Все путем, Джейсон, — сказала я
Он мотнул головой, не отрывая ее от моего плеча, поднял заплаканное лицо ко мне. И голос прозвучал от слез хрипло:
Опять врешь.
Он попытался улыбнуться, но не совсем преуспел.
Я свободной рукой тронула его за лицо:
— Джейсон, я…
А что сказать, я не знала. Он реагировал не просто как друг, а сильнее. И тут я подумала: может быть, это горе не по мне? И его Ульфрик, и его мастер почти при смерти. Если они умрут, его мир рухнет и не восстановится в прежнем виде. У нового мастера города он уже может и не быть pomme de sang.
Я попыталась взять его лицо в ладони, но снова помешала капельница.
Кто-нибудь, вытащите из меня эту штуку, о’кей? Питать ardeur, сидя на трубке, у меня не получится.
Лилиан пробралась сквозь порыкивающую публику и вытащила иглу. В ключевой момент я старательно смотрела в сторону. Я несколько уже привыкла, но все равно не люблю смотреть, как в меня вставляют или вынимают иглы. Жутковато становится.
Джейсон отодвинулся, давая доктору место, но держался за мою руку как за спасательный круг. Обычно он так здорово держался, что я иногда забывала, как он молод. Ему двадцать два — тот же возраст, что у львов — студентов колледжа, из которых мне Джозеф предоставил выбирать, под тем предлогом, что у более старших львов у всех семья и работа. В тот момент у меня предлог не вызвал сомнений, но сейчас… сейчас я пересмотрю все, что львы в последнее время делали.
Я твой волк на случай, если твой зверь решит проснуться.
— Я думала, Сильвия…
Она подала голос из толпы оборотней сзади:
Раз в этом помещении проснется ardeur, то меня тут не будет. Ничего личного, Анита, ты симпатичная, но я с женщинами дела не имею. При такой твоей слабости, и когда Жан-Клода нет, я не хочу рисковать подцепить эту заразу. — Она подошла к кровати и потрепала меня по плечу — неуклюже. Приятельские жесты ей удаются не лучше, чем мне. — Волки все сделают, что могут, чтобы вас из этого вытащить.
В отличие от львов, — сказала я.
В соседней палате лежит не их Рекс, а наш Ульфрик. — В ее словах чуть-чуть повеяло вспышкой зверя, как будто дыхание чудовища в темноте. Я вздрогнула, она убрала силу. — Извини, я пойду.
Она направилась к двери. Когда она выходила, кто-то вошел ей навстречу.
Мика! — вскрикнула я.
Он не бросился ко мне, но почти. На нем были все та же рубашка и слаксы, в которых я его видела, но покрытые высохшими потеками. Кровь запеклась черным и кирпично-красным. Может, я уставилась на потеки, потому что Мика расстегнул рубашку и бросил ее на пол, и впервые зрелище его обнаженной груди и плеч не вызвало у меня мысли о сексе. Я думала только, чья на нем кровь: Ричарда или Жан-Клода.
Не тянись к ним своей силой, Анита, — предупредил Мика.
Как ты узнал, что я об этом подумала? — спросила я.
Он улыбнулся, но глаза его остались усталыми. В них было облегчение, что я жива и более-менее здорова, но и усталость тоже.
Я же твой Нимир-Радж.
Он часто отвечал так, когда я спрашивала, отчего он так хорошо читает мои мысли. Он Нимир-Радж моей Нимир-Ра, и этого ответа ему хватало.
Он поцеловал меня, и я ждала, чтобы Джейсон отпустил мою руку и я могла обнять Мику, но этого не случилось. Мы с Микой посмотрели на него, и на миг увидели в его глазах неприкрытый страх. Никогда еще его глаза такими не видела; по ним я поняла, как близко была наша смерть — и как близко она еще пока что. Один взгляд, и я уже знала, что мы еще из лесу не выбрались.
Я поглядела в шартрезовые глаза Мики:
Эта энергия должна будет спасти не только младших вампиров? Еще кого-то?
Рука Джейсона сжалась на моей руке, Мика обнял меня, а я свободной рукой стала гладить эту ровную теплую, навеки загорелую кожу. Втянула в себя аромат его шеи, такой для меня дорогой.
Ответь, — шепнула я.
Он чуть отодвинулся, чтобы видеть мое лицо.
Когда Жан-Клод умрет на рассвете, он может прихватить с собой тебя и Ричарда.
Глядя в его скорбное лицо, я видела там искренность. Искренность — и страх, скрытый куда лучше, чем у Джейсона. Но он там был.
Лилиан! — позвала я.