Alexandrine. Начало жизни 3 страница

Торопиться с опубликованием результатов своих изысканий я не хотела. Я знала: времени у меня много. Впереди долгая старость – здоровая и работоспособная. Конечно, я не застрахована от несчастного случая или чего-то в этом роде, но от болезней меня защитит мощный иммунитет, а одряхления бояться нечего.

В первый раз я приняла «Хрустальную радугу» с массой предосторожностей: микроскопическую дозу и после длительного комплекса дыхательных упражнений. Ощущение было головокружительное: будто я – не я, а моя вырвавшаяся на волю душа, которая летит сквозь космос, мимо мириадов звезд, и не оглядывается назад, потому что всё лучшее – впереди. Как только действие стимулятора начало ослабевать, немедленно захотелось выпить еще, но я удержалась. По эту сторону любви проблем с самоконтролем не бывает. Страхи преодолены, вожделения отсутствуют. Иван Иванович был бы мною доволен.

Управлять движением крови при помощи яншеневой стимуляции я училась очень осторожно и медленно. Пока освоила все участки и зоны, прошло несколько лет. Но когда гемоциркуляционная гимнастика стала ритуалом, с организмом начались чудеса. У меня, как уже было сказано, невероятно усилился иммунитет, нормализовалось артериальное давление, отладился метаболизм, даже выправилась возрастная дальнозоркость. О мелких неприятностях вроде простуд или суставных болях я и думать забыла.

Эффект был налицо, однако для полного, всестороннего, научно обоснованного описания методики предстояло провести огромную работу. Прежде всего требовалось разобраться в природе воздействия препарата на организм и головной мозг, а также убедиться в отсутствии опасных побочных эффектов.

Многокомпонентные эксперименты и сложнейшие анализы выявили, что Panax ginseng masculinum, то есть «женьшень дикий мужской», как назвала я корень Ивана Ивановича, не воздействует на химический состав крови. Ее насыщению кислородом и «Жизнесветом», то есть биоэнергией, скорее способствует тренировка дыхания. Яншень же проникает сквозь гемато-энцефалический барьер и многократно усиливает аксонно-дендритную трансмиссию, являясь мощнейшим стимулятором нейромедиации. Если процессом управляет воля специально подготовленного и осторожного человека, возможно поочередное «прокачивание» различных участков мозга, что препятствует старению его клеток и улучшает кровоснабжение, так что со временем эту своеобразную гимнастику можно производить и без помощи яншеневого стимулятора. Но препарат позволяет усилием воли направлять кровь в мельчайшие кровеносные сосуды, что особенно важно для профилактики дегенерации тканей головного мозга. Недаром Иван Иванович называл свой эликсир смешным словом «точилка».

Никаких побочных эффектов я не обнаружила – ни одного, хотя это направление исследований заняло у меня больше всего времени.

Постепенно я определила главную проблему, на решение которой будет ориентирован разрабатываемый курс лечебно-профилактических мероприятий. Не просто предупреждение болезни Альцгеймера, а коренная переоценка самого понятия «старость», превращение худшего этапа человеческой жизни в лучший. Не более и не менее.

Как ни странно, ученые до сих пор со всей определенностью не могут ответить на вопрос, что такое старение и почему живые организмы старятся. Существует две гипотезы, вернее, две группы гипотез.

Первая предполагает, что это некий запрограммированный процесс, необходимое условие естественного отбора и выживания биологического вида. Но в этом случае для человеческой популяции необходимость в таком защитном механизме давно отпала – нашему биологическому виду не угрожает конкуренция.

Вторая группа теорий утверждает, что старение – природный процесс амортизации, то есть накопление в организме различных повреждений, а различие в темпах старения у разных особей объясняется тем, что сопротивляемость изнашиванию у всех разная. В настоящее время именно эта концепция является преобладающей. Однако, если она верна, решение проблемы старения достигается, так сказать, сугубо техническими средствами: нужно увеличить стойкость наиболее уязвимых участков организма и заменять отработанные узлы на новые. Хирургия достигла в деле пересадки органов и тканей довольно впечатляющих результатов, и это направление медицины продолжает активно развиваться. Судя по нескольким статьям о клонировании, которые прочитал мне Пятница, рискну предположить, что со временем эта революционная биотехнология сможет создавать «запчасти» для каждого конкретного случая, то есть больному не придется ждать донорского органа, которых вечно не хватает.

Вот почему я ограничила свои исследования исключительно сферой головного мозга. Этот центр управления телом и духом ни при каком развитии хирургии заменен быть не может, ибо там сосредоточена самое личность человека, его неповторимое «я».

Ключевой вопрос старения я бы сформулировала так: обязан ли стареть мозг? Потому что, если обязан, то невелика цена достижениям транплантации. На что человеку нормально функционирующий организм, если мозг разрушен старческим слабоумием?

После долгих лет изысканий Рё экспериментов берусь утверждать, что наш РјРѕР·Рі как физиологический орган РїСЂРѕС…РѕРґРёС‚ те же стадии изнашивания, что Рё РІСЃРµ остальные узлы тела. Самые быстроизнашиваемые участки – места всевозможных соединений. Только РІ случае РјРѕР·РіР° это РЅРµ суставы или сухожилия, Р° нервные синапсы, соединения между отделами РјРѕР·РіР°. Разум начинает угасать, РєРѕРіРґР° эти «провода» перестают нормально функционировать. РќРѕ этот процесс можно остановить или существенно замедлить, если стимулировать кровоснабжение Рё нейромедиацию комбинированным воздействием физических Рё химических факторов. Р’ этом, собственно, РІСЃСЏ суть методики. Остальное – технические подробности.

Трудность практического применения яншеневой терапии заключается не в том, что «мужской корень» встречается в природе очень редко. Поскольку его биоресурс практически неисчерпаем, можно производить препарат безостановочно, постепенно наращивая запасы. К тому же мне удалось экстрагировать высококонцентрированную эссенцию, которая позволяет увеличить объем производимого продукта в сотни раз без ощутимых потерь в эффективности. В конце концов, как я знаю на собственном опыте, даже крошечная доза неразбавленной «Хрустальной радуги» для неподготовленного человека может быть опасна. Именно в этом и состоит самая трудозатратная часть терапии: медикам сплошь и рядом придется работать с людьми, которые «не избавились от страхов и вожделений», то есть психологически, да и физиологически не готовы к воздействию столь сильного стимулятора.

Поэтому мой профилактический курс делится на три последовательных этапа.

Сначала пациент проходит стадию предварительной подготовки, на которой его обучают навыкам правильного дыхания и первичной, самой простой гемоциркуляции (примерно так же, как некогда учил меня этому Иван Иванович).

Затем врач-специалист назначает пробные микроскопические дозы препарата. Я разработала систему анализов, которые помогут вычислить оптимальную дозировку в зависимости от индивидуальных особенностей организма, состояния здоровья, нейропсихологических параметров и прочих факторов.

И лишь после этого начинается собственно терапия: последовательная, регулярная, тщательно фиксируемая гемоциркуляционная разработка проблемных отделов головного мозга.

 

На рубеже девяностых моя работа наконец вошла в завершающую стадию, которая должна была продлиться еще пять лет. Свое открытие, которое, как я надеялась, изменит судьбы человечества, я планировала обнародовать в 1995 году, в день своего девяностолетия.

У меня было всё продумано, всё просчитано.

Разумеется, СЏ соберу специальную научную конференцию Рё выступлю там СЃ целой серией докладов Рё демонстраций, РЅРѕ этого мало. РњРѕРµ открытие должны оценить РЅРµ только специалисты, которые – СѓР¶ РјРЅРµ ли РёС… РЅРµ знать – еще Р±РѕРі весть сколько лет Р±СѓРґСѓС‚ дискутировать, полемизировать, перепроверять РјРѕРё выводы Рё данные. Главный расчет Сѓ меня был РЅР° РєРЅРёРіСѓ, предназначенную для широкой аудитории, СЃ популярным изложением моего метода. Название СЏ давно уже придумала: В«Anti-Ageing: From Alzheimer to KannegiserВ». Нескромно? Да. РќРѕ СЏ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ отличалась скромностью, РЅРё РІ первой половине жизни, РЅРё РІРѕ второй. РЇ отлично сознавала РІСЃСЋ значимость своего открытия, Р° также величие места, которое займу РІ истории. РњРѕСЋ лечебно-профилактическую систему СЏ запатентую РїРѕРґ именем В«KannegiseringВ». Это слово станет лозунгом двадцать первого века.

Выходит, одно «вожделение» во мне все-таки осталось: честолюбие. Я хотела увековечить фамилию Каннегисер – единственное, что у меня осталось от предыдущей жизни, от Давида.

Все научные материалы и записи, а также рукопись книги с нескромным названием я хранила у себя в лаборатории, в потайном сейфе. Там же лежал яншень и номерной код, мой «сезам» в бронированный депозитарий швейцарского банка.

В 1974 году, когда после нефтяного кризиса цены на золото взлетели до небес, я продала содержимое двух чемоданов, вложила эти средства в акции электронных компаний и не прогадала. Дивидендов с лихвой хватало на все мои расходы и на содержание «Времен года». С тех пор, как я утратила дееспособность, никто не пользуется этим доходом. Должно быть, с бумом компьютерной индустрии капитал увеличился в несколько раз, и стоимость оставшихся самородков тоже сильно выросла, да только мне от этого не тепло и не холодно.

Этот тайник устроен надежно, и подвел меня не он, а второй сейф, повседневного использования, где я держала запас раствора, необходимый для текущих исследований и для моего собственного употребления. Обычный несгораемый шкафчик, просто встроенный в стену и запираемый четырехзначной комбинацией: 0501.

Пятое января, день моего знакомства с Давидом… Кажется, я выбрала цифры, не особенно задумываясь. Но сегодня, оглядываясь назад, я спрашиваю себя: почему я остановила свой, пускай спонтанный выбор именно на этом сочетании. Вероятно, это означает, что не хотела забывать ту половину моей жизни, которая была подчинена любви.

Полвека я была твердо уверена, что избавление от гнета любви помогло мне расправить крылья и сполна реализовать свой потенциал. Но сейчас я, пожалуй, так и не знаю, какая из моих жизней главная. Недаром же все эти десятилетия на самом видном месте у меня провисела фотография давно забытой манифестации. И в пору заточения мне вспоминаются почти исключительно события эпохи, начавшейся пятого января и закончившейся, когда я распрощалась с любовью. Из зрелой своей жизни я пожелала воскресить в памяти лишь несколько эпизодов, связанных с Мангустом, да и то с сугубо утилитарной целью: хотела понять, как и почему со мной случилась беда.

 

Чтоб успеть к запланированному сроку, 1995 году, когда мое девяностолетие совпадет с полувековым юбилеем научной деятельности, я решила обзавестись помощником. До того времени я всё делала в одиночестве, обходясь без ассистентов. Люди не умеют хранить чужие секреты и не приучены к медленной, кропотливой работе. Но для химико-фармацевтического обоснования «каннегисеринга» мне понадобился высококлассный специалист – эта часть моей научной подготовки была недостаточной.

Я долго присматривалась к возможным кандидатам и в конце концов на Нейрохимическом конгрессе 1990-го года обратила внимание на блестящего геронтолога с фундаментальными знаниями в нужной мне области – сорокапятилетнего, то есть молодого еще человека. Сообразительный, дисциплинированный, честолюбивый, он казался мне идеальным вариантом. Если б я тогда обладала биорецепционным чутьем, умела бы «обослышать», то несомненно уловила бы в «масти» моего избранника едкий отсвет проворного, мелкозубого хищничества, но я была слишком в себе уверена и при всем своем стопроцентном зрении абсолютно слепа.

Я переманила Мангуста из его научного института не столько высокой зарплатой, сколько высокой целью и головокружительными перспективами. Достаточно было приоткрыть краешек моего замысла, и молодой ученый готов был согласиться на любые условия.

Первое из них, своего рода экзамен на упорство и целеустремленность, было такое: я дала кандидату годовой испытательный срок, в течение которого он должен был выучить русский язык. Кроме помощи в лабораторных исследованиях я намеревалась свалить на ассистента груз административных забот по управлению резиденцией.

Мангуст не только исполнил трудное задание, но оказался совершенно незаменим в качестве моего заместителя, почти полностью избавив меня от контакта с резидентами. Я оставила за собой лишь тех стариков, с кем лично вела занятия по дыхательной гимнастике и первичной гемоциркуляции.

Этой стороной проекта Мангуст совершенно не интересовался – считал моей блажью, а я его не переубеждала. Незачем было посвящать шустрого молодого человека во все аспекты методики. Он вел у меня химическое направление, активно работал с эссенцией, разрабатывал модификации раствора, делал комплексный нейрохимический анализ воздействия препарата на нервные клетки и кровеносные сосуды мозга.

Крохотными дозами, по мере необходимости, выдавала я ассистенту эссенцию, используя запас, что хранился в моем рабочем сейфе. Полулитровый цилиндр с «Хрустальной радугой», полученной мною почти двадцать лет назад, оставался наполовину полон – вот какой силой обладает яншенево-иншеневая настойка.

Рћ том, откуда берутся РґРѕР·С‹, СЏ помощнику, естественно, РЅРµ говорила. РЇ считала его цепким, дотошным исполнителем, Рё РЅРµ более того. И, должна признать, что СЃРІРѕСЋ часть работы РѕРЅ исполнял великолепно, без него СЏ Р±С‹ РЅРµ справилась. Установить точную формулу «Хрустальной Радуги» ему, правда, так Рё РЅРµ удалось. РќРѕ такое РІ науке случается. Взять тот же аромат СЂРѕР·С‹, который СЏ недавно поминала. Химический состав РѕСЃРѕР±РѕРіРѕ вещества, которое содержится РІ элеоптене СЂРѕР·РѕРІРѕРіРѕ масла РїРѕРјРёРјРѕ гераниола Рё создает тот самый волшебный медовый оттенок, РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ остается тайной.

Зато Мангуст со всей убедительностью доказал, что мощный стимуляторный эффект моего нейромедиатора достигается за счет резкого повышения уровня дофамина в мозгу, то есть имеет сходство с действием некоторых наркотиков, продуцирующих дофаминовое переполнение, однако, в отличие от них, не разрушает, а наоборот укрепляет межклеточные связи.

Я прекрасно видела, что мой ассистент крайне честолюбив и узкомасштабен – то есть способен безукоризненно выполнить конкретное поручение, но стратегических задач перед ним лучше не ставить.

Однако честолюбие я недостатком не считала, а ограниченность Мангуста меня отлично устраивала. Я была довольна, что он задает так мало вопросов, выходящих за пределы его непосредственной сферы. Мне казалось, что я превосходно контролирую и своего заместителя, и ситуацию в целом.

Мангусты – зверьки, хоть и полезные, но склонные иногда выходить из-под контроля. Я читала, что в девятнадцатом веке плантаторы завезли на Гваделупу индийских мангустов, чтоб те уничтожили ядовитых змей и крыс, которые пожирали посадки сахарного тростника. Мангусты справились с задачей, но невероятно расплодились и вскоре истребили чуть не всю мелкую живность, нанеся природе острова непоправимый ущерб. Избавиться от пришельцев оказалось невозможно.

Не учла я и того, что неистовая жажда успеха в сочетании с узколобостью образует гремучую смесь. Что вызвало детонацию этого взрывчатого вещества, я узнала только впоследствии, когда ничего изменить было нельзя.

 

Была очередная годовщина, 5 января 1995 РіРѕРґР°. Р’ течение полувека РІ этот день СЏ исполняла нечто РІСЂРѕРґРµ ритуала поминовения. Рассматривала старые фотографии, вспоминала прошлое – настолько, насколько позволяет убогая логическая память, то есть очень бледно Рё неполно. РЈ меня была давняя привычка: РєРѕРіРґР° задумаюсь Рѕ чем-то, выводить РЅР° бумаги какие-РЅРёР±СѓРґСЊ Р±СѓРєРІС‹, цифры или геометрические СѓР·РѕСЂС‹. Р’ тот раз СЏ РІСЃС‘ писала РЅР° листке: 0501 0501 0501 0501. Эта мелочь, случайность стала причиной моей гибели.

Сейчас, когда я могу заглянуть в любой момент своего прошлого, мне легче всего восстановить последующие события в виде нескольких картинок. В свое время я очень долго выстраивала эту цепочку, совмещая логику с постепенно развивающейся эйдетикой.

 

Эпизод первый.

С тех пор, как я исписала цифрами листок и потом оставила его на столе, прошло два дня.

Мангуст рассказывает о результатах очередной проверки состояния моего здоровья. Он, помимо прочего, еще и мой домашний врач – сам когда-то на этом настоял, потому что я слишком ценна для науки, беречь меня его священный долг и прочее. В начале года он заставлял меня пройти полный курс обследований и сдать все возможные анализы. Я подчинялась. Меня даже трогала такая заботливость.