Право производить на свет себе подобных

Развернувшиеся по всему миру дебаты по поводу демо­графического взрыва были весьма своевременны и сыгра­ли очень важную и полезную роль. Они повлияли не толь­ко на законодательство в этой области, но и на отношение к этим вопросам широких масс населения планеты. Удив­ленные и обеспокоенные растущим количеством себе по­добных, люди пытались найти однозначный ответ на во-прос, существует ли абсолютный предельный максимум или оптимум численности людей, которых в состоянии выдержать на себе Земля. Теперь уже стало совершенно ясно, что этот вопрос чрезвычайно сложный, и ответ на него зависит от множества самых различных факторов, ибо соотношение между жизнью и смертью на планете вклю­чает пока непостижимые для нас переменные.

И здесь важны буквально все элементы человеческой системы. Природа представляет среду нашего обитания, од­нако она в действительности куда более ранима и уязвима, чем нам всегда казалось, к тому же и ресурсы ее исто­щаются с такой неожиданной скоростью, что это не мо­жет не вызывать у людей серьезного беспокойства. Техни­ка призвана гарантировать безраздельное господство че­ловека как над окружающей его средой, так и над ее ре­сурсами, однако и она становится все сложнее, требует слишком больших расходов и часто приводит к развитию вредных или побочных эффектов. Общество представляет собой те рамки, в которых протекают все виды нашей дея­тельности, однако все ощущают глубокое неудовлетворе­ние, видя царящий в нем беспорядок. И наконец, сам Чело­век, все его мироощущение, интеллект и поведение, — уж он-то, казалось бы, должен был стать нашим основным ре­сурсом и последней надеждой, однако и он столь подав­лен несметным количеством непрерывно усложняющихся

проблем, что начинает приходить в замешательство и теряться.

Если уже сегодня мы не в состоянии обеспечить до­стойную жизнь всему нынешнему населению, как же мо­жем мы в такой ситуации оценить, сколько еще людей сможет выдержать планета в будущем? И все-таки этот вопрос вполне правомерен, ибо две вещи можно считать сейчас несомненными: во-первых, то, что на планете дей­ствительно становится тесно — каждое десятилетие обе­щает приносить еще один миллиард людей, — и, во-вто­рых, все более превращаясь в неких холодных суперме­нов, наши потомки, как мне кажется, склонны больше ис­пользовать свое могущество во зло, чем во благо. Так что будущее грозит нам еще большими трудностями, чем на­стоящее, а отношения между человеком и человеком, ин­дивидом и обществом, обществом и природой будут ста­новиться еще более напряженными. Коллективные потреб­ности людей получат такой приоритет над благом отдель­ного индивидуума, что человеческое существо — даже в атмосфере большей, чем сегодня, социальной справедли­вости •— может просто захлебнуться, раствориться или по­теряться как анонимная безликая часть бездушной систе­мы.

Уже сейчас число жертв социальной несправедливости, оказавшихся в нищете из-за внутренних раздоров и орга­низационных неполадок системы, насчитывает сотни мил­лионов человек. Лишь незначительное меньшинство может наслаждаться радостями жизни во всем их богатстве и многообразии, а целые классы и даже народы не имеют ни малейшей надежды хоть на какое-то улучшение своего по­ложения. В нашем нынешнем обществе, столь интегриро­ванном и легкоуязвимом, такое чудовищное положение не только чревато политическими взрывами, но и нетер­пимо с точки зрения гуманности и морали, поэтому так не может долго продолжаться. При этом, как я уже отмечал выше, если год от года будет наблюдаться такой прирост населения планеты, нас подстерегает другой дьявольский порочный круг — мы можем оказаться свидетелями того, как все наши потуги избавиться от невыносимых условий бедности и нищеты сведутся на нет или даже приведут к обратным результатам из-за дополнительного давления на­шего возрастающего потомства. Конечно, наиболее разум­ный путь облегчить эту человеческую трагедию, масштабы

16*

и последствия которой вряд ли сейчас можно полностью даже себе представить, состоит в том, чтобы ограничить размножение человечества. Но как?

Дальнейшее развитие и совершенствование человече­ской системы при сохранении контроля человека над эти­ми процессами срочно требуют активной атаки в сфере со­циальных инноваций и установления новых форм общест­венной организации. Естественная трансформация всего массового общества pi повышение его чувствительности и восприимчивости к насущным задачам справедливости, обеспечение всеобщего образования и обогащения челове­ческой личности невозможны в условиях, когда важные социальные решения принимаются по воле незначитель­ного меньшинства населения. Пока не будет обеспечено участие широких народных масс в принятии таких реше­ний, нельзя всерьез говорить не только о международной солидарности, но и о предотвращении захвата власти авто­ритарными режимами.

Как отметил руководитель Международной программы Аспеновского института гуманистических исследований Харлац Кливленд, «в Афинах времен Аристотеля и конфу­цианском Китае, Риме эпохи Цицерона, Европе Шарлема-ня * и джефферсоновской Вирджинии — везде деятель­ность, относящаяся к сфере социального планирования и принятия важных перспективных решений, касающихся войны и мира, бедности и процветания, меры личной сво­боды и коллективного принуждения, прав меньшинства и законов большинства, монополизировалась горсткой об­разованных и богатых» 2. С тех пор прошли столетия, но положение почти не изменилось. Па протяжении моей жиз­ни такие решения единолично принимались или оказыва­лись в преимущественной компетенции таких представите­лей меньшинства общества, как — беру наобум — «Comite des Forges»3, Генеральный штаб имперской Германии, Адмиралтейство, партия, Пентагон, ЦРУ, президент, мно-

1 Ж. А. Шарлемаиь — 1759—1838.

- Cleveland H., Educational Record № 3, Washington D С 1974. , й

3 Comite des Forges (франц.) — одна из крупнейших западно­европейских металлургических компаний. — Прим. перев.

гонациональные Корпорации, «семеро сестер», «цюрихские гномы», «полковники», ОПЕК и другие привилегирован­ные, страдающие эгоцентризмом и, как правило, аноним­ные группы сильнi.ix мира сего.

Среди всех необходимых социальных преобразований (которые сегодня и вообще в нашу эпоху оказываются го­раздо важнее научно-технических) наибольшую неотлож­ность в этой связи приобретают как раз именно те, которые обеспечивают переход возможности принятия решений от узких, замкнутых учреждений к самим людям или по край­ней мере дают им возможность принимать активное уча­стие в оценке и выборе важных альтернатив, оказывающих решающее воздействие на жизнь и будущее всего населе­ния, а в конечном счете и человечества в целом.

Было бы непростительно недооценить сейчас этой ост­рейшей потребности или проигнорировать трудности, свя­занные с поисками адекватного решения этих проблем. Для того чтобы это осуществить, потребуются преобразования на всех уровнях структурной иерархии, управляющей ми­ровой системой. Легко понять, что поскольку участие ря­довых граждан в общественной жизни всегда было и остается поныне во многих странах весьма незначитель­ным, нам предстоит в этом вопросе совершить поистине грандиозный шаг вперед.

Несмотря на все трудности, необходимо без промедле­ния начать движение в этом направлении, изыскивая под­ходящие для каждого конкретного случая формы достиже­ния этих целей, и срочность таких мер диктуется целым рядом различных причин. Одна из них состоит в том, что возникшие в настоящее время серьезные глобальные за­труднения сделали беспомощность нынешних правящих элит еще более наглядной. Также важно осознание того факта, что поскольку принятие решений в этой области все равно неизбежно, то лучше разумно планировать все зара­нее, чем пускать на самотек. Миллиарды мужчин и жен­щин во всем мире постепенно все лучше понимают, каким важным для их собственных судеб может оказаться пред­стоящий в недалеком будущем решающий момент. И ови не хотят пассивно ждать решения своей участи или пере­давать кому бы то ни было право принимать эти решения за них самих. Ощущая в себе новые силы, они по крайней мере могут теперь разрушить любой замысел, не впер­вые приносящий в жертву их интересы или способный

 

увлечь всех в бездну. Вопрос в том, как направить энергию народных масс на решение позитивных социальных задач, как подготовить всех людей к созидательной роли ответст­венных за все граждан.

Именно в этом контексте следует теперь рассматривать проблемы народонаселения. Предварительные итоги весь­ма приблизительного анализа позволяют утверждать, что общее число людей, которых может принять Земля, зависит от тех условий жизни, на которые все люди готовы согла­ситься. Совершенно ясно, что при удвоении численности жителей планеты во столько же раз уменьшается жизнен­ное пространство, среднее количество ресурсов и возмож­ность общения с природой каждого человека. Однако, про­должая далее ход рассуждений, можно с такой же очевид­ностью представить себе, что условия и качество челове­ческой жизни на планете будут в не меньшей степени, чем от их количества, зависеть также и от качеств населяющих ее жителей и от их способности к самоуправлению. Стремительный и неумолимый рост численности населения подводит нас к необходимости самых срочных, незамедли­тельных и четко продуманных действий, обеспечивающих качественное улучшение широких масс населения. Если эта человеческая революция, направленная на развитие ка­честв отдельной личности и их коллективной готовности к будущему, произойдет с опозданием или потерпит неуда­чу, тогда у нас фактически не останется шансов обеспечить всем людям планеты достойную жизнь даже при условии, что они останутся в нынешнем количестве. Если же мы в разумно короткие сроки сможем помочь развить эти идеи, то люди смогут прочувствовать неотвратимость и неизбеж­ность грядущих перемен, захотят оказать поддержку и участие в решении этих проблем, даже если это потре­бует от них определенных жертв. Любые рассуждения о судьбах человечества, не принимающие во внимание его качеств и способностей, не более чем пустые разго­воры.

Чтобы заложить основы этих эволюционных изменений и обеспечить их начальные этапы, должен быть заключен новый общественный договор. Потребность в нем видна хотя бы на примере Всемирной декларации прав человека. Ее торжественно приняли 25 лет назад, и с тех пор рас­сматривают как некую святую заповедь, которую никто не решается открыто опровергнуть, но многие вполне безна-

казанно игнорируют. Теперь, когда над правами граждан нависла новая угроза, связанная с перенаселенностью пла­неты и развитием супертехники, особенно важно более четко сформулировать Декларацию, с тем чтобы она могла служить частью нового общественного договора.

Особую важность в связи с проблемой народонаселения приобретает уже обсуждавшийся мною выше вопрос о га­рантии каждому гражданину планеты некоторого мини­мального уровня жизни, или социального минимума. Такая гарантия должна стать краеугольным камнем любого со­временного билля о правах и предполагать некие торжест­венные ответные обязательства со стороны самих граждан, включая и вопрос о потомстве. Рождение детей — это не только биологическая необходимость продлить жизнь, но и важная социальная функция человека.

Такой подход к этой очень важной проблеме согласует­ся с тезисом о новой — личной и коллективной — ответст­венности человека перед миром, в котором он живет. Се­годня все решения, касающиеся количества детей и воз­растного промежутка между ними, лежат на «ответствен­ности» только самих родителей, хотя всем хорошо известно, что по тем или иным причинам практически нигде в мире не существует сейчас условий, которые позволили бы заинтересованным парам действительно «ответственно» принимать это важнейшее решение. Утверждение, что есте­ственные регуляторы, ограничивающие стремление к соз­данию слишком многочисленных семей, развиваются сами собой по мере возрастания уровня жизни и образования, служит весьма слабым и ненадежным моральным оправда­нием существующего положения вещей. Пущенное на са­мотек естественное развитие этих долгосрочных процессов не в состоянии предотвратить удвоения а, возможно, и ут­роения численности мирового населения уже на протяже­нии жизни тех, кому сейчас не минуло и двадцати лет.

Отношение мировых лидеров к проблеме народонаселе­ния весьма различно. Одно из исключений представляет Китайская Народная Республика, где сложившиеся соци­альные ценности и жесткие формы организации опреде­ляют неукоснительное соблюдение железных правил в сфе­ре регулирования рождаемости и планирования семьи. К сожалению, все это окутано такой таинственностью, буд­то речь идет не о контроле над рождаемостью, а о каком-то секретном оружии, и, кроме того, вряд ли китайское

 

шение так или иначе применимо в других странах, с ины­ми традициями и дисциплиной населения. Во многих, даже высокопрогрессивных, странах и поныне действует зако­нодательство, стимулирующее увеличение рождаемости, не говоря о таких еще более печальных случаях массовой галлюцинации, когда всерьез считается, что, чем больше численность населения, тем могущественнее страна.

Против подобной моральной и политической безответст­венности сейчас активно выступают группы озабоченных создавшимся положением граждан, а также отдельные не­правительственные организации. Лагерь их ширится и крепнет вместе с осознанием того факта, что если род че­ловеческий окажется не в состоянии поставить под кон­троль рост численности своего населения, то он не сможет решить ни одной из стоящих перед ним важных проблем. В любом случае нынешние поколения не имеют никакого права вести себя так, будто им дана некая привилегия размножаться, как им заблагорассудится, лишая тем са­мым прав на это своих же собственных потомков, которым волей-неволей придется ввести в будущем еще более жест­кий контроль над рождаемостью.

Политические аспекты этих проблем обсуждались на прошедшей в августе 1974 года в Бухаресте Всемирной конференции ООН по вопросам народонаселения, и, хотя вряд ли можно считать, что она действительно пролила свет па все эти проблемы, ее тем не менее следует считать весьма полезной. В ходе дискуссий столкнулись две про­тивоположные точки зрения: одна ратовала за введение жестких мер по ограничению рождаемости, пока ситуация окончательно пе вышла из-под нашего контроля, другая отражала совершенно иной подход, отрицающий эффектив­ность такого регулирования в решении мировых проблем, поскольку они являются побочным продуктом нынешнего несправедливого социально-политического порядка, кото­рый должен быть скорректирован в первую очередь. По­беду одержала вторая позиция, однако даже самые стой­кие ее приверженцы не отрицали необходимости новой политики в области народонаселения — и такая политика уже молчаливо проводится в некоторых странах.

К весьма сходным результатам привела и созванная в июне 1976 года в Ванкувере конференция ООН по чело­веческим поселениям, или, короче, человеческому «жили­щу». Я отмечал выше поистине устрашающие масштабы

этой проблемы, их можно оценить уже сегодня. Для того чтобы до конца нынешнего столетия расселить на планете еще 3 миллиарда людей, потребуются дополнительные по­селения, эквивалентные 3000 новых городов, по 1 миллио­ну жителей каждый, — сегодня в мире насчитывается не более 300 городов с таким уровнем населения. Число де­тей, которые появятся за это время па свет, выживут и будут нуждаться в докторах, учителях, классных комнатах и площадках для игр, достигнет почти 5 миллиардов. И так далее. Как и следовало ожидать, эта конференция была тоже в высшей степени политизирована, и, хотя на ней обсуждалось множество очень важных и неотложных узкоспециальных проблем, члены официальных прави­тельственных делегаций так и не осмелились прямо поста­вить перекрывающую все частные вопросы главную, живо­трепещущую проблему: можно ли вообще найти на Земле место для всех ожидаемых новых жителей, не нарушив окончательно условий поддержания жизни на планете? Каждому из нас надо всерьез над этим призадуматься. И группы добровольцев, искренне озабоченных сложив­шимся положением и не разделяющих ставшую уже при­вычной конформистскую трактовку этой проблемы, долж­ны приложить все усилия, чтобы она не была оставлена без внимания, а вылилась в конкретные действия. Позд­нее я еще вернусь к этому важному вопросу.

Сегодня в мире уже многие понимают, что угрожаю­щую благополучию планеты «демографическую бомбу» надо как можно скорее обезвредить. Во многих странах и регионах часто — и отнюдь не только в академических кругах — прямо ставится вопрос об оптимальном и макси­мальном уровне населения, который можно планировать для каждой конкретной части мира, и о тех жертвах, на которые придется пойти для достижения таких показате­лей. Именно с такой постановки задачи и условий ее реше­ния я начал рассмотрение этой проблемы. Никто пока еще ясно себе не представляет конкретных планов и реальных путей их претворения в жизнь. Однако я глубоко уверен, что планирование семьи станет одним из краеугольных камней общественного договора будущего, освятив зако­ном тот принцип, что право давать жизнь нельзя безогово­рочно отождествлять с правом деторождения, оно должно регулироваться исходя из общечеловеческих интере~ сов.

6 рамйах отдельных страа практика планйрОЁанйй семьи .должна стать предметом соглашения между инди­видуумами или парами и коллективом людей в целом. При­чем коллектив должен обеспечить каждому гражданину необходимое социальное, демографическое и сексуальное образование, которое станет составной частью общего об­разования; гарантировать в соответствии с либеральным законодательством необходимую для контроля за рождае­мостью медицинскую консультацию и медицинскую по­мощь, включая аборты и стерилизацию; и, наконец, как мы уже видели, он обязан гарантировать всем без исключе­ния лицам, родившимся в пределах данного коллектива, определенный минимальный уровень жизни — от колыбели и до гроба. Вполне логично поэтому, что и гражданин со своей стороны должен принять на себя определенные от­ветные моральные, социальные и политические обязатель­ства и не превышать допустимый уровень размножения. Специальный договор, санкционирующий эти взаимные обязательства, будет регулировать эти вопросы до тех пор, пока его соблюдение не войдет в привычку как естествен­ный элемент образа жизни.

Широкое осознание того, что мировое общество не смо­жет нормально развиваться при таком демографическом галопе, вызовет, я надеюсь, аналогичные процессы также и во взаимоотношениях между отдельными странами. Сле­довательно, нынешняя практика, при которой каждая страна самолично определяет свою демографическую поли­тику так, будто бы все они в сумме не оказывают никакого воздействия на развитие в глобальном масштабе, обяза­тельно должпа быть изменена. Не сегодня, так завтра мы окажемся перед острейшей проблемой, как разместиться и ужиться в нашем становящемся все более тесном мире. Мы будем вынуждены пересмотреть хартию взаимных обязанностей и прав государств, приняв четкие соглашения и по этим вопросам. Для этого недостаточно оговорить только общие принципы солидарности и экономического со­трудничества, которые должны развиваться, невзирая на межгосударственные границы. Ведь и эти принципы можно так же игнорировать, как это делают сейчас многие страны в отношении прав человека. Они должны включать в себя в качестве фундаментальной основы ко­декс демографического поведения государств и формули­ровку целей и принципов демографической политики каж-

дого из них. Конечно, при определенных условиях могут быть нарушены любые взаимные обеты государств, как бы ни были они торжественны и точны. И все-таки, пожалуй, было бы целесообразно поставить перед собой для начала как минимум три цели: дать мировой общественности воз­можность составить более ясное и полное представление об истинных масштабах проблемы народонаселения; вы­явить и наглядно продемонстрировать — с помощью про­стого сравнения^количественных показателей — страны, не поддерживающие сотрудничества в этой области или пре­вышающие пределы своих собственных возможностей; и, наконец, подвергнуть такие страны международному осуж­дению, а возможно, и другим мерам наказания. Все это может на первый взгляд показаться излишне утопичным и наивным, однако лично я глубоко убежден, что совесть мира и мировое общественное мнение, в особенности в во­просах, связанных с народонаселением, превращаются сейчас в такую реальную силу, с которой уже не может не считаться ни одно государство или правительство.

Впоследствии, по мере того как нынешнее созвездие на­ций будет, как я надеюсь и верю, постепенно, шаг за ша­гом, превращаться в истинное мировое сообщество, парал­лельно будут развиваться и совершенствоваться и необхо­димые соглашения. Сейчас важно уже то, что и в эту область тоже входит свежая струя новых идей, направлен­ных на обновление человеческой системы.

5. Глобальное управление природными ресурсами

Важные перемены в нашем образе мышления постепен­но распространяются н на вопросы, связанные с природны­ми ресурсами. Наиболее яркий пример — пефть. Внезап­ное трех-четырехкратное повышение цен на нее, превра­щение нефти в оружие политического давления, создание картеля производителей, серия бойкотов и эмбарго, альянс потребителей, угроза продовольственных, экономических и военных контрмер, вероятность распространения нефтя­ного синдрома на другие виды промышленного сырья — все это свидетельствует о том, что пефтяной кризис заттю-нул нервный центр всей промышленной цивилизации. За­пасы других видов сырья по сравнению с ранними оцси-

нами представляются сейчас более обширными, однако и они расходуются небрежно и расточительно, невзирая на возросшее население и его потребности. Никогда еще спе­циалисты, эксперты по планированию и политики всего мира не прикладывали таких усилий, чтобы понять суть происходящего и выяснить, к чему все это может привести. Это само по себе уже свидетельствует о происшедших в мире реальных изменениях.

Сегодня часто поднимается вопрос: кто и при каких условиях имеет право распоряжаться природными ресур­сами, и какими именно? Вплоть до настоящего времени было принято приписывать почти священную неприкосно­венность частной или государственной собственности на такие ресурсы, на эксплуатацию месторождений неза­висимо от того, каким путем были приобретены эти пра­ва — за счет ли договоров, контрактов, концессий, наслед­ства, завоеваний или каким бы то ни было другим путем. Сейчас эта неприкосновенность подвергается все больше­му сомнению, главным образом со стороны стран — экспор­теров нефти, считающих себя ограбленными и обмануты­ми за счет притока иностранного капитала и вторжения иностранных компаний. Страны — производители нефти громко провозглашают суверенные и неотъемлемые права своих стран распоряжаться существующими на их терри­тории природными ресурсами, и эта точка зрения получа­ет широкое распространение. В этом — своеобразная за­щита слабых стран от алчных иностранных компаний, которые не раз в прошлом решали эти вопросы в свою пользу с позиции силы и, не останавливаясь ни перед чем, получали для себя поистине чудовищные привилегии, без­застенчиво грабя тех, кому принадлежали местные права на ресурсы. В соответствии с Хартией экономических прав и обязанностей государств «каждая страна ныне и впредь по собственному усмотрению пользуется полным и посто­янным суверенитетом, включая владение, использование и передачу всех своих богатств, природных ресурсов и эко­номической деятельности».

Сейчас же возникла настоятельная необходимость трез­во оценить возможность заключения справедливых и ра­зумных международных соглашений, которые гарантиро­вали бы в долгосрочной перспективе и па глобальной ос­нове права на мировые природные ресурсы всем без исклю­чения гражданам планеты. И это должно касаться не

только невозобновимых запасов планеты. Как я уже отме­чал, так называемые «возобновимые ресурсы» вместе с «сопутствующими» им элементами, связанными с природ­ными циклами воды, кислорода, углекислого газа и т. д., еще более нам необходимы и находятся в не менее серьез­ной опасности, чем «невозобновимые». Ведь, если разобраться, леса неизмеримо важнее для человеческой жизни, чем все нефтяные месторождения, как и реге­неративная способность морей в сравнении со всеми тая­щимися на их дне минеральными богатствами. Следова­тельно, управление всей совокупностью взаимоотноше­ний человека с различными природными ресурсами должно основываться на здоровых, разумных принци­пах.

Вообще говоря, ведь нет ни такого морального прин­ципа, ни естественного закона природы, из которых прямо следовало бы, что такие-то ресурсы принадлежат той или иной нации, на территории которой они оказались. Однако именно это случайное распределение ресурсов на Земле способствует разжиганию международных конфликтов и даже завоевательных войн. Тем не менее не проходит порой и месяца, чтобы мы не были свидетелями событий, иллюстрирующих эту мысль — и по мере того, как будет обостряться дефицит ресурсов, опасность эта будет все бо­лее возрастать. Даже у развивающихся стран нет особых оснований слишком горячо отстаивать этот аргумент, ибо основная часть мировых ресурсов — и особенно сельскохо­зяйственных — расположена отнюдь не на их террито­риях. Более того, это попросту обрекало бы на вечную ни­щету некоторые страны, обладающие весьма скудными запасами природных ресурсов. Мне кажется, что попытка трактовать право на ресурсы с внутригосударственных позиций противоречит не только марксистскому положе­нию о коллективной собственности на землю и на средст­ва производства, но и в еще большей степени — завтраш­нему глобальному подходу. Следовательно, если смотреть на эту норму в широкой исторической перспективе, то она является временной мерой для защиты некоторых слабых групп человечества или попыткой, хотя и запоздалой, за­гладить определенные прошлые обиды и несправедливо­сти. По природе своей она является типичным регулятором процессов, свойственных переходному периоду, ибо, рож­денная под сенью прошлого или под давлением настояще-

го, она, безусловно, не предполагает никакого перспек­тивного видения будущего.

Сейчас все шире распространяется мнение, что при­родные ресурсы представляют общее наследие всего чело­вечества, постоянный резервный фонд, который должен пе­редаваться из поколения в поколение как можно менее ис­тощенным и загрязненным. И именно в этом свете следует в будущем рассматривать все вопросы, связанные с права­ми собственности на них, их сохранением, управлением, размещением, использованием и вторичной переработкой. Однако это потребует существенных сдвигов в установив­шихся политических взглядах и ценностях, «что в свою очередь поставит под сомнение некоторые кажущиеся нам сейчас вполне очевидными традиционные концепции, кото­рые будут приходить во все большее противоречие с кон­цепциями равенства, справедливости и прав человека»1. Эти слова одного из видных представителей деловых кру­гов — Мориса Стронга, исполнявшего вплоть до недавнего времени обязанности исполнительного директора ЮНЕП2, а ныне возглавившего Канадскую национальную нефтя­ную корпорацию. Продолжая далее эту мысль, он задает вопрос, «можно ли и дальше считать, что физическое разме­щение ресурсов в пределах территории той или иной стра­ны является единственным основанием для признания ее суверенитета над этими ресурсами? Не является ли дли­тельная зависимость какой-либо другой страны от поста­вок данного ресурса достаточно веским основанием для за­крепления за ней прав, трактуемых в том смысле, кото­рый обычно вкладывается в суверенные права, и впредь иметь доступ к обеспечению этим видом ресурса»3.

Кроме постоянной опасности возникновения конфликт­ных ситуаций, фрагментация и путаница относительно прав собственности и доступа к природным ресурсам и вы­текающие из этого столкновения интересов и несовпадение критериев их использования приносят большой вред и с другой, чисто практической точки зрения. Они мешают мировой производственной системе, служащей для удов­летворения потребностей многих миллиардов нынешних и

1 Strong Maurice . Address on Canada in a Planetary So­ciety, Ottawa, February 1972.

2 ЮНЕП — Программа ООН по охране окружающей среды. — Прим. перев.

3 Strong Maurice. Ibid.

завтрашних жителей планеты, которая должна как можно скорее перейти на основы максимальной глобальной про­изводительности и эффективности, обеспечивать рацио­нальное и рачительное использование ресурсов в ми­ровом масштабе. Такое глобальное предприятие потребует огромных творческих усилий, невиданного доселе размаха планирования и большей согласованности действий. Без этого любой проект разумного управления и сохра­нения природных ресурсов может рухнуть при первом же случае, когда какая-то отдельная группа человечества по­требует признать за ней приоритет на использование одно­го ресурса, где-то в другом месте с аналогичными претен­зиями выступят другие, и этот процесс уже нельзя будет остановить. В результате беспорядок и общий ущерб до­стигнут таких масштабов, что окажутся почти равносиль­ными самоубийству. Необходимо совершенно ясно отда­вать себе отчет, что без координированного управления всеми ресурсами планеты невозможно обеспечить удовлет­ворение растущих потребностей мирового населения.

Сейчас только еще начинают понимать, что взять па се­бя руководство и показать пример в этой области тоже должны относительно более богатые и сильные государст­ва. По мнению Мориса Стронга (Канада), его страна боль­ше других заинтересована в создании эффективной систе­мы управления мировым обществом. «Канада несет осо­бую ответственность, поскольку в ее распоряжении нахо­дится непропорционально большая часть мировой терри­тории, ресурсов и природной среды, которыми она владеет и управляет. Она должна считать себя не просто собствен­ником и суверенным владельцем всех этих преимуществ, но трактовать свою роль в более широком смысле, как опе­куна и попечителя. Это вовсе не означает, что канадцы должны отказаться от всех этих благ, просто им следует быть готовыми к тому, чтобы поделиться ими с другими» '. Все это, разумеется, относится не только к одной Канаде. Совершенно очевидно, что кто-то должен взять на себя инициативу и для начала организовать глубокое и всесто­роннее обсуждение этого вопроса.

Некоторое движение идей намечается уже н на этом фронте, но слишком уж медленно оно набирает скорость. Обсуждение проблем, связанных с биологическими и фи-

1 Strong Maurice. Address on Canada in a Planetary So­ciety.

Зичёскими ресурсами планеты, станет центральным вопро­сом на Всемирной конференции ООН по морскому праву. Покрывая две трети поверхности планеты, океаны явля­ются последней границей продвижения человека по Зем­ле. И закон, призванный не только защитить их, но и от­крыть таящиеся в них сокровища для разумного челове­ческого хозяйствования, должен стать результатом гранди­ознейшей конференции всех стран и народов. Есть основа­ния ожидать, однако, что и эта конференция, так же как и уже упомянутые выше другие такого рода международ­ные встречи, ни сегодня, ни завтра не принесет положи­тельных результатов, которые соответствовали бы интере­сам народов всего мира.

«Революционные изменения в области использования океанского пространства протекают сейчас такими темпами и затрагивают так много сфер деятельности, что вряд ли есть серьезные основания надеяться на то, что этот непре­рывный процесс обсуждения и заключения все новых дого­воров и технических соглашений сможет в обозримом бу­дущем существенно сгладить или нейтрализовать противо­положный эффект от злоупотребления верхними слоями морей и их ресурсами» ', это совершенно неизбежно в мире, состоящем из соперничающих между собой национальных государств. И все-таки новые концепции и новые идеи по­степенно вырисовываются и обретают реальные очертания. Независимо друг от друга выдвигаются отдельные конкрет­ные предложения, касающиеся гармонизации и интеграции использования различных морских ресурсов, — например, принцип всеобщего равноправного доступа к их использо­ванию взамен исключительных прав тех избранных, кто ими владеет; создание новых международных учреждений; введение международного перераспределения доходов от эксплуатации океанов; кодекс поведения многонациональ­ных корпораций, занимающихся разработкой богатств океанов, и так далее. Идеи 'движутся плотным л стреми­тельным потоком, однако их необходимо организовать, скоординировать, а иногда и просто как следует понять. Надо создать для них благодатную почву, помочь при­житься, пустить корни и зацвести — это станет возможным

1 Р а г d о A. and Mann Borgcse E. The New International Economic Order and the Law of the Sea—A Projection. Occasional Paper № 4 of the International Ocean Institute, Malta, 1976.

в Том, и только в том, случае, когда все мы до конца осоз­наем незбежность и необходимость тех преобразований, которые эти идеи отстаивают.

Хорошим началом могла бы послужить передача под международный контроль управления некоторых видов ре­сурсов морского дна. Эта возникающая, так сказать, из морских вод концепция могла бы впоследствии быть рас­пространена и на земельные ресурсы континентов. Среди тех беззаветно преданных делу подвижников, которые, ко­чуя с конференции на конференцию, неустанно борются за претворение в жизнь всех этих идей, я хочу отметить особенно близкого моего друга — Элизабет Мэнн Боргезе, деятельность которой вызывает во мне искреннее и глубо­кое восхищение. Сотрудница калифорнийского Центра по изучению демократических институтов в Санта-Барбаре и руководитель движения «Pacem in Maribus» *, она вполне достойна, чтобы привести одно ее высказывание, запомнив­шееся мне. На мой вопрос, почему она все это делает, она ответила: «Мир распадался на части, когда росло и взрос­лело мое поколение. Это были годы фашизма, нацизма и второй мировой войны. Если бы я захотела описать мир, в котором выросла, я бы выбрала образ Герники, создан­ный Пикассо: разорванные на куски тела, п души, и все вокруг...Герника оставила глубокий отпечаток на твер­дой поверхности нашей планеты. Но его не держат воды мирового океана, они с мирным журчанием размывают эти следы. Океаны — это единое целое... И мы сейчас дол­жны создать политический и юридический порядок, кото­рый дал бы нам возможность воссоздать их целостность... Именно здесь, возможно, выковываются новые формы международного сотрудничества и международной орга­низации — те формы, которые могут впоследствии стать частью или моделью для нового международного порядка XXI века».

Некоторые из этих развивающихся и обретающих силу идей, о которых я говорил выше, представлены в проекте «РИО» и других научных проектах Римского клуба, а так­же некоторых других исследованиях. Поддерживая все эти инициативы и стремясь к большему расширению рядов их сторонников, я хотел дать на этих страницах лишь общий вид той огромной культурной трансформации, которую они

1 „Pacem in Maribus" (лат.) — «Мир в морях». — Прим. перев.

17 Заказ Ns 2069 . • 257

возвещают и в которой все мы должны принять Самоб ак­тивное участие Говорят - ничто не может остановить че-ловГаДсли им движет идея. Но разве может^ в«таком случае что-нибудь остановить столь многих людей с таким Глич'есТо^ ущемленных в будущее идей и замыслов;> Думаю, что нет. Однако для того, чтобы усилить и распро странить этот новаторский дух но всей планете, необходи­мо активно вовлечь в это движение широкую мировую об-щественность.

Глава 9