Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 17 страница
— А теперь в примерочную, там мы посмотрим повнимательнее.
Постаравшись подавить в себе внезапно возникшее чувство неуверенности, Калли поднялась на возвышение. Мадам Эбер мягким движением развернула ее к зеркалу, и Калли с удивлением широко раскрыла глаза, когда осознала, что видит в этом зеркале свое отражение. Она никогда не видела себя такой красивой.
Глубокий вырез платья выгодно подчеркивал ее грудь, которая выглядела роскошной, но при этом никак не казалась вульгарной. Складки шелковой ткани вокруг изгиба талии, бедер и живота делали ее идеально сложенной, а не пухленькой. Цвет ткани — самый прелестный, какой она когда-либо видела, светящийся голубой — придавал ее коже, обычно слишком румяной, оттенок клубники со сливками.
На лице Калли расцвела улыбка. Мадам Эбер была права: это платье было создано для вальса. Калли не удержалась и в возбуждении покружилась перед портнихой. — О, оно прелестно, мадам!
Модистка ответила ей такой же улыбкой:
— Так оно и есть. — Она наклонила голову, критически глядя в зеркало на отражение Калли, и добавила: — Нужно сделать юбку немного повыше. Прошу меня извинить, я приведу девушку, чтобы помогла мне.
Француженка исчезла в дверях, а Калли смотрела на свое отражение в зеркале, расплывавшееся из-за набегающих слез. Она может каждый день быть такой же прекрасной, как эта женщина в зеркале, но это не заставит Ралстона полюбить ее. И возможно, если бы он был кем-то другим — тем, кого она любила бы меньше или не любила вовсе, — она бы воспользовалась его предложением и приняла его. Но ведь она так долго мечтала принадлежать ему. И этим браком по расчету он сокрушил все ее мечты. А ей хотелось заполучить все: его ум, его тело, его имя, — но больше всего — его сердце.
Возможно, она сделала ошибку, отказав ему. Возможно, она с радостью должна была ухватиться за возможность стать женой маркиза. Стать матерью его детей. Сердце Калли сжималось при мысли о крошечных темноволосых голубоглазых детишках, цепляющихся за ее юбку. Но похоже, худшее несчастье будет заключаться не в том, чтобы быть без него, а в том, чтобы не обладать им целиком.
Калли вздохнула, желая в этот момент прогнать из головы все эти мучительные мысли, поскольку сейчас открыла новую, более привлекательную себя. Из передней части мастерской раздался знакомый смех, и Калли заставила себя улыбнуться, когда Джулиана и Марианна, торопливо пройдя за занавеску, остановились как вкопанные, увидев ее.
— О, Калли, — благоговейно произнесла Марианна. — Ты такая красивая!
Калли опустила голову, услышав комплимент, к которым она совершенно не привыкла.
Джулиана радостно подтвердила:
— Правда. Ты очень красивая.
Калли зарделась.
— Спасибо.
Мари медленно обошла вокруг сестры.
— Потрясающее платье... но есть еще кое-что... есть что-то... — Она помолчала, глядя в большие карие глаза сестры. — Ты чувствуешь себя красивой, не так ли?
Эти слова заставили Калли улыбнуться:
— Вообще-то думаю, что да.
Джулиана рассмеялась.
— Браво! Пора почувствовать себя красивой, Калли. — Марианна ободряюще кивнула, и Джулиана продолжила: — Конечно, я считала тебя хорошенькой с самого первого момента нашего знакомства. Но сейчас, в этом платье... Ты обязана надеть его на бал. — Через три дня ожидался бал в Солсбери, на который был намечен официальный дебют Джулианы в свете. — Она восторженно хлопнула в ладоши. — Это будет наш общий выход! В новых платьях! Хотя и представить не могу, чтобы хоть одно из моих платьев могло сравниться с твоим.
Марианна согласно кивнула, и Калли с потрясенным видом перевела взгляд с одной девушки на другую.
— О, я не думаю, что это платье будет готово к балу. Подол нужно подогнуть, а я уверена, что у мадам Эбер есть более важные клиентки, чем я.
— Если вы хотите получить это платье к балу, оно у вас будет, миледи. — Эти слова произнесла портниха, которая вновь вернулась в комнату. — Я сама займусь подолом, и платье будет доставлено вам уже утром, но при одном условии. — Она наклонилась к Калли и добавила: — Вы должны пообещать, что не пропустите ни одного вальса.
Калли улыбнулась и покачала головой.
— Боюсь, что это зависит не от меня, мадам.
— Чепуха, — усмехнулась портниха. — В этом платье вы покорите не одно сердце. Мужчины будут наперебой ухаживать за вами.
Калли рассмеялась словам модистки, но затем Марианна произнесла:
— Они действительно не дадут тебе проходу.
Джулиана задумчиво улыбнулась и, склонив голову набок, стала рассматривать Калли.
— Согласна. Мне не терпится увидеть реакцию Гейбриела. Ты просто восхитительна!
Марианна посмотрела на свою подругу и произнесла сухо:
— О, с Ралстоном, рискну предположить, и так уже все ясно.
Калли зашикала, услышав такие смелые, неподобающие речи; кровь прилила к ее щекам. Неужели ее чувства к Ралстону настолько очевидны? Неужели Джулиана что-то рассказала брату?
На ее смущение никто не обратил внимания. Девушки продолжали щебетать о чем-то своем, а мадам Эбер снова увела Калли с собой.
Оказавшись за ширмой, Калли рискнула взглянуть на модистку, и та тихо спросила с понимающей улыбкой:
— Маркиз Ралстон ухаживает за вами?
В ответ на этот смелый вопрос Калли покачала головой и тотчас ответила:
— Нет. Конечно же, нет.
Что-то пробормотав, модистка начала расстегивать платье на клиентке. Она молчала довольно долго, и Калли уже решила, что в этом разговоре поставлена точка.
И только когда она вынырнула из облака воздушного голубого шелка, модистка добавила:
— Что ж, если вашей целью является Ралстон, то вам обязательно стоит надеть это белье, миледи. Оно понравится ему не меньше, чем вам.
Калли залилась краской, а портниха слегка усмехнулась.
Глава 21
Калли и Марианна стояли у стены бального зала в особняке Солсбери, наблюдая за непрерывным потоком прибывающих гостей. Огромное пространство было залито золотистым светом тысячи свечей, высоко мерцавших в огромных хрустальных канделябрах. Казалось, на этот бал собрался весь Лондон. Конечно, иначе и быть не могло. Зал был набит битком — дамы в шелках и атласе всех вообразимых оттенков слетались в небольшие стайки и сплетничали, джентльмены в темных официальных костюмах говорили о политике и парламенте.
Калли стояла на цыпочках и оглядывала бальный зал, боясь пропустить появление Джулианы. Большинство гостей уже прибыло, а для дебютантки в обществе считалось крайне нежелательным опоздать на свой первый бал. Но ведь Ралстон наверняка это прекрасно понимает, подумала Калли, выискивая ее взглядом.
Бал у Солсбери станет идеальным местом для представления Джулианы в свете. Это ежегодное событие было одним из самых значительных в великосветском обществе, а доброжелательных и гостеприимных графа и графиню Солсбери Калли всегда считала одной из самых прелестных пар Лондона. Когда ушел из жизни ее отец, именно лорд и леди Солсбери оказали самую большую поддержку и сокрушенной горем матери Калли, и юному, плохо подготовленному к жизни Бенедикту. Супруги Солсбери их друзья и будут рады приветствовать у себя Джулиану и Ралстона — в этом сомнений не было.
Калли тихонько вздохнула — так нервничала, словно это был ее первый выход в свет.
— Они обязательно приедут, — спокойно сказала Марианна. — Я не настолько хорошо знаю Ралстона, как ты, но достаточно, чтобы быть уверенной: он не пропустит этот вечер. — Она бросила на Калли лукавый взгляд. — А уж когда он увидит тебя в этом платье, он будет просто счастлив, что не пропустил это событие.
Калли сделала круглые глаза и сухо сказала:
— Это уже слишком, Мари, даже для тебя.
Марианна рассмеялась и слегка пожала плечиками:
— Возможно... но тем не менее это правда. Эбер превзошла саму себя. Платье потрясающее.
Калли оглядела себя: складки голубого шелка, ниспадающие по лифу, и прелестная пышная юбка, которая волшебно колыхалась во время ходьбы. Ткань в сиянии свечей приобрела совершенно иной оттенок и мерцала словно живая, как самый голубой из океанов.
— Они прибыли.
Размышления Калли были прерваны шепотом Марианны, а взгляд метнулся ко входу в зал, отмеченному широкой лестницей, достаточно длинной, чтобы предоставить присутствующим идеальный обзор прибывающих гостей. Множество людей толпилось по обеим сторонам лестницы и на площадке наверху, но невозможно было не обратить внимания на вновь прибывшее трио.
Джулиана сняла свой девственно-белоснежный плащ и стояла, выпрямив спину, совершенно неподвижно в нежном платье бледно-розового цвета с высокой талией. Это был идеальный наряд для вечера — роскошное платье, но без показного шика, дорогое, но не кричащее. Сразу за девушкой стояли Ралстон и Сент-Джон, прикрывая сестру с флангов. Оба являли собой саму решимость и осматривали собравшуюся внизу толпу так, словно готовились принять бой. Уголки губ Калли изогнулись в легкой улыбке. Возможно, прием лондонского света для этих людей напоминал сражение гораздо больше, чем какое-либо иное событие в их жизни.
Взгляд Калли остановился на Ралстоне, и сердце учащенно забилось у нее в груди, когда она заметила заострившиеся скулы и холодную решимость в его голубых глазах — таких голубых, что она могла разглядеть их со своего отдаленного места посреди зала. И тут их взгляды встретились. Калли немного оттаяла, когда его внимательный взгляд задержался на ней. Она невольно вздохнула, и Марианна слегка подтолкнула ее в бок локотком.
— Калли, не стой с таким видом, словно ты поглупела от любви к этому мужчине, хорошо?
Калли резко повернула голову и, бросив на сестру раздраженный взгляд, прошептала:
— Ничего подобного!
— Гм. А я королева Шарлотта, — сухо произнесла Марианна, игнорируя осуждающий взгляд сестры, и добавила: — Итак, начинается.
Калли проследила за направлением взгляда Марианны и увидела, как Джулиану представляют графине и графу. Джулиана присела в идеальном грациозном поклоне, опустив глаза и изобразив на лице безмятежную улыбку. Длинная шея придавала ей лебединую грацию, которой, без сомнения, могла позавидовать любая дама в этом зале, наблюдающая за дебютанткой. А наблюдали за ней все.
Рядом с Калли удовлетворенно охнула Марианна:
— Она сделала это превосходно — у меня так никогда не получалось!
Калли проигнорировала реплику Марианны и переключила все внимание на остальных гостей, подмечая взгляды, направленные отовсюду на Джулиану.
Да, это будет нелегко.
— Я слышала, что она незаконнорожденная — по матери. — Женский шепот раздался слева от Калли, и, обернувшись, она увидела герцога и вдовствующую герцогиню Лейтон, не отрывавших от Джулианы пристального взгляда. У Калли от гнева перехватило дыхание, когда она заметила презрение на красивом лице герцога, в то время как его матушка продолжала: — Представить не могу, с чего бы это Солсбери вдруг открыли перед ней свои двери. Да и у Ралстона репутация не многим лучше. Уверена, что и у него на стороне найдется не один бастард.
Это было уже слишком. Калли бросила на герцогиню долгий высокомерный взгляд. Герцог Лейтон заметил это.
— Подслушивать — ужасная привычка, леди Кальпурния, — холодно заметил он.
Год назад у Калли не хватило бы смелости ответить, но теперь, бросив уничтожающий взгляд в сторону вдовствующей герцогини, она сказала:
— Полагаю, я могла бы назвать более ужасную привычку, ваша светлость.
С этими словами она направилась через бальный зал спасать Джулиану от этих горгон.
Марианна тотчас последовала за ней.
— Молодец, сестричка! — одобрила ее смелость Мари. — Надо было видеть их лица!
— Они это заслужили. Их снобизм невыносим, — рассеянно ответила Калли, сосредоточенная на том, чтобы быстрее добраться до Джулианы и взять ее под крыло имени и титула Аллендейлов. Это, конечно, сплетни не остановит, но, несомненно, облегчит ситуацию.
Протискиваясь сквозь толпу гостей, сестры прошли мимо Ривингтона, и Мари быстро коснулась руки своего жениха и прошептала тихо, так что только он мог услышать:
— Иди познакомься с Джулианой, Рив.
Конечно, Ривингтон встречался с девушкой и раньше, но герцог тотчас понял, что имела в виду Марианна. «Иди и поддержи ее значимостью своего герцогского титула». Он последовал без промедления.
Калли протолкнулась через последнюю группку людей и увидела, что Джулиана стоит особняком, в некотором отдалении от сбившихся в стайки гостей, которые делают вид, что настолько увлечены разговором, что не могут оторваться, чтобы познакомиться с дебютанткой. Однако Калли прекрасно понимала, что к чему. И не она одна. Ралстон и Сент-Джон стояли по обеим сторонам от своей сестры с таким видом, словно готовы сразиться врукопашную с доброй половиной Лондона. Калли на мгновение встретилась взглядом с Ралстоном и заметила его явное раздражение на это общество, которое так умело игнорировало тех, кого не считало достойными мгновенного признания. Как часто ей самой приходилось испытывать подобное чувство. Однако Калли не могла позволить себе предаваться размышлениям и сочувствовать Ралстону. Сейчас в ее сочувствии и поддержке нуждалась его сестра.
— Джулиана! — радостно воскликнула Калли. Голос ее прозвучал высоко и чисто. — Я так рада, что ты здесь! Мы с Марианной очень ждали твоего прибытия!
Марианна взяла Джулиану за руки и поддержала сестру:
— Мы в самом деле так ждали! Без тебя вечер был совершенно безрадостным! — Она радостно взглянула на Ривингтона. — Ведь правда же, Ривингтон?
Герцог Ривингтон низко склонился над рукой Джулианы.
— Истинная правда, мисс Фиори. Мне бы очень хотелось пригласить вас на следующий танец, — произнес он учтиво и чуть громче, чем обычно. — Конечно, если вы уже не пообещали его другому.
Джулиана взволнованно покачала головой, ощущая важность момента.
— Нет, ваша светлость.
Марианна просияла и сказала, обращаясь к своему будущему мужу:
— Думаю, это превосходная идея! — Она наклонилась к Джулиане и прошептала с заговорщическим видом: — Только смотри, чтобы он не наступал тебе на ноги.
Вся компания дружно рассмеялась, и Ривингтон повел Джулиану в центр зала. Марианна и Калли наблюдали, как пара заняла свое место и Джулиана удостоилась своего первого публичного признания — в виде танца с одним из самых влиятельных людей в Англии. Сестры переглянулись, не в силах скрыть широких гордых улыбок.
— И я с удовольствием станцевал бы этот танец, — раздался голос у них за спиной. Девушки обернулись и увидели улыбающегося Сент-Джона. — Леди Марианна, только не говорите, что вы уже пообещали этот танец другому.
Мари посмотрела на свою танцевальную карту и рассмеялась.
— Я действительно пообещала его, милорд, — шепотом сказала она, — но, как оказалось, мой партнер предпочел мне вашу сестру.
Ник покачал головой и изобразил трагический вид.
— Я приложу все усилия, чтобы исправить это, миледи.
— Это будет поступок настоящего джентльмена, — с сияющей улыбкой ответила Мари.
Калли с веселым видом наблюдала, как они уходят. Она почти забыла, что в конечном итоге они оставили ее наедине с Ралстоном. Почти.
Она молча обернулась и встретила его непроницаемый взгляд. Калли нервничала и поэтому решила остановиться на самой безопасной теме.
— Лорд Ралстон, — сказала она, — похоже, ваша сестра сегодня великолепна.
— Действительно. Это благодаря вам и вашей семье.
— Ривингтон великолепно вписался в нашу дружную команду. — Губы Калли изогнулись в легкой улыбке. Они с Ралстоном следили взглядами за танцующими парами.
Ралстон слегка улыбнулся:
— Я перед ним в долгу. — Он посмотрел на Калли, пронзив ее серьезным взглядом. — И перед вами.
Его глаза потемнели, и он сощурился, оглядывая ее. Калли уловила, как он слегка отстранился. И именно тогда она поняла: он заметил ее платье. «Пригласи же меня на танец». Она понимала, что это ужасная идея — ей ни за что не следует позволять себе вновь терять голову сегодня вечером, ведь прошло лишь несколько часов после того, как она ответила отказом на предложение Ралстона и решила держаться от него подальше, как можно дальше. «Ну пригласи же меня на танец, чтобы мой первый вальс в этом платье состоялся с тобой».
— Леди Кальпурния, вы позволите пригласить вас на танец?
В первый момент Калли естественным образом была поставлена в тупик прозвучавшими словами — она ведь так хотела, чтобы их произнес Ралстон, — но они раздались совершенно с другой стороны, справа от нее. Калли растерянно моргнула, мельком заметив грозное выражение, возникшее на лице Ралстона, и тут ей все стало ясно: повернувшись, она увидела перед собой барона Оксфорда.
О нет! Она подавила желание топнуть ногой.
Она не могла отказать ему — это было бы в высшей степени неприлично. И к тому же Калли находилась не в том положении, чтобы отказываться от любого приглашения на танец, — никак не скажешь, что она была завалена приглашениями. Она украдкой бросила взгляд в сторону Ралстона — у нее промелькнула мысль, что он мог бы вмешаться и заявить, что танец уже обещан ему, и она бы не стала этого отрицать, и пошла бы танцевать с ним. Но он ничего не сказал и лишь пристально смотрел на нее своим холодным непроницаемым взглядом. Калли снова повернулась к Оксфорду.
— Я с удовольствием приму ваше приглашение, милорд. Спасибо.
Барон подал ей руку, и она приняла ее. Когда их руки соприкоснулись, он широко улыбнулся, но глаза его не улыбались.
— Превосходно.
Ралстон наблюдал, как Оксфорд ведет Калли на тур вальса, и его охватила ярость. Только приобретенное за многие годы умение обуздывать свои чувства удержало его от того, чтобы броситься в центр зала и вырвать Калли из лап этого охотника за приданым.
«Это я должен был бы танцевать с ней». Ралстон проклинал себя, следуя за ними вокруг танцевальной площадки. Высокая фигура Оксфорда возвышалась над Калли, когда он кружил ее по залу. Словно недостаточно было отставки, которую она ему дала, так теперь она еще оказалась в объятиях Оксфорда в этом великолепном наряде.
Откуда, черт возьми, у нее это платье? Оно сидело на ней идеально, облегая фигуру и подчеркивая роскошные женственные формы, выгодно выделяя ее прелестную грудь, нежный изгиб бедер, всю соблазнительную фигуру. Это платье было создано для того, чтобы вызывать у мужчины желание снять его.
В этот момент Оксфорд и Калли развернулись так, что она оказалась прямо перед Ралстоном. Их взгляды встретились, и его поразила печаль в ее глазах. Сегодня вечером в Калли было что-то необычное, более трагичное, чего он не замечал прежде. Инстинктивно Ралстон почувствовал, что для ее печали есть какая-то причина. Что это он все испортил, окончательно погубив все дело своим предложением, каким-то образом заставив ее поверить, что на самом деле это предложение было вынужденным.
Он мысленно чертыхнулся, когда Оксфорд и Калли растворились в огромной толпе танцующих. Он видел, как девушка в мерцающем голубом платье украдкой бросает на него взгляды, а толпа людей отступает и утекает.
Ралстон начал протискиваться за ними, не желая окончательно упустить из виду. Проходя мимо стаек гостей, он равнодушно кивал в знак приветствия, пытаясь двигаться достаточно медленно, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, но достаточно быстро, чтобы не потерять из виду кружащихся танцоров.
— Лорд Ралстон, как приятно видеть вас на этом балу, — промурлыкала графиня Марсден, когда он проходил мимо.
Ралстон остановился, не желая проявлять неучтивость к даме, несмотря на ее хищный взгляд. Он не удивился бы, если бы увидел, как она сладострастно метнула свой язычок через напомаженные губы.
— Леди Марсден, — произнес он скучающим тоном, который, как он прекрасно понимал, не мог не вызвать раздражения графини. — Рад вам угодить. Очень хотел бы выразить уважение вашему мужу, — многозначительно произнес Ралстон. — Он здесь?
Графиня посмотрела на него сощурившись, и он понял, что удар попал в цель.
— Нет. Его здесь нет.
— Ага, — рассеянно произнес он, уже отходя от графини. — Жаль. Обязательно передайте ему от меня привет.
Он снова посмотрел на танцующих и увидел, что Джулиана смеется, глядя на Ривингтона, который кружит ее по залу, демонстрируя всему Лондону: да, она иностранка, но Джулиана Фиори танцует так же великолепно, как и другие в этом зале. В груди Ралстона поднялась буря чувств, когда он наблюдал, как его недавно обретенная сестра, сумевшая так быстро найти путь к его сердцу, улыбается герцогу, словно для нее это совершенно естественно — танцевать с одним из самых почитаемых представителей аристократии. Свету трудно будет придраться к девушке, хотя он и приложит к этому все усилия. Однако с их Ником помощью и с помощью семейств Аллендейл и Ривингтон Джулиана будет защищена — настолько, насколько это вообще возможно. Договор с Калли был самым мудрым решением.
Калли.
Она замечательная. Даже несмотря на то что оттолкнула и обидела его, она выполнила все свои обещания и сделала из Джулианы достойную дебютантку, которой мог бы гордиться любой брат. Видит Бог, один он это сделать бы не сумел, даже несмотря на все свои благородные намерения. И только благодаря Калли Джулиана присутствует на этом вечере. Она неотъемлемая часть успеха Джулианы. И каким-то образом она сделалась неотъемлемой частью его жизни.
Эта мысль подстегнула его. Неожиданно Ралстон понял, что должен вернуть Калли. Он понял, что не должен жениться на ней ради соблюдения приличий или из чувства ответственности. Он понял, что действительно хочет сделать ее своей женой. Как это ни странно, но чем больше она отталкивала его, тем сильнее он укреплялся в своем намерении, даже несмотря на то что вся эта ситуация просто выводила его из себя. Теперь ему оставалось только убедить Калли, что и она тоже этого хочет.
Расстроенный, он стал вглядываться в толпу, пытаясь высмотреть среди танцующих Калли. Ему не терпелось увидеть хоть мельком голубой атлас.
Прокружившись в последний раз, пары остановились. Ралстон наблюдал, как они начали неторопливо покидать площадку, в то время как оркестр на время прекратил играть. Он увидел, как Джулиана и Ривингтон подошли к Марианне, продолжая беседовать, но Калли с Оксфордом не было видно.
Куда, черт возьми, они подевались?
После того как они станцевали вальс, Оксфорд подвел Калли к небольшой уединенной нише перед длинным темным коридором, расположенным за бальным залом. Двери в коридор были оставлены открытыми, чтобы свежий воздух проникал в душный зал, и Оксфорд после танца повел Калли в этот уединенный уголок, настаивая, чтобы они насладились спокойным отдыхом.
Бросив взгляд на дверной проем, который теперь оказался слегка прикрыт, Калли нерешительно улыбнулась Оксфорду.
— Благодарю вас, милорд, что сопроводили меня, — произнесла она любезно. — Я забыла, насколько утомительными бывают эти балы.
Оксфорд шагнул к ней ближе.
— Прошу вас, не думайте об этом.
Калли отодвинулась от него, так как он оказался слишком близко.
— Меня мучает жажда, милорд. Может, мы вернемся в зал и найдем буфет?
— Или мы сможем забыть о жажде, попытавшись отвлечься кое-чем другим? — Он сделал паузу. — Дорогая.
Калли удивленно подняла брови при таком проявлении нежности.
— Милорд, — запротестовала она, когда барон шагнул к ней ближе, едва не прижимая к стене рядом с дверью, ведущей в коридор. Калли занервничала. — Барон Оксфорд! — воскликнула она, не понимая, что движет его поступками.
Он склонился над Калли.
— Руперт. Думаю, нам пора покончить с формальностями. Вам так не кажется?
— Барон Оксфорд! — решительно произнесла она. — Я хотела бы вернуться в зал немедленно. Все это крайне неприлично!
— Вы измените свое мнение, когда услышите то, что я должен вам сказать, — ответил он. — Понимаете... — Барон сделал еще одну долгую паузу. — Я даю вам шанс стать баронессой.
У Калли взлетели брови при этих словах.
Он заметил ее удивление и попытался еще раз, на этот раз обращаясь к ней, словно к ребенку:
— У вас есть возможность выйти замуж. За меня.
Калли с трудом сдержала нервный смешок, незаметно продвигаясь к двери.
— Милорд, я весьма польщена, что мысль обо мне пришла вам в голову... — Девушка замолчала, пытаясь найти подходящие слова для деликатного отказа.
А он вдруг заключил ее в объятия и попытался поцеловать; его губы были влажными и совершенно отвратительными. Его язык вторгся к ней в рот, и Калли передернуло от этого прикосновения. Она уперлась ему руками в плечи, пытаясь остановить его наступление. Оксфорд неправильно истолковал ее жест, приняв его за ласку, и продолжил, возвышаясь над ней, прижимать ее к стене, пока она не почувствовала, как острый край дверного косяка упирается ей в плечи. И тут он на мгновение отстранился от нее и шепотом произнес:
— Не будь такой застенчивой. Нас здесь никто не увидит. А если и увидит, то ведь мы помолвлены.
Калли резко отстранилась, возмущенно тряхнув головой от такой возмутительной наглости барона. Само предположение Оксфорда, что она начнет рассыпаться в благодарностях от одного только намека на его предложение, причинило бы ей острую боль, если бы не было таким нелепым. Оттолкнув его со всей силой, Калли сказала:
— Боюсь, что вы глубоко заблуждаетесь. — Он остановился в недоумении, и Калли проскользнула между ним и стеной. — Я не собираюсь выходить за вас замуж. Прошу вас оставить меня.
Оксфорд удивленно дважды моргнул, словно не мог поверить, что она ему отказывает.
— Да вы шутите!
Калли не могла не осознать иронии происходящего. После двадцати восьми лет приносившего одни лишь разочарования ожидания двое претендентов предлагают ей руку и сердце, и она отказывает обоим ухажерам. В своем ли она уме?
— Я говорю совершенно серьезно. Похоже, вы неправильно истолковали мою дружбу.
— Дружбу! — презрительно фыркнул Оксфорд, и Калли даже стало не по себе от резкой перемены в его тоне. — Вы думаете, я ищу дружбы? Напротив. Я ищу жену.
Он произнес эти слова со злостью, будто разговаривал с пустоголовой девицей.
Калли инстинктивно отшатнулась от него, удивленная этим новым Оксфордом, — исчез сияющий улыбкой пустой, но безобидный щеголь, и вместо него появился раздраженный неприятный мужчина.
— В таком случае вы, очевидно, подверглись заблуждению, что я ищу мужа.
У Оксфорда искривились губы, и он заговорил весьма грубо:
— Вы ведь не рассчитываете, что я поверю, будто вы об этом не мечтали? Разве не об этом мечтают все старые девы?
Калли собралась с духом и, приняв гордый вид, произнесла:
— Несомненно, лорд Оксфорд, мы мечтаем получить предложение руки и сердца. Но не от вас.
Она увидела, как его охватила ярость, барон напрягся, его лицо страшно покраснело. Калли могла бы даже испытать удовлетворение оттого, что вызвала в нем такие эмоции, но у нее мелькнула мысль, что он способен даже ударить ее.
Конечно же, Оксфорд этого не сделал, лишь отстранился, освобождая ее от удушающей близости. Она наблюдала, как ярость сменяется отвращением, и наконец-то увидела, что же он на самом деле к ней испытывает — полное и абсолютное презрение.
— Вы совершаете серьезную ошибку, — предупредил он.
— Очень в этом сомневаюсь. — Слова Калли прозвучали холодно, сработал ее защитный инстинкт. — Этот разговор окончен.
Барон пристально смотрел на нее, в его глазах сверкала ярость, и Калли решительно отвернулась, устремив взгляд на видневшийся вдали сад.
— Это лучшее предложение, которое вам когда-либо сделают. Неужели вы действительно думаете, что кто-то и в самом деле захочет такую девицу, как вы?
Эти слова были произнесены, чтобы уколоть и причинить боль, и достигли своей цели. Калли стояла с гордо выпрямленной спиной и слушала, как затихают шаги барона — он возвращался в бальный зал.
Девушка подошла к креслу и глубоко вздохнула, чувствуя, как силы покидают ее, в то время как ужасные слова Оксфорда вновь и вновь звучали в ее голове. Конечно, он был прав. За всю свою жизнь она получила два предложения, и ни одно из них не имело к ней отношения. Оксфорду нужны были деньги, которые он получил бы в качестве ее приданого, а Ралстон... Ралстон лишь пытался сохранить ее репутацию, что, конечно, было благородно, но очень далеко от каких-либо романтических побуждений. Ну почему не найдется того, кто мог бы желать ее ради нее самой?
При этой мысли слезы набежали ей на глаза. Ну почему у нее все так плохо! Калли опустила голову, сгорбилась, сжалась, да так сильно, что все мышцы запротестовали против этого движения.
— Вы не должны оставаться здесь одна.
Она напряглась, услышав эти решительные слова, но не обернулась, не желая, чтобы Ралстон увидел ее залитое слезами лицо.
— Как вы узнали, что я здесь?
— Я увидел, что Оксфорд шел именно отсюда. Что-то случилось? С вами все в порядке?
В ответ Калли лишь прошептала в темноту:
— Пожалуйста, уходите.
Последовала пауза, затем послышалось какое-то движение, и Ралстон сделал шаг к ней и протянул руку.
— Калли? — произнес он, и тихая озабоченность, прозвучавшая в его голосе, пронзила ей сердце. — Боже мой! Оксфорд не тронул тебя? Я его убью!
Она сделала еще один глубокий вдох.
— Нет... Нет. Он ничего не сделал. Со мной все в порядке. Я буду очень благодарна, если вы оставите меня, прежде чем... моя репутация... станет темой для пересудов.