Различное в морали и праве 3 страница

Принцип коллективизма. Это один из важнейших
принципов не только профессиональной, но и
общечеловеческой морали (противоположным
принципом является индивидуализм). В нем за­
ключается самая главная сущность взаимоотно­
шений личности и общества. Как правило, все
социальные и профессиональные интересы ин­
дивидов опосредуются личным интересом, с ко­
торым они тесно переплетены, причем разорвать
эту связь обычно практически невозможно. Кон­
статируя это обстоятельство, шотландский эко­
номист и философ XVITI в. А. Смит разработал а. Смит
теорию «разумного эгоизма», где он пытался
найти разумный баланс между общественными и личными интере­
сами индивидов. Однако и наука и практика отчетливо показали,
что найти такой баланс раз и навсегда для всех ситуаций невозмож­
но, и поэтому в этике были утверждены два взаимоисключающих,



I. Теоретические вопросы профессиональной этики


но достаточно абстрактных принципа: коллективизм и индивидуа­лизм, где речь шла лишь о приоритетности того или другого начала.

Применительно к социально-политическим реалиям современ­ности принцип коллективизма как ведущий принцип присущ со­циалистическому обществу, а принцип индивидуализма — обществу буржуазному. Что же касается правоохранительной служебной сре­ды, то здесь принцип коллективизма однозначно является строго обязательным для успешной организации служебной деятельности, единственно возможным для результативного противостояния кри­минальному миру. И хотя интересы членов служебного коллектива всегда разнородны, эффективность работы коллектива прямо зави­сит от целеустремленности и единства его действий, а, следователь­но, прежде всего от того, насколько интересы коллектива осозна­ются его членами как приоритетные по сравнению с личными ин­тересами людей, его образующих. Английская поговорка гласит: «Если ты не можешь делать то, что тебе нравится, пусть тебе нра­вится то, что ты делаешь». В самом прямом смысле это относится и к сочетанию личных и служебных интересов: если ты не можешь согласовать личные интересы со служебными, пусть служебные ин­тересы станут твоим личным интересом. В противном случае тебе следует уходить из органов правоохраны и правопорядка.

Принцип коллективизма включает несколько частных принципов.

1. Единство цели и воли. Единая цель сплачивает людей, органи­зует и направляет их волю. Цели деятельности служебного коллекти­ва определяются как задачами, которые ставит перед коллективом руководство, так и сознанием необходимости требований повседнев­ной службы. И если первый фактор носит в основном внешний, строго императивный характер, то второй фактор в немалой степе­ни определяется нравственно-психологическим климатом коллек­тива и нравственной воспитанностью его членов.

2. Сотрудничество и взаимопомощь. Это одно из главнейших ус­ловий принципа коллективизма. В коллективах правоохранитель­ных органов эта сторона коллективизма проявляется особенно дей­ственно. «Сам погибай, а товарища выручай» — не простой лозунг, но коренной принцип служебного взаимодействия в органах, полу­чивший неоднократное подтверждение на практике. Однако это сочетается с принципиальностью и не имеет ничего общего с кру­говой порукой, покрывательством недобросовестных работников, лодырей, прогульщиков. В противном случае появляются основа­ния говорить о нравственной деформации коллектива, о его «забо­левании» и о необходимости его срочного «лечения».

3. Демократизм. Даже в таких жестко нормативно организован­ных структурах, как правоохранительные органы, существует немало


1. Научные основы этики



аспектов службы, которые определяются коллективным решением. И чем более сплоченным и морально сознательным является тот или иной коллектив, тем более возникает предпосылок у руководства для делегирования властных полномочий при принятии решений самим членам служебного коллектива, для перехода от командно-административных отношений к отношениям делового сотрудни­чества, базирующегося на общем интересе и общей ответственности за успешное решение служебных задач.

4. Дисциплина. В нравственно зрелом коллективе дисциплина не является тяжелым бременем, но осознанной необходимостью. Сознательное исполнение дисциплинарных требований обеспечива­ет требуемую результативность служебной деятельности, и именно в таком коллективе всякое нарушение дисциплины воспринимается его членами как помеха, как препятствие на пути реализации об­щих служебных целей и интересов, и именно в таком коллективе воздействие его членов на «воспитание» нарушителя оказывается эффективнее самых жестких дисциплинарных санкций руководства.

Принцип гуманизма. Этот нравственный принцип в обыденном по­нимании означает человечность, любовь к людям, защиту человече­ского достоинства, права людей на счастье и полноценную возмож­ность для саморазвития. Гуманизм — требование современной эпо­хи, ее ведущий принцип, в частности пронизывающий все отрасли права и определяющий все нормы морали. Применительно к пра­воохранительной деятельности гуманизм лежит в основе всей сис­темы нравственно-правовых отношений между сотрудниками пра­воохранительных органов и гражданами.

Гуманистичность содержания правоохранительной деятельности заключается в самой ее сущности, которая определяется как обес­печение социальной стабильности, охрана общественного порядка в стране, собственности, прав, свобод и законных интересов граждан, предприятий, организаций и учреждений от преступных посяга­тельств и иных антиобщественных действий. Требования принципа гуманизма являются не только сутью профессиональной морали, но и служебным долгом, который обязывает сотрудников правоохра­нительных органов быстро и своевременно реагировать на все не­достойные поступки и тем более правонарушения. Невыполнение этих требований осуждается как законом, так и общественным мнением. Таким образом, гуманизм деятельности правоохранитель­ных органов проявляется в том, что она направлена на борьбу со злом и защиту интересов всего общества и каждой личности в от­дельности от нарушений норм права и морали и тем самым обеспе-



I. Теоретические вопросы профессиональной этики


чивает условия для счастья и всестороннего развития человека как высшей социальной ценности.

Гуманизм сущности и целей деятельности правоохранительных органов определяет и такой аспект службы органов, как профилак­тика правонарушений и преступлений. Используя различные сред­ства предостережения и убеждения, работники органов раскрывают населению гуманистическое, общественно необходимое содержание норм нашей морали и права, недопустимость аморального, анти­общественного и тем более преступного поведения, наносящего огромный и непоправимый ущерб обществу, людям и самому на­рушителю, способствуют осознанию каждым лицом моральной и правовой ответственности за совершенные им аморальные и проти­воправные поступки. Если меры убеждения оказываются недоста­точными, государство прибегает к принуждению. Однако и здесь проявляется гуманистичность: с одной стороны, абсолютное боль­шинство граждан оказываются социально защищенными, а с дру­гой — этим останавливаются те граждане, которые становятся на путь преступных деяний и не в состоянии самостоятельно сойти с этого пути.

Единство принципов справедливости и законности. Важнейшим прин­ципом профессиональной морали сотрудников правоохранительных органов является принцип справедливости. Справедливость — не только принцип морали. Он охватывает практически все сферы чело­веческой деятельности и человеческих отношений, и прежде всего права и политики. Как способ моральной регуляции принцип спра­ведливости обязывает учитывать все аспекты деятельности индиви­дов, т.е. их социальное положение, заслуги, возрастные и физиче­ские возможности, и устанавливать соответствие между практиче­ской деятельностью индивидов и их социальным (и служебным) положением, между заслугами людей и их общественным призна­нием, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, правами и обязанностями, преступлением и наказанием и т.д. Не­соответствие в этих отношениях воспринимается как несправедли­вость. Сотрудники органов, обладающие достаточным служебным опытом, прекрасно знают, что не наказание воспринимается пре­ступниками болезненно, а несправедливость (в том числе и прямой обман как один из ее видов).

Справедливость регулирует все сферы общественной жизнедея­тельности, но наиболее зримое воплощение она получает в право­вой системе, поскольку именно она регулирует наиболее важные


1. Научные основы этики



звенья общественной жизни1. Праву принадлежит главенствующая роль в пресечении различного рода нарушений справедливости: преступного обогащения, протекционизма, незаслуженной приви­легированности и пр. Принцип справедливости предусматривает обеспечение социальных гарантий: охрану здоровья, право на полу­чение образования, жилья, пенсии в старости и при получении ин­валидности и т.д. Соответствие между целями и средствами, необ­ходимыми для их достижения, — одно из важнейших проявлений принципа справедливости.

В качестве реализации целей права выступают санкции, преду­смотренные правовыми актами. Применение их всегда сопряжено с ущемлением интересов личности, с претерпеванием ею определенных лишений, поэтому здесь принцип справедливости должен выдержи­ваться особенно четко. Важнейшие требования принципа справед­ливости, предъявляемые к санкциям, состоят в следующем:

• санкции должны применяться лишь к тем, кто действительно нарушил закон;

• санкции должны обеспечивать восстановление нарушенных прав после отбытия наказания в полном объеме;

• между санкциями, устанавливающими меру ответственности за различные противоправные деяния, должны соблюдаться определенные пропорции: более опасные правонарушения должны наказываться более строго;

• суды должны иметь возможность назначать индивидуальное наказание с учетом конкретных обстоятельств;

• за одно правонарушение никто не должен наказываться дважды.

Все вышеуказанные принципы для сотрудников правоохрани­тельных органов являются их профессиональным требованием, их правовой нормой. На практике эти принципы конкретизируются, приобретая в каждом коллективе применительно к особенностям службы тех или иных подразделений специфический характер, имею­щий для членов служебного коллектива императивное значение.

1.4. Специфика и роль морали в условиях развития правового и демократического общества

По какому бы пути не пошло дальше наше общество, оно неизбеж­но будет развиваться — это всеобщий закон, которому подвластно

Примечательно, что в латинском языке — языке Древнего Рима — слова «за­кон» (jus) и «справедливость» (justitia) — одного корня, а сам термин «юстиция», охватывающий всю систему права, являет собой воплощение одного из важней­ших нравственных принципов — принципа справедливости.



I. Теоретические вопросы профессиональной этики


всякое общество, если, конечно, оно не становится на путь само­уничтожения. И главной доминантой этого развития должна быть демократизация общественных отношений и укрепление власти зако­на. Таким образом, если для современного общества нормальное развитие означает его эволюцию по пути прогресса, то нормальной системой его управления и функционирования является расширяю­щаяся демократия.

Демократия как форма государственного управления вызывала и вызывает до сих пор неоднозначное отношение. В современном российском обществе по этому поводу ведется яростная полемика как между партиями, так и внутри самих партий. Однако она ведет­ся, как правило, не по поводу самой демократии как формы госу­дарственного устройства, а вокруг вопроса о том, какая у нас демо­кратия и есть ли она у нас вообще. Иными словами, вся политиче­ская и идеологическая борьба ведется «за хорошую, настоящую демократию» против «демократии плохой» или «ложной». И если кто-то начинает выступать против демократии как таковой, против вообще демократии, то он немедленно объявляется «мракобесом», «тоталитаристом» или еще кем-нибудь похуже.

Между тем вопрос не так прост, как он представляется боль­шинству спорщиков. На протяжении истории немало светлых умов (темных, впрочем, тоже) и благородных душ выступали против де­мократии. Вспомним хотя бы мудрого Платона, который считал демократию худшим видом государственного управления.

Рассмотрим в качестве примера одну инте­
ресную концепцию, посвященную этой проблеме.
Ее создал итальянский ученый Джиамбаттиста
Бико, опубликовавший в 1725 г. книгу под назва­
нием «Основания новой науки об общей природе
наций», где он изложил созданную им «теорию
круговорота». Предположим, пишет здесь Вико, в
государстве создана деспотическая система госу­
дарственного устройства. Во главе государства —
деспот, тиран, обладающий абсолютной полно­
той власти. Права и свободы граждан сведены в
таком государстве до минимума и всю жизнь об-
Дж. Вико щества определяет властная воля тирана. Такое

положение не может продолжаться бесконечно, народ ропщет, возмущается и, в конце концов, восстает. Тиран свергнут, тирания уничтожается и на ее место приходит олигархия, где власть принадлежит представителям наиболее влиятельного и наиболее богатого социального слоя. В этом государстве проис­ходит существенное расширение прав и свобод. Народ счастлив,


1. Научные основы этики 33

народ радуется, но, впрочем, он довольно быстро обнаруживает, что существенного улучшения жизни не произошло. Свободы — свободами, но имущественное неравенство продолжает оставаться и даже растет, ибо если раньше народ обирал один деспот, один пра­витель, то теперь число правителей значительно возросло, и все они используют власть для собственного обогащения, для чего дерут с народа семь шкур. В конце концов, народ снова восстает, свергает олигархию и на ее место учреждает демократию, где свобода дости­гает неимоверных размеров. И вот тогда, пишет Вико, в государстве появляется столько правителей, сколько в нем наглецов и разбой­ников. «Наглецы и разбойники» в данном случае не ругательства, но довольно точные научные определения. В самом деле, одним из главных условий демократического управления является упраздне­ние сильной центральной власти и передача властных полномочий на места. И в этих условиях власть захватывают те, у кого хватает для этого наглости, и делают это они самыми разбойничьими мето­дами, поскольку, как говорится, «нет на них укороту», ибо с раз­лившимся половодьем маленьких, мелких и вообще микроскопиче­ских правителей, творящих в пределах своих «владений» полный произвол, слабая центральная власть справиться просто не в со­стоянии. В результате государство превращается в одеяло, которое каждый «тащит на себя» и которое в конце концов разрывается на тысячи кусков. Возникает хаос, анархия, и государство погибает, но, к счастью, этого, как правило, не происходит. Ибо находится сильная личность, которая собирает вокруг себя единомышленни­ков, железной рукой уничтожает демократию и на ее место учреж­дает деспотию. Круг завершился, и далее все повторяется сначала. И это путь эволюции, бесконечного движения каждого общества — таков вывод Вико из своего анализа.

Однако, какой бы интересной не представлялась концепция Вико, сразу же напрашивается вопрос: ну а как же тогда быть с со­временными типами демократического устройства общества в таких наиболее развитых странах, как США, Англия, Франция, Италия, Дания и многих других, где при всех недостатках существующих там систем демократического устройства общества народ и не по­мышляет о замене демократии какой-нибудь другой формой управ­ления государством?

Все дело в том, что во времена Вико еще не появились условия, которые позволили Гегелю век спустя открыть, что общество разви­вается не по кругу, а по спирали, что каждое общественное явление (в том числе и государственное устройство) хотя и повторяется на следующем витке в той же точке, но повторяется на новом, более высоком уровне, пока, наконец, в нем не снимаются основные противоречия, в результате чего оно переходит в новое качество,



1. Теоретические вопросы профессиональной этики


где движение и развитие обретает совершенно иные формы. Так и демократия в наиболее развитых странах в современных условиях обретает определенную стабильность, и дальнейшее развитие боль­ше не требует уничтожения существующей формы организации го­сударства, а только ее дальнейшего совершенствования. Что же это за условия, не существовавшие во времена Вико, но уже во многих своих чертах появившиеся при Гегеле? Назовем главные из них.

1. Сравнительно высокий уровень экономического развития. Дан­ное условие рассматривалось, кстати, и К. Марксом как первопри­чина прогрессивного развития общества. Вопрос этот изучен доста­точно многосторонне, поэтому здесь мы останавливаться на нем не будем. Отметим лишь одно обстоятельство: в развитых странах За­падной Европы и США этот уровень настолько высок, что никакие призывы к радикальному переустройству экономической системы страны не находят среди абсолютного большинства граждан ни ма­лейшего положительного отклика.

2. Достаточно совершенная правовая система. Вспомним, что Конституция США с небольшими изменениями существует с 1787 г., основные конституционные акты Великобритании были приняты в 1215, 1679 и 1689 гг., Декларация прав человека и гражданина во Франции действует с 1789 г., Кодекс Наполеона (кстати, положен­ный в основу гражданского законодательства многих бывших французских колоний) — с 1804 г. Основные конституционные ак­ты других стран бьши приняты позже, но также имеют достаточно почтенный возраст, не говоря уже о том, что многие положения в них бьши заимствованы из вышеупомянутых конституций.

3. Высокий уровень общественной нравственности. Это обусловли­вает определенную стабильность общественных отношений. Отме­тим, что в экономических отношениях общество дестабилизируется даже не столько низким уровнем экономики, сколько социальной несправедливостью этих отношений. Недаром прессу, которая фор­мирует общественное мнение, т.е. общественную нравственность, называют «четвертой властью». Сила и действенность общественного мнения в существенной степени дополняет и исправляет погрешно­сти законодательной и законоприменительной деятельности. Пояс­ним это следующим примером.

Еще в римском праве — в Кодексе Юстиниана (VI в. н.э.) су­ществовала четырехчленная формула, охватывавшая все виды дело­вых отношений между гражданами:

• «Даю, чтобы дал».

• «Даю, чтобы сделал».

• «Делаю, чтобы дал».

• «Делаю, чтобы сделал».


1. Научные основы этики



Правда, Кодекс Юстиниана был кодексом гражданского права, но всеобщий характер формулы позволяет сквозь ее призму рас­смотреть и другие области. Например, такое деяние, как дача взят­ки. В принципе она охватывает все виды взяткодательства. И если первые два положения формулы при доказанности совершенно оп­ределенно подпадают под соответствующую статью уголовного ко­декса, то третье положение уже достаточно дискуссионно, ибо можно его трактовать и как «благодарность» и как «подарок» и т.д. И следствию приходится немало потрудиться, чтобы доказать и систематичность этих «подарков», и их вымогательство, и их обяза­тельность для успешного решения дела и пр. А вот четвертое поло­жение — вне юрисдикции права хоть у нас, хоть за рубежом. И ес­ли я устроил твоего сына на престижную должность, а ты «за это» сумел провести моего сына в вуз помимо конкурса, то, поскольку такие вещи делаются, как правило, в условиях личных контактов, они практически недоказуемы, и ни один суд не примет эти «дея­ния» к производству. И вот тут-то включается «четвертая власть», которая делает этот факт широко общеизвестным, дает ему хлест­кий комментарий, обращается к нравственным устоям общества, безнадежно разрушает репутацию участников сделки и тем самым не позволяет подобным явлениям достигать состояния беспредела. Так высокий уровень общественной нравственности позволяет компенсировать несовершенство возможностей права.

4. Высокий уровень культуры общества. Она включает прежде всего культуру труда и вообще всякой общественно полезной дея­тельности, которая обеспечивает эффективную экономику, совер­шенное право, действенность общественной нравственности и удовлетворяет огромное число прочих потребностей граждан. Обра­тим внимание: если в прежние, «додемократические», времена ста­бильность общества и государства обеспечивалась в основном всего двумя институтами — экономикой и правом, то для нормального функционирования общества демократического — общества, пре­доставляющего своим гражданам неизмеримо большие права и сво­боды, чем все предыдущие типы общественного устройства, потре­бовались дополнительно такие институты, как нравственность и культура.

Отметим одну существенную особенность: экономические рыча­ги воздействия на граждан находятся в руках правящего класса, правовые методы воздействия — в руках государства (в конечном счете того же класса), а нравственные и культурные механизмы ре­гулирования общественного поведения не имеют конкретных вла­дельцев, но живут «в умах и душах» самих граждан и воздействуют на их поведение, в том числе и на стабильность общества, не, так


36 I. Теоретические вопросы профессиональной этики

сказать, «снаружи», а «изнутри». И только при появлении этих но­вых, доселе не существовавших условий, возможных, напомним, лишь в экономически высокоразвитом обществе, демократия обре­тает свою подлинную сущность, какими бы конкретными недостат­ками она ни обладала. И только при этих условиях возможна ее стабильность и ее расширение, ее постепенная эволюция, ее про­грессивное развитие.

Расширение демократии — это прежде всего повышение степени свободы личности, ослабление пресса принудительности, предостав­ление больших возможностей для предприимчивости и инициативы. Однако для установления принципов такого общества должен изме­ниться и сам человек, ибо в демократическом обществе сохраняются те же общественные потребности, а следовательно, и требования общества к каждой личности. Иными словами, в таком обществе личность должна выполнять те же самые обязанности и те же самые функции, что и в обществе, скажем, тоталитарном. Меняется лишь характер отношений по линии «общество — личность». И человек так же будет ответствен перед обществом за свои действия, только эта ответственность будет в значительной степени выполняться соз­нательно и добровольно, будет диктоваться сознательными интере­сами самой личности («сознательными» здесь означает включение в свои интересы, в свою нравственную и культурную воспитанность социальной значимости своих действий), а не страхом перед власт­ными санкциями суровых государственных законов. Иначе говоря, в новых условиях компетенция права сужается, но при этом она замещается сферой моральной ответственности личности. Приведем одно сравнение.

На морских картах наносятся так называемые «рекомендован­ные курсы». Это не просто прямые линии, соединяющие порты между собой, а сложные кривые, учитывающие мели, течения, гос­подствующие ветры и т.п. «Рекомендованные курсы» воплощают в себе тот громадный опыт, который был получен мореплавателями на протяжении многих веков. Образно говоря, такими «рекомендо­ванными курсами» и являются государственные законы. Здесь только та неточность, что они являются не линиями, а, скорее, дорогами той или иной ширины. Можно по ним ходить правее, левее или вообще зигзагами, но при одном жестком условии: с них нельзя сходить. По мере расширения демократии эти «дороги» будут ста­новиться все шире и шире, а в некоторых случаях исчезнут совсем. Но, продолжая наше сравнение, это вовсе не означает, что корабли перестали испытывать необходимость в достижении нужного порта наиболее коротким и наиболее безопасным путем. Просто штурманы


1. Научные основы этики



обрели настолько высокую квалификацию и столь богатый опыт, что не нуждаются более в подсказках и определяют такой курс сами. Однако это еще не все. Штурман в данном случае должен быть не только знающим, но также и высокоответственным человеком: перед пассажирами корабля, перед членами экипажа, наконец, пе­ред своей собственной совестью. Иными словами, он должен быть человеком высокой нравственности. И только при этих условиях можно убирать с карты «рекомендованные курсы», а в нашем слу­чае «расширять демократию», уменьшать сферу компетенции зако­нодательства, смягчать властные санкции законов. При этих усло­виях государство может себе позволить как бы «растворяться» в ка­ждом индивиде, когда каждый член общества сможет, подобно Людовику XIV, сказать: «Государство — это я». И чем дальше демо­кратизируется общество, чем менее государство и право вмешива­ются в деятельность людей и в их отношения, тем более они обре­тают личностный характер, тем более они замещаются негосударст­венными нормами поведения, в основе которых лежат знания, умения и ответственность людей, короче, их нравственность и культура. Подчеркиваем: замещаются, а не отменяются, иначе об­щество ввергается в хаос и произвол.

Чем руководствуется человек, ставя перед собой ту или иную
конкретную цель? Он определяет ее под воздействием внешних и
внутренних побуждений. К внешним относятся социальные, слу­
жебные, семейные и всякие иные обязанности, а к внутренним —
потребности, интересы, желания, эмоции, страсти. Оставим в сторо­
не достижение цели обычным, законопослушным путем и рассмот­
рим стремление достичь цели через свершение преступного деяния. (
И вот здесь перед личностью возникает ряд духовных барьеров.

Первый — это эстетический барьер. Он самый разносторонний, ибо

посредует чуть ли не каждый шаг человека. Даже в таких буднично-бытовых действиях, как общение, принятие пищи, одежда и т.п., человек постоянно руководствуется критерием «красиво — некра­сиво». Определяет выбор его в этом случае такая категория, как вкус. Но, допустим, человек преодолел этот барьер: цель представ­ляется ему настолько заманчивой, что ради ее достижения он реша­ется поступить «некрасиво». Тогда перед ним возникает нравствен­ный барьер со своей системой критериев, суть которых сводится к понятиям «хорошо — плохо». Он не столь обширен, как предыду­щий, ибо с нравственными проблемами мы сталкиваемся реже, чем с эстетическими, и преодолеть его уже легче, ибо, как говорится, «лиха беда начало»: процесс пошел, деформация духовного мира личности уже приобрела некоторый негативный «опыт», но время



I. Теоретические вопросы профессиональной этики


остановиться еще есть. Прекратить движение по этому пути помо­гает в данном случае такая категория, как совесть, благодаря кото­рой человек способен испытать чувство стыда за свои действия, и это может стать решающим фактором для прекращения дальней­шей деформации личности. И только после преодоления этого барьера перед человеком возникает правовой барьер — последний. Сравнительно с первыми двумя он уже представляется незначи­тельным, ибо здесь действует критерий «законно — незаконно», с которым личность, как правило, на практике сталкивается редко, и социальный опыт, а следовательно, иммунитет, в этой области не­велики. И выбор теперь опосредуется лишь страхом перед наказа­нием, которого человек надеется избежать.

Очень хорошо сказал по этому поводу Сомерсет Моэм: «В борьбе с человеческой личностью общество пускает в ход три ору­жия: закон, общественное мнение и совесть; закон и общественное мнение можно пере­хитрить, но совесть — предатель в собствен­ном стане. Она сражается в человеческой душе на стороне общества и заставляет лич­ность приносить себя в жертву на алтарь про­тивника»1.

Следовательно, расширение роли и зна­чимости морального фактора в демократиче­ском обществе распространяется не только на общесоциальные, но на все, в том числе и на сугубо профессиональные, отношения, приобретая в каждой сфере деятельности свою специфику. Таким образом, всякие моральные принципы и нормы во всякой служебной деятельности являют собой совокупность общей и профессиональ­ной этики. В полной мере это относится и к деятельности правоох­ранительных органов, и прежде всего сотрудников органов внутрен­них дел, ибо именно эта сфера деятельности протекает в условиях непосредственных властноприменительных отношений практически со всеми членами общества — гражданами, населением.

1.5. Особенности профессиональной этики сотрудника правоохранительных органов

Особенности профессиональной этики сотрудника правоохрани­тельных органов определяются основной сущностью их деятельно-

Моэм С. Бремя страстей человеческих. М, 1959. С. 235.


1. Научные основы этики



сти, определенной ст. 2 Конституции Российской Федерации: «Че­ловек, его права и свободы являются высшей ценностью. Призна­ние, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Именно выполнение этой обязанности и осуществляется в первую очередь правоохранительными органами, что и определяется директивными государственными и ведомствен­ными документами1.