Вторник, 20 июня 2006 года 4 страница
Боденштайн пристально посмотрел на Захариаса и поверил.
— Мы можем вас отпустить.
— Нет, — тут же возразил старик, к удивлению Боденштайна. — Пожалуйста, не надо!
— Простите, не понял?
— Здесь мне спокойнее. — Захариас опустил голову. — Как вы думаете, почему я захотел переговорить с вами без адвоката?
— Скажите мне, я был удивлен, — попросил Боденштайн.
— Адвокат, который должен был меня защищать, работает на моего зятя.
Зандер провел рукой по волосам дочери и встревоженно взглянул на Пию.
— Свения уже знает? — тихо спросил он.
Лукас с громким то ли всхлипом, то ли стоном опустился на ступеньки и закрыл лицо руками. Пия заметила у него свежую белую повязку до локтя. Антония отпустила отца, села рядом с Лукасом и обняла его обеими руками. Парень уткнулся ей в плечо. Пия увидела, что слезы бегут по его щекам. Зандер спустился по ступенькам в зимний сад. Он вспотел от волнения, выглядел разбитым и подавленным.
— Давайте пройдем в сад, — предложил он и вышел наружу через стеклянную дверь.
Пия проследовала за ним. У стены дома в больших кадках росли помидоры, на клумбах цвели гортензии, пьяняще сладко пахли плетистые розы.
— Какой паскудный день! — сказал Зандер. — Я только что из больницы. Дромадер укусил Лукаса и чуть не отхватил ему пол руки на глазах у детской группы! Но на самом деле ему повезло. Если бы рядом не было воспитателей, он пострадал бы больше.
Пия взглянула в зимний сад, где на ступеньках обнявшись сидели Лукас и Антония, горюя о погибшем друге. Зандер присел на низкую стенку, отделявшую террасу от сада.
— Что случилось с Йонасом? — спросил он и посмотрел на Пию.
— Мы нашли его висящим в петле, — ответила она. — Видимо, была жестокая борьба, в ходе которой Йонас укусил своего убийцу. Между зубами были обнаружены частицы человеческой кожи.
У Зандера вытянулось лицо.
— О господи! — пробормотал он. — Как это все приняла Свения?
— Она убежала, — ответила Пия. — Мне показалось, она испугалась.
— Да, она совершенно растеряна, — согласился Зандер. — С тех пор как попала в компанию этого злосчастного Паули, она совершенно переменилась. Я уже начинаю серьезно беспокоиться о девочках.
— И не без оснований, — серьезно заметила Пия. — Два убийства в ее самом ближайшем окружении, и к тому же Свения была у Паули как раз перед тем, как его убили. Жаль, что она ничего мне об этом не рассказывает.
Зандер запустил пальцы в свои густые темные волосы, а потом оперся локтями на колени.
— Что же делать? — произнес он мрачно, обращаясь скорее к себе, чем к Пии. — Я не могу запретить Тони общаться с ее друзьями, как бы мне этого ни хотелось. Ведь тогда она станет с ними встречаться тайком и начнет меня обманывать.
И пока он говорил, Пия почувствовала, что ее мысли очень далеки от расследования, которым она занимается. В присутствии Кристофа Зандера ее сердце начинало биться сильнее, и это ее беспокоило. Уже давно, очень давно никакой мужчина не вызывал у нее подобной реакции. Внезапно и совершенно неотвратимо она поняла, почему не даст Хеннингу второго шанса. Она не хотела больше возвращать что-то прежнее и знакомое, она стремилась навстречу новому чувству; сердце ее колотилось, колени подкашивались, но она хотела страсти и неизведанного. Годами Пия лгала себе, полагая, что довольна и удовлетворена рутиной собственной жизни. Это не так. Или теперь стало не так.
— …все во мне противится тому, чтобы Тони общалась с такими людьми, как Йонас.
Слова Зандера вернули Пию к действительности.
— Что вы имеете в виду — «такими людьми, как Йонас»? — спросила она.
— Избалованными, эгоистичными хамами. Никого не уважающими и ничего не чувствующими, только и выискивающими, как бы побольнее ударить. — В голосе Зандера слышался горький сарказм. — Родители пытаются засыпать их дорогими вещами, чтобы успокоить свою нечистую совесть.
— Насколько хорошо вы были знакомы с Йонасом?
— Он часто бывал здесь со Свенией.
— И?
— Что «и»?
Он посмотрел на нее, и взгляд этот пронзил Пию насквозь.
— Какое впечатление у вас о нем сложилось?
— По всей вероятности, неправильное. Я подумать не мог, что он способен на эту историю с фотографиями в Интернете и почтовой рассылкой. Это показывает, каким человеком он был на самом деле. Эти дети совершенно не понимают, что правильно, а что нет, не уважают ничьих чувств, не признают ни границ, ни моральных ценностей.
— Но у Йонаса как раз были важные для него ценности, — возразила Пия. — Он выступал против строительства этой трассы и за защиту окружающей среды.
— С чего это вы взяли?
Пия рассказала о компьютерной симуляции, которую сделал Йонас. Зандер смотрел на нее с сомнением.
— Вы знали, что Свения беременна? — спросила она.
— Да что вы! — На лице Зандера появилось выражение полной растерянности.
— Она узнала об этом в прошлый вторник, — сказала Пия. — Полагаю, что именно поэтому она и отправилась в тот вечер к Паули. Наверное, ей нужен был совет.
— Исключительно от него! — Зандер пренебрежительно фыркнул и покачал головой. — Будто его интересовали другие люди.
— Во вторник Свения и Йонас поссорились, — продолжала Пия. — В субботу они снова повздорили, в воскресенье она его не видела, в понедельник в Интернете появились картинки. А вечером он был мертв.
Зандер смотрел на Пию.
— К чему вы клоните?
Кирххоф старалась не смотреть на него, боясь, что он прочтет все ее чувства к нему по глазам. И при этом сердилась на себя за то, что не может сохранить дистанцию.
— Снимки в Интернете должны были доказать, что Свения ему изменила. Если же он знал, что вовсе не он отец будущего ребенка, это объясняет всю историю с веб-сайтом Свении и мейлами ее знакомым и родственникам. Ревность. Месть.
Несколько минут они молчали.
— Папа?
На террасе появилась заплаканная Антония. Зандер обернулся к ней.
— Можно я пойду с Лукасом? Он совершенно убит.
— Конечно. Только возвращайся не поздно.
Зандер кивнул и помолчал, провожая ребят взглядом, потом со вздохом сказал:
— Лукас сказал мне сегодня утром, что хочет прервать практику.
— Работа в «Грюнцойге» ему тоже больше не светит, — ответила Пия. — Думаю, что после оглашения завещания Паули Эстер Шмит вряд ли скажет Лукасу хоть одно доброе слово. Паули оставил Йонасу и Лукасу пакет акций стоимостью примерно в восемьдесят тысяч евро.
Зандер от удивления чуть рот не раскрыл.
— Непостижимо! Когда старик ван ден Берг узнает, он обалдеет!
— А кстати, насколько хорошо вы знаете отца Лукаса?
— Довольно неплохо, — ответил Зандер. — Он член попечительского совета зоопарка. И мы почти соседи.
— Вы знали, что отцов Йонаса и Лукаса связывают деловые отношения?
— Весьма вероятно. — Зандер внимательно посмотрел на Пию. — Ван ден Берг — член правления банка, отец Йонаса — председатель правления крупной фирмы. Такие люди обычно знакомы друг с другом.
— Он председатель наблюдательного совета холдинга Бока, — сказала Пия.
— Большие боссы любят совмещать прибыльные должности, — ответил Зандер. — А что может быть прибыльнее, чем пост председателя наблюдательного совета?
— Конечно! — Пия улыбнулась. — Но меня интересует, почему ван ден Берг решил оставить эту должность.
— Хотите, я его спрошу? — предложил Зандер совершенно серьезно. — Я увижу его сегодня вечером.
Пия на минуту задумалась.
— Ну, разве что вам представится случай завести разговор на эту тему.
— Думаю, в свете происходящих событий это будет несложно, — ответил Зандер.
Пия взглянула на часы. Они вернулись в зимний сад и прошли через дом. Анника усердно гладила, ребенок сидел в манеже и с чем-то играл. Когда Зандер вошел в комнату, малыш принялся поднимать решетку.
— Деда, вверх! Деда взять! Вверх! — кричал он, протягивая ручки.
Мрачное лицо Зандера осветила улыбка, он подхватил мальчишку и подбросил его в воздух. Анника перестала гладить и смотрела на отца и восторженно верещавшего малыша. Пии вдруг стало не по себе. Она не знала почему, но чувствовала, что больше не в силах наблюдать эту семейную идиллию. Весь день она спокойно входила во все открытые двери, но внезапно ощутила, как, словно грозовая туча, наползает страх одиночества.
— Фрау Кирххоф, подождите! — крикнул Зандер ей вслед. — Я поставил машину прямо за вашей!
Пия ускорила шаг, но он догнал ее у ворот в сад, все еще улыбаясь.
— Что случилось?
Улыбка исчезла с его лица, он озабоченно смотрел на нее.
— Ничего, — ответила Пия. — А в чем дело?
— Просто вы вдруг стали такой… подавленной.
Он еще ко всему прочему и мысли читать может?
— Мне надо раскрыть два убийства, — ответила Пия.
И почему она тоже не может просто уткнуться в чье-нибудь плечо в поисках утешения, как Антония? Как бы ей хотелось рассказать Зандеру, как было страшно вчера ночью! Но что он подумает, если она, совсем посторонний человек, вдруг поведает ему, как страшно ей стало оставаться одной в собственном загородном доме? У него и так своих забот хватает, не стоит обременять его лишними.
— Заходите еще в зоопарк — мороженого поедим, — сказал в этот момент Зандер. — Буду рад вас видеть!
Пия заставила себя улыбнуться.
— С удовольствием! Как только разберусь с делами, у меня появится больше времени для приятных встреч.
Они стояли около машины Зандера и смотрели друг на друга. Пия отвела взгляд. Она терпеть не могла чувствовать себя неуверенно, а присутствие Кристофа совершенно выбивало ее из колеи.
— Мне пора. — Она достала из кармана ключ от машины. — Приятного вам вечера!
— Спасибо, вам также! — Он освободил ей место для проезда. — Я позвоню вам, если узнаю что-нибудь об отце Лукаса.
На обратном пути, пока вела машину, Пия чувствовала, как колотится ее сердце и дрожат руки. Чувства явно все путали, а это было совсем нехорошо. Чтобы ориентироваться в том запутанном лабиринте, в который превратилось расследование, она должна сохранять ясность мысли.