всепоглощающего гнева. Оно не просто показывает себя, оно может схватить нас обжигающим захватом.

Могущественные убеждения и доминирующие ценности священных гор побеждают даже современную цивилизацию, потому что природная красота и культурно-религиозные ценности священных гор концентрируют на себя внимание не только этого, но и запредельного мира" (Bernbaum, 1998).

Для понимания возникновения священного в отношении участков дикой природы очень важно, по мнению автора, знать, как они рассматриваются в традиционных культурах и местных религиях. Так, священные горы традиционно считаются как места откровения, центры вселенной, источники жизни, храмы богов и т.п. Поэтому, по мнению Бернбаума, даже наложение этих редких образов может пробудить чувство священного само по себе.

"Наложение образов во взгляде на гору работает подобно слиянию нот в музыкальном аккорде, - пишет Эдвин Бернбаум. - Звук различных тонов, резонирующих вместе, создает гармонию, звук особого качества, который не может породить сама по себе ни одна отдельная нота, как было бы ошибочно утверждать, что одна нота заменяет другую, точно так же было бы ошибкой говорить, что гора просто представляет или символизирует храм или центр Вселенной. Скорее для религиозного человека два образа работают вместе, чтобы пробудить осознание священной реальности, которую каждый из них воплощает, но обычно раскрывает только тогда, когда они резонируют друг с другом!" (Bernbaum, 1998).

С течением времени, как справедливо полагает культуролог, взгляды на священную гору могут развиваться и изменяться. Первоначальная причина, согласно которой гору рассматривали как священную, забывается или вытесняется другим взглядом. Новая религия или культура может овладеть регионом и навязать свои собственные взгляды на гору.

Эдвин Бернбаум на многочисленных примерах показывает необходимость и важность привлечения к борьбе за сохранение участков дикой природы местных религиозных традиций. Более того, почитание священных гор, длящееся веками, подтверждает правильность природоохранной стратегии объявления всех оставшихся участков дикой природы священными. Пробуждение у людей чувства священного в природе является важнейшей задачей современных природоохранников.

С Эдвином Бернбаумом нельзя не согласиться: в разработке природоохранной идеологии нужно обязательно учитывать фактор священного. Религиозная мотивация может значительно укрепить экологические усилия общественности. Вместе с тем, как справедливо замечает автор, чувство священного само по себе не гарантирует сохранениe окружающей среды. Хотя японцы почитают гору Фуджи как религиозный символ своей нации, они загрязнили ее снега и засыпали ее склоны мусором. Определенные концепции священного даже могут вредить природе.

И здесь Эдвин Бернбаум делает очень важное заявление: "Мы должны полностью осознавать последствие пробуждения чувства священного. Потому что оно связано с вопросами конечной заботы - ценностями, ради которых мы готовы пожертвовать всем остальным - оно обладает способностью двигать нас к добру или злу. Оно может вдохновлять нас сохранять окружающую среду как что-то, что мы любим и лелеем, или вести нас к разрушению ее как чего-то, чего мы боимся, или испытываем отвращение. Оно может также вести нас к рассмотрению частей природы - например, деревьев в лесу - как достойных объектов пожертвования, данных провидением как источники, чтобы улучшить жизнь человека.

Только если оно поощряет нас почитать вещи, как ценные сами по себе, (то есть природу, как ценную саму по себе - В.Б.), а не как средства достижения других целей, какими бы благородными или возвышенными они не были, пробуждение чувства священного обеспечит нам прочное основание для усилий по сохранению редких животных и растений, других объектов природы" (Bernbaum, 1998).

Другими словами, религиозное чувство, ощущение священного должно сочетаться с экологической этикой. В этом случае святое наполняется новым содержанием и становится "хорошим". Идея священного превращается в этическую природоохранную идею.

Литература

1. Борейко В.Е., 1999. Священные горы, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 56 стр.

2. Борейко В.Е., 2000. Эссе о дикой природе, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 148 стр.

3. Bernbaum E., 1980. The way to Shambhala, Garden City, N.Y., Anchor Press-Doubleday.

4. Bernbaum E., 1996. Sacred mountains: implications for protected areа management // Parсs, № 6, pp. 41-48.

5. Bernbaum E., 1998. Sacred mountains of the world, University of California Press, Berkeley-Los Angeles-London, 291 p.

6. Bernbaum E., 1999. Mountains: the heights of biodiversity // Cultural and spiritual values of biodiversity, UNEP, Intermediate Technology Publications, pp. 325-345.

7. Bernbaum E., 2000. The cultural and spiritual significance of mountains as a basiс for development of interpretive and educational materials at national parks // Parcs, № 2, pp. 30-34.

Бородин Иван Парфеньевич

Иван Парфеньевич Бородин (1847-1930) - известный российский ботаник, академик, пионер охраны природы, один из основателей этико-эстетического подхода в заповедном деле и охране дикой природы. Развил идеи Г. Конвенца о культурной и моральной составляющей природоохраны.

В одной из первых в России книг по охране природы, изданной в 1914 году (И.П. Бородин "Охрана памятников природы"), ученый заявил: "А между тем мы не можем не примкнуть к широкому движению (по охране природы - В.Б.), охватившему Западную Европу: это наш нравственный долг перед родиною, человечеством и наукою... Сколько бы защитных участков не устроили у себя наши соседи, они не в состоянии заменить наших будущих заповедников. Раскинувшись на огромном пространстве в двух частях света, мы являемся обладателями в своем роде единственных сокровищ природы. Это такие же уники, как картины, например, Рафаэля - уничтожить их легко, но воссоздать нет возможности... Создание защитных участков чрезвычайно важно и в целях педагогических" (Бородин, 1914).

Литература

1. Борейко В.Е., 2001. Словарь деятелей охраны природы, Киев, Киевский эколого-культурный центр, издание второе, дополненное, стр. 42-45.

2. Бородин И.П., 1914. Охрана памятников природы, Спб.; а также // Этико-эстетический подход в охране дикой природы и заповедном деле, 1999. Сост. В.Е. Борейко, Киев: Киевский эколого-культурный центр, издание второе, дополненное, стр. 42-51.

Броуэр Дэвид

Дэвид Броуэр (1912-2000) - один из выдающихся американских деятелей охраны дикой природы, публицист, руководитель Сьерра-Клуба в 1952-1969 годах. При нём эта влиятельная природоохранная организация пережила второе рождение, увеличив численность с 2 до 77 тысяч членов. Дэвид Броуэр - автор и составитель многих книг по охране дикой природы, организатор первых (с 1949 года) американских конференций по охране дикой природы, сыгравших немаловажную роль в развитии идеологии охраны дикой природы. Во многом благодаря его усилиям в 1964 году был принят Закон о дикой природе. Принимал участие в создании десятка национальных парков США, добился отмены строительства дамб в национальном парке Гранд Каньон и Национальном памятнике Динозавр. За чересчур активную природоохрану Броуэр был снят с поста руководителя Сьерра-Клуба. Основатель (1969) крупнейшей международной экологической организации "Друзья Земли", автор лозунга "Думать глобально, действовать локально!" Три раза выдвигался на Нобелевскую премию мира.

В СССР и на постсоветском пространстве неизвестен.

Дэвид Броуэр полагал, что охрана дикой природы - это своего рода религия, этика в отношении земли, "и эта религия является, я полагаю, наиболее близкой к буддийской" (цит. по: Борейко, 2000).

Велика его заслуга в том, что он вслед за Генри Торо и Джоном Мюиром развил понятие "дикой природы", наполнив его этическими, религиозными, эстетическими и романтическими переживаниями: "Дикая природа - это место , где вы можете насладиться красотой, где вы можете отправиться в путь пешком, и где ваш девятилетний сын Боб, спросит: "Живут ли люди за теми горами?" и вы ответите "нет" и разделите его удовлетворение - "это хорошо!" (Brower, 1969). Броуэр один из первых указал на принципиальное различие между "охраной дикой природы" и "рациональным использованием природных ресурсов", что некоторыми теоретиками, в том числе и в СССР, понималось как одно и тоже.

По Броуэру "рациональное использование природных ресурсов" или, как говорят в США, "управление материальными ресурсами" или "мудрое использование" предполагает, чтобы эти ресурсы как можно дольше сохранялись. "Мы знаем, - пишет автор, -что как бы хорошо мы не управляли нашими материальными ресурсами и нашими сырьевыми материалами, время всё равно предъявит свой счёт" (Brower, 1965). "Рациональное использование природных ресурсов" по Броуэру, означает "растягивание" на определённый период данного ресурса.

Но настанет время, когда ресурс истощится, или в лучшем случае, станет редкостью. Поэтому симпатии Дэвида Броуэра направлены к такой природоохране, когда дикую природу охраняют не как ресурс для человека, а ради неё самой, навсегда (защита от чего-либо, а не для чего-либо).

Оценивая состояние современной природоохраны, Броуэр делает очень важное философское заявление: "Дикая природа, которой мы обладаем сегодня, является всей природой, которую мы и все другие поколения будем иметь" (Brower, 1969).

Другими словами, по его мнению, сейчас имеется лучшее время для создания национальных парков и других охраняемых природных территорий в целях защиты дикой природы. В будущем такая задача станет более трудной, как физически так и финансово. То есть, территории дикой природы, которые природоохранники спасут в ближайшие десятилетия, будут всем, что они спасут.

Брауэру принадлежит идея создания Международного парка Земли - охраняемой природной территории нового типа, смысл которой состоит в том, что этот объект не подчиняется стране, на территории которой находится, а состоит в ведении авторитетной международной природоохранной организации. Такой объект, по мнению Брауэра, должен обладать такой выдающейся ценностью, что принадлежит "наследию всего мира", и конкретное государство не имеет права распоряжаться его судьбой.

Природоохранник неоднократно говорил, что верит в дикую природу исключительно для нее, верит в права живых существ, а не человека. Друзья называли его в шутку ..."друидом".

Литература

1. Борейко В.Е., 2000. Эссе о дикой природе, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 148 стр.

2. Brower D., 1960. This is the american earth.

3. Brower D., 1962. In wilderness is the preservation of the world.

4. Brower D., 1964. Not man apart.

5. Brower D., 1964. Gentle wilderness.

6. Brower D., 1969. Wilderness, conflict and conscience // Voices for the wilderness, ed. W. Schwartz, Ballantine Books, New York, pp. 3-22.

7. Brower D., 1969 (a). The role of private philanthropy // Voices for the wilderness, ed. W. Schwarts, Ballantine Books, New York, pp. 257-268.

8. Brower D., 1969 (б). Afterword: wilderness, america's living heritаge // Voices for the wilderness, ed. W. Schwarts, Ballantine Books, pp. 358-362.

9. Brower D., 1969 (в). Foreword // Voices for the wilderness, ed. W. Schwarts, Ballantine Books, pp. VII-XVII.

10. Brower D., 1990. For earth's save: the life and times of David Brower, Salt Lake Sity, Utah: Peregrine Smith.

11. Brower D., 1991. Work in progres.

12. Brower D., Steve Shapple, 2000. Let the mountains talu, let the rivers run: a call to those who world save the Earth, Gabriola Islands, B. C. Canada: New Society Publishers, 204 p.

13. The meaning of wilderness to science, 1960. Ed. D. Brower.

14. Wilderness: America's Living heritage,1961. Ed. D. Brower, Sierra Club Books, San Francisco, 220 p.

15. Wildlands in our civilization, 1964. Ed. D. Brower.

Будда

Будда (623-544 гг. до н.э.) - основатель мировой религии -буддизма, в миру - принц Сиддхартха Гаутама, сын царя одного из индийских племён. Буддизм - экологичная религия, в чём, несомненно, велика заслуга её основателя.

Будда учил, что Вселенная и все существа в ней находятся в состоянии совершенной мудрости, любви и сострадания, действуя во взаимосвязанности. Поэтому по отношению к живым существам Будда провозгласил два важнейших принципа: "ахимсы" и "метты". Принцип "ахимсы" означает непричинение вреда всем живым существам, и принцип "метты" - доброты и любви ко всем живым существам, большим и маленьким, родившимся и неродившимся.

Известно такое изречение Будды: "Не совершай зла, но практикуй всё доброе и держи своё сердце в чистоте". Первую проповедь Будды, по легенде, слушали не только монахи, но и две газели.

Был случай, когда Будда, весь израненный, прыгнул в огонь, чтобы изжарив себя, накормить своим телом голодного нищего. Но, перед тем, как прыгнуть, трижды отряхивается, чтобы вместе с ним не погибло ни одно из насекомых, гнездившихся в мехе его шубы. Согласно буддизму, нельзя убивать животных и потому, что существует смена жизней. Так, Будда в прошлых жизнях был кроликом, лебедем, рыбой, обезьяной, слоном и оленем. К жизни другого нужно относиться так же, как к своей. "Как мать бросает всё, чтобы спасти своего единственного сына, так буддист всегда должен выказывать безграничную любовь и сочувствие ко всем живым существам", - учил Будда (Борейко, 1999а).

Однажды Будда дал обезьяне молитву, часть из которой звучит так: "Моя любовь к безногим, моя любовь к двуногим, моя любовь к четвероногим, моя любовь к многоногим. Пусть безногие, двуногие, четвероногие, многоногие не вредят мне, и пусть все чувствующие существа без исключения будут счастливы и не ведают никакого зла".

Будда издал правило, запрещающее путешествовать во время дождливого сезона, когда на поверхности земли появляются черви и насекомые, на которых случайно можно наступить. Рассказывают, как один монах построил себе глиняную хижину и решил её обжечь, дабы придать ей прочность. Будда воспротивился этому, боясь, что в огне погибнут насекомые. Хижину по его велению разобрали, дабы не давать плохих примеров будущим поколениям. Известен случай, как Будда, чтобы накормить голодного тигра, отрезал и дал ему часть своего тела.

Будда сформулировал 11 заповедей для мирян (для монахов их несколько сотен). Одна из заповедей - "не убий" - означает, в отличие от подобной в христианстве, что следует избегать убийства любых живых существ, а не только человека. Будда всегда серьёзно осуждал шум. Однажды за шумное поведение он приказал группе монахов покинуть монастырь.

Говорят, Будда сравнивал своё поведение с повадками льва: "Он рычит, возвещая о себе, да не совершу я уничтожения крошечных существ, блуждающих наугад".

Известна также история, как Будда спас 10 тысяч рыб в пересыхающем водоеме, позвав туда слонов, которые долили воды. После этого он объявил праздник спасения рыб.

Будду можно считать не только одним из основоположников экологической этики, но и природоохранной эстетики. Так, Будда учил ценить красоту дикой природы саму по себе, без всяких дополнительных чувственных ассоциаций.

Философские взгляды Будды о человеческом сострадании, уважении и почтении к жизни оказали огромное влияние на таких современных философов дикой природы как Генри Торо, Альберт Швейцер, Гарри Снайдер и др.

Литература

1. Борейко В.Е., 1999. Экологические традиции, поверья, религиозные воззрения славянских и других народов, т. 1., издание второе, дополненное, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 224 стр.

2. Борейко В.Е., 1999а. Прорыв в экологическую этику, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 128 стр.

3. Мантатов В.В., Доржигушаева О.В., 1996. Экологическая этика: буддизм и современность, Улан-Удэ: ВСГТУ, 155 стр.

4. Павлова Т.Н., 1998. Биоэтика в высшей школе, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 128 стр.

5. Таранов П.С., 1996. 120 философов, Симферополь: Таврия, т. 1, 622 стр.

6. Buddhism and ecology, 1992. ed. M. Batchelor, K. Brown, WWF, New York, 115p.

Будда

Литература

2. Борейко В.Е., 1999а. Прорыв в экологическую этику, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 128 стр.

3. Мантатов В.В., Доржигушаева О.В., 1996. Экологическая этика: буддизм и современность, Улан-Удэ: ВСГТУ, 155 стр.

4. Павлова Т.Н., 1998. Биоэтика в высшей школе, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 128 стр.

5. Таранов П.С., 1996. 120 философов, Симферополь: Таврия, т. 1, 622 стр.

6. Buddhism and ecology, 1992. ed. M. Batchelor, K. Brown, WWF, New York, 115p.

Вордсворт Вильям (Уильям)

Вильям Вордсворт (1770-1850) - известнейший поэт-романтик Англии. Закончил Кембридж. Глава "озерной" поэтической школы (Кольридж, Соути). При своей жизни не очень ценился в Англии. В СССР вниманием также был обойден. В советское время его стихи изданы только раз (в библиотечке "Всемирной литературы"), да и то не полностью.

Никто из поэтов, как Вордсворт, так глубоко не чувствовал природу, полную величия, красоты и нравственного совершенства. Недаром сам Пушкин сказал о Вордсворте: "вдали от суетного света // Природы он рисует идеал". Его стихи о природе всегда носили, по крайней мере, скрыто, религиозный характер. В отличие от своих современников, считавших природу бездушной, поэт наделял любой природный объект - цветок, плод, скалу, камень - чувствами и "моральной жизнью" (слова из поэмы Вордсворта "Прелюдия"). Он верил в моральные импульсы, излучаемые лесами. Поэт открыл в природе духовный смысл и духовную красоту.

Согласно Вордсворту, ощущение свободы, дикости природы позволяет человеку чувствовать себя свободным, несмотря на то, что в обществе он живет под властью тирании.

Вордсворт, по-видимому, один их первых (а может первым) заявил о правах дикой природы. В своем "Путеводителе по озерам" он пишет, что необходимо "сохранять древние права этого и других сходных горных уголков от уничтожения" (цит. по: Hargrove, 1988). Заявление о моральных (не говоря уже о юридических) правах природных объектов звучало в 1830-х годах воистину пионерным. Великие философы того времени - и И. Кант, и Д. Локк набирались смелости говорить лишь о моральных правах людей. И только спустя полтора века западные экофилософы вернулись к этой революционной идее Вордсворта.

Взгляды поэта на дикую природу как обладающую не только моральными правами, но и эстетической, этической и религиозной ценностями оказали огромное влияние прежде всего на англо-американских идеологов и деятелей природоохраны (в особенности на Д. Рескина).

Поэт прозорливо предостерегал современников и потомков смотреть на природу только через призму науки. Объяснял, что мы забываем, каким искаженным и парадоксальным является воззрение на природу, которое современная наука навязывает нашим мыслям. В поэме "Прелюдия" он описал свое восхождение в Альпы и одним из первых в европейской культуре сказал о дикой природе как "лице Бога".

Кроме всего прочего, Вильяма Вордсворта можно назвать не только философом, но и практиком природоохраны. Поселившись со своим другом, известным английским поэтом Кольриджем в Озерном регионе Северной Англии, в 1844 году он предпринял активные попытки сохранить этот малоизмененный природный регион от железнодорожной компании "Кендал и Уиндермер".

Следует также отметить, что огромной заслугой Вордсворта и других поэтов-романтиков стало открытие красоты тех явлений природы или природных пейзажей, на которые люди раньше не обращали внимания или которых боялись. Что значительно способствовало развитию природоохранной эстетики.

Литература

1. Hargrove E., 1988. Foundation of environmental ethics, New Jerseу: Prentice Hall, 229 p.

2. Neil R., Terry G., 1998. The idea of nature in english poety // Literature of nature, Chicago-London: Fitzroy Dearborn Publishers, pp. 166-177.

Грищенко Виталий Николаевич

Виталий Николаевич Грищенко - современный украинский орнитолог и деятель заповедного дела. Закончил Киевский университет, кандидат биологических наук, заместитель директора по науке Каневского природного заповедника. В 1980-х являлся одним из лидеров движения украинских студенческих природоохранных дружин, с 1999 года - один из главных редакторов международного "Гуманитарного экологического журнала". Автор десятка книг и сотни статей в защиту живой природы.

В.Н. Грищенко полагает, что "человек должен "подвинуться" и дать место на планете и другим формам жизни", а лозунг "Все для блага человека, все во имя человека" переделать в "Не все для блага человека, не все во имя человека". (...) Я считаю, что классические задачи заповедания должны быть дополнены еще одной. Заповедник - это место, отведенное для дикой природы, где она может существовать по своим законам" (Грищенко, 2001).

Ученый пишет, что человек, как вид, должен добровольно уступать место для жизни другим: "...добровольное ограничение экспансии собственного вида - нечто принципиально новое. Ни одно животное не способно это сделать (...). По меркам человеческой морали тот, кто думает только о себе, считается только с собственными интересами, а на других смотрит лишь через призму своей выгоды, является плохим человеком. Тот же подход применим и в глобальном масштабе.

При желании, здесь можно найти и большое поле для религиозных трактовок. Христианство призывает к преодолению "тварной сущности" человека и духовному приближению к Богу. Одним из путей этого как раз и является добровольное ограничение собственных интересов для сохранения других форм жизни" (Грищенко, 1999).

Большую роль в развитии современной идеи дикой природы В.Н. Грищенко отводит новой экоэтической интерпретации Библии: "идея дикой природы имеет достаточно серьезное религиозное обоснование. Охрана ее - это искупление давнего грехопадения человека, за что ратует христианская церковь. Если рассматривать Рай как символ исходной гармонии в отношениях человека с природой, то построить его на Земле можно, лишь восстановив эту гармонию в новых условиях" (Грищенко, 2001а.

Литература

1. Грищенко В.Н., 2001. Экологическая этика и заповедное дело // Заповідна справа в Україні, т. 7, вип. 1, стор. 1-8.

2. Грищенко В.Н., 2001а. Новые мифы о главном: первобытный человек и природа // Гуманитарный экологический журнал, т. 3, вып. 2, стр. 56-74.

Грэбер Линда

Линда Грэбер - современный американский географ и экофилософ, широко известна на Западе по книге "Дикая природа как священное пространство", выпущенной в 1976 году Ассоциацией американских географов в Вашингтоне (в 1999 году ее работа издана на русском языке Киевским эколого-культурным центром). В ней Грэбер опирается на труды виднейших экофилософов - Олдо Леопольда, Генри Торо, Джона Мюира, а также религиозных исследователей Мирчи Элиаде и Рудольфа Отто. Важным вкладом Грэбер в развитие этики дикой природы является изучение проблемы ее святости (священности).

"В пределах этики дикой природы существует много разных видов реагирования человека на природу. Сентиментализм и романтизм, мистицизм и научный подход, спорт и религиозное ощущение и много других несовместимых способов" (Грэбер, 1999). Грэбер говорит о том, что для более полного осознания дикой природы необходимо понимание святой силы, присущей в ней. "Как только истинный приверженец дикой природы ощутит в своем идеальном пейзаже божественное, он начинает пытаться прояснить полученное им духовное послание. Он может не пожалеть усилий, защищая свой идеальный пейзаж от вреда, и при изучении его, с целью более глубокого оценивания, он будет пытаться передать его загадочность в искусстве или просто поведать о своем восторге семье и близким" (Грэбер, 1999). В момент встречи с таким пейзажем человек переживает определенные чувства, которые во многом изменяют его восприятие данного места. Оно становится для него святым. Линда Грэбер попыталась изучить и описать, как человеческая личность реагирует на контакты со святой силой природы, и как святая сила открывается в человеческом контексте.

Опираясь на классическую работу Рудольфа Отто "Идея святого", посвященную феноменологии религии, Линда Грэбер описывает, что "божественность", то есть святая сила, воздействует на человека "двумя способами: ощущением "создания" и осознанием "mysterium tremendum" (огромной загадки). Ощущение "создания" подразумевает, что в присутствии святой власти человек ощущает себя существом, созданным из праха: хрупким, мимолетным и почти бесформенным в сравнении с абсолютной мощью. "Mysterium tremendum" состоит из многих оттенков чувства загадочности. "Tremendum" создан из трех элементов: "Богобоязнь" - страх перед богом, чувство возможного наказания; "Majestas" - вездесущесть, всеобъемлемость и царственная власть; "Hастойчивость" является третьим элементом "tremendum", так как "божественное" полно энергии и динамизма. "Mysterium" состоит из двух элементов: Совершенно Иного и восхищения. Совершенно Иное и привлекает и отпугивает, но каким бы ни было настроение, разум, находящийся в "тисках" божественного восприятия, желает, чтобы этот контакт продолжался как можно дольше. Необходимо заметить, что ощущение природной святой силы возникает у человека не сознательно, без принудительного воздействия на его психику, и притягивает его аналогично. Место, на котором человек однажды испытал проявление святого ("иерофанию"), будет восприниматься им как святое всю жизнь. "М. Элиаде ввел термин иерофания, означающий "нечто святое, проявляющееся или показывающее себя нам". "Иерофания" имеет место, когда нечто из порядка Совершенно Иного проявляется в объектах, являющихся интегральной частью нашего природного светского мира" (Грэбер, 1999). В данном конкретном случае речь идет о проявлении святого в природе. Священные камни и деревья почитаются не ради самих себя, а почитаются в качестве "иерофании". Объект, проявляющий святое (или божественное), становится "чем-то еще", и все же он остается самим собой, ибо он продолжает участвовать в окружающей его космический среде. Страх перед святой силой объекта добавляет элемент абсолютной неприступности.

Линда Грэбер раскрывает также понятие "геонабожность" - поклонение, направленное в сторону самой земли. "Земля считается одной обширной иерофанией, но так как целую планету нашим слабым воображением мы не можем объять, то поэтому мы и фокусируем наше внимание на избранных местах". "Аксиомой этики дикой природы является то, что дикая природа - это проявление "Совершенно Иного", отличного от человека, и которое в связи с этим необходимо ценить", - считает Грэбер (Грэбер, 1999). Внимательно изучая поведение "истинных сторонников дикой природы", она делает множество выводов. Во-первых, "удивительная схожесть убеждений среди истинных сторонников дикой природы, их членство в организациях, чья задача - сохранение природы, их чувство тождественности, и их степень эмоциональной приверженности говорят о возникновении чего-то вроде святой сообщности." Во-вторых, как в любой сообщности, в данной также существует определенная иерархия, или пирамида. У истоков пирамиды стоят почитатели природы, стремящиеся к ее святым местам в целях испытать "иерофанию" или как к месту жертвенного почитания. Чем выше вдоль пирамиды - тем выше сознательность "приверженца природы." "Если мы верим в то, что дикая природа - это проявление святой власти и зона, вдохновляющая к восприятию божественного, мы обретаем фиксированную опору или центр, выделяющийся из хаотической относительной жизни. Для истинного любителя природы дикая природа - это проявление Абсолютного". Он просто верит в ее святость. В-третьих, "сообщность истинных любителей природы является средством, направленным на защиту дикой природы и способствующим распространению ценностей дикой природы" (Грэбер, 1999).

Грэбер говорит о том, что если дикая природа считается проявлением святой силы, творением рук божьих, то любые перемены, произведенные человеком, лишают ее совершенства, морального содержания, которое дает информацию о самом Боге.

Исследования Линды Грэбер лишь доказывают, что придание дикой природе статуса "священности" может спасти ее от окончательной гибели.

В своей небольшой по объему книге Линда Грэбер осветила четыре важнейших момента в философии дикой природы. Во-первых, она раскрыла понятие "священности" дикой природы, во-вторых, заявила о необходимости создания новой экологической этики - этики дикой природы, в-третьих, рассмотрела новую религиозную сообщность - сообщность истинных приверженцев дикой природы, и в-четвертых, расширила понятие Совершенно Иного до участков дикой природы. По Грэбер, именно потому, что дикая природа является Совершенно Иным, отличным от нас, мы должны ценить, уважать, любить и защищать дикую природу.

Литература

1. Борейко В.Е., 2000. Эссе о дикой природе, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 148 стр.

2. Грэбер Линда, 1999. Дикая природа как священное пространство, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 56 стр.

3. Eliade M., 1961. The sacred and the profane: the naturе of religion, New York: Harpet Jorch Book, 220 p.

4. Graber Linda, 1976. Wilderness as sacred space, Washington, D.C.: Association of American Geographers, 124 p.

5. Otto R., 1950. The idea of the holy, Oxford and New York: Oxford University Press, 215 p.