ГЛАВА 30
— Ни в коем случае не снимать ваши подмышки... то есть лодыжки, — повторяю я снова. — Да-да... это мы гарантируем.
Раннее утро понедельника. Я на работе, общаюсь по телефону с леди Шарлоттой. Звонок раздался в тот самый момент, когда я открывала дверь в офис. По утрам Брайан обычно сам берет трубку, а я разбираю почту и делаю кофе. Но сегодня он первым метнулся в кухню, радушно чирикая: "Кофе будешь?" По-моему, это называется "переводить стрелки".
Точнее, переводить звонок. На меня.
Открыв большой ежедневник в кожаной обложке, перелистываю, пока не дохожу до даты великосветской свадьбы. Там уже полно всяких пометок. Конечно, такие заказы для нас — подарок судьбы, но сама по себе эта красотка — чистое наказание. Кто ж это захотел на ней жениться? Небось какой-нибудь юный аристократ, никчемный шалопай и повеса, из тех, с которыми ее вечно подлавливают папарацци.
— Не беспокойтесь, ваши... э-э... лодыжки точно останутся за кадром, — говорю я, но она продолжает трындеть. — О да, конечно... Вместо этого надо привлечь внимание к вашим... (Боже, она действительно это сказала? Правда?) Простите, не могли бы вы повторить?
Выйдя из кухни, Брайан заглядывает поверх моего плеча — что я там написала?
— Сиськи?! — в голос читает он.
Я жестом велю ему заткнуться и напрягаю слух. Разобрать, что вещает леди Шарлотта, непросто: голосок у нее тоненький и гнусавый.
— Мамуля и папуля сто-о-олько выложили за мой бюст... Это их сва-а-адебный подарок. Я Дэниэлу так и сказала: тебе что больше понра-а-авится? Какой-нибудь сервиз столетней давности или супер-пупер-сиськи?
— Дэниэлу? — вырывается у меня. Пусть прошло порядочно времени, но от этого имени у меня по-прежнему мурашки по коже.
— Да-а-а. Дэниэл Дабровски. Скульптор.
Меня складывает пополам, я хватаю ртом воздух.
— Он из России, — продолжает она.
— Из Польши. — Держать язык за зубами? Это выше моих сил. Таких совпадений не бывает. Не может быть двух скульпторов по имени Дэниэл Дабровски. — Родился в Кракове.
— Что?
Ее восклицание — как пощечина. Я беру себя в руки. Я не имею права сорвать эту свадьбу.
— Я как-то была на его выставке... — сочиняю на ходу дрожащим голосом. — И кое-что о нем читала...
Не могу же я сказать ей, что он мой бывший парень и я знаю всю его подноготную? Точнее, мне казалось, что знаю...
Невеста пищит, что явилась ее маникюрша, и по-хамски обрывает разговор.
Теперь-то я понимаю — ничегошеньки я о Дэниэле не знала.
— Ну? — Брайан снова возникает из кухни, с двумя дымящимися кружками растворимого кофе и парой пончиков с ягодным джемом — из кондитерской за углом. Обожаю эти пончики... да только аппетит что-то пропал. — Чего желает наша невеста-вампиресса?
Для начала я делаю глоток кофе и передаю ему ежедневник:
— Тут все записано.
Я в ступоре. Дэниэл? Женится? И не на ком-нибудь, а на богатой наследнице, стервозе двадцати одного года от роду?
— Да что ж это будет? Свадьба или съемки для глянцевого журнала? — ворчит Брайан, отщипывая кусочек пончика.
Не могу поверить. Я мечтала о чуде, которое спасет наш бизнес от разорения. Но уж никак не предполагала, что этим чудом станет свадьба моего бывшего...
— Хизер? Все нормально? Ты слегка позеленела.
— Все в порядке.
Усилием воли возвращаю себя в реальность, но это дается мне ох как нелегко.
— Я говорю — что она еще выдумает?
— Еще? Куда уж еще?
А не отказаться ли мне от работы на этой свадьбе? Вот так просто взять и заявить Брайану, что я не могу... Взгляд падает на стопку конвертов — счета, счета и снова счета. Я перекладываю их со стола в лоток, и без того переполненный. Нельзя отказываться. Мне придется через это пройти.
— Да запросто! С нее станется. — Задрав голову, Брайан глядит на настенные часы — сувенир в честь свадьбы принца Чарлза и леди Ди. На циферблате — тщательно выписанный портрет молодых и фраза "Любовь как в сказке". — Я бы сказал, и часа не пройдет.
— Она оставила два сообщения на автоответчике еще до того, как вы пришли! — Из кухни, размахивая своим любимым ручным пылесосом, выплывает Морин в клетчатом комбинезоне. Ловко щелкнув выключателем, она принимается елозить щеткой по подоконнику. — Судя по голосу, девица та еще заноза в заднице — если хотите знать мое мнение.
— Твое мнение никого не интересует, Морин, — бурчит Брайан, уткнувшись в кружку.
К счастью, за шумом пылесоса уборщица его не слышит.
— Тогда желаю удачи. Теперь твоя очередь отвечать на звонки. А я в лабораторию. Осталось еще штук десять пленок с тюдоровского венчания, надо проявить. — Я направляюсь к двери. Нужно немного побыть одной, привести в порядок мысли.
— Мне бы выскочить ненадолго...
— Выскочить?!
— Всего на полчасика! Подготовить костюм к вечеру.
Ну конечно. Сегодня же "Шоу ужасов Рокки Хоррора". Напрочь вылетело из головы. Чего не скажешь о Брайане — он уже несколько месяцев предвкушает выход в свет.
— Ты же знаешь, как это бывает. Совершенно нечего надеть!
— Ты глянь на него, — фыркает Морин, пихнув меня острым локтем.
— Некоторые, представь себе, следят за своей внешностью, — огрызается Брайан — и отпрыгивает: Морин бросается на него с пылесосом наперевес. Маневр Брайана произведен недостаточно быстро, насадка присасывается к пиджаку; следует молчаливая, но ожесточенная схватка.
— Брайан...
Он не слышит моей мольбы. Кое-как вызволив позолоченные пуговицы из пасти бытового прибора, опрометью кидается к выходу:
— Не переживай, вернусь — и глазом моргнуть не успеешь.
Наглая ложь. Я знаю Брайана. Пока его ждешь — обморгаешься. Любое решение по поводу одежды он принимает лишь после многочасовых метаний из стороны в сторону.
— Ладно, я включу автоответчик. Перезвонишь ей, когда вернешься.
Уроки "перевода стрелок" даром не прошли. Довольная собой, опираюсь на стеллаж.
— Я разве тебе не сказал? Я дал ей номер твоего мобильника — на всякий случай.
Я швыряю в Брайана недоеденный пончик, босс пригибается, но я меткая. Пончик впечатывается точнехонько ему в затылок, и Брайан с хохотом вылетает за дверь.
Прошло несколько минут. Я уже в лаборатории. Комнатку заливает красное сияние. Плюхаюсь на табуретку, чтобы переварить наконец известие о женитьбе Дэниэла на леди Шарлотте.
Ну, допустим, он женится. И что такого, в самом-то деле? Если он прямо сейчас войдет, упадет на одно колено и попросит стать его супругой, ты согласишься, Хизер? Нет. А почему? Потому что он лжец и предатель, потому что у тебя прекрасный новый парень по имени Джеймс и потому что...
В общем, потому что потому. Я поднимаюсь и начинаю рыться в лабораторной картотеке, где, как всегда, царит полный бардак. Дэниэла выбрасываю из головы. Черт, куда же подевались пленки?
Минут через пятнадцать интенсивных поисков все же откапываю рабочие материалы и включаю проигрыватель. На сей раз мой слух услаждают "Шахматы"[61]. Я рада любому поводу отвлечься и, пока готовлю кюветы для проявки, с удовольствием мурлычу в такт музыке. Мюзиклы мне уже почти нравятся. Звучит вступление к дуэту Элейн Пейдж и Барбары Диксон[62], тянусь прибавить громкость — и слышу писк мобильника.
Сердце падает. Леди Шарлотта? Уже?
Смотрю на экран. "Номер не определен". Обычно я на такие звонки не отвечаю: либо банк требует денег по кредиту, либо видеопрокат жаждет узнать, куда унесло "Унесенных". Но платеж в этом месяце я совершила, а видеокассета с фильмом загадочным образом возникла на телевизоре несколько дней назад, так что видеопрокат тоже успокоен.
Хотя — почему "загадочным образом"? Никаких загадок. В последнее время я потихоньку привыкаю к разным чудесам.
— Алло?
Интересно, что там еще приспичило леди Шарлотте? Клочок бумаги есть, а где ручка?
— Могу я поговорить с Хизер Хэмилтон?
Мужской голос. Причем, кажется, не очень молодой, с аристократическим выговором. Дворецкий, что ли?
— Слушаю. — Выдвигаю ящик тумбочки и роюсь в нем в поисках ручки. И вот в этом хаосе мне предлагается что-то найти?
— Добрый день, мисс Хэмилтон. Это...
— Извините. Секундочку. Подождите, пожалуйста. — Присев возле тумбочки, запускаю руку внутрь, так что ребро ящика упирается в подмышку, и на ощупь перебираю разный хлам. Господи, ну хоть что-нибудь пишущее здесь должно быть?!
— Если сейчас неудачный момент...
Краешком сознания понимаю, что из трубки по-прежнему доносится голос.
Да пропади оно все! Сдаюсь. Придется использовать карандаш для глаз.
— ... я могу перезвонить позже.
Вытащив руку из ящика, на миг замираю в удивлении. Он сказал позже? Ага! У меня рождается коварный план. Если на то пошло, сейчас очередь Брайана. Может, попросить дворецкого перезвонить через полчасика прямо в офис? Нет, Хизер, будь благоразумна. Леди Шарлотта — конечно, заноза в заднице и вдобавок захомутала твоего бывшего парня, но ее свадьба должна стать для "Вместе навсегда" спасательным кругом в море финансовых неудач. И кстати, помочь тебе сохранить работу.
— Нет-нет, все хорошо. Так что там хочет... извините, что предлагает Шарлотта?
— Шарлотта? — довольно резко переспрашивает мужчина.
— Ох, простите, леди Шарлотта, — исправляюсь я. Честное слово, просто смешно, как они носятся с этими титулами. Вспоминаю Гейба с его "леди на мопеде". Умора!
— Хм... Должно быть, произошла какая-то ошибка...
Уловив в мужском голосе следы американского произношения, я начинаю сомневаться. Может, это вовсе никакой не дворецкий? Тогда, значит, звонят насчет кредитки.
Например, из "Американ Экспресс".
Боже, совсем забыла. Уверена, причиной всему — гора кружевных трусиков, которую я приволокла домой на прошлой неделе.
— Извините, вы насчет тех трехсот фунтов, что я потратила на нижнее белье?
— Нет! — Мой собеседник определенно теряет терпение. — Я насчет работы.
— В "Американ Экспресс"? — тупо уточняю я. Ничего не понимаю. Какая-то безумная промоакция, что ли?
— Нет, в "Санди геральд".
До меня доходит не сразу.
— Вы сказали — "Санди геральд"?..
— Именно.
В груди становится тесно, словно все пуговицы на моем кардигане сами собой застегнулись.
— А вы?..
— Виктор Максфилд, главный редактор.
Господи, это правда. Это в самом деле происходит. Я говорю с главным редактором "Санди геральд". Прямо сейчас, в эту секунду. По мобильнику. Вот-вот хлопнусь в обморок от недостатка кислорода, потому что совершенно перестала дышать.
— Ох, я такого не ожидала. Приняла вас за другого, извините.
— Я так и понял. — Виктор Максфилд, готова поклясться, ухмыляется. — Я решил позвонить сейчас, потому что начиная со среды меня не будет в офисе. Каждый год в это время я езжу порыбачить в Шотландию, в местечко под названием Лох-Куллох...
Мне хочется себя ущипнуть — не сон ли?
— Вы бывали в Шотландии, мисс Хэмилтон?
— Н-н-нет... — заикаюсь я.
— Очень советую, дорогая моя. Восхитительный край. Я американец, и в Штатах, конечно, есть живописные уголки, но, прожив на вашем острове больше двадцати лет, должен сказать, что в мире нет ничего прекраснее Шотландии с ее горами и пустошами, где буйно разросся ваш тезка...
— Что, извините?
— Вереск! Вересковые пустоши. Представьте, кругом лиловый и белый вереск — сколько хватает глаз...
Его глубокий голос эхом отдается у меня в ушах, и по спине вдруг бегут мурашки. Вереск. Счастливый вереск. Мой счастливый вереск. В голове все плывет, будто я долго-долго кружилась, а потом резко остановилась и открыла глаза. Вцепившись в табуретку, чтобы не грохнуться на пол, чувствую, как бухает сердце, в ушах звенит. Я взволнована до полуобморока, но за этими ощущениями кроется нечто большее. Словно мои мечты потоком прокатываются по телу, через кончики пальцев вливаются в телефонную трубку и попадают прямо к Виктору Максфилду, человеку, способному сделать их явью.
— Вы можете завтра утром прийти на собеседование? Понимаю, что даю вам мало времени на подготовку, но надо ловить момент, согласны?
— Конечно!
— Замечательно. Жду вас в девять. Я так понимаю, наш адрес вы знаете?
— Да-да, спасибо...
А то. Он впечатан в мой мозг.
Виктор Максфилд отключается. Собеседование. В "Санди геральд". Именно так, как обещал Гейб. И так, как я загадала.
— Хизер?
В дверь настойчиво барабанят. Я аж подпрыгиваю. Быстро же Брайан вернулся.
— Минутку!
Поспешно запихиваю телефон в сумку. Меня мучает совесть из-за разговора с Виктором Максфилдом — будто изменила Брайану, хотя, между прочим, он всегда убеждает меня воплощать мечты в жизнь.
Повозившись с замком, нажимаю на ручку двери. Если подумать, надо бы поступить честно и рассказать ему про собеседование прямо сейчас. Не хочу от него ничего скрывать, к тому же он наверняка за меня порадуется.
— Представляешь, Брайан...
— А вот и я!
У меня отнимается язык.
— Что скажешь?
В дверном проеме — существо в сетчатых чулках с подвязками и черном кудрявом парике.
— Я тр-р-р-ранссексуал из Трансильвании! — Надув губы, Брайан угрожающе бьет ножкой.
Кстати, должна признать, ноги у Брайана очень даже ничего. Выйдя из роли, он робко улыбается:
— Извини, увлекся. Что ты говорила?
— Так, ерунда. — Кажется, сейчас не самый подходящий момент для разговоров о работе. Протянув руку, щелкаю его подвязкой по ляжке. — В другой раз расскажу.