Что у нее иногда проскальзывают кое-какие сочные выражения, отнюдь не
Совместимые с женской деликатностью.
А она, в свою очередь, была жестоко несправедлива к этим изящным
Кавалерам, которыми кишит Булонский лес. Она смотрела на будущее не то чтобы
С ужасом, - это было бы слишком сильное чувство, - но с отвращением -
Явление весьма редкое в таком возрасте.
Чего ей было желать? Все у нее было: богатство, знатность,
Происхождение, ум, красота, - всем этим, как уверяли ее окружавшие и как она
Знала сама, ее щедро наделила воля случая.
Вот каким размышлениям предавалась эта самая за" видная наследница во
Всем Сен-Жерменском предместье, когда она вдруг почувствовала, что ей
доставляют удовольствие прогулки с Жюльеном. Ее изумляла его гордость: она
восхищалась тонкостью ума этого простолюдина. "Он сумеет попасть в епископы,
как аббат Мори", - думала она.
Вскоре это искреннее и отнюдь не наигранное упорство, с которым наш
Герой оспаривал некоторые ее мысли, заинтересовало ее; она задумывалась над
Этим; она посвящала свою приятельницу во все подробности своих разговоров с
Ним, и ей казалось, что она никак не может передать их подлинный характер,
Их оттенки.
И вдруг ее озарила мысль: "Мне выпало счастье полюбить, - сказала она
Себе однажды в неописуемом восторге. - Я люблю, люблю, это ясно. Девушка
Моего возраста, красивая, умная, - в чем еще она может найти сильные
ощущения, как не в любви? Как бы я ни старалась, я никогда не смогу полюбить
ни этого Круазенуа, ни Келтоса, ни tutti quanti [27]. Они безукоризненны, и,
пожалуй, слишком безукоризненны. Словом, мне с ними скучно".
Она стала припоминать про себя все описания страсти, которые читала в
"Манон Леско", в "Новой Элоизе", в "Письмах португальской монахини" и т.д.
Речь шла, само собой разумеется, о высоком чувстве: легкое любовное
Увлечение было недостойно девушки ее лет и ее происхождения. Любовью она
Называла только то героическое чувство, которое встречалось во Фракции
Времен Генриха III и Бассомпьера. Такая любовь неспособна была трусливо
отступить перед препятствиями; наоборот, она толкала на великие дела. "Какое
Несчастье для меня, что у нас сейчас не существует настоящего двора, как
двор Екатерины Медичи или Людовика XIII! Я чувствую, что способна на все
Самое смелое, самое возвышенное. Чего бы я только не сделала для такого
Доблестного короля, как Людовик XVI, если бы сейчас такой король был у моих
ног! Я повела бы его в Вандею, как любит говаривать барон де Толли, и он
Оттуда отвоевал бы свое королевство. Тогда уж никакой Хартии не было бы... А
Жюльен бы мне помогал. Чего ему недостает? Только имени и состояния! Он
Создал бы себе имя, создал бы и состояние.
У Круазенуа есть все, но он всю свою жизнь будет только герцогом,
Полуроялистом, полулибералом, всегда чем-то неопределенным, средним,
Подальше от всяких крайностей, а следовательно, всегда на втором месте.
Да может ли быть какое-нибудь великое деяние, которое не было бы
крайностью в ту минуту, когда его совершают? Вот когда оно уже совершено,
Тогда его начинают считать возможным и обыкновенные люди. Да, любовь со
Всеми ее чудесами владычествует в моем сердце; я чувствую, это ее пламень
Воодушевляет меня. Провидение должно было ниспослать мне эту милость. Не
Напрасно же оно соединило в одном существе все преимущества. Мое счастье
Будет достойно меня. Каждый день моей жизни не будет бессмысленным
Повторением вчерашнего дня. Осмелиться полюбить человека, который так далеко
Отстоит от меня по своему общественному положению, - уже в этом есть величие
И дерзание. Посмотрим, будет ли он и впредь достоин меня. Как только я
Замечу в нем какую-нибудь слабость, я тотчас же брошу его. Девушка из столь
Славного рода, с таким рыцарским характером, какой приписывают мне (так
Выразился однажды ее отец), не должна вести себя, как дура.