Характерные особенности программы
Программа — дело обычное; необычно в «Детском саду — Доме радости» другое.
Я с большим уважением отношусь к последней советской «Типовой программе обучения и воспитания в детском саду» 1983 года под редакцией Р.А. Курбатовой и Н.Н. Поддьякова. В эту программу вложен большой труд выдающихся отечественных ученых, с этой программой и у нас нет принципиальных расхождений.
Стоящие за программой результаты психолого-педагогических исследований советского времени, на мой взгляд, до сих пор определяют ориентиры большинства отечественных дошкольных программ. Акценты, нюансы, определенные нововведения у всех авторов свои, но круг родов занятий с привязкой к определенному пониманию возрастных возможностей детей по преимуществу схож и по-своему преемственен с «Типовой программой».
Но меня интересовала не программа изучения знаний, умений и навыков, а программа воспитания. Ведь дошкольник, как известно, вообще учится «по своей программе», и такая программа может быть только «программой самовоспитания». Начинает же она «работать» только в том случае, если та или иная деятельность становится для ребенка формой выражения своей индивидуальности. И случается это только при достижении ребенком уровня самостоятельности в том или ином деле.
Получается, что в любой «теме» нам нужно предусмотреть и те начальные ступени, когда любое новое умение — это предмет познания, и те более высокие, когда знания и навыки становятся формой выражения индивидуальности ребенка. Только тогда эта существенная для нас «программа самовоспитания» и срабатывает.
Выходит, дело не в перечне тем и занятий, а в ключах к тому, как каждому ребенку в каждой теме достичь уровня самостоятельности и после увидеть возможность проявления своих неповторимых черт.
И когда задумываешься о «каждом ребенке в каждой теме», неизбежно возникает еще один вывод. Во всех программах говорится о «занятиях». А сколько этих занятий? Один-два часа в течение дня. Все! Чем другим озабочены воспитатели? Накормить, погулять, одеть, пообщаться... Вот основная часть их работы. Именно в это время все воспитание и происходит! И если нас интересует не отчетность о проведенных мероприятиях, а программа воспитания, то как раз в закономерностях основной работы и надо разбираться.
Особенно убедительно о воспитании как о целостной организации всей жизни и деятельности детей, о принципах обогащения детского развития говорил и писал психолог, доктор педагогических наук, профессор А. В. Запорожец.
Но на практике подобные принципы осуществлялись лишь в особо счастливых случаях: или у очень талантливых людей, схватывающих суть дела на интуитивном уровне, или в тех немногих экспериментальных садах, которым повезло лично сотрудничать с серьезными учеными.
А в основную массу садов поступали и поступают лишь программы занятий, разделенные по тем или иным предметным областям. Так торжествует раздробленность и разобщенность всего и вся; в результате разваливаются и игра, и учение, и общение. В лучшем случае воспитатель занимается с детьми тем видом деятельности, в котором почувствовал себя умельцем.
Но почему он должен оставаться кустарем- одиночкой, когда до него уже столько понято, придумано, разработано?
Ведь нельзя же в воспитатели брать только самых гениальных. И нельзя каждого воспитателя заставить освоить все глубины науки, чтобы он постиг — настолько же, насколько понимает это ученый — системную взаимосвязь явлений.
Эта системность должна быть для него как-то представлена практически. Чтобы разные виды занятий, множество дел и забот, инициативы детей и их возрастные особенности переставали противоречить и исключать друг друга — а начинали взаимосодействовать.
Бросить воспитателя на произвол судьбы и объявить, что в своей работе он должен быть «творцом», — дело нехитрое. Но почему именно мучительный кропотливый поиск того, что давно существует, должен стать предметом творчества?
Именно эту головную боль мы и посчитали возможным снять с воспитателя, подробно прописав в 64 книгах не только ежедневную, но и почасовую, и даже поминутную организацию всей жизни и деятельности в целом одновозрастной группы из 20—25 детей в течение 10—12-часового режима работы.
Мельком услышав о таком, многие возмущаются: педагог — не машина, чтобы его на четыре года запрограммировать по минутам. Далее мы попробуем уточнить, о чем идет речь, и снять недоразумение.