РњРёС„ Рѕ планете Торманс 5 страница

– Вхожу РІ мышление Р­РРњ, – пояснила Чеди, – сегодня СЂРѕРІРЅРѕ двадцать дней, как РјС‹ затормозились Рё неподвижно РІРёСЃРёРј РІ пространстве!

– Рђ вам РЅРµ кажется, – слова Фай РРѕРґРёСЃ сопровождались ее обычной скользящей улыбкой, – что «Вспаханный Рай» РЅРµ РїРѕРґС…РѕРґРёС‚ для стихов Р­РРњ? Дейра РњРёСЂ, недавно создавшая кантату, сторонница сумрачного красно-оранжевого спектра мелодий. Рђ РјРЅРµ представляется, что поэты Р­РРњ – хорошие люди, потому что создавали РІ тех условиях добрые, хорошие вещи голубого спектра. Р’С‹ знаете, что РёР· тех времен СЏ больше всего ценю СЂСѓСЃСЃРєСѓСЋ РїРѕСЌР·РёСЋ! РћРЅР° РјРЅРµ кажется наиболее глубокой, мужественной Рё человечной среди поэтического наследия всего тогдашнего РјРёСЂР°. Хорошие люди всегда носили РІ себе печаль неустроенной, инфернальной жизни, Рё мелодии РёС… песен РЅРµ должны были быть мажорнее зеленого спектра.

– Но уцелевшие записи музыки, – возразила Чеди, – изобилуют даже желтыми мелодическими линиями.

– Это так, РЅРѕ РЅРµ забывайте, Чеди, перевоплощаясь РІ девушку Р­РРњ, что РІ творчестве того времени всегда разделялись РґРІРµ стороны – внешняя Рё внутренняя. Внутреннюю умели выражать лишь косвенно, Р° внешняя была маской РІ желтом, оранжевом Рё даже инфракрасном спектре мелодий, ее называли еще абстрактной, как Р±С‹ надэмоциональной музыкой.

– А маска служила требованиям общества или власти?

– Часто, но не обязательно. Как всякая маска, она для художника прежде всего прикрывала разрыв между стремлениями и жизнью, какую ему приходилось вести.

– Но тогда все носили маски! – удивилась Чеди Даан.

– Так и было. Тех, кто изредка пытался жить без маски, считали безумцами, святыми или так называемыми дураками – тогдашний термин для неагрессивных людей с дефектным мышлением.

– И это доказано?

– Нет, конечно. О внутренней жизни людей той эпохи известно мало, и всегда возможна дисторсия представлений, – но, простите, я прервала вас.

– РЈ вас гораздо больше знаний РїРѕ Р­РРњ Рё выбора, спойте РјРЅРµ. Такое, что вам особенно нравится.

Фай РРѕРґРёСЃ, обхватив пальцами твердый РїРѕРґР±РѕСЂРѕРґРѕРє, поставила локти РЅР° стол. Несколько РјРёРЅСѓС‚ РѕРЅР° оставалась РІ этой РїРѕР·Рµ, потом запела сильным высоким голосом:

Нет, не укор, не предвестьеЭти святые часы!Тихо пришли в равновесьеЗыбкого сердца весы.

Чеди подавила вздох восхищения.

Миг между светом и тенью,День меж зимой и весной,Вся подчиняюсь движеньюПесни, плывущей со мной!

– В синем спектре? – спросила Чеди.

– Зеленом. РЇ взяла мелодию РёР· В«Равнодушной Богини».

– «Миг между светом и тенью…» – задумчиво повторила строку Чеди. – Прекрасная вещь! Запомнилась навсегда. И как подходит она к нашему будущему пути по грани между звездными просторами Шакти и бездной Тамаса!

– РњРёРі между светом Рё тенью – это ведь наше «Темное Пламя». РЇ РЅРµ подумала РѕР± этом, – сказала РРѕРґРёСЃ, – для меня звучал лишь внутренний смысл песни, Р° РѕРЅ привел Рє настоящему. Нередкое совпадение РїСЂРё глубоком чувстве! – И Фай РРѕРґРёСЃ задумалась СЃРЅРѕРІР°, Р° Чеди Даан выскользнула РІ РєСЂСѓРіРѕРІРѕР№ РєРѕСЂРёРґРѕСЂ, РіРґРµ чуть РЅРµ столкнулась СЃ астронавигаторами.

– Идемте с нами, Чеди, – пригласила Мента Кор, – мы бежим потанцевать. Сегодня работа шла хорошо! Мы заложили последнюю кохлеарную программу, но внутри все кипит от напряжения.

– Хорошо, только СЏ РїРѕР·РѕРІСѓ себе партнера, – ответила Чеди, – Гриф Рифта. – И РѕРЅР° подняла перед СЃРѕР±РѕР№ циферблат сигнального браслета.

Мента Кор покрыла его рукой.

– РќРµ надо. РћРЅ поднялся РЅР° веранду. – Мента замялась, опустив взгляд. – Зачем тревожить Рифта? РњРЅРµ кажется, РѕРЅ размышляет над величайшими проблемами.

– Как раз Рё нужно его отвлечь. Р’РёРґРёРјРѕ, РІС‹ РЅРµ знаете, что РѕРЅ пережил. Гриф Рифт потерял любимую женщину. РћРЅР° погибла РїСЂРё вскрытии древнего склада биологических СЏРґРѕРІ. Наши предки запасли РёС… РІ количестве достаточном, чтобы отравить РІСЃСЋ планету. Мудрость людей ЭВРспасла всех РѕС‚ ужасной катастрофы ценой всего РѕРґРЅРѕР№ жизни. РќРѕ эта жизнь была самой драгоценной для Рифта.

Чеди Даан подошла к услужливо открывшейся перед ней дверце лифта. «Верандой» называлось пространство под куполом вокруг сфероида пилотской кабины – оно использовалось как прогулочная площадка и гимнастический зал. Там уже носились неистово и порывисто Тивиса Хенако и Тор Лик.

Чеди Даан увидела Рифта, склонившегося РЅР° перила галереи Рё уставившегося РЅР° серебристое зеркало бассейна для гимнастики. Заполненный преобразованным изотопом таллия, неядовитым Рё нелетучим, РѕРЅ служил для сложных упражнений РІ условиях нормального Рё повышенного тяготения.

Чеди увела инженера РІРЅРёР·. И хмурый повелитель звездолета невольно улыбнулся, глядя сверху РІРЅРёР· РІ разрумянившееся лицо Чеди. РћРЅРё танцевали медленно Рё молча. Чеди почувствовала, как напряженные движения Гриф Рифта стали свободней.

– Еще несколько дней, и они, – Чеди кивнула на астронавигаторов, – получат все данные. Тогда приметесь за дело вы. – Чеди вздохнула. – Говорят, что нет ничего страшнее, чем входить в нуль-пространство. Может быть…

– Я найду для вас место в пилотской кабине. Там есть маленькое кресло за охладителем индикатора скоростей. Надо же социологу взглянуть на корни вселенной, беспощадной и убийственной для жизни, пролетающей в ее черных глубинах, как чайка в ночном урагане.

– И все же летящей!

– Да, в этом и заключается величайшая загадка жизни и ее бессмысленность. Материя, порождающая в себе самой силы для разгадки себя, копящая информацию о самой себе. Змея, вцепившаяся в свой хвост!

– Вы говорите как древний человек, живший узко, мало и без радости познания.

– Все мы, как и тридцать тысяч лет назад, оказываемся узкими и малыми, едва встретимся лицом к лицу с беспощадностью мира.

– Не верю. Теперь мы гораздо больше растворены в тысячах близких духовно людей. Кажется, что ничто не страшно, даже гибель, бесследное исчезновение такой маленькой капли, как я. Хотя… простите, я говорю только о себе.

– Я и не ощутил вас учительницей второго цикла. Но знаете ли вы, какое страшное слово «никогда» и как трудно с ним примириться? Оно непереносимо, и я убежден, что всегда было так! С тех пор как человек стал памятью воскрешать прошлое и воображением заглядывать в будущее.

– А мир построен так, что «никогда» повторяется в каждый миг жизни, пожалуй, это единственное неотвратимо повторяющееся. Может быть, по-настоящему человек только тот, кто нашел в себе силу совместить глубокое чувство и это беспощадное «никогда». Прежде, да и теперь, многие старались разрешить это противоречие борьбой с чувством. Если впереди «никогда», если любовь, дружба – это всего лишь процесс, имеющий неизбежный конец, то клятвы в любви «навеки», дружбе «навсегда», за которые так цеплялись наши предки, наивны и нереальны. Следовательно, чем больше холодности в отношениях, тем лучше – это отвечает истинной структуре мира.

– Неужели РІС‹ РЅРµ видите, насколько это РЅРµ соответствует человеку? Ведь РІ самой своей РѕСЃРЅРѕРІРµ РѕРЅ устроен как протест против «никогда», – ответил Гриф Рифт.

– Я не думала об этом, – призналась Чеди.

– Тогда примите же борьбу эмоций против мгновенности жизни, беспощадной бесконечности вселенной как естественное, как одну из координат человека. Но если человек совместил в себе глубину чувств и «никогда», не удивляйтесь его печали!

Чеди Даан взволнованно посмотрела в склоненное к ней лицо инженера и нежно погладила его большую руку.

– Пойдемте! – коротко сказал Гриф Рифт Рё повел ее РЅР° вторую палубу, РІ СЃРІРѕСЋ просторную каюту.

Инженер включил серый свет, употреблявшийся для рассмотрения цветовых соотношений, Рё отодвинул легкую панель РІ стене. Пластическая голограмма воскресила облик той, которая осталась прежней лишь РІ памяти Гриф Рифта.

Молодая женщина в широком белом платье сидела, сложив обнаженные руки на коленях и чуть подняв лицо, обрамленное серповидной рамкой тщательно причесанных светлых волос. Выпуклый гладкий лоб, тонкие косые брови и веселые, лукавые глаза гармонировали со смешливым очерком полного крупного рта. Высокая шея охватывалась несколькими рядами розовых жемчужин, спускавшихся на низко открытую по моде недавних лет грудь. Легкая юная радость исходила от всей ее фигуры. Будто в каюте звездолета очутилась фея Весны неумирающих сказок человечества, чтобы передать астронавтам то особое предчувствие сбывающегося счастья, которое свойственно только очень молодым в разгаре весны, пронизанной всеми ароматами, солнечными бликами и свежим ветром Земли.

РЎ этим ощущением Чеди тихо вышла РёР· каюты, РєРѕРіРґР° Гриф Рифт погасил стереопластический портрет Рё стоял РІ сером свете молчаливый Рё неподвижный. Рђ Чеди боролась СЃ навертывающимися слезами Рё нервным РєРѕРјРєРѕРј РІ горле, удивляясь, как сильно подействовало РЅР° нее свидание СЃ погибшей возлюбленной знаменитого инженера. «Социолог Р­СЂС‹ Встретившихся РСѓРє, – говорила РѕРЅР° себе, – что же случилось СЃ тобою? Или РЅР° самом деле ты становишься женщиной Р­РРњ – несдержанно жалостливой, чувствительной Рє любому страданию. Надо подумать, будет ли это полезно РІ трудные РґРЅРё, РєРѕРіРґР° придется окунуться РІ жизнь Торманса?В» РћРЅР° давно уже решила побыть РЅР° планете РІ роли обыкновенной тормансианки, РЅРµ гостьи, РЅРµ учительницы, Р° скорее ученицы. Суметь стать похожей, РЅРµ отличаться, затеряться РІ толпах народа, виденных РЅР° снимках цефеян. Судить РЅРµ РёР·РІРЅРµ, Р° изнутри – основная заповедь социолога высших форм общественного устройства. Фай РРѕРґРёСЃ одобряет ее проект, только ставит условие, что окончательное решение будет принято РЅР° Тормансе…

Гриф Рифт сдержал СЃРІРѕРµ обещание. Чеди забилась РІ глубину кресла. Р’СЃРµ места РІ пилотской кабине были заняты. Р’ центре полукружия пультов сидел Гриф Рифт, немного позади Рё справа Див Симбел, похожий РЅР° каменную статую борца. Слева Соль Саин устремил сощуренные глаза РЅР° верхний СЂСЏРґ экранов. Скулы его СЃСѓС…РѕРіРѕ лица резко выступили, Р° глубокая морщина обежала РїРѕРґР±РѕСЂРѕРґРѕРє РѕС‚ РѕРґРЅРѕР№ щеки РґРѕ РґСЂСѓРіРѕР№. РћР±Р° астронавигатора, СЃ безразличным РІРёРґРѕРј стараясь показать, что РѕРЅРё сделали РІСЃРµ, поместились Р·Р° левым концом пульта. РЎРѕ своей позиции Чеди Даан могла видеть РІ профиль Фай РРѕРґРёСЃ, сидевшую РІ «гостевом» кресле РІ РґРІСѓС… метрах позади инженера аннигилятора. Внешне глава экспедиции казалась совершенно СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕР№, РЅРѕ РЅРµ могла обмануть чуткую Чеди, заметившую, что Фай волнуется.

«Тоже в первый раз», – подумала Чеди, оглядываясь на плотно запертую дверь. Весь остальной экипаж, кроме Гэн Атала, находился в камере биозащиты в ведении Неи Холли и Эвизы Танет. Гэн Атал уединился в тесной каюте под самым куполом, выше пилотской кабины, куда, как к полюсу, сходились линии силовых напряжений, температурной деформации и отражателей шаровых сгущений минус-поля. Пылкое воображение Чеди Даан представило инженера броневой защиты древним воином, укрывшимся за щитом, готовым парировать все неожиданные удары врага. По существу, так оно и было, только вместо рукояток меча и кинжала пальцы инженера держали рычаги куда более мощных орудий.

Тишина нарушалась тремя нотами аккорда РћР­РЎ. Гриф Рифт повернулся Рє Соль Саину Рё сделал ему какой-то знак. Пение РћР­РЎ умолкло, тишина стала такой глубокой, что вспыхнувшие экраны РєСЂСѓРіРѕРІРѕРіРѕ РѕР±Р·РѕСЂР°, казалось, зашелестели Рё зазвенели горстями СЏСЂРєРёС… звезд слева, РІ направлении галактического центра. Спутанные нити иглистых светил тянулись справа, вдоль наружного рукава нашей вселенной.

РџРѕ второму знаку Гриф Рифта Див Симбел повернул звездолет. Медленно ушли РёР· передних экранов РґРёРєРѕ взлохмаченная туманность светящегося газа, край облака темной материи, подсвеченного плотным огнем шарового скопления, Рё длинные нити рассеянного света РІ Лебеде. Чернота космической ночи надвинулась вплотную, отбрасывая РІ неизмеримую даль тусклые РѕРіРѕРЅСЊРєРё далеких звезд Рё галактик. Это означало, что «нос» корабля повернулся РІ сторону созвездия Рыси Рё РїРѕРґС…РѕРґРёР» Рє репагулюму – как Р±С‹ перегородке, разделяющей часть оборота РјРёСЂР° Рё антимира, Шакти Рё Тамаса, вложенных РѕРґРёРЅ РІ РґСЂСѓРіРѕР№.

Див Симбел раскрутил небольшое красное колесо, насаженное РЅР° торчавший РёР· пульта РєРѕРЅСѓСЃ. Звездолет РґСЂРѕРіРЅСѓР», легкое ускорение вдавило Чеди РІ глубину кресла. Нижние края экранов замерцали, гася резкие звездные РѕРіРЅРё отблесками работы нейтринной РІРѕСЂРѕРЅРєРё. Гриф Рифт щелкнул чем-то, пронзительный сигнал пронесся РїРѕ всем помещениям корабля, Рё вспыхнувшее РЅР° экранах голубое пламя заставило вздрогнуть Чеди Рё Фай РРѕРґРёСЃ. РћР±Рµ женщины инстинктивно прикрыли глаза руками, РїРѕРєР° РЅРµ привыкли Рє перемене цветов – голубого Рё синего, вихрившихся Рё стремительно обтекавших РєСѓРїРѕР» звездолета. Р’ пилотской кабине стало темно, будто Р±С‹ РѕРЅР° погрузилась РІ озеро мрака, накрытое сверху чашей стремительных струй света.

Четыре гигантские круглые шкалы загорелись РѕРґРЅР° над РґСЂСѓРіРѕР№ РЅР° вертикальной перегородке, разделявшей РґРІР° экрана, РІ вершине РґСѓРіРё пультов. Гриф Рифт РєРёРІРЅСѓР» РІ сторону Див Симбела, Рё инженер-пилот поспешно повернул красное колесо назад.

Чеди Даан скорее угадала, чем почувствовала вращение сфероида кабины. Циферблаты замерцали перебежкой оранжевых огней, Рё огромные стрелки РёС… двинулись налево, вздрагивая Рё качаясь вразнобой. Гриф Рифт склонился над пультом, Рё его СЂСѓРєРё, освещенные лишь отблеском циферблатов, замелькали РЅР° клавишах РїСЂРёР±РѕСЂРѕРІ СЃ быстротой первоклассного музыканта. Стрелки медленно выравнивались, РѕРґРЅР° Р·Р° РґСЂСѓРіРѕР№ прекращая СЃРІРѕРµ неровное трепетание, Рё справа РЅР° экраны начала наползать тьма. Это РЅРµ был ночной мрак Земли, наполненный РІРѕР·РґСѓС…РѕРј, запахами Рё звуками жизни. И РЅРµ мрак космического пространства, чернота которого всегда подразумевает необъятный простор. РќР° звездолет ползло нечто РЅРµ поддающееся чувствам Рё разуму, РЅРµ наделенное РЅРё РѕРґРЅРёРј РёР· привычных человеку свойств, РЅРµ поддающееся даже абстрактному определению. Это было РЅРµ вещество Рё РЅРµ пространство, РЅРµ пустота Рё РЅРµ облако. Нечто такое, РІ чем РІСЃРµ ощущения человека одновременно тонули Рё упирались, вызывая глубочайший ужас. Чеди Даан вцепилась РІ кресло Рё стиснула Р·СѓР±С‹, охваченная первобытным страхом. Р’СЃСЏ дрожа, Чеди задержала взгляд РЅР° длинном СЃСѓСЂРѕРІРѕРј лице Гриф Рифта, замершего над СЃРІРѕРёРјРё приборами. Четыре циферблата над его головой теперь горели тусклым желтым пламенем. Резко выделялись острия стрелок – РґРІРµ вверх, РґРІРµ РІРЅРёР·, – подползавших Рє вертикальной черте. Едва стрелки коснулись этой черты, звездолет сотрясся. РќР° секунду перед глазами Чеди встало незабываемое грандиозное зрелище – горящие кинжальными лучами звездные облака, полосы Рё шары вплоть РґРѕ вертикального столба СЃ циферблатами, Р° слева – заполнившая РІСЃРµ стена тьмы.

И вдруг все погасло. Чувство провала, падения в бездну без опоры и спасения придавило гаснувшее сознание Чеди. Несказанно мучительное ощущение внутреннего нервного взрыва заставило ее кричать надрывно и бессмысленно. На самом деле Чеди лишь беззвучно шевелила губами. Ей казалось, что все ее существо испаряется, точно капля воды. Потом ледяной холод сковал ее в глубине той бездны, куда она падала без конца…

РЎ чувством целости тела Рє Чеди вернулось сознание. Струйки тонизирующей газовой смеси тихо обвевали ее покрытое потом лицо. Медленно, Р±РѕСЏСЃСЊ РЅРµ пережить вторичного распада сознания, Чеди скосила глаза РЅР° правые экраны. РќР° РЅРёС… РЅРµ виделось ничего, РєСЂРѕРјРµ мутной Рё серой пустоты. Налево, РіРґРµ раньше сияла светоносная мощь миллионов солнц центра Галактики, тоже было серое ничто. Чеди встретилась глазами СЃ Фай РРѕРґРёСЃ, которая слабо улыбнулась Рё, РІРёРґСЏ, что Чеди собирается что-то сказать, приложила пальцы Рє губам.

Гриф Рифт, Див Симбел Рё Соль Саин сдвинули СЃРІРѕРё кресла. Р’ треугольнике РёС… плеч Рё голов светилась теперь невысокая, прозрачная, как хрусталь, колонна. Внутри ее РїРѕ едва различимой спирали текла похожая РЅР° ртуть жидкость. Малейшее замедление или ускорение ее потока вызывало скачок РѕРґРЅРѕР№ РёР· стрелок больших циферблатов Рё короткий требовательный РіСѓРґРѕРє откуда-то РёР· подножия пульта. РЎ РіСѓРґРєРѕРј РІСЃРµ три головы вздрагивали, напрягаясь, Рё СЃРЅРѕРІР° впадали РІ оцепенение, едва стрелка возвращалась РЅР° черту.

Прозвучал особенно настойчивый гудок, две стрелки сдвинулись одновременно. На правом экране из серой мглы проступило пятно тьмы.

Чеди достаточно знала новые представления об устройстве вселенной, чтобы понять это пятно тьмы как выступ Тамаса. Она знала, что гравитационные поля в нашей вселенной имеют очень разнообразную форму, чаще всего волчков, воронок, сильно сплющенных конусов, протянувшихся цепями в направлениях анизотропии пространства-времени. Нет ничего удивительного, если антигравитационные для нас поля антимира, то есть гравитация Тамаса, построены аналогично и за этим волнообразным выступом скрыты сгущения антиматерии – черные галактики и солнца-невидимки Тамаса.

РљРѕРіРґР°-то людям казалось невероятным, что РІ соседних галактиках, РІСЂРѕРґРµ Туманности Андромеды, РјРѕРіСѓС‚ оказаться обитаемые РјРёСЂС‹. Рђ еще раньше кружилась голова РѕС‚ представления Рѕ жителях планет Арктура или Альтаира. Теперь человеку уже мало своей вселенной СЃ ее миллиардами галактик, Рё РѕРЅ подбирается Рє ужасающему мраку антимира, который, оказывается, совсем близко. РќРѕ какую же отвагу Рё жажду познания надо накопить людям, чтобы РЅРµ только бесстрашно встать перед стеной ужаса, РЅРѕ Рё стремиться проникнуть СЃРєРІРѕР·СЊ нее РІ то, чему Сѓ обыкновенного человека, РІСЂРѕРґРµ самой Чеди, даже нет мысленного определения! И РѕРЅР° еще чуть РЅРµ набралась смелости учить жизни самого Гриф Рифта! Нет, РѕРЅР° говорила СЃ РЅРёРј хорошо, СЃ дружеским пониманием Рё единством чувств…