Эдуард, расскажи ей. Я пойду документы посмотрю
Без охраны не пойдешь, — ответил он.
Хорошо, посылай со мной охрану.
Где эти документы?
У меня в кейсе, дома у Жан-Клода.
В «Цирк Проклятых» ты без меня не пойдешь, Анита.
Или без меня, — добавил Олаф.
Если я скажу «или без меня», ты рассердишься? — спросил Питер.
Да, — нахмурилась я в его сторону.
Он просиял улыбкой — так ему было приятно тут быть, с пристегнутыми к телу стволами и клинками. Он даже надел черную футболку, но хотя бы джинсы на нем были синие. Но кожаная куртка — черной. Ботинки коричневые и такие же, как у Эдуарда — настоящие ковбойские, а не надеваемые на танцы, как у Олафа. Хотя тот факт, что мне его ботинки кажутся клубными, лучше держать про себя.
Присоединяю к ним свой голос, — сказала Клодия.
Твоего мнения не спрашивают, женщина, — обрезал ее Олаф.
Так, хочу внести ясность, — сказала я. — Клодия — наш охранник. Тебе это не нравится, я знаю, но я ей доверяю свою жизнь.
Под ее охраной ты чуть не погибла.
А не попадала я пару раз в больницу в Нью-Мексико, где ты вроде бы прикрывал мне спину?
Его лицо исказилось яростью, губы вытянулись в ниточку, глаза будто запали еще глубже.
Так не кати бочку на Клодию, если не можешь лучше.
Я могу работать лучше женщины.
Фигня, — ответила я.
Анита? — спросила Клодия.
Да?
Давай я докажу.
Я вздохнула.
Как бы ни нравилась мне мысль, что вы сцепитесь с Олафом, прошу этого не делать. Я знаю, где сейчас два плохих вампира, и у меня есть ордера на ликвидацию.
Откуда ты знаешь, где они? — спросил Эдуард.
В моем видении со стола в номере упал лист бумаги с эмблемой отеля. Если они не проснулись и не смылись, то они наши. — Я посмотрела на Олафа: — Если ты не будешь меня тормозить, заводя ссоры с моими охранниками, то сегодня мы убьем двух вампиров. Они настолько сильны, что надо будет вынуть сердца и отсечь головы.
Как в Нью-Мексико, — сказал он, и нетерпеливое мурлыканье прозвучало в его голосе.
Я кивнула, заставив себя проглотить слюну вопреки чувству, которое можно было бы назвать тошнотой.
Да.
Чтобы снова охотиться с тобой, Анита, я позволю этой вот верить, во что ей хочется.
Я понимала, какая это для Олафа огромная уступка.
Я не верю, верзила. Я знаю, — ответила ему Клодия.
Клодия, — сказала я, — пожалуйста, черт тебя побери, будь от него подальше, ладно? Он не в силах изменить свое мнение о женщинах, так что не вертись около него, и мы тогда все сделаем. О’кей?
Ей это не понравилось, но она кивнула.
Отлично. Эдуард, ты объяснишь охранникам, почему Олаф не должен оставаться наедине с женщинами. Я хочу увидеть Ричарда живьем, а не только в видении. Когда ты всем расскажешь, какой он большой и страшный, найди меня и отвезешь меня в «Цирк Проклятых» за ордерами.
Я не хочу, чтобы ты была не у меня на глазах без охраны, Анита.
Бог ты мой, Эдуард, сейчас же день!
Да, и ты лучше меня знаешь, что у мастеров вампиров есть люди-слуги, есть защищающие их звери, да и просто жертвы их влияния, готовые сделать все, что им говорят.
Я закивала — чуть чаще, чуть быстрее чем надо.
Ладно, ладно, ты прав. Я устала, и… да ладно, дай мне пару охранников, чтобы я пошла навестить Ричарда.
Надо было мне сообразить, кого включит Эдуард, если будет набирать охрану. Сопроводить меня в больничную палату Ричарда — это работа легкая и безопасная. То есть должна быть такой.
Я пошла к двери — один телохранитель шел впереди, другой сзади. В арьергарде был Питер.
Перед палатой Ричарда у меня с моими телохранителями вышел спор. Вторым из них был Циско, которому уже было целых восемнадцать. Ощущение у меня было — как у опекуна на выпускном балу. Но то, что оба они еще сопляки, не снизило их упрямства. Даже, наверное, повысило.
Был приказ, — сказал Циско, — чтобы ты никуда не ходила без сопровождения хотя бы одного охранника. — Он провел рукой по тщательно обесцвеченным кончикам волос и нахмурился, чем-то недовольный.
Мне не нужны зрители при встрече с моим бойфрендом.
Приказ есть приказ, — возразил он.
Я посмотрела на Питера — все еще не привыкла, что мне для этого надо задирать голову. По телефону я его себе представляла с меня ростом, с той же стандартной короткой стрижкой каштановых волос. Но этот брюнет был пострижен коротко, сверху подлиннее, не совсем как скейтер, но близко к тому. Более это было современно, более подростково и менее по-детски. Мне это не нравилось.