ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВУ
Характеризуя современное влияние коррупции на эффективность реализации норм закона, развитие демократии и соблюдение прав человека, в своем ежегодном послании Федеральному Собранию Российской Федерации Президент России констатирует: «Нашей принципиальной задачей остается борьба с коррупцией. Считаю, что мы должны самым внимательным образом анализировать исполнение уже принятых решений и двигаться дальше» [9]. Учитывая степень угрозы безопасности государства, очевидно, что в сложившейся ситуации противостояние коррупционной преступности должно стать приоритетным направлением в деятельности правоохранительных органов. Необходимо отметить, что до настоящего времени термин «коррупция», охватывающий сложное социальное явление, пока не нашел надлежащего отражения в российском законодательстве, не наделен конкретным юридическим содержанием, при том что имеет длительную историю. Это подтверждается тем, что уже в Древнем Риме использовалось понятие коррупции - подкуп судьи [11, с. 14-15].
Существование мер противодействия коррупции и взяточничеству косвенно отражено в работах Цицерона: «Взяточники должны трепетать, если они наворовали, лишь сколько нужно для них самих. Когда же они награбили достаточно для того, чтобы поделиться с другими, то им нечего более бояться» [14, с.47]. Как видим, уже на ранних стадиях развития государства специфика взаимосвязи взяточничества с коррупцией выражалась в том, что коррупционные отношения включали в себя частичное использование взяток на поддержание внутрикорпоративной системы мер самозащиты чиновничества, обеспечивающих безопасность их преступной деятельности.
В трудах многих отечественных ученых и историков, таких как В.Н. Татищев, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский, Н.М. Карамзин, и других, посвященных истории, становлению и развитию Российского государства, термин «коррупция» практически не используется, внимание исследователей обычно акцентировалось на мерах борьбы со взяточничеством.
В русском языке взяточничество исторически связано с терминами «лихоимство» и «мздоимство». В толковом словаре В.И. Даль дает следующее толкование мздоимства и взяточничества: мздоимствовать - брать подарки, приношения, взятки; быть продажным человеком. В земле нашей мздоимствуется по обычаю. Мздолюбие - сильное расположение ко взяточничеству. Взятка - срыв, поборы, приношения, дары, гостинцы, приносы, пишкеш, бакшиш, хабара, могарычи, плата или подарок должностному лицу, во избежание стеснений, или подкуп его на незаконное дело. Лихоимец - жадный вымогатель, взяточник [2, с. 121, 387]. Мздоимство упоминается и в русских летописях XIV в. Так, взятки, или, как это именовалось в прошлом, «посулы» - вознаграждение от лица, заинтересованного в исходе того или иного дела, как вид преступления упоминаются в Псковской судной грамоте (XIV в.), которая имела особую статью о «посулах» (ст. 48). Согласно тексту этой статьи запрещалось взимание тайных посулов, а взяткополучателю предъявляется обвинение в грабеже («ино быть ему в грабежи»).
Законодательное ограничение коррупционных действий было предпринято Иваном III, а его внук Иван Грозный впервые ввел смертную казнь в качестве наказания за «чрезмерность во взятках». В 1550 г. был создан свод законов - Судебник. В нем впервые вводилось наказание для взяточников - начиная от мелких канцелярских служителей - подьячих, кончая боярами. Специфика феодального права сказалась здесь в том, что наказания для бояр, решающих дела неправильно, по «посулам» (взяткам), были куда мягче, чем для подьячих [4 с. 36-37].
В Судебнике 1550 г. появляется группа преступлений против порядка управления, что было связано с общими процессами административных преобразований, связанных с государственной централизацией. Среди должностных преступлений на первом месте стояло лихоимство, чаще всего понимаемое как нарушение установленного порядка судопроизводства. «Посул» был законным актом еще в XV в.: для большего прилежания судья получал плату от подсудимого. Нормирование размеров «посулов» превращало излишки в предмет лихоимства, и посул превращается во взятку. Судебник 1550 г. связывает с получением посула вынесение неправосудного решения судом, за что предусматривалось уголовное наказание.
При Петре I возросла как коррупция, так одновременно и жесткость мер по борьбе с ней. Так, в коррупции был изобличен и публично казнен сибирский губернатор Гагарин, а затем четвертован за взяточничество обер-фискал Нестеров, изобличивший Гагарина. Та же участь постигла князя Кольцова-Массальского, сильно разжившегося лихоимством при управлении соляными сборами. Следствие о взяточничестве князя вел Егор Пашков, состояние которого увеличилось за счет тысяч крестьян и богатого имения повешенного. Е.П. Карнович пишет, что брали взятки не только «не имевшие обеспечивающего их состояния и не получавшие от правительства необходимой материальной помощи», но и богатейшие столпы тогдашнего общества. Один из богатейших людей в Европе светлейший князь Александр Данилович Меньшиков тем не менее вымогал взятки у шведского посланника барона Цедеркрейца (5 тыс. золотых монет), принял взятку от герцога Голштинского и его супруги (80 тыс. руб. и еще 20 тыс. «в качестве делового обязательства» [3, с.17-18].
Изменения, произошедшие в политической и государственной системе России при ее вступлении в период абсолютизма, привели к изменениям в сфере уголовного права. В начале XVIII в. суды при разборе уголовных дел руководствовались Соборным уложением 1649 г. и Новоуказными статьями. Петровская систематизация уголовно-правовых норм значительно затронула раздел должностных преступлений. По оценкам современников, более всего уголовных дел о взяточничестве заводилось на воевод, а позднее на губернаторов. Пятый департамент Сената не успевал учреждать так называемые следственные комиссии для рассмотрения судных дел. Комиссию обычно возглавлял коллежский прокурор с двумя помощниками - членами комиссии. Состав «бригады» постепенно менялся, ибо расследование было затяжным, чиновники уходили в отставку, переходили на другую работу или умирали. Работа «комиссионеров» оплачивалась из кармана обвиняемого, который иногда и не доживал до исхода дела. Встречались и «молниеносные» дела. Особенно если они велись в Преображенском приказе. Например, когда житель г. Козлова Иван Тернов «показал» на своего воеводу Федора Вепосревского, который за взятку выпускал из тюрьмы колодников, то дело было кончено за неделю. «Решение - тать» (вор). Кнут, конфискация и Сибирь [8, с.20-21].
Современными отечественными специалистами по борьбе с преступностью признается, что наиболее опасным видом коррупции в России является элитно-властная коррупция, т.е. коррупционная деятельность с участием представителей высших органов всех трех ветвей власти. Данная коррупция опаснее всех других, вместе взятых, из-за размеров взяток, особого уровня ущерба экономическим, политическим интересам общества, интересам граждан. Рассматриваемые примеры подчеркивают историзм данного вида взяточничества для российского общества, который существовал параллельно низовому пласту поборов и мздоимства, а в отдельных случаях тесно с ним переплетался.
В XVII - XVIII вв. среди наиболее активных взяткодателей находились желающие стать владельцами казенных откупов: таможенных, заставных, винных, табачных и соляных. После того как «взятка сработала», владельцы откупов (лицензий) сами становились взяткополучателями и «допускали упущения казенного интереса». Аналогичная метаморфоза происходила с казенными оптовыми поставщиками и подрядчиками. Описывая внутреннюю политику при Анне Иоанновне, Н.И. Костомаров подчеркивал широкое распространение взяточничества и меры, принимаемые Верховным тайным советом, направленные на ограничение мздоимства. В отдаленных местах, например в Сибири, люди «холопского» происхождения, отданные в солдаты и дослужившиеся до офицерского чина, получали должности воевод, и это было запрещено при Анне Ивановне, а на будущее время указано назначать в воеводы только людей, происходивших из знатного шляхетства. Надеялись, что такие лица менее будут падки к незаконной наживе и покажут более радения в собирании государственных доходов. Но правительство здесь ошиблось. При таком новом порядке немало было случаев злоупотреблений по должности, и, между прочим, один губернатор за взятки был казнен смертью [5, с.905].
Большие притеснения торговым людям чинили взяточники на таможнях. В 1756 г. специально для таможен на границах с Польшей и Турцией был издан указ, «чтобы не брать взяток с купцов», а тому, кто сообщит о взятке, большое вознаграждение. Такие вознаграждения получили регистратор Иван Матвеев и ревельский купец Юргенс. Последний донес на взяточников - вымогателей Аренсургской таможни и предъявил иск за простой корабля. Законодательство того времени, принимая во внимание, что взяточничество относится к числу «безгласных дел», которые совершаются тайно, без свидетелей, использовало соответствующие способы выявления и проверки информации о мздоимцах [1, с.13-18]. При расследовании требовалось «челобитчика и на кого он сказывал про посулы ставити с очей на очи и распрашивати и сыскивати про посул всякими сыски накрепко». Протоколы допросов и очных ставок подьячим надлежало вести тщательно, дабы «черненый бы и меж строк приписки и скребения в тех записках не было». В противном случае подьячего «казнити, отсечи рука». Если один из свидетелей «учнет сказывать ложно, а два начнут его уличать, что он говорит ложно, и в таком деле верить двум, а одного отставить» [10, с.125-155]. Поскольку взяточничество, как правило, было связано с различными видами служебных преступлений, то в качестве доказательств использовались не только предметы взятки, но и подложные документы, шнурованные книги, так называемые «черновые» записи, расписки и пр. При отсутствии доказательств зачастую применялся «расспрос с пристрастием», допрос с угрозой применения пыток. Сыщик должен был записать каждый ответ на вопрос. Допросные листы скреплялись подписями сыщика, допрашиваемого и понятых (если инструкция предусматривала проведение сыскных действий в присутствии понятых). Чаще всего, конечно, пытка употреблялась в «делах видимых» при расследовании убийств, разбоев. В других случаях «пытать не мочно». Если про взятку «сыскати будет нечем, и в том учините вера, крестное целование» (присяга) [6, с. 408-425].
Таким образом, можно сделать вывод, что в России за последние более 400 лет чиновничество как в верхних уровнях власти, так и на местном мало изменилось в своем стремлении получить незаконное вознаграждение. Даже механизм дачи-получения взятки на протяжении веков не претерпел существенных изменений.
Важнейшим фактором, который серьезно осложняет уголовно-процессуальное реагирование пограничных органов на современные криминальные угрозы и вызовы, является проблема коррупции. С позиций современной юридической науки коррупция рассматривается как «социально-правовое или криминологическое явление, охватывающее ряд преступлений, представляющих собой злоупотребление государственной властью и иными должностными полномочиями для получения материальной и иной выгоды в личных целях, в целях третьих лиц или групп» [7, с.22]. При этом необходимо отметить, что современная практика борьбы со взяточничеством по разным причинам не слишком продвинулась. Так, под предлогом декриминализации по действующему уголовному законодательству наказание за получение взятки наполовину снижено, исключено дополнительное эффективное наказание - конфискация имущества (достаточно сравнить санкции основного состава данного преступления по ч. 1 ст. 173 УК РСФСР [12] и ч. 1 ст. 290 УК РФ[13]). Одновременно в санкцию включено альтернативное более мягкое, чем лишение свободы, наказание - штраф, что позволяет взяткополучателю практически официально откупиться от ответственности. В этой связи возникает вопрос, почему единственная возможность - конфисковать имущество, нажитое преступным путем, законодателем не используется.
Литература:
1 Брякин Н.Н. Об истории возникновения и развития понятия "взяточничество" // Актуальные проблемы государства и гражданского общества на современном этапе развития российского законодательства. – Астрахань: Изд. Дом "Астраханский университет", 2007. С. 13-18.
2 Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2000. С. 121, 387.
3 Карнович Е.П. Замечательные богатства частных лиц в России. СПб., 1885. С. 17 - 18.
4 Кобрин В.Б. Иван Грозный (История Москвы: портреты и судьбы). М., 1989. С. 36 - 37.
5 Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М.: Изд-во "Эксмо", 2004. С. 905.
6 Краткое изложение судебных процессов или судебных тяжб // Российское законодательство X - XX вв. Т. 4. М., 1986. С. 408 - 425.
7 Лунеев В.В. Коррупция в России // Государство и право. 2007. N 11. С. 22.
8 Пятакова Ю.А. Взяточничество в истории русского законодательства // Развитие российского права. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГЭУ, 2005. С. 20-21.
9 Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 30.11.2010 "Послание Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации" // "Российская газета", N 271, 01.12.2010.
10 Соборное уложение 1649 г. Гл. X "О суде" // Российское законодательство X - XX веков. Т. 3. М., 1985. С. 125 - 155.
11 Темнов Е.И. Коррупция. Происхождение современного понятия // Актуальные проблемы теории и практики борьбы с организованной преступностью в России: Матер. научно-практич. конф. Моск. инс-т МВД России. М., 1994. С. 14 - 15.
12 Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // "Свод законов РСФСР", т. 8, с. 497. Документ утратил силу.
13 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. От 28.07.2012) // СЗ РФ, 17.06.1996, N 25, ст. 2954.
14 Энциклопедия мысли: Сборник мыслей, изречений, афоризмов. М.: Терра, 1996. С. 47.
Кобина Л.В., Лебедева О.С.,
студенты Российского государственного
гуманитарного университета,
Филиал в г. Великий Новгород, Россия