Представление знания и познавательной деятельности с помощью фреймов. Гносеологические смыслы такого подхода
Традиционное представление знания исходило из таких структурных единиц, как предложение или группа предложений, образующая функциональную единицу типа теории, гипотезы, метода и т. д. Их анализ осуществляется логикой или методологией, которые выработали приемы рассмотрения правил построения предложений или методов и форм специализированного научного знания. Однако такое структурирование, многократно себя оправдавшее, исходит из классического представления о знании, полностью элиминирующем все, что в какой-то мере связано с субъектом и социокультурными параметрами его познава-
1 Фоллесдаль Д. Понятие поэмы в феноменологии Гуссерля /./ Методологический анализ оснований математики. М., 1988. С. 63, 68; Дрейфус Х.Л.1 Дрейфус С.И. Создание разума против моделирования мозга:
искусственный интеллект, возвращаясь к исходным позициям //' Когнитивная наука и интеллектуальная технология. М., 1991. С. 55.
тельной деятельности. Новое в понимании структуры знания и способов ее представления — поиск форм и приемов, фиксирующих культурно-исторические и антропологические смыслы познания как человеческого познания.
Следует отметить, что открытие новых структурных единиц знания осуществляется преимущественно в сферах, не являющихся непосредственно связанными с теорией познания и общей методологией. Соответственно возникает проблема: в какой мере возможно и целесообразно адаптировать эти структурные единицы в контексте именно методологии и эпистемологии; возможно ли извлечь общеметодологические характеристики структуры знания из вводимых в специальных областях конкретных структурных единиц. Речь идет о таких единицах, как текст, сценарий или фрейм, схема, ситуационная модель. Они пришли вначале из лингвистики, а затем приобрели новое звучание в программах искусственного интеллекта (ИИ).
Общая особенность этих единиц состоит в том, что каждая структурируется не только в зависимости от особенностей системы языка, но и в прямой зависимости от познавательно-интерпретационной деятельности субъекта. Кроме того, в них фиксируются глубинные, скрытые от непосредственного наблюдения связи и элементы ментальных явлений, не представленные в традиционных эписте-мологических структурах. При этом выявляется возможность обнаружения и тех компонентов, которые лишь подразумеваются, существуют в знании как «формулы умолчания» — скрытые структуры неявного знания, предполагающего устойчивые формы невербальных коммуникаций познающих субъектов. Выясняется также, что эти латентные структуры и их элементы не менее значимы в построении знания, чем эксплицированные логические и логико-методологические схемы и их элементы.
В когнитивной психологии достаточно широко распространено понятие «схема», введенное в 1932 году Ф. Бар-110
тлетом для анализа памяти, ее структуры! и в дальнейшем используемое Ж. Пиаже, Д. Рамелхартом и другими применительно к восприятию и пониманию. Деятельностный подход к восприятию — базовой форме познания позволил увидеть структурные аналогии в действии человека и его познании, которые и явились основанием введения понятия схемы как единицы структурного анализа знания и познавательной деятельности.
Известно, что скульптор приступает к работе, имея определенное представление о том, как будет выглядеть законченная статуя, каково состояние камня, подлежащего обработке, каковы последствия предпринимаемых действий, какова последовательность действий, корректируемых восприятием сделанного и т. д. до получения результата. В каждый момент квалифицированная деятельность определяется наличной ситуацией, предшествующими действиями, а также планами и ожиданиями субъекта. Этот циклический процесс и получил название схемы. Размышляя об этом У. Найссер дает свое понимание того, что фиксируется этим понятием. «Схема — это та часть полного перцептивного цикла, которая является внутренней по отношению к воспринимающему, она модифицируется опытом и тем или иным образом специфична в отношении того, что воспринимается. Схема принимает информацию, как только последняя оказывается на сенсорных поверхностях, и изменяется под влиянием этой информации; схема направляет движение и исследовательскую активность, благодаря которым открывается доступ к новой информации, вызывающей в свою очередь дальнейшие изменения схемы»2. Функции схемы могут быть прояснены в контексте других структурных единиц, которые используются при программировании в компьютерах. Наблюдается определенная
1 Bartlett F.C. Remembering. Cambridge, England. Cambr. univ. press,
1932.
2 Найссер У. Познание и реальность. М., 1981. С.73.
Ill
аналогия схемы с форматом, который определяет, к какому виду должна. быть приведена информация, чтобы можно было дать ей непротиворечивую интерпретацию, при этом другая информация будет либо игнорироваться, либо вести к бессмысленным результатам. Информация, не соответствующая формату, остается неиспользованной, что соответствует избирательному характеру восприятия. Перцептивные схемы — это планы сбора информации об объектах и событиях, получения новой информации для заполнения формата. Вместе с тем схема не только план, но также и исполнитель плана, это структура действия, так же, как и структура для действия. В процессе восприятия схемы могут вступить в конфликт друг с другом и даже оказаться совершенно не совместимыми. В целом восприятие является результатом взаимодействия и наличной информации. Конструируя предвосхищающую схему, субъект включает как информацию от среды, так и его собственные когнитивные механизмы. Схемы формируются по мере накопления опыта и благодаря перцептивному научению субъект приобретает способность к восприятию все более тонких аспектов окружения. Схемы, существующие в каждый данный момент, являются продуктом индивидуального жизненного опыта, а также самого актуально разворачивающегося цикла. Они позволяют нам не только воспринимать текущие события, но и удерживать информацию о событиях, имевших место в прошлом. Как показывают исследования восприятия, начиная с младенческого возраста, в жизни человека нет такого периода, когда он
был бы полностью лишен схем1.
В качестве схем или вместе со схемами часто выступают
так называемые когнитивные карты (термин введен Е.Толменом в 1948 году), или ориентировочные схемы близкого окружения. Перцептивный цикл включен в более
1 Там же. С. 74-76; 81-82.
широкий цикл процессов обследования среды и сбора информации, охватывающий большую площадь и требующий большего времени. Ориентировочные схемы включают информацию о пространственных отношениях между объектами, об их положении в среде. Хотя некоторая информация о пространственном расположении объектов может быть получена даже неподвижным наблюдателем, значительно больше ее становится доступной, как только он начинает двигаться. Информация о самом себе может быть собрана только соответствующим образом настроенной схемой. В свою очередь, любая собранная информация модифицирует схему. В случае передвижения в среде таковой является ориентировочная схема или когнитивная карта. Это означает, что когнитивная карта всегда включает в себя как субъекта, так и среду. «Я» и мир перцептивно неразделимы!. Таким образом, в рамках когнитивно-структурного подхода к восприятию схема предстает как реальность перцепции, которая фиксирует факт стабильности и упорядоченности воспринимаемого содержания; как смысловой скелет чувственного образа, позволяющий интегрировать различную по модальности, времени, локализации информацию в единое целое2. В литературе встречается также такое близкое к схеме понятие, как «конструкт». Дж. Келли понимает под конструктом обобщенное средство интерпретации, прогнозирования, селекции и оценки воспринимаемых событий. Конструкт обеспечивает организацию поведения субъекта, а динамика восприятия открывается при этом как создаваемая им адекватная система конструктов, тесно связанная со структурой личностиЗ.
Особым образом структурируется восприятие высказываний как определенных речевых актов. Оно основывается
С. 7
1 Там же. С. 123-132.
2 Барабанщиков В.А. Динамика зрительного восприятия. М., 1990.
3 Kelly G.A. The Psychology of Personal Constructs. N.Y., 1955.
на сложном процессе, включающем использование различных видов информации. Анализ всех наблюдаемых способов выражения должен быть представлен в терминах знания, имеющего более общий характер: понимание неизбежно базируется на более общих концептах, категориях, правилах и стратегиях. Это общее «знание» организовано в концептуальные системы, получившие название фреймов — единиц знания, организованного вокруг какого-либо понятия. Понятие «фрейм» (frame — рамка), введенное М. Минским в лингвистике, или «сценарий» в программе ИИ, базируется на том, что разум интерпретирует данные восприятия в терминах ранее приобретенных и предназначенных для описания структур — фреймов. Фреймы предстают как способ представления стереотипной ситуации, например, пребывание в комнате, посещение магазина, театра и т. д. В целом теория фреймов, как отмечал М. Минский, была разработана с целью объяснить скорость человеческого восприятия и мышления, а также понять фактическое отсутствие поддающихся наблюдению ментальных явлений, сопровождающих эти процессы!.
Формирование системы взаимосвязанных фреймов используется как на концептуальном, так и на перцептивном уровнях. Их формирование осуществляется в течение всей жизни человека и определяется приобретением им соответствующего опыта. Фреймы обозначают «набор объединенных временными и причинными связями понятий низшего уровня, описывающий упорядоченную последовательность
стереотипных событий»2.
Так, например, существует единый фрейм интерпретации названий дней недели. Он предполагает понимание естественного цикла, порождаемого кажущимся движени-
1 Минский М. Фреймы для представления знаний. М., 1979.
2 Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка / / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. С. 8.
ем солнца; знание стандартных способов вычисления этого цикла; социальные смыслы недельного цикла, связанного с работой и досугом. Фреймы различны по происхождению, одни из них являются как бы «врожденными», в том смысле, что они естественно и неизбежно возникают в процессе когнитивного развития каждого человека (например, знание характерных черт человеческого лица); другие фреймы усваиваются из опыта или обучения; существование третьих полностью зависит от связанных с ними языковых выражений, как, например, единицы измерения, даты и дни календаря1.
Исследователи отмечают, что фреймы имеют конвенциональную природу, каждый из них содержит набор характеристик, известных сообществу и принятых им. Восприятие части из этих характеристик активизирует фрейм в целом, а не воспринимаемые непосредственно свойства восстанавливаются «по умолчанию». Так, если часть стула (фреймом которого вы владеете) не видна, вы все равно «видите», воспринимаете его в целом и даже не замечаете фактическое отсутствие частей стула в поле зрения. Из этого следует, что осуществляемые в восприятии выход за пределы показаний анализаторов и включение в содержание перцепции того, что отсутствует в воздействии непосредственных раздражителей, возможны лишь в том случае, если субъект располагает системой устоявшихся, социально апробированных когнитивных структур типа схемы, плана, а главное — фреймов. С их помощью конкретизируются такие слишком общие понятия, как «теоретические знания», «общественно-историческая практика» и другие подобные, на которые обычно ссылаются в этом случае.
В чем состоят гносеологические смыслы когнитивных структур и насколько правомерно обращение к ним в тео-
1 Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. С. 54.
рии познания, если помнить о том, что схемы, планы, карты и фреймы или сценарии прежде всего единицы лингвистического и информационного (в программе ИИ) анализа. Прежде всего в том, что они обращаются к столь важной единице гносеологического анализа, как восприятие, и позволяют преодолеть узко психологическую трактовку последнего. При когнитивно-структурном подходе существенно меняется представление о восприятии, его роли в познании в целом. Оно понимается как непрерывный процесс возникновения, смены, функционирования когнитивных форм, которые организуют и структурируют обобщенное, преимущественно эмпирическое знание, являющееся фоном, предпосылкой и условием актуально осуществляемого восприятия. Это знание содержит как индивидуальный, личностный опыт субъекта, так и элемент культурно-исторических традиций, социальных переживаний, ценностных и мировоззренческих представлений. Восприятие при этом предстает как единство настоящего, прошлого и будущего. «Фоновое» знание не явлено непосредственно, невербализовано, но вместе с тем оно присутствует в самом субъекте как не сводящееся только к памяти его личностное знание, «личностный коэффициент», с позиций которого он «видит» новые сенсорные данные, придает им предметный смысл. Восприятие осуществляется в контексте реальной жизнедеятельности субъекта и должны быть знаниевые структуры, которые обеспечивают включенность восприятия. В качестве таких и могут рассматриваться когнитивные схемы и фреймы.
В свою очередь сочетание подходов позволяет преодолеть известную «бессубъектность» концепции когнитивных структур, в которой определения субъекта и его деятельности оказываются вынесенными во вне и лишенными внутренней связи с восприятием. Функции субъекта вольно или невольно передаются самим когнитивным структурам, например, схема становится мотивом восприятия, осу-
ществляет прогноз, перцептивную активность и т. п.1. Подключение характеристик воспринимающего субъекта, в частности его установки, а также деятельностный подход, непосредственно связанный с идеей культурно-исторического развития чувственного восприятия, существенно обогащают, а не исключают когнитивно-структурный подход. Представление знания с помощью когнитивных структур типа схемы, карты, фрейма в отличие от привычных форм — понятия, высказывания (суждения, умозаключения) или факта, метода, гипотезы, теории и других, позволяют осуществить обоснование нового видения знания, отличное от традиционных гносеологических представлений о познавательной деятельности, в частности на уровне восприятия, понимание природы которого является квинтэссенцией для учения о познании.
Как показали современные исследования по психологии восприятия, в частности уже упомянутого Р.Грегори, нашим ощущениям непосредственно доступна лишь малая часть важных свойств объектов, и чаще всего мы полагаемся на такие свойства предметов, которые никогда не воздействовали на наши органы чувств непосредственно. Сенсорная информация неполна и недостаточна для определения поведения индивида и предметного смысла сенсорных данных. Ученый полагает, что восприятию помогают дополнительные источники информации, связанные с особенностями самой перцептивной деятельности, в частности стереоскопическое зрение, различные виды движения головы, однако, как представляется, не менее важным являются те представления субъекта, которые фиксируются такими знаковыми структурами, как схемы и фреймы. Как уже указывалось, именно они позволяют «видеть» не воспринимаемое и вносить определенность при интерпретации чувственных данных.
1 Барабанщиков В.А. Динамика зрительного восприятия. С. 22.
Это подтверждается и исследованиями, которые показали, что формирование образа восприятия предполагает непрерывное присутствие в сознании фундаментальных амо-дальных схем — мира и тела субъекта. Они как бы предшествуют любым другим когнитивным схемам и картам. Перцептивный образ формируется прежде всего через соотношение воспринимаемого мира с амодальной схемой
мира через схему тела1.
Именно когнитивные структуры выступают необходимой предпосылкой для осуществления интерпретации исходных сенсорных данных, не являющихся знанием до их понимания и истолкования, т.е. до тех пор, пока им не будут заданы предметные смыслы. Субъект строит объект-гипотезы, которые тесно связаны с его практической деятельностью, социокультурными предпосылками, традициями, не исчерпываются сенсорной информацией и апробированы в прошлой практической деятельности. Из всех возможных интерпретаций, или объект-гипотез, субъект бессознательно выбирает ту, которая в наибольшей степени соответствует его практическому опыту, а также культурно-историческим и ценностно-мировоззренческим представлениям, в конечном счете складывающимся в систему, которая может быть структурирована в виде схем, планов
и сценариев-фреймов.
Однако тесная связь перцепции с нуждами практики и системой ценностных ориентации субъекта обусловливает не только силу, но и слабость восприятия, возможность получить иллюзорные представления, когда интерпретация может вступить в прямое противоречие с сенсорными данными или породить стойкие массовые иллюзии. Традиционная гносеология причины таких искажений видела в том, что субъект своей активностью, граничащей с произ-
1 Логвиненко А.Д. Перцептивная деятельность как инверсии сетчатого образа // Восприятие и деятельность. М., 1976.
волом, привносит нечто от себя, приписывает объекту не принадлежащие ему свойства и параметры. Но это лишь частный случай, не определяющий природы познавательной деятельности. В действительности иллюзия чаще всего не результат активности субъекта, а следствие того, что эта активность неадекватна объективной ситуации, либо сенсорная информация оказывается просто недостаточной для снятия иллюзии и выявления реального предмета!.
Когнитивные образы, в явном, знаковом виде представленные в форме схем, планов, карт или фреймов (сценариев), существуют, как правило, в неявном виде и, по-видимому, могут рассматриваться как форма бытия невербализованного, но структурированного неявного знания. Иными словами, неявное знание как вспомогательное знание субъекта, его «личностный коэффициент» представлено не только навыками и умением или традициями и различного рода предпосылками и ценностями, но и своего рода «образными» матрицами и стереотипами, с помощью которых новая информация (сенсорные данные) понимается и интерпретируется, вписывается в конкретный социо-культурный контекст. Существующие попытки соотнесения логико-методологических и когнитивно-структурных (информационных) форм представления знания показывают всю сложность этой проблемы, решение которой с необходимостью упирается в современное переосмысление прежде всего традиционных логических и эпистемологи-ческих форм. Первые же работы, рассматривающие соотношение понятия как базовой единицы логического анализа и фрейма — ситуационно-смысловой структуры представления знаний, используемой для хранения, передачи и переработки информации, столкнулись с необходимостью современного истолкования содержания термина «понятие».
1 Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980. С. 148—151.
Традиционное учение основывалось на том, что в понятии обобщаются только существенные признаки предмета (абсолютный эссенциализм); современные представления, разрабатываемые, в частности, Е. К. Войшвилло, исходят из того, что обобщаться могут различные признаки объекта, а сама их существенность зависит от контекста их рассмотрения; отражение сущности в понятии считается предпочтительным, особенно для научных текстов, но не обязательным и сама сущность не понимается как нечто абсолютное (ограниченный эссенциализм). Понятие характеризуется как форма мысли, мысленное образование, "а с гносеологической точки зрения мысль может квалифицироваться как понятие независимо от существенных (несущественных) признаков, избранных для обобщения предметов1.
Дальнейшая разработка проблемы понятия поставила вопросы о соотношении вербальной составляющей (определение) и содержанием понятия как когнитивного образа. Очевидно, что определение не охватывает все содержание понятия как когнитивного образа, последний представлен также невербализованной частью неявным знанием. Когнитивный образ, будучи сложным структурным образованием, содержит в качестве элементов чувственные и абстрактные образы. Именно последние могут быть неявными, невербализованными, как например, интеллектуальные интуиции. Итак, понятие как когнитивный образ складывается из всей совокупности вербализованных и невербализованных, неявных компонентов. Другая особенность этого когнитивного образа — он осознается и сознательно оценивается субъектом с точки зрения его соответствия объекту. При этом с объектом соотносится не только имя но и более развернутая вербальная информация о признаках объекта, а также невербализованные компоненты, в
1 Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления: Логико-гносеологический анализ. М., 1987. С. 90-91.
совокупности позволяющие сопоставить целостный когнитивный образ с объектом1.
Представленная И. Ю. Алексеевой концепция понятия, разработанная с учетом традиционных учений и на основе ограниченного эссенциализма, выявляет те особенности понятия, которые позволяют обнаружить основания для соотнесения понятия и фрейма. Их сравнение как структур для представления знаний осуществляется прежде всего как знаковых систем — текстов. Прежде всего обнаруживается, что фрейм как текст в общем случае существенно отличается от текстов как вербальных фрагментов содержания понятий. Текст-понятие строится из предложений, имеет характер речи; текст-файл выглядит как некоторая последовательность знаков искусственного и естественного языка (слов), возможности перевода и трансформации в речевой текст достаточно неопределенны. Например, фрейм «деловая поездка» может выглядеть следующим образом: (Деловая поездка, <Кто, х>, <Куда, у>, <Когда, z>, <Цель, w>, <C кем, h>, <Вид транспорта, g>). Неопределенность фрейма не дает оснований утверждать, что фрейм раскрывает содержание понятия и системы фреймов представляют собой строгие определения понятий ( с такими утверждениями можно встретиться в работах Е.Т.Семеновой, А.С.Клещева и М.Ю.Черняхов-ской, а также О.Б.Бондалетовой)2.
Вместе с тем различие текстов по форме и структуре определенным образом «скрывает» их сходство по содержанию, выявление которого может раскрыть связи понятия и фрейма. Фрейм как знаковая система, используемая для представления знаний, предстает как текст, содержащий информацию об объекте, обозначение которого и имя фрейма совпадают. В том случае, когда инженер по знани-
1 Алексеева И.Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ. М., 1993. С. 87-103.
2 Там же. С. 65, 103-106.
ям на основе речевых текстов, выражающих понятия, строит фреймы, обнаруживается прямая генетическая связь между ними. В целом природа различия фрейма и понятия (речи, выражающей понятие) определяется различиями экзистенциального и технологического подходов к знанию. Неречевой характер фреймов оказывается во многих случаях технически удобным, так как позволяет дать наглядное описание в отличие от логического, сократить время поиска информации. Фрейм фиксирует некоторые фрагменты понятия как когнитивного образа, в том числе фрагменты неречевого характера, явно не выраженные. Он выполняет операции со всей информацией, не сводимые, как известно, к операциям с информацией на речевом уровне. Понятие и фрейм могут совпадать, если фрейм имеет соответствующий речевой фрагмент. Но в целом фрейм как знаковая структура служит не для представления понятия, но для представления фрейма как когнитивной CTpyKTypbll.
Анализ опыта соотнесения логико-методологических и когнитивно-структурных форм представления знания позволяет сделать следующие принципиальные выводы:
— возможно выделение общей рубрики «формы и способы представления знания» и включение в нее эпистемо-логического подхода к знанию как одной из форм его представления, что создает основания для соотнесения логико-методологических и когнитивно-структурных форм типа фрейма;
— сопоставление когнитивных форм различных по знаковому выражению, напоминает эпистемологу о том, что речевая, словесная форма при всей ее значимости лишь один из способов представления и структурирования знания. Кроме того, этот способ уже по природе своей содержит возможность «умолчания», т.е. невербализации ин-
1 Там же. С. 107-120.
формации, лишь предполагаемой, подразумеваемой или даже неосознаваемой субъектом речедеятельности;
— представленность знания в форме когнитивных структур типа схемы или фрейма предполагает не только предметное содержание знания, но и определяет познава-тельно-интерпретативную деятельность субъекта, его поведение, а также фиксирует связи и отношения, непосредственно не представленные в традиционных эпистемологи-ческих структурах.
Одновременно могут быть указаны и важные методологические следствия. В принципе возможно корректное соотнесение эпистемологического и когнитивно-структурного подхода к знанию и его структуре, но при выполнении, по крайней мере, следующих требований:
— при анализе форм знания необходимо различать их когнитивный образ и знаковую структуру, представленную в речевом или неречевом виде. В качестве необходимой предпосылки такого анализа должно быть принято положение о том, что когнитивный образ может содержать неосознаваемые, неявные компоненты;
— методологически некорректен прямой перенос результатов анализа фреймовых и подобных структур в эпистемологический или логический тексты. Сопоставление этих форм представления знания способствует выявлению новых проблем, скрытых при одностороннем подходе элементов структуры, свойств знания, но не снимает их специфики как экзистенциального или технологического знания.