Вот уже полгода, как он вел крупную интригу, которая должна была
Заставить короля и страну согласиться на некий определенный состав кабинета,
Который в благодарность за это должен был поднести ему герцогский титул.
В течение долгих лет маркиз безуспешно добивался от своего
Безансонского адвоката, чтобы тот представил ему ясный отчет о судебной
Волоките во Франш-Конте. Но как мог этот знаменитый адвокат объяснить
маркизу то, чего он сам не понимал?
Четвертушка бумаги, которую ему вручил аббат, объясняла решительно все.
- Дорогой мой аббат, - сказал ему маркиз, покончив меньше чем за пять
Минут со всеми формулами вежливости и вопросами личного характера, - я при
Всем моем пресловутом благополучии никак не могу найти времени, чтобы
заняться всерьез двумя несложными вещами, довольно важными, впрочем: моей
Семьей и моими делами. Я забочусь о положении моей семьи и располагаю в этом
Смысле немалыми возможностями. Я забочусь и о своих удовольствиях, и это,
Разумеется, должно стоять на первом месте, - по крайней мере на мой взгляд,
- добавил он, поймав удивленный взор аббата Пирара.
Хотя аббат был человек здравомыслящий, он все же удивился, что старик
Столь откровенно говорит о своих удовольствиях.
- Разумеется, и в Париже есть труженики, - продолжал вельможа, - но они
Ютятся где-нибудь на чердаках. Стоит мне только приблизить к себе человека,
Как он сейчас же снимает себе апартаменты в бельэтаже, а его жена назначает
Приемные дни, иными словами, все труды, все старания идут уже только на то,
Чтобы стать светским человеком или прослыть таковым. Это у них единственная
Забота с той минуты, как они перестают думать о хлебе насущном.
Для моих судебных процессов и даже, если говорить точно, для каждого
Процесса в отдельности у меня есть адвокаты, которые прямо-таки надрываются
от усердия: один только что умер от чахотки, два дня тому назад. Но для моих
Дел вообще, можете вы себе это представить, сударь, вот уже целых три года,
Как я безнадежно ищу человека, который, взявшись вести мою переписку,
Соблаговолил бы хоть капельку подумать всерьез о том, что он делает.
Впрочем, все это только так, предисловие.
Я вас уважаю и, осмелюсь добавить, хоть и вижу вас впервые, - люблю.
Хотите стать моим секретарем и получать за это восемь тысяч франков или
вдвое больше? И я еще выгадаю на этом, клянусь вам. При этом я берусь
Позаботиться о том, чтобы ваш прекрасный приход остался за вами до того дня,
Когда нам с вами захочется расстаться.
Аббат отказался, но к концу разговора, когда он ясно представил себе, в
Каком затруднительном положении маркиз, ему пришла в голову одна мысль.
- У меня в семинарии, - сказал он маркизу, - остался один бедный юноша,
Которого, если я не ошибаюсь, будут там жестоко преследовать. Будь он
простым послушником, давно бы уж его засадили in pace [22].
До сей поры этот молодой человек изучал только латынь и священное
Писание, но легко может статься, что в один прекрасный день он обнаружит
Большие дарования либо как проповедник, либо как наставник душ. Не знаю, что
Из него выйдет, но в нем есть священная искра, и он может пойти далеко. Я
Рассчитывал обратить на него внимание нашего епископа, если бы у нас
Когда-нибудь появился некто, обладающий хотя бы в малой доле таким, как у
Вас, отношением к делу и к людям.
- А из какой среды этот ваш молодой человек?
- Говорят, он сын плотника из наших горных мест, не я думаю, что это
Скорее незаконный сын какого-нибудь богача. Как-то я видел, он получил
Письмо - то ли безыменное, то ли подписанное чужим именем - с чеком на
Пятьсот франков.
- А! Это Жюльен Сорель? - сказал маркиз.
- Откуда вы знаете его имя? - спросил удивленный аббат и сам тут же