РњРёС„ Рѕ планете Торманс 4 страница
После изобретения каскадного метода корреляций стало возможным определение места выхода с точностью до полумиллиарда километров. Созданные почти одновременно приборы для «ощупывания» полей тяготения из нуль-пространства исключили катастрофы от выхода на звезду или иное опасное скопление материи. На эти приборы возлагали надежды безумно смелые исследователи Тамаса.
Рђ сейчас Р’РёСЂ РќРѕСЂРёРЅ Рё Мента РљРѕСЂ закладывали РІ машины РІСЃРµ предварительные расчеты, сделанные гигантскими институтами Земли, чтобы перевести РёС… РЅР° конкретные условия РІ месте аннигиляции звездолета. Работали РЅРµ спеша, РЅРѕ Рё РЅРµ отвлекаясь. Р’ РёС… распоряжении было СЃРѕСЂРѕРє три РґРЅСЏ.
Фай РРѕРґРёСЃ жестом простилась СЃ Рифтом Рё медленно пошла РїРѕ РјСЏРіРєРѕР№ дорожке Рє своей каюте, расположенной РІ СЂСЏРґСѓ РґСЂСѓРіРёС… РїРѕ периферии второй палубы. Присутствие ее РЅРµ требовалось РЅРёРіРґРµ. Месяцами подготовлявшийся экипаж корабля Рё специалисты экспедиции РЅРµ нуждались РЅРё РІ каких указаниях для повседневной работы – условия, уже тысячелетия существующие для людей Земли. РџРѕРєР° ничего РЅРµ случится, время Фай РРѕРґРёСЃ принадлежало ей самой, тем более что множество дел было неизмеримо выше ее компетенции. Толстая дверь РёР· волокнистого силиколла автоматически открылась Рё закрылась, пропустив Фай РРѕРґРёСЃ. РћРЅР° усилила приток РІРѕР·РґСѓС…Р° РІ каюту Рё придала ему СЃРІРѕР№ излюбленный аромат – свежий, теплый запах нагретых солнцем африканских степей. Слабо гудели стены каюты, будто Рё РІ самом деле РІРѕРєСЂСѓРі простиралась обдуваемая ветром саванна.
Фай РРѕРґРёСЃ села РЅР° РЅРёР·РєРёР№ диван, подумала Рё соскользнула РЅР° белый жесткий ковер перед магнитным столиком. Среди прилепившихся Рє его поверхности вещей стояла оправленная РІ золотистый овал небольшая диорама. РРѕРґРёСЃ подвинула незаметный рычажок, Рё маленькая вещица превратилась РІ просвет необъятной дали живых Рё сильных красок РїСЂРёСЂРѕРґС‹. Над спускавшейся РІ неизвестность синеватой равниной летел С…СЂСѓРїРєРёР№ парящий аппарат РІ РІРёРґРµ неуклюжей платформы, СЃ РіСЂСѓР±Рѕ торчащими углами, кривыми стойками Рё запыленным верхом. Уцепившись Р·Р° какой-то рычаг, РЅР° нем стояли РґРІРѕРµ молодых людей. Юноша СЃ резкими чертами лица крепко держал Р·Р° талию девушку монгольского типа. Ее черные РєРѕСЃС‹ взвивались РЅР° ветру, Р° РѕРґРЅР° СЂСѓРєР° была поднята вверх – РЅРµ то сигнал, РЅРµ то жест прощания. Угрюмая пыльная равнина СЃ чахлой растительностью сбегала РІ таившуюся впереди пропасть, прикрытую валом густых желтых облаков. Рта странная вещь досталась РРѕРґРёСЃ РѕС‚ учителя РљРёРЅ РСѓС…Р°, который видел РІ ней соответствующую его мечтам символику. Для РљРёРЅ РСѓС…Р°, окончательно раскрывшего инфернальность прошедших времен, эта диорама стала связующей СЃ теми давно исчезнувшими людьми, наследником мыслей Рё чувств которых РѕРЅ явился, чтобы оценить Рё понять неизмеримую силу РёС… РїРѕРґРІРёРіРѕРІ. Тех, кто РЅРµ примирился СЃ безвыходным РєСЂСѓРіРѕРј страданий, страха, болезней Рё тоски, оцепившими Землю СЃ древних геологических СЌРїРѕС… Рё РґРѕ той РїРѕСЂС‹, РєРѕРіРґР° РІ РРњР’ удалось наконец построить подлинно высшее общество – коммунистическое.
Очень трудна работа историка, особенно когда ученые стали заниматься главным – историей духовных ценностей, процессом перестройки сознания и структурой ноосферы – суммы созданных человеком знаний, искусства и мечты.
Подлинные носители культуры раньше составляли ничтожное меньшинство. Рсчезновение духовных ценностей, РєСЂРѕРјРµ дворцовых предметов искусства, РёР· археологической документации совершенно естественно. Нередко исчезали РІ руинах Рё РїРѕРґ пылью тысячелетий целые островки высоких культур, обрывая цепочку исторического развития. РЎ увеличением земного населения Рё развитием монокультуры европейского типа историкам удалось перейти РѕС‚ субъективных догадок Рє подлинному анализу исторических процессов. РЎ РґСЂСѓРіРѕР№ стороны, стало трудно выяснять истинное значение документации. Дезинформация Рё чудовищная ложь стали РѕСЂСѓРґРёСЏРјРё политической Р±РѕСЂСЊР±С‹ Р·Р° власть. Весь пятый период РРРњ, изучению которого Фай РРѕРґРёСЃ посвятила себя, характерен колоссальными нагромождениями псевдоисторических произведений именно этого СЂРѕРґР°. Р’ РёС… массе тонут отдельные документы Рё РєРЅРёРіРё, отражающие истинное сочетание причин Рё следствий.
Фай РРѕРґРёСЃ вспоминала странное чувство ужаса Рё отвращения, приходившее Рє ней РїРѕ мере того как РѕРЅР° углублялась РІ избранную СЌРїРѕС…Сѓ. Р’ сосредоточенных размышлениях РѕРЅР° как Р±С‹ перевоплощалась РІ некоего среднего человека тех времен, односторонне образованного, СѓР±РѕРіРѕ информированного, отягощенного предрассудками Рё наивной, происходившей РѕС‚ незнания верой РІ чудо.
Ученый тех времен казался глухим эмоционально; обогащенный эмоциями художник – невежественным РґРѕ слепоты. Рмежду этими крайностями обыкновенный человек РРРњ, предоставленный самому себе, РЅРµ дисциплинированный воспитанием, болезненный, теряющий веру РІ себя Рё людей Рё находящийся РЅР° грани нервного надлома, метался РѕС‚ РѕРґРЅРѕР№ нелепости Рє РґСЂСѓРіРѕР№ РІ своей короткой жизни, зависевшей РѕС‚ множества случайностей.
Самым ужасным казалось отсутствие ясной цели и жажды познания мира у очень многих людей, без интереса глядевших в темное, не обещавшее никаких существенных изменений будущее с его неизбежным концом – смертью.
Начинающая двадцатипятилетняя исследовательница явилась Рє учителю СЃ поникшей головой. Фай РРѕРґРёСЃ всегда считала себя СЃРїРѕСЃРѕР±РЅРѕР№ Рє трудному поприщу древней моноистории, РЅРѕ теперь РѕРЅР° почувствовала СЃРІРѕСЋ эмоциональную слабость. Фай РРѕРґРёСЃ захотелось спуститься РІ еще большую древность, РіРґРµ отдельные очаги цивилизаций РЅРµ давали возможности для моноисторического синтеза Рё казались гораздо прекраснее. Недостаток фактов давал простор домыслам, осветленным представлениями РСЂС‹ Встретившихся РСѓРє. Сохранившиеся произведения искусств одевали то немногое, что было известно, ореолом большого РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ взлета.
РљРёРЅ РСѓС…, РЅРµ скрывая улыбки, предложил Фай продолжать изучение РРРњ еще РіРѕРґ. РљРѕРіРґР° РРѕРґРёСЃ стала видеть, как РІ неустроенной жизни РРРњ выковывались духовные, морально-этические РѕСЃРЅРѕРІС‹ будущего РјРёСЂР°, РѕРЅР° была поражена Рё полностью захвачена картиной великой Р±РѕСЂСЊР±С‹ Р·Р° знание, правду, справедливость, Р·Р° сознательное завоевание Р·РґРѕСЂРѕРІСЊСЏ Рё красоты. Впервые РѕРЅР° поняла казавшуюся загадочной внезапность перелома С…РѕРґР° истории РЅР° рубеже РРњР’, РєРѕРіРґР° человечество, измученное существованием РЅР° грани всеистребительной РІРѕР№РЅС‹, раздробленное классовой, национальной Рё языковой СЂРѕР·РЅСЊСЋ, истощившее естественные ресурсы планеты, совершило РјРёСЂРѕРІРѕРµ социалистическое объединение. Сейчас, РёР· дали веков, этот гигантский шаг вперед РїСЂРѕРёР·РІРѕРґРёР» впечатление неожиданного прыжка. Прослеживание корней будущего, поразительной уверенности РІ светлом Рё прекрасном существе человека стало для Фай РРѕРґРёСЃ главным делом жизни. Ртеперь, через пятнадцать лет, РїРѕ достижении ею сорокалетней зрелости, РѕРЅРѕ привело ее Рє руководству небывалой экспедицией РІ чудовищно отдаленный РјРёСЂ, похожий РЅР° земной период конца РРРњ, – олигархический государственный капитализм, каким-то СЃРїРѕСЃРѕР±РѕРј остановленный РІ считавшемся неотвратимым историческом общественном развитии. Если это так, то там встретится опасное, отравленное лживыми идеями общество, РіРґРµ ценность отдельного человека ничтожна Рё его жизнь без колебания приносится РІ жертву чему СѓРіРѕРґРЅРѕ – государственному устройству, деньгам, производственному процессу, наконец, любой РІРѕР№РЅРµ РїРѕ любому РїРѕРІРѕРґСѓ.
Ей придется стать лицом Рє лицу СЃ этим РјРёСЂРѕРј, Рё РЅРµ только как бесстрастному исследователю, чья роль – смотреть, изучать Рё доставить РЅР° СЂРѕРґРЅСѓСЋ планету собранные материалы. Ее выбрали, конечно, РЅРµ Р·Р° ее ничтожные научные достижения, Р° как посланницу Земли, женщину РР’Р, которая СЃРѕ всей глубиной чувств, тактом Рё нежностью сможет передать потомкам СЂРѕРґРЅРѕР№ планеты радость светлой жизни коммунистического РјРёСЂР°.
Фай РРѕРґРёСЃ отстраняющим жестом выключила диораму. Взять СЃ СЃРѕР±РѕР№ частицу мечты учителя – что это, как РЅРµ отголосок ее прежнего смятения РѕС‚ познания РРРњ! Сейчас, РІ тот момент, РєРѕРіРґР° звездолет мчится навстречу неизвестной СЃСѓРґСЊР±Рµ, РѕРЅР° смотрела РЅР° летящую девушку, как РЅР° РїРѕРґСЂСѓРіСѓ. РўР° стояла РІ полной готовности, РїРѕРґРЅСЏРІ для сигнала тонкую СЂСѓРєСѓ, перед СЃРїСѓСЃРєРѕРј РІ пропасть. Р РРѕРґРёСЃ тоже СЃРєРѕСЂРѕ станет перед смертельно опасным для всего чужого РјРёСЂРѕРј Торманса. Ее спутники Р±СѓРґСѓС‚ ждать РѕС‚ нее решающего сигнала.
Фай РРѕРґРёСЃ передвинула рычажок РїРѕРґ подушкой дивана, Рё часть стенки каюты превратилась РІ зеркало. РЎ минуту РѕРЅР° изучала РІ нем СЃРІРѕРµ лицо, ища сходства СЃ трагически напряженным лицом девушки. Однако твердое, правильное лицо зрелой женщины РР’Р СЃ идеально вылепленной структурой сильного костяка, проступающей РїРѕРґ выразительными мышцами Рё безупречной кожей, сильно отличалось РѕС‚ полудетского выражения девушки РРРњ даже РІ очень похожих переживаниях.
Предчувствие испытаний Рё тревога Р·Р° успех экспедиции углубили серьезность зеленых глаз Фай РРѕРґРёСЃ, резче очертили упрямый Рё твердый вырез РіСѓР±.
Фай РРѕРґРёСЃ шире раскрыла глаза Рё подняла СЂСѓРєСѓ – жестом летящей РЅР° платформе, РЅРѕ зеркало отразило его патетическим Рё забавным. Коротко рассмеявшись, РРѕРґРёСЃ убрала зеркало, сбросила платье Рё легла РЅР° диван, расслабив тело Рё уставив взгляд РЅР° синеватый, чуть светящийся шар над головой. РћРЅР° оставалась РІ неподвижности около трех часов, РїРѕРєР° РІ системе концентрических РєСЂСѓРіРѕРІ РЅР° потолке РЅРµ загорелась желтая точка Рё РЅРµ раздался слабый Р·РІРѕРЅ. Фай РРѕРґРёСЃ сделала несколько гимнастических упражнений. Еще несколько РјРёРЅСѓС‚ – Рё перед зеркалом стояла другая женщина, казавшаяся строже Рё суровее РІ РјСЏРіРєРѕР№ облегающей одежде астронавта Рё СЃ короткой, плотно уложенной прической. РћРЅР° надела тяжелый сигнальный браслет РЅР° левую СЂСѓРєСѓ Рё вышла РёР· каюты.
Р’ круглом помещении, тоже РЅР° центральной РѕСЃРё корабля, РїРѕРґ пилотским сфероидом Рё вычислительными машинами, уже собрались участники экспедиции. Ожили циферблаты дублерных РїСЂРёР±РѕСЂРѕРІ, Рё РІ тот же РјРёРі через люк РІ потолке РІ зал скользнули Мента РљРѕСЂ Рё Див Симбел. РўРёС…Рѕ запела настроенная РЅР° СЃРё бемоль струна РћРРЎ, показывая, что РІСЃРµ нормально РІ работе охранителей электронных связей. Звездолет более РЅРµ требовал внимания Рё шел РїРѕ заданному РєСѓСЂСЃСѓ РІ направлении галактического полюса.
Выжидательная тишина заставила Фай РРѕРґРёСЃ сразу приступить Рє самому трудному – разделить людей РЅР° высаживающихся Рё остающихся РІ неприкосновенной команде корабля. РћРЅР° начала СЃ показа СЃРЅРёРјРєРѕРІ, переданных чужой экспедицией РёР· Цефея РїРѕ Кольцу. РћРЅРё достигли Р±С‹ Земли обычным путем еще через РґРІР° СЃ половиной тысячелетия, если Р±С‹ Р—РџР› СЃ планет РІ области созвездия Дракона РЅРµ шел РІ нашу часть Галактики Рё РЅРµ доставил Р±С‹ сообщения РІ 26-Р№ сегмент Великого Кольца.
Ркспедиция цефеян только РґРІР° раза облетела планету Торманс Рё, РЅРµ получив разрешения РЅР° посадку, удалилась, сделав общую съемку планеты Рё ее обитателей РїРѕ перехваченным телепередачам.
Красное солнце Торманса – обычная звезда для земного наблюдателя – находилось РІ созвездии Рыси – темной, бедной звездами области высоких широт Галактики.
Никому бы не пришло в голову, что в этой глубине пространства смогли обосноваться жители Земли. Но переданные по Кольцу снимки не оставляли сомнения – это совершенно похожие на землян люди.
РўСЂСѓРґРЅРѕ было судить Рѕ цвете РёС… кожи – пожалуй, РѕРЅР° РЅРµ отличалась РѕС‚ более смуглых землян. РЈР·РєРёРµ Рё длинные глаза казались непроницаемо темными, косые, поднятые Рє переносице Р±СЂРѕРІРё придавали лицам слегка трагическое выражение. Антропологи находили РІ профилях жителей Торманса черты монголоидной уплощенности, Р° небольшой СЂРѕСЃС‚ Рё слабое, большей частью неправильное телосложение тоже напоминало людей конца РРРњ Рё начала РРњР’.
Поверхность планеты, снятая в разрывах облачного покрова, не походила на Землю. Скорее ее можно было сравнить с планетой Зеленого Солнца. Показатель лучевого зондирования говорил наметанному взгляду планетографов о небольшой, в сравнении с океанами Земли, глубине морей Торманса.
По-видимому, толщина атмосферы Торманса равнялась земной. Алое солнце освещало вращавшуюся «лежа» планету, ось которой совпадала с линией орбиты, и ее бег вокруг светила был стремительнее, чем у Земли.
– Если растительность и, следовательно, состав атмосферы здесь похожи на наши, если здесь нет каких-либо особо болезнетворных организмов, то на этой планете жить легко, – нарушил молчание Тор Лик. – Здесь должны отсутствовать резкие перемены климата, избыток радиации, землетрясения, ураганы и другие катастрофические явления, которые нам пришлось так долго смягчать.
– РџРѕ-РІРёРґРёРјРѕРјСѓ, РІС‹ правы, – подтвердил Гриф Рифт. – РќРѕ зачем же тогда Торманс? Может быть, состояние планеты РЅРµ так СѓР¶ плохо Рё учитель Фай РРѕРґРёСЃ только воскресил РјРёС„ прошлого? Говорили, что РѕРЅ чересчур смело наименовал планету, основываясь лишь РЅР° предварительных данных. Орбитальные демографические профили экспедиции цефеян показали численность населения РїРѕСЂСЏРґРєР° пятнадцати миллиардов человек. РћР±РѕСЂРѕС‚ РІРѕРґРЅРѕР№ массы Рё характер рельефа свидетельствует Рѕ невозможности биологического процветания столь большого числа людей. Рзбежать голода можно, если РЅР° планете сделаны или приняты РїРѕ Кольцу научные открытия РІ производстве синтетической пищи, РјРёРЅСѓСЏ посредство организмов высшего РїРѕСЂСЏРґРєР°. РЎ Великим Кольцом РѕРЅРё РЅРµ сообщаются, Р° отказ РІ приеме чужого звездолета целой планетой РіРѕРІРѕСЂРёС‚ Рѕ существовании замкнутой централизованной власти, для которой невыгодно появление гостей РёР· РєРѕСЃРјРѕСЃР°. Следовательно, эта власть опасается высоких познаний пришельцев, что показывает РЅРёР·РєРёР№ ее уровень, РЅРµ обеспечивающий должной социально-научной организации общества. Никто РґСЂСѓРіРѕР№ РЅРµ ответил РЅР° Р·РѕРІ звездолета цефеян. Рто значит, что олигархический строй РЅРµ позволяет пользоваться мощными передатчиками РЅРёРєРѕРјСѓ, даже РІ чрезвычайных случаях.
– Р’ таком случае РЅР° планете имеет место подавление индивидуальных интересов, ведь звездолет – такое событие, РЅР° которое должны были откликнуться миллионы людей, – сказала Фай РРѕРґРёСЃ, – Р° РёР· истории планет известно, что такая система всегда совпадает СЃ научной отсталостью Рё техническим регрессом.
– РљРёРЅ РСѓС… прав! – воскликнула Чеди Даан. – РћРіСЂРѕРјРЅРѕРµ население без ускоренного прогресса быстро истощит ресурсы планеты, ухудшит условия жизни, еще ослабит прогресс – словом, кольцо замкнулось.
– Подобными словами РјРѕР№ учитель обосновывал СЃРІРѕРµ наименование планеты, РёР±Рѕ мучение людей РїРѕ формуле инфернальности РІ таких условиях неизбежно, – подтвердила Фай РРѕРґРёСЃ.
– Р’С‹ подразумеваете старую формулу или ее РЅРѕРІСѓСЋ разработку, данную РљРёРЅ РСѓС…РѕРј?
– Рто Рё РґСЂСѓРіРѕРµ. Теория выдвинута Рё названа РѕРґРЅРёРј философом Рё ученым РРРњ.
– РЇ знаю, – ответила Чеди Даан, – это был РСЂС„ РРѕРј, живший РІ пятом периоде.
– РњС‹ РѕР±СЃСѓРґРёРј теорию позднее. Став спутником Торманса, РјС‹ сможем наблюдать его жизнь, – сказала Фай РРѕРґРёСЃ. – Рђ сейчас разделимся РЅР° РґРІРµ РіСЂСѓРїРїС‹. Каждый будет готовиться Рє многогранной просветительской деятельности, которая ждет как остающихся охранять «Темное Пламя», так Рё тех, кто ступит РЅР° запретную почву планеты.
– Но если они снова не захотят? – спросил Див Симбел.
– РЇ придумала прием, который откроет нам доступ РЅР° планету, – ответила Фай РРѕРґРёСЃ.
– Кого вы возьмете из команды корабля? – спросил Соль Саин.
– Кроме меня и трех специалистов экспедиции, то есть Чеди, Тивисы и Тора, необходимы врач, технолог и вычислитель высшего класса, владеющий методами стохастики. В качестве технолога высадится Гэн Атал, обязанность которого по броневой защите корабля возьмет Нея Холли, вычислителем будет первый астронавигатор Вир Норин, а врач – она у нас одна.
– Благодарю, Фай, – РРІРёР·Р° послала воздушный поцелуй, Р° Р’РёСЂ РќРѕСЂРёРЅ обрадованно РєРёРІРЅСѓР», РЅРµ СЃРІРѕРґСЏ СЃ Фай РРѕРґРёСЃ глаз, Рё легкий румянец окрасил его щеки, бледные РѕС‚ напряженной работы последних месяцев РІ тесных помещениях корабля.
Гэн Атал плотно сжал тонкие губы, и глубокая вертикальная морщина легла между его бровей.
– А как же я? – недовольно воскликнула Олла Дез. – Я подготовилась к высадке и нахожусь в самой лучшей форме. Я думала, что тоже смогу выполнять двоякую роль исследователя и демонстратора! Показать Тормансу пластические танцы…
– Р РІС‹ покажете, Олла, несомненно, – возразила Фай РРѕРґРёСЃ, – через экран нашего корабля. Р’С‹ нужны здесь – для СЃРІСЏР·Рё СЃ личными роботами Рё отдаленной съемки. Впрочем, если РІСЃРµ будет благополучно, то каждый РёР· нас будет гостем Торманса.
– А пока расчет на самое худшее, – поморщилась Олла Дез.
– РќР° худшее, РЅРѕ РЅРµ самое, – сказала Фай РРѕРґРёСЃ.
Глава II
По краю бездны
Двадцать дней, как плыли каравеллы,Встречных волн проламывая грудь.Двадцать дней, как компасные стрелыВместо карт указывали путь.
Напевая эти древние слова РЅР° мелодию «Вспаханного Рая», Чеди Даан ворвалась РІ круглый зал, увидела Фай РРѕРґРёСЃ, склонившуюся над машиной для чтения, Рё смутилась.