Патрона разыгралась подагра.

Бертолотти.

Быть может, читателя удивляет этот непринужденный и чуть ли не

дружеский тон: ведь мы забыли сказать, что маркиз уже полтора месяца не

Выходил из дому, потому что у него разыгралась подагра.

Мадемуазель де Ла-Моль и ее мать уехали в Гиер к матери маркиза. Граф

Норбер заходил к своему отцу редко, на минутку в день. Они были в

Превосходных отношениях, но им не о чем было говорить друг с другом. Г-н де

Ла-Моль, вынужденный довольствоваться обществом одного Жюльена, был крайне

Удивлен, обнаружив у него какие-то мысли. Он заставлял его читать себе вслух

Газеты. Вскоре юный секретарь уже сам был в состоянии выбирать интересные

места. Была одна новая газета, которую маркиз ненавидел: он поклялся, что

Никогда не будет ее читать, и каждый день говорил о ней. Жюльен смеялся.

Возмущаясь нынешним временем, маркиз заставлял Жюльена читать себе Тита

Ливия: импровизированный перевод прямо с латинского текста забавлял его.

Как-то раз маркиз обратился к нему с той преувеличенной учтивостью,

Которая теперь нередко раздражала Жюльена.

- Разрешите мне, дорогой мой Сорель, - сказал он, - поднести вам в

Подарок синий фрак. Когда вам вздумается надеть его и зайти ко мне, я буду

Считать, что вы младший брат графа де Реца, то есть сын моего друга, старого

Герцога.

Жюльен не совсем понял, что, собственно, это должно означать, но в тот

Же вечер явился к маркизу в синем фраке. Маркиз держался с ним, как с

Равным. Жюльен обладал душой, способной оценить истинную вежливость, но он

Не имел ни малейшего представления об ее оттенках. До этой прихоти маркиза

Он готов был поклясться, что большей любезности, чем та, которую ему

оказывал маркиз, проявить нельзя. "Вот замечательный талант!" - невольно

Подумал Жюльен, когда он поднялся, собираясь уходить, и маркиз стал

Извиняться перед ним, что не в состоянии проводить его из-за своей подагры.

Эта странная фантазия заставила задуматься Жюльена. "А не насмехается

ли он надо мной? - спрашивал он себя Он отправился посоветоваться к аббату

Пирару, но тот, будучи много менее вежлив, чем маркиз, ничего не сказал ему,

А только фыркнул в ответ и заговорил о чем-то другом На другой день Жюльен с

Утра явился к маркизу в черном костюме со своей папкой и письмами, которые

Надо было подписать. Тот его принял постарому Вечером, когда он пришел в

Синем фраке, его приветствовали совсем иным тоном, с точно такой же

Учтивостью, как накануне.

- Если вы не слишком скучаете, навещая по своей доброте бедного

Больного старика, - сказал ему маркиз, - вы могли бы доставить ему

Удовольствие, рассказывая о всяких маленьких происшествиях из вашей жизни,

Но только откровенно и не думая ни о чем, кроме того, чтобы рассказ

Получился ясный и занимательный. Ибо надо уметь развлекаться, - продолжал

Маркиз. - В сущности, это единственное, что есть в жизни. Человек не может

Спасать мне каждый день жизнь на войне или дарить каждый день по миллиону,

Но вот если бы здесь, около моего кресла, был Ривароль, он бы каждый день

Избавлял меня на час от мучений и скуки. Я очень часто виделся с ним в

Гамбурге, во время эмиграции.

И маркиз рассказал Жюльену несколько анекдотических случаев касательно

Ривароля и гамбуржцев, которые сходились вчетвером, чтобы разгадать

Какую-нибудь его остроту.

Господин де Ла-Моль, вынужденный довольствоваться обществом юного

Аббатика, хотел как-нибудь расшевелить его. Ему удалось задеть гордость

Жюльена. Жюльен, поскольку от него хотели правды, решил говорить обо всем и

умолчал только о двух вещах: о своем фанатическом обожании некоего имени,

Которое приводило маркиза в ярость, и о полном своем неверии, ибо это не

Очень шло к будущему кюре. Его маленькая стычка с шевалье де Бовуази

Пришлась здесь очень кстати Маркиз хохотал до слез над сценой с кучером,