Опасность от русской помощи султан сознавал хорошо. Впоследствии на возмущенный вопрос английского посла, как он вообще мог согласиться принять помощь от Николая, один из членов Дивана повторял слова, сказанные Махмудом: «Человек тонет и видит перед собой змею, то он даже за нее ухватится, лишь бы не утонуть»[1]. Муравьев, устроив свой штаб на Босфоре, явился к султану в качестве специального посланника от царя с таким предложением: если султан желает, пусть потребует от мятежного египетского паши Мухаммеда Али чтобы он немедленно убрал свои войска и ветел Ибрагиму ратиться в Египет. В случае отказа царь объявляет Мухаммеду Али войну.
Но Мухаммед Али не покорился, да и султан медлил дать свое согласие. Мало того, Ибрагим двинулся еще дальше к северу. В полной панике султан решился на запросить помощь русского царя.
Мухаммед Али был превосходным дипломатом. Он ясно понимал, что французы хотели лишь отсылки обратно русского флота, а теперь, добившись этого, не приложат усилий к тому, чтобы преградить Ибрагиму путь. Султан Махмуд убедился, что русские и англичане его обманули. Мухаммед Али настоял, чтобы агенты Ибрагима, пробравшись в Смирну, подняли там восстание против султана. Путь на Стамбул был практически открыт.
Овладев без проблем Газой и Иерусалимом, а затем успешно помощью флота осадив Акру, Ибрагим предпринял поход на Дамаск, последовательно выиграв сражения против новых войск Махмуда, которые еще не были равноценным соперником для столь умудренного опытом врага. Ибрагим перешел через горы Тавра, чтобы захватить Конью, в самом центре Анатолии, и пошел дальше. Вскоре он достиг Бурсы и нацелился непосредственно на Стамбул, подогреваемый мечтой Мухаммеда Али утвердить свой собственным суверенитет над остатками империи, которая, как он полагал, были обречена.
Тревога захлестнула столицу, когда Махмуд обратился со срочном просьбой о помощи к британскому правительству. Эта просьба была решительно поддержана Стретфордом Каннингом, британским послом, но отвергнута лордом Пальмерстоном, в тот момент склонявшимся к политике сокращения расходов на собственные вооруженные силыю Таким образом, у Махмуда не было выбора, кроме как обратиться за помощью к своим старым врагам, русским. Всегда державшие войска и транспорт наготове, они без промедления откликнулись. И самом начале 1833 года русская эскадра из Севастополя высадила вблизи входа в Босфор отряд в количестве шести тысяч человек дли обороны города. Шесть недель спустя из Одессы прибыл еще один, вдвое больший отряд. Царские войска прикрыли Стамбул, расположившись на горе Гигантов в Скутари. Русские, единственные среди иностранцев, имели теперь доступ к султану. Солдаты и моряки разгуливали по улицам Стамбула. Русские офицеры были приглашены помочь в подготовке и командовании турецкими войсками.[2]
Армия Ибрагима была исполнена решимости продолжить сво< продвижение к Босфору. Однако, столкнувшись с вооруженным присутствием русских, Ибрагим благоразумно решил вместо этого вступить в переговоры от имени своего отца Мухаммеда Али. Тем временем британские и французские правительства с запозданием отреагировали на опасность со стороны русских.
Возглавляемое на этот раз Пальмерстоном, на султана была оказано сильное дипломатическое давление с требованием вывода русских войск в обмен на уступки Мухаммеду Али и англо-французскую гарантию предотвращения нового вторжения с его стороны.
[1] Потемкин В.П. История дипломатии. В трех томах, -М.: ОГИЗ, 1941-1945. Т. 1. С. 356.
[2] Кинросс Лорд. Расцвет и упадок Османской империи / Пер. с англ. М. Пальникова. — М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. С. 452.