СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ 1 страница

Биологическое и психологическое объяснения девиации связаны главным образом с анализом природы девиантной личности. Социологическое объяснение учитывает социаль­ные и культурные факторы, на основе которых людей счита­ют девиантами.

Теория аномии

Впервые социологическое объяснение девиации было пред­ложено в теории аномии, разработанной Эмилем Дюркгеймом. Дюркгейм использовал эту теорию в своем классическом исследовании сущности самоубийства. Он считал одной из причин самоубийства явление, названное аномией (букваль­но "разрегулированность"). Объясняя это явление, он под­черкивал, что социальные правила играют важную роль в ре­гуляции жизни людей. Нормы управляют их поведением, они знают, чего следует ожидать от других и что ждут от них. Жизненный опыт людей (т.е. их удовольствия и разочарова­ния) более или менее соответствует ожиданиям, которые обусловлены социальными нормами. Однако во время кризи­сов или радикальных социальных перемен, например в связи со спадом деловой активности и безудержной инфляцией, жизненный опыт перестает соответствовать идеалам, вопло­щенным в социальные нормах. В результате люди испытыва­ют состояние запутанности и дезориентации. Чтобы проде­монстрировать воздействие аномии на поведение людей,. Дюркгейм показал, что во время неожиданных экономиче­ских спадов и подъемов уровень самоубийств, как правило, становится выше обычного. Он считал, что неожиданный упа­док и процветание связаны с "нарушениями коллективного порядка". Социальные нормы разрушаются, люди теряют ориентацию и - все это способствует девиантному поведению (Дюркгейм, 1897).

Хотя теория Дюркгейма подверглась критике, основная мысль о том, что социальная дезорганизация является причи­ной девиантного поведения, и в наши дни считается обще­признанной. Термин "социальная дезорганизация" обозна­чает состояние общества, когда культурные ценности, нормы и социальные взаимосвязи отсутствуют, ослабевают или про­тиворечат друг другу. Это может быть, например, результа­том смешения религиозных, этнических и расовых групп, имеющих различные верования, проявляющих верность раз­личным идеалам, в частности, по-разному относящихся к азартным играм, употреблению спиртных напитков и другим типам поведения. Это может наблюдаться при высоком уров­не миграции членов поселенческих общностей, что также приводит к неоднородности и неустойчивости социальных связей. В своем классическом исследовании Шоу и Маккэй (1942) установили, что официальный уровень правонаруше­ний среди подростков особенно высок в городских районах, где проживают люди различного происхождения и наблюда­ется высокая степень текучести населения. Для жизни таких

районов характерен не только конфликт между культурными ценностями (что приводит к отсутствию единой совокупности ожиданий), но возникают трудности в связи с контролем за соблюдением любых стандартов, и должностные лица даже не пытаются его осуществлять (Коэн, Шорт, 1961). Противоре­чивые критерии оценки поведения людей и слабый контроль со стороны властей в значительной мере способствуют росту правонарушений.

Сравнительно недавно теория аномии нашла новое выра­жение в понятии "социальных обручей", введенном Трэви-сом Хирши (1969). Хирши утверждает, что, чем больше люди верят в ценности, принятые обществом (например, в пра­вильность законов), чем активнее они стремятся к успешной учебе, участию в социально одобряемой деятельности (на­пример, во внешкольных занятиях) и чем глубже их привя­занность к родителям, школе и сверстникам, тем меньше ве­роятность, что они совершат девиантные поступки. Исследо­вание 1300 юношей с белым цветом кожи (в возрасте от 12 до 18 лет) в некоторой степени подтвердило точку зрения Хир-ши.Например, среди подростков, которые стремились "быть полностью похожими на своих отцов" (измерение степени привязанности к родителям), 64 процента имеют низкий уро­вень правонарушений; среди тех, кто не проявили желания быть похожими на отцов, этот показатель составил 41 про­цент. Однако этот вывод не подтвердило исследование, прове­денное Хинделангом (1973), который обнаружил, что слиш­ком глубокая привязанность к сверстникам способствует пра­вонарушениям. Это означает, что группы сверстников дейст­вительно регулируют поведение своих членов, но они же мо­гут поощрять преступное поведение.

Теория аномии Мертона

Роберт К. Мертон (1938) внес некоторые изменения в кон­цепцию аномии, предложенную Дюркгеймом. Он считает, что причиной девиации является разрыв между культурными целями общества и социально одобряемыми средствами их достижения. В качестве примера можно привести противоре­чивое отношение американцев к проблеме богатства. Они с восхищением относятся к финансовому успеху, достижение богатства является общепринятой в американской культуре целью. Социально одобряемые или институционализирован­ные средства достижения этой цели подразумевают такие традиционные методы, как получение хорошего образования и устройство на работу в торговую или юридическую фирму.

Но когда мы сталкиваемся с реальным положением дел в аме­риканском обществе, становится ясно, что эти социально одобряемые средства недоступны для большинства населения. Многие люди не могут платить за хорошее образование, а лучшие предприятия принимают на работу лишь ограничен­ное количество специалистов. Согласно Мертону, когда люди стремятся к финансовому успеху, но убеждаются в том, что его нельзя достичь с помощью социально одобряемых средств, они могут прибегнуть к незаконным способам, например, рэ­кету, спекуляции на скачках или торговле наркотиками. Мы вернемся к обсуждению взглядов Мертона на последствия аномии в следующих разделах.

МЕТОДЫ И ИЗМЕРЕНИЯ

Исследование преступности путем изучения жертв преступлений

Наверное, каждому из нас известно, что уровень преступности нынче по­высился. Но каков этот уровень преступности в современной Америке? Как ни странно, никто не может точно ответить на этот вопрос. Статистические данные, которыми располагает полиция, являются главным источником ин­формации о преступности. Но о чем в действительности свидетельствуют эти данные? Когда полицейское управление сообщает о росте преступности, граждане, проживающие в данной местности, часто испытывают страх и тре­вогу. Такие сообщения могут не отражать реального положения с преступно­стью. Возможно, в них находит отражение тот факт, что задержано больше преступников, или это свидетельствует о том, что улучшилась информация о преступлениях.

В настоящее время.мы не располагаем достоверными сведениями о кри­минальной активности. Статистические данные, имеющиеся в распоряже­нии полиции, основаны на "сообщениях" о преступлениях и арестах, но эти показатели не надежны. К тому же о многих преступлениях нигде не сообща­ется - например, жертвы изнасилований часто избегают обращаться в пол­ицию.

Статистика не отражает нераскрытые преступления, например, подкуп таможенных чиновников. Она также не учитывает, что полиция ссылается на действия других учреждений, например, больниц и организаций системы социального обеспечения. И поскольку многие преступления никогда не рас­крываются, по количеству арестов нельзя судить об общем уровне преступно­сти. Данные об убийствах и жестоких изнасилованиях обычно не предаются огласке при задержании подозреваемых. Однако что касается многих других видов преступлений, арест далеко не всегда влечет за собой осуждение. На­пример, в случае задержания подозреваемых "раскрывается" лишь четверть всех ограблений и угонов автомобилей. По-видимому, официальные данные не учитывают множество нераскрытых, засекреченных и незарегистрирован­ных преступлений.

Принимая во внимание эти проблемы, президентская комиссия по охране правопорядка и управлению выбрала другой подход. Было решено сосредото­чить внимание на опросе жертв преступлений. В 1966 г. уполномоченный

8—635

этой комиссии поручил Центру исследования общественного мнения при Чи­кагском университете провести обследование 10 000 семей и выяснить, были ли они когда-либо жертвами преступлений. Комиссия провела также весьма интенсивное изучение криминогенных зон во многих городах.

Результаты оказались потрясающими. Было установлено, что пострадав­ших от преступлений оказалось вдвое больше, чем сообщало ФБР. В дейст­вительности произошло в 3,5 раза больше изнасилований и в три раза больше ограблений. В некоторых криминогенных районах выявили в 3-10 раз боль­ше преступлений, по сравнению с данными, представленными полицией. Исследование также установило, что в криминогенных районах ежегодно со­вершается от 10 000 до 24 000 преступлений на 100 000 жителей. Это означа­ет, что даже при самом заниженном подсчете каждый десятый человек еже­годно становится жертвой преступления - эта цифра на 400 процентов пре­вышает данные, представленные полицией.

. Хотя эти данные полны драматизма, они, по-видимому, тоже занижены. Результаты исследования не учитывают преступления, совершенные против торговых фирм и организаций. Возможно, занижено число преступлений против детей. А человеческая память слишком ненадежна. Люди могут за­быть даже о серьезных преступлениях, которые произошли давно; тем более они не помнят о незначительных проступках. В связи с этим возникают но­вые проблемы, но постепенно они решаются. Изучение жертв преступлений полезно и в теоретическом, и в практическом отношении. С теоретической точки зрения усовершенствование методов исследования означает включение в анализ как социологических (доход, образование и расовая принадлеж­ность) , так и психологических факторов (страх перед преступникам.и и отно­шение к правоохранительным органам) для выявления характерных черт жертвы преступления. Возможно, это поможет выяснить, почему одни люди становятся жертвами преступлений чаще других.

С практической точки зрения это исследование должно дать нам более точные сведения об уровнях преступности - такая информация играет важ­ную роль в планировании деятельности полиции и формировании обще­ственной политики в отношении борьбы с преступностью. Когда сообщается о росте преступности, рядовой гражданин обычно приходит к заключению, что полиция не справляется со своей работой. Но на самом деле чаще бывает нао­борот. Низкий уровнь преступности может свидетельствовать о том, что пол­иция смотрит сквозь пальцы на деятельность многих преступных элементов. Изучение жертв преступлений могло бы представить общественности более правдивую картину усилий полиции. Более того, вторичный анализ стати­стических данных мог бы служить в качестве своего рода контроля. В настоя­щее время правоохранительные органы обладают монополией на сведения о преступности, а это означает, что они могут подтасовывать статистичссхие данные в своих интересах. Если общественность получит доступ к другим исг точникам информации, вероятность такой фальсификации уменьшится.

Культурологические объяснения

Концепции социальной дезорганизации рассматривают со­циальные силы, которые "толкают" человека на путь девиа­ции. Так называемые культурные теории девиации по сути похожи на вышеупомянутые, но делают акцент на анализе Культурных ценностей, благоприятствующих девиации, другими словами, сил, "побуждающих" людей к девиантному поведению.

Селлин (1938) подчеркивал, что девиация возникает в ре­зультате конфликтов между нормами культуры. Он занимал­ся изучением поведения отдельных групп, нормы которых от­личаются от норм остального общества. Это обусловлено тем, что интересы группы не соответствуют нормам большинства. Например, в таких субкультурах, как уличные банды или группы заключенных полиция скорее ассоциируется с кара­тельной или продажной организацией, чем со службой по ох­ране порядка и защите частной собственности. Член такой группы усваивает ее нормы и, таким образом, .становится нонконформистом с точки зрения широких слоев общества.

Миллер (1958) углубил идею Селлияа о взаимосвязи меж­ду культурой и девиантным поведением. Он утверждал, что существует ярко выраженная субкультура низшего слоя об­щества, одним из проявлений которой является групповая преступность. Эта субкультура придает огромное значение таким качествам, как готовность к риску, выносливость, стремление к острым ощущениям и "везение". Поскольку члены банды руководствуются этими ценностями в своей жизни, другие люди, и в первую очередь представители сред­них слоев, начинают относиться к ним как к девиантам.

Селлин и Миллер считают, что девиация имеет место, ког­да индивид идентифицирует себя с субкультурой, нормы ко­торой противоречат нормам доминирующи культуры. Но по­чему лишь некоторые люди усваивают ценности "девиант-ной" субкультуры, в то время как другие отвергают ее? Эдвин Сатерленд (1939) пытался объяснить это на основе понятий дифференцированной ассоциации. Ок утверждал, что пре­ступности (форма девиации, которая интересовала его в пер­вую очередь) обучаются. Люди воспринимают ценности, способствующие девиации, в ходе общения с носителями этих ценностей. Если большинство друзей и родственников того или иного человека занимаются преступной деятельностью, существует вероятность, что он тоже станет преступником.

Теория Сатерленда значительно точнее и глубже, чем под­сказанная здравым смыслом уверенность в том, что девиация - это результат того, что человек связался с плохой компа­нией. Криминальная девиация является результатом преиму­щественного общения с носителями преступных норм. Более того, Сатерленд тщательно описал факторы, сочетания кото­рых способствуют криминальному поведению. Он подчерк­нул, что важную роль в этом играют не контакты с безличны­ми организациями или институтами (например, с законода-

тельными органами или церковью), а повседневное общение -в школе, дома или на месте постоянных "уличных тусовок". Юноши из городского гетто, которые общаются с представи­телями уличных банд, торговцами наркотиками и проститутками более часто, чем со своими законопослушными родителями и молодыми людьми, стремящимися получить хорошее образование, в большей мере склонны одобрять преступное I поведение. Частота контактов с девиантами, а также их количество и продолжительность оказывают влияние на интенсивность усвоения человеком девиантных ценностей. Важную роль играет и возраст. Чем человек моложе, тем с большей готовностью он усваивает образцы поведения, навязываемые другими.

Клауорд и Оулин (Клауорд, 1959; Клауорд, Оулин, 1960) так же, как Сатерленд, считают, что причины правонарушения не только в социальной дезорганизации и крушении иде­алов. Они указывают на благоприятные возможности, кото­рые открывает девиантное поведение, особенно если оно су­лит реальные блага. В некоторых сферах деятельности юно­ши усваивают ролевые модели преуспевающих девиантов, речь идет о людях, участвующих в организованной или про­фессиональной преступности; они завоевали влияние, пре­стиж и высокое положение в обществе. Часто такие люди занимаются организованной торговлей наркотиками и другими видами преступной деятельности, вовлекая в нее молодежь. Возможности процветания соблазняют людей, имеющих ограниченный доступ к законным способам достижения успеха.

Теория стигматизации (наклеивания ярлыков или клеймения)

Теории, рассмотренные до сих пор, основаны главным об­разом на анализе личностных особенностей девианта, а также социальных и культурных факторов, способствующих девиа­ции. Однако за последние 20 лет сформировалось несколько новых подходов к девиации, которые основное внимание об­ращают на тех, кто оценивает человека с точки зрения девиа­ции, а также на то, как обращаются с индивидом, которому приклеен ярлык "девианта".

Говард Беккер предложил концепцию, противоположную обсуждавшимся выше. В своей книге "Аутсайдеры" (1963) он отверг многие психологические и социологические объясне­ния девиации, потому что они основаны на "медицинской мо­дели", согласно которой человек, проявляющий девиантное поведение, считается в некотором смысле "больным'*.

Такие подходы не учитывают политического аспекта девиации. Беккер считал, что девиация на деле обусловлена способно­стью влиятельных групп общества (имеются в виду законода­тели, судьи, врачи и пр.) навязывать другим определенные стандарты поведения. "Социальные группы создают девиа­цию, - писал он, - поскольку они следуют правилам, наруше­ние которых считается девиацией; кроме того, они навязыва­ют эти правила определенным людям, которым "наклеивают­ся ярлыки" аутсайдеров. С этой точки зрения девиация не ка­чество поступка, который совершает человек, а скорее след­ствие применения другими людьми правил и санкций против "нарушителя" (с.9).

Концепция Беккера и подобные ей названы теорией стиг­матизации (наклеивания ярлыков), т.к. они объясняют девиантное поведение способностью влиятельных групп ставить клеймо "девиантов" членам менее влиятельных групп. С че­ловеком могут обращаться так, словно он или она нарушили правило (даже если это и не соответствует действительно­сти), только потому, что другие люди утверждают, что это правило нарушено. Именно так поступали с неграми в Аме­рике. Они подвергались преследованию и иногда линчеванию по ложным обвинениям в изнасиловании белых женщин. Ко­роче говоря, Беккер высказал мысль, что "суждение о том, является ли тот или иной поступок девиантным, обусловлено его характером (речь идет о том, связан ли он с нарушением какого-то правила), а также тем, как его оценивают другие люди" (с. 14).

Большинство людей нарушают некоторые социальные пра­вила. Подросток может покуривать сигареты с марихуаной. Администратор делает приписки к счету, кто-то пытается за­ниматься гомосексуализмом. Окружающие вначале смотрят на эти поступки сквозь пальцы, а человек, нарушающий пра­вила , скорее всего, не считает себя девиантом. Лемерт (1951) называет этот тип поведения первичной девиацией. Но что произойдет, если друг, член семьи, коллега или служащий правоохранительных, органов узнают о таких поступках и расскажут другим? Чаете это приводит к тому, что называет­ся вторичнойдевиацией: на человека ставят клеймо девиан­та; окружающие начинают обращаться с ним как с девиан­том, постепенно и он сам привыкает считать себя таковым и вести себя в соответствии с этой ролью.

Кем же являются те, кто может заставить других подчи­няться своим правилам? Беккер утверждает, что это зависит от распределения политической и экономической власти. На­пример, психиатры устанавливают правила, в соответствии с которыми людей считают психически неполноценными.

Беккер также подчеркивает роль так называемых "борцов за нравственность", организующих "крестовые походы", если они побеждают, создается новая система правил и появляются новые девианты). Восемнадцатая поправка к Конституции США, на основе которой был принят закон о запрете продажи спиртных напитков, возникла в результате такого "крепово­го похода" (Беккер, 1963).

В отличие от концепций, обращающих основное внимание на особенности индивидов, способствующие девиации, теория стигматизации объясняет, каким образом формируется отно­шение к людям, как девиантам.

Эта теория подвергается критике. Гоув и другие исследова­тели считают, что ее сторонники "стоят на стороне обездо­ленных", которые оказались на дне общества и не могут ока­зать сопротивление тем, кто навешивает на них ярлыки деви­антов. Сравнительно недавно Пивен (1981) отметила, что сторонники этой концепции в какой-то мере преувеличивают пассивность девиантов и их неспособность бороться с правя­щими классами. Она утверждает, что в действительности из­вестно много людей, оказывающих сопротивление, иногда ус­пешное, попыткам властей унизить их и поставить на колени. Она приводит пример борьбы негров юга Америки, которые отвергают нормы, навязываемые им окружающим обще­ством, и организуют бойкоты, сидячие забастовки и марши протеста. Согласно точке зрения Пивен, девиация подразуме­вает конфликт в большей мере, чем предполагают сторонни­ки теории наклеивания ярлыков.

Конфликтологический подход

Еще более ярко выраженный политический подход к деви­ации выбран группой социологов, которые называют себя "радикальными криминологами". Они отвергают все теории преступности, трактующие ее как нарушение общепринятых законов; утверждают, что такие концепции характеризуют общество как абсолютно единое целое. Согласно их точке зре­ния, создание законов и подчинение им является частью кон­фликта, происходящего в обществе между различными груп­пами. Чтобы пояснить суть этой концепции, Остин Турк (1969) привел следующий довод: когда возникает конфликт между властями и некоторыми категориями граждан, власти обычно избирают вариант принудительных мер. Например, сотрудники полиции с большей готовностью применяют зако­ны, соответствующие их собственной субкультуре (скажем, запрещающие гомосексуализм), чем те, которые противоре­чат ей (например, защищающие гражданские права). Кроме того, полиция в первую очередь применяет законы, направ­ленные против бедняков и не причастных к власти, тех, кого можно подавлять, не встречая сопротивления.

Квинни (1977) рассматривает данную проблему с маркси­стской точки зрения. Он утверждает, что законы и .деятель­ность правоохранительных органов - это орудие, которые правящие классы (владеющие средствами производства) ис­пользуют против тех, кто лишен власти. Например, в XII в. были приняты законы, запрещающие бродяжничество, что было обусловлено стремлением землевладельцев, заставить бедняков работать, ибо в то время каждый десятый работник погибал от чумы или его забирали в отряды крестоносцев (Чемблисс, 1964). Далее Квинни подчеркивает, что даже за­коны, якобы противоречащие интересам правящих тклассов (например, принятое в 30-е и 40-е г. XX в. законодательство, поддержавшее требование профсоюзов), в действительности служат этим интересам. Ведь если бы такое законодательство не было принято, мог произойти революционный взрыв, что привело бы к коренным изменениям социального строя. -

Таким образом, "радикальная криминология" не интере­суется, почему люди нарушают законы, а занимается анали­зом сущности самой законодательной системы. Более того, сторонники этой теории рассматривают "девиантов" не как нарушителей общепринятых правил, а скорее как бунтарей, выступающих против капиталистического общества, которое стремится "изолировать и поместить в психиатрические боль­ницы, тюрьмы и колонии для несовершеннолетних множест­во своих членов, якобы нуждающихся в контроле" (Тэйлор и др., 1973.С.269).

Мы убедились в том, что существуют глубокие различия между различными биологическими, психологическими и социологическими объяснениями девиации. (См. табл. 7-2). Но для всех этих теорий характерна общая тенденция, кото­рую мы рассмотрим подробнее в 10-й и 18-й главах. В послед­нее время стали придавать меньше значения биологическим или психологическим факторам, "толкающим" людей к деви-антному поведению. Новейшие теории, особенно "новая кри­минология", делают акцент на характере общества и стре-"мятся выявить, в какой мере оно заинтересовано в создании и сохранении девиации. .

Новейшие теории намного более критичны к существую­щему социальному устройству, они доказывают необходи­мость исправления не отдельных'людей, а всего общества в целом.

Таблица 7-2. Теории девиации

Типологизация девиантвого поведения связана с трудно­стями, поскольку любые его проявления - осуществление аборта, пристрастие к спиртным напиткам, употребление в пищу свинины и т.д. - можно считать как девиантными, так и недеваантными; все определяется нормативными требовани­ями, на основе которых они оцениваются. Поэтому, навер­ное, нет смысла пытаться составить точную классификацию типов абсолютно девиаитного поведения, хотя некоторые из них, например изнасилование и кровосмешение, большинство людей (но не все) считают девиантными. Каким же обра­зом тицологизировать девиантное поведение?

По-видимому, классификация девиантных поступков, предложенная Мертоном, наиболее удачна из всех разрабо­танных до сих пор. Мы уже знакомы с его концепцией -деви­ация возникает в результате аномии, разрыва между куль­турными целями и социально одобряемыми средствами их до­стижения. Исходя из этого Мертон строит типологию девиан­тных поступков. Она представлена в табл. 7-3.

В системе Мертона, тотальный конформизм предполагает согласие с целями общества и законными средствами их до­стижения. Молодой человек или девушка, которые получают хорошее образование, находят престижную работу и успешно продвигаются вверх по служебной лестнице, - олицетворение конформизма; они ставят перед собой цель (скажем, финан­совый успех), и достигают ее законными средствами. Следует учитывать, что конформизм представляет собой единствен­ный тип недевиантного поведения.

Вторая возможная реакция называется инновацией; она предполагает согласие с одобряемыми данной культурой це­лями, но отрицает социально одобряемые способы их дости­жения. "Инноватор" будет использовать новые, но незакон­ные средства достижения богатства - он занимается рэкетом, шантажом или совершает так называемые "преступления бе­лых воротничков"(вроде растраты чужих денег).

Третья реакция, названная ритуализмом, предполагает отрицание целей данной культуры, но согласие (порой дове­денное до абсурда) использовать социально одобряемые сред­ства. Бюрократ, фанатически преданный своему делу, наста­ивает, чтобы каждый бланк был тщательно заполнен, дважды проверен и подшит в четырех экземплярах. В конце концов он становится жертвой жестокой бюрократической системы и спивается от отчаяния. Происходит это именно потому, что обнаруживается забвение цели деятельности - для чего все уэто делается.

• ⇐ Назад
• 123
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• Далее ⇒