Работа с движением к зависимости

Супружеской паре, соскальзывающей к зависимости (против часовой стрелки), надо помочь повернуть в обрат­ном направлении. Если они будут проводить вместе больше времени, это может усугубить их проблему и ослабить связь между ними.
Прежде всего, мы, как и в первом случае, советуем осо­знать наличие проблемы. Признать свою зависимость всегда нелегко и особенно неприятно, если она возникла в резуль­тате чего-то неизбежного, например, хронической болезни или инвалидности.
Второй шаг — составление реестра случаев нарушения гра­ниц. Границы нарушены, если один супруг принимает не­нужную или излишнюю ответственность либо слишком цепляется за другого супруга. Приведем упрощенный при­мер: жене, страдающей церебральным параличом, нужна помощь мужа, чтобы надеть башмаки, и он помогает ей. Од­нако если она способна сама натянуть чулки и завязать шнурки, он не должен делать это за нее. Жена, которая по четыре-пять раз в день звонит мужу на работу по пустякам, также нарушает его личностные границы.
Секрет успеха состоит в том, чтобы вновь установить гра­ницы и таким образом ослабить зависимость.
В третьем шаге каждая сторона отмечает границы, кото­рые она хочет соблюдать, то есть определяет нужное количе­ство взаимодействий с супругом. Границы следует отметить независимо от того, будут они выполняться или нет.
Четвертый и пятый шаги должны быть записаны на бу­маге. Четвертый шаг — составление списка того, от чего от­кажутся оба супруга. По сути, в этом документе говорится: «Я заявляю, что с настоящего момента прекращаю такие-то и такие-то действия по твоему спасению и опеке. Таким об­разом, я смогу отойти от тебя в сторону».
В пятом шаге мы просим каждого супруга определить но­вые способы заботы о себе — взять на себя ответственность за себя. Здесь мы обращаемся к обоим супругам, а не только к зависимой личности. Это заявление определяет пути, ко­торые помогут мужу и жене соблюдать свои границы.
Наконец, наступает очень важный последний шаг: мы просим супругов внимательно изучить свои взаимоотноше­ния с третьими лицами и здоровые способы времяпрепро­вождения, в которые они будут вовлечены по отдельности. Мужчина, считающий свой брак ловушкой и задыхающий­ся в нем, может вступить в группу поддержки или какое-нибудь общество, стать более активным прихожанином церкви, завязать дружбу с другими мужчинами, которые разделяют его интересы. Он не предает этим свой брак — напротив, если его брак начал скольжение вниз к зависи-мости/созависимости, таким способом его можно подтолк­нуть к здоровому и плодотворному равновесию.
«Зависимому» партнеру в таком браке мы тоже советуем развивать интересы вне брака, что для него еще важнее.
«Колесо отношений» описывает не только супружеские отношения. С его помощью можно проанализировать от­ношения между родителем и ребенком, друзьями и даже со­служивцами, прихожанами одной церкви, сокурсниками или одноклассниками.
Особенно хорошие результаты приносит такой анализ, когда пара находится еще в точке А или Б на «колесе отно­шений», то есть в начале своего движения вниз. Такую ситу­ацию можно исправить без особого труда.
А как насчет вас? Если вы выявили у себя выраженные симптомы созависимости, простое «латание дыр» вам не поможет. Если главы 3 и 4 задели в вас струны, о которых вы и не подозревали, обращение к поверхностным симптомам — худшее, что вы можете сделать.
Первый шаг к исцелению — понимание проблемы. Как говорит доктор Минирт, нельзя начать охоту, пока не взой­дет солнце. Понимание механизма ваших взаимоотноше­ний и реальности навязчивых идей и зависимостей прине­сет вам неизмеримую пользу при решении ваших проблем.
Том и Джудит Чамберсы только начали долгий путь к здоровым отношениям, и конца этому пути пока не видно. Супруги так истощены и обессилены, что у них почти не ос­талось энергии для работы над своими отношениями.
Теперь вернемся к Иохансенам. По нашей оценке, их брак находился в точке антагонизма «колеса отношений» или в опасной близости от нее. Оба были настроены на упорную работу над своим браком и стоически согласились на серьезные жертвы.
Мы попросили каждого перечислить все занятия, зани­мающие у него больше 15 минут в день. Потом мы предло­жили им расположить пункты в списках в порядке приори­тетности и отказаться от последних пунктов. Это стало настоящим камнем преткновения. В их списках действи­тельно не было пустяков, и все виды их деятельности опи­рались на Бога. В конце концов они сами решили ежегод­но пересматривать приоритеты. Бет на год отказалась от участия в школьном комитете, а Кейлеб оставил место председателя в клубе. Они ограничили уик-энды с подро­стками до двух в месяц, а один уик-энд в месяц решили полностью посвящать друг другу — может быть, выезжать вместе за город. Время, проведенное вдвоем, стало лучшим лекарством для их брака.
На других консультациях они приняли соглашение о вре­мени, уделяемом работе и домашнему хозяйству. Более того, они составили списки своих сильных и слабых сторон и придумали способы их максимального использования дома и в церкви. Их различия стали мощным источником силы.
Все эти меры были поверхностными, но в данном случае и они оказались достаточными, потому что раны Бет и Кей-леба еще неглубоки — эта пара пришла к нам до того, как их раны воспалились и загноились. Для другой семьи такие ме­ры могут оказаться неэффективными.
Романтические отношения, укрепленные проведенным вместе временем и основанные на различиях между супру­гами, вернулись в семью Иохансенов. Они уже планируют новый список приоритетов: хотят основать лагерь по верхо­вой езде для неблагополучных подростков. Кейлеб будет за­ниматься лошадьми, а Бет — организационными вопросами и рекламой. Четыре уик-энда в год лагерь будет принимать супружеские пары.
Для супружеских пар планируются спокойные и упоря­доченные развлечения. Но во время отдыха подростков шу­ма хватит даже для Бет!

Роли, которые играют люди

Шон МакКерди — настоящий ирландец, который спосо­бен заговорить зубы кому угодно. Он родился в Нью-Джер­си и при рождении получил имя Джон, но после совершен­нолетия сменил его на ирландское Шон. Всю жизнь Шон оттачивал и совершенствовал свой дар убеждения. В школь­ные годы этот рыжеволосый юнец обогнал всех учеников школы по продаже журналов, конфет и конвертов. Благода­ря его бойкому языку школьный оркестр получил новую униформу, школьная библиотека пополнилась множеством книг, а дискуссионная команда поехала в другой штат на со­ревнование. В средней школе Шон занялся школьной газе­той и продал столько рекламной площади, что почти само­стоятельно превратил захудалый новостной листок в вось-мистраничный еженедельник с цветными вкладками.
Но вот Шон сидит у нас в кабинете по профессионально­му консультированию. Его карьера продавца близка к краху, а ведь ему только двадцать семь лет. Что произошло?
В ответ на этот вопрос он тряхнул головой, и его непо­слушные медные волосы засверкали на солнце.
— Я в такой переделке, что дальше некуда. Я лучший продавец в городе, но не могу удержаться ни на одной рабо­те больше пары месяцев. Максимум полгода. Понимаете, — он помахал рукой в воздухе, — работа просто разваливается, и не по моей вине. Я ничего такого не делаю, а со мной по­стоянно случаются неприятности.
— Что вы продаете?
— Да что угодно! Все, что есть на складе, кроме компью­теров, — я в них не разбираюсь, а ведь продавец должен по­нимать в товаре больше покупателя. Зато могу продавать все остальное. Я продавал обувь, подержанные и новые автомо­били, кухонные комбайны, даже детскую мебель. Вот это я любил — детскую мебель продавать.
— Тогда почему вы ушли с той работы?
— А я не ушел — меня выгнали. Я тогда работал в детской секции большого универмага, получал зарплату плюс комис­сионные. Мы торговали двумя типами колыбелей, детскими манежами и прочим в том же духе — имели собственную тор­говую марку. Торговая марка приносит доход где-то на чет­верть больше. Я продавал семьдесят процентов товаров с торговой маркой — в те четыре месяца, пока я там работал, общий объем продаж подскочил на сто шесть процентов.
— Но вас все же уволили.
— Это устроил мой начальник. Он обещал премию каж­дому, кто превысит месячный объем продаж. Первый месяц я работал медленно, потому что еще учился. На второй ме­сяц я превысил квоту и получил премию. На третий месяц я уже развернулся по-настоящему — а премии-то и нет! Я по­дождал три недели и подал официальную жалобу. Тут меня и уволили.
— По какой причине?
— Начальник сказал, что не в состоянии работать с таким продавцом.
— Он объяснил, почему не дал вам премии?
— Сказал, что забыл. А что он еще мог сказать? «Вы про­даете слишком много, поэтому премии вам не дам?».
— Хорошо, а где вы работали до этого?
— Два месяца торговал автомобилями — только начинал входить во вкус.
— Почему вы ушли оттуда?
— Не сработался с менеджером по продажам. Я от него слова доброго не слышал, только: «Почему вы ничего не продали этой паре?» или «Старику надо было показать жел­тую машину, а не черную — пожилые любят такие блестя­щие модели».
— Вас уволили?
— Сам ушел со скандалом. Конечно, продавец должен делать деньги, но секрет — настоящий секрет — в том, что он обязан прежде всего думать о людях. Наш покупатель за­служивает самого лучшего, а наша задача — помочь ему найти это лучшее. Тому менеджеру было плевать на покупа­телей. Я не мог работать в таких условиях.
«Я не мог работать в таких условиях». А начальник сек­ции детских вещей в универмаге не мог работать с таким продавцом. Шон МакКерди излагал нам историю своей трудовой деятельности — тринадцать мест работы за по­следние четыре года. Постепенно перед нами разворачива­лась яркая картина его жизни.
Схема поведения Шона была ясна с самого начала, по­тому что она была неизменной и повторялась. Шон обла­дал смекалкой и обаянием, что помогало ему легко найти работу. После нескольких недель или месяцев его началь­ник допускал по отношению к нему какую-нибудь «вопи­ющую несправедливость», за чем следовал неизбежный скандал. Шон уходил или был уволен с работы, после чего быстро находил следующую, на которой повторялась та же история.
Объяснение этой схемы было ключом к выздоровлению Шона. Его отец бросил семью, когда мальчику было четыре года. В тайниках подсознания Шона прятался сильный гнев на отца, распространяющийся на всех мужчин, облеченных властью, который он никогда не признавал и не прорабаты­вал. Каждый раз, получая нового начальника, Шон возлагал на него необыкновенные надежды. Этот начальник будет любящим, идеальным и, главное, справедливым. Вы по­мните, что созависимые испытывают сильное желание «ис­править» прошлое — повторить его, но на этот раз в «пра­вильном» варианте? Конечно, начальник, играющий для Шона роль отца, был обычным человеком и рано или позд­но переставал оправдывать завышенные ожидания Шона. Нереалистичный образ идеала оказывался недостижимым, и гнев Шона выплескивался наружу. Прошлое оставалось прежним, «сосуд любви» — пустым, а потребность в любя­щем, идеальном отце — неудовлетворенной. Шон испыты­вал острое разочарование, не понимая его причин.
Эти суррогатные отношения не были злонамеренными — Шон не испытывал к начальникам ненависти. Он просто слепо и неосознанно проигрывал свою роль.
Шону предстояло понять не только разумом, но и серд­цем, что трудоустройство стало для него больше, чем просто новой работой, — в своем подсознании он выстраивал значи­мую для него семейную ситуацию, отношения отца с сыном.
Шон не одинок. Почти каждый из нас делает то же самое, но в меньшей степени; созависимые, как всегда, доводят это до крайности. Глэдис Джордан, с которой мы познакоми­лись в начале книги, воссоздавала взаимоотношения с от­цом в своем браке. То же самое делал Джон Джордан, и при­зраки прошлого едва не погубили их семью. Шон зашел дальше, постоянно воспроизводя в своей жизни отношения с отцом, о которых мечтал, но которых никогда не имел. Эти повторения прошлого, мешающие работе, были направлены на то, чтобы «исправить» его, но никогда не достигали цели.