Теоретические аспекты языковой картины мира и субъекта текста
Языковая картина мира, исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности т.н. гипотезе лингвистической относительности Сепира – Уорфа, – с другой.
Современные представления о языковой картине мира в изложении акад. Ю.Д.Апресяна выглядят следующим образом. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и концептуализации мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков. С другой стороны, языковая картина мира является «наивной» в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной» картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир. В наивной картине мира можно выделить наивную геометрию, наивную физику пространства и времени, наивную этику, психологию и т.д.
Язык, как известно, является исключительным атрибутом человека. Одновременно человек является центральной фигурой на той картине мира, которую рисует язык. Как показали исследования последних десятилетий, семантическая система языка основывается на принципе антропоцентризма: чтобы описать размер, форму, температуру, положение в пространстве, функцию и другие свойства предметов, язык в качестве точки отсчета использует человека. В зависимости от обстоятельств человек в языке фигурирует как субъект речи (говорящий), субъект сознания, восприятия, воли, эмоций и даже просто как физическое тело, имеющее определенное строение (лицо, голову, ноги и т.д.) и занимающее определенное положение в пространстве. Фигура человека говорящего является центральной для категорий дейксиса, времени и модальности. Но не менее важную роль играет фигура человека и в лексике, в том числе предметной.
Человек в русской языковой картине мира предстает прежде всего как динамичное, деятельное существо. Он выполняет три различных типа действий – физические, интеллектуальные и речевые. Ему свойственны определенные состояния – восприятие, желания, знания, мнения, эмоции.
Исследование лингвоспецифичных слов в их взаимосвязи и в межкультурной перспективе позволяет уже сегодня говорить о восстановлении достаточно существенных фрагментов русской языковой картины мира и конституирующих их идей. [Зализняк]
Для русской картины мира была характерна доминанта дома, семьи. Например, в русских сказках небо напоминало крышу, куда можно было забраться, сказочный герой мог обратиться к солнцу или месяцу как к соседу: «Здравствуй, Месяц Месяцович!». Дед Мороз в отличие от Санта-Клауса приходил с внучкой Снегурочкой. [Харченкова 2000: 212-213]
Как отмечают многие исследователи, для русской языковой картины мира характерно противопоставление «возвышенного» и «приземленного», «мира горнего» и «мира дольнего» одновременно с отчетливым предпочтением первого. Этот дуализм коренится в особенностях русского православия, определивших черты русской культуры в целом: поляризация ценностных представлений, отсутствие аксиологически нейтральной зоны.
Это не является специфическим именно для русского языкового сознания: противопоставление души и тела как «высокого» и «низкого» – константа христианской культуры в целом. Но здесь не хватает еще одного существенного атрибута человека – его умственных способностей, интеллектуальной деятельности. Относительно места интеллекта в русской языковой картине мира можно сказать следующее. Показательным является уже само по себе отсутствие в ней концепта, по своей значимости сопоставимого с душой (значимость концепта проявляется, в частности, в его разработанности, т.е. богатстве метафорики и идиоматики). Ни ум, ни разум, ни рассудок, ни даже голова (имеющая наиболее богатую сочетаемость) на эту роль претендовать не могут. Но главное – в том, что ум в русском языковом сознании являет собой относительно малую ценность. То есть то знание, которое является истинно ценным, локализуется в душе или в сердце, а не в голове. [Зализняк]
Харченкова Л.И. предлагает классифицировать катины мира на когнитивную, зрительную и слуховую. Когнитивная картина мира демонстрирует, в каком направлении двигалось мышление людей разных национальностей при освоении ими окружающей действительности. Она подразделяется на объективно-логическую и мифологическую. Объективно-логическая картина мира находит отражение в научных концепциях, в то время как мифологическая (наивная) отражается в метафорах, внутренней форме слова, объяснении способов номинации некоторых объектов. К зрительной картине мира следует отнести предметы живой и нежиой природы, бытовые реалии, окружающие человека. К слуховой картине мира относятся различные звукоподражания, к которым относятся звуки природы, такие как рев животных, пенье птиц, стрекот насекомых; звуки неживой природы, например, гул, гром, прибой, треск и механические звуки, такие как лязг металла, стук, звон. Кроме того это различные фонетические явления, дифференцирующие языки мира, такие как фонетический строй, интонация. [Харченкова 2000: 216]
«Носитель того или иного языка, охарактеризованный на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в них системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности (картины мира) и для достижения определенных целей в этом мире называется языковой личностью» [ЭРЯ: 671].
Согласно определению профессора Сидорова Е.В., языковая личность – это устойчивая совокупность социально значимых коммуникативных свойств индивида, формируемая в процессе речевой деятельности и реализующаяся в речевой деятельности индивида. К коммуникативным свойствам индивида он относит наличие языковых знаний, способностей, наличие психолингвистических механизмов, способность производить и понимать речевые высказывания и др. На формирование языковой личности оказывает влияние окружающая объективная реальность, составной частью которой являеются совокупность окружающих речевых индивидов и объем речевых актов.
По Караулову Ю. Н. языковая личность имеет три структурных уровня: нулевой (вербально-семантический), когнитивный (тезаурусный) и мотивационный.
Первый уровень - вербально-семантический (семантико-строевой, инвариантный) отражает степень владения обыденным языком. Он представлен отдельными словами, стандартными словосочетаниями, простыми формульными фразами: «пойти в кино», «выучить уроки», и т.д. Этот уровень нейтрализации языковой личности представляет интерес для методики, т.к. он создает предпосылку становления и функционирования личности и является условием освоения системы языковых средств иностранного языка, который должен закладываться как «вторичный» вербально-семантический пласт.
Второй уровень - тезаурусный представлен обобщенными понятиями, крупными концептами, находящими выражение в генерализованных высказываниях, дефинициях, афоризмах, пословицах и поговорках, из которых каждая языковая личность выбирает те, которые отражают и определяют ее жизненное кредо. Собственно языковая личность начинается именно с этого уровня, т.к. именно на этом уровне оказывается возможным индивидуальный выбор, личностное предпочтение. Этот уровень предполагает отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, культуры.
Третий уровень - высший, мотивационный уровень устройства языковой личности представлен коммуникативно-деятельностными потребностями личности. Мотивационный уровень включает в себя выявление, характеристику мотивов и целей, движущих развитием личности.
Такая структура языковой личности представляет собой иерархическую систему, т. к. тезаурусный уровень является более поздним образованием, и, надстраиваясь над вербально-семантическим, он качественно изменяет его, включая его единицы в качестве строевых элементов. Позднее на основе тезаурусного уровня развивается высший уровень - мотивационный уровень, интегрируя составляющие предыдущих уровней и становясь определяющим для всего речевого поведения личности.
С понятием «языковая личность» тесно связано понятие речевого портрета. Эта связь прослеживается при выделении индивидуального, коллективного, национального речевого портрета, соответствующих типологии языковой личности, при соотнесении уровней структуры языковой личности и модели анализа речевого портрета.
По мнению С.В. Леорды, «речевой портрет – это воплощенная в речи языковая личность» [Леорда 2006].
Т.П. Тарасенко определяет понятие речевого портрета как «совокупность языковых и речевых характеристик коммуникативной личности или определённого социума в отдельно взятый период существования» [Тарасенко 2007:8]. Исследователи выделяют ряд характеристик личности, отражающихся в речевом портрете: возрастные, гендерные, психологические, социальные, этнокультурные и лингвистические.
Анализ речевого портрета представляет собой характеристику разных уровней реализации языковой личности. Характерной особенностью речевого поведения Л.П. Крысин называет умение переключаться с одних разновидностей языка на другие, определяемое условиями общения. В зависимости от количества языковых разновидностей, которыми владеет данная личность, выделяются диглоссность и полиглоссность. Усвоение системы социальных ролей в обществе тесно связано с усвоением норм речевого поведения, которые обеспечивают исполнение этих ролей. Различные способы выражения одних и тех же смыслов делают возможным варьирование этих норм.
В итоге речевой портрет – это речевые предпочтения личности, совокупность особенностей, которые делают ее узнаваемой. Единой строгой схемы анализа не разработано, однако при изучении проведенных исследований можно выделить основные моменты, требующие описания: во-первых, это лексический уровень, при анализе которого рассматриваются особенности словоупотребления; во-вторых, уровень, отражающий представления о мире, заключенные в значении слов и выражений – картину мира говорящего; в-третьих, уровень коммуникативных ролей, стратегий и тактик.
В отношении речевого портрета человека иной культуры, будь то различия между представителями разных стран или временных отрезков, определенное значение приобретает лингвокультурологический аспект[Гордеева].