РњРёС„ Рѕ планете Торманс 9 страница

Если же случалась большая беда – телепередачи показывали иногда катастрофы с повозками или летательными аппаратами, – то немедленно собиралась толпа.

Люди окружали пострадавших и молча стояли, наблюдая с жадным любопытством, как одетые в желтое мужчины, очевидно врачи и спасатели, помогали раненым. Толпа увеличивалась, со всех сторон сбегались новые зрители с одинаково жадным, звериным любопытством на лицах. То, что люди бежали не для помощи, а только посмотреть, больше всего удивляло землян.

Когда передача шла непосредственно со стадиона, завода, станций сообщений, улиц города и даже из жилищ, то речи диктора или музыке неизменно сопутствовал однообразный глухой рев, вначале принятый звездолетчиками за несовершенство передачи. Оказалось, что на Тормансе совершенно не заботятся о ликвидации шума. Повозки ревели и трещали своими двигателями, небо дрожало от шума летательных аппаратов. Тормансиане разговаривали, свистели и громко кричали, совершенно не стесняясь окружающих. Тысячи маленьких радиоаппаратов вливались в общий рев нестройной смесью музыки, пения или просто громкой и неприятно модулированной речи. Как могли выдерживать жители планеты не прекращающийся ни на минуту, ослабевавший только глубокой ночью отвратительный шум, оставалось загадкой для врача и биолога «Темного Пламени».

Постепенно вникая в чужую жизнь, земляне обнаружили странную особенность в передачах всепланетных новостей. Их программа настолько отличалась от содержания общей программы передач Земли, что заслуживала особого изучения.

Ничтожное внимание уделялось достижениям науки, показу искусства, исторических находок и открытий, занимавших основное место в земных передачах, не говоря уже о полностью отсутствовавших на Тормансе новостях Великого Кольца. Не было всепланетных обсуждений каких-либо перемен в общественном устройстве, усовершенствований или проектов больших построек, организаций крупных исследований. Никто не выдвигал никаких вопросов, ставя их, как на Земле, перед Советами или персонально перед кем-либо из лучших умов человечества.

Очень мало места отводилось показу и обсуждению новых проблемных постановок театра, пытавшихся уловить возникающие повороты и перемены в общественном сознании и личных достоинствах. Множество кинофильмов о кровавом прошлом, покорении (а вернее, истреблении) природы и массовых спортивных играх занимали больше всего времени. Людям Земли казалось странным, как могли спортивные состязания собирать такое огромное количество не участвующих в соревнованиях зрителей, почему-то приходивших в невероятное возбуждение от созерцания борьбы спортсменов. Только впоследствии земляне поняли существо дела. В спортивных соревнованиях выступали тщательно отобранные люди, посвятившие все свое время упорной и тупой тренировке в своей спортивной специальности. Всем другим не было места на состязаниях. Слабые физически и духовно тормансиане, как маленькие дети, обожали своих выдающихся спортсменов. Это выглядело смешно и даже противно. Похожее положение занимали артисты. Из миллионов людей отбирались единицы. Им предоставлялись лучшие условия жизни, право участия в любых постановках, фильмах и концертах. Их имена служили приманкой для множества зрителей, соревновавшихся за места в театрах, а сами эти артисты, называвшиеся «звездами», подвергались столь же наивному обожествлению, как и спортсмены. Положение, достигнутое «звездой», лишало ее или его всякой другой деятельности. Выступать в качестве артиста любому другому человеку, сумевшему самостоятельно достичь высот искусства, как на Земле, здесь, по-видимому, не удавалось. Вообще отпечаток узкого профессионализма лежал на всей жизни Торманса, обедняя чувства людей и сужая их кругозор. Возможно, это только казалось звездолетчикам в результате отбора событий и материалов информации. Только прямое соприкосновение с народом планеты могло решить этот вопрос.

В телепередачах и радиоинформации очень много внимания уделялось небольшой группе людей, их высказываниям и поездкам, совещаниям и решениям. Чаще всего упоминалось имя Чойо Чагаса, соображения которого на разные темы общественной жизни, прежде всего экономики, вызывали неумеренные восторги и восхвалялись как высшая государственная мудрость. Может быть, далекие от подлинной прозорливости гения, охватывающего всю глубину и широту проблемы, высказывания Чойо Чагаса в чем-то были очень важными для обитателей Торманса? Как могли судить об этом пришельцы, парившие на высоте шести тысяч километров?..

Фай РРѕРґРёСЃ Рё Гриф Рифт напоминали РѕР± этом горячим Рё резким РІ суждениях молодым товарищам.

Странным образом, несмотря на постоянные сообщения о выступлениях и поездках Чойо Чагаса и еще трех человек, его ближайших помощников, составлявших Совет Четырех – верховный орган планеты Ян-Ях, – никому из звездолетчиков еще не удалось их увидеть. Чаще всего поминаемые, эти люди как бы присутствовали везде и нигде.

Лишь один раз в передаче из города Средоточия Мудрости толпа, запрудившая улицы и площади, приветствовала восторженным ревом пятерку машин, тяжело, как броневики древних времен Земли, проползавших в скопище людей. В темных стеклах ничего не проглядывалось, но тормансиане, объятые массовым психозом, кричали и жестикулировали, как на своих спортивных состязаниях.

Земляне поняли, что эти четверо во главе с Чойо Чагасом и есть истинные владыки всех и всего. Как обычно у древних народов, у жителей Торманса преобладали однообразные имена, и поэтому им приходилось носить по три имени. Иногда встречались люди с двумя именами. Видимо, двуименные составляли высшие классы общества планеты. Тормансианские имена звучали отчасти похоже на земные, но в трудном для землян диссонансе слогов. Чойо Чагас, Гентло Ши, Кандо Лелуф и Зетрино Умрог – так звали четверку верховных правителей. Имена разрешалось сокращать всем, кроме Чойо Чагаса; Ген Ши, Ка Луф, Зет Уг повторялись с назойливым однообразием в неизменном порядке после имени Чойо Чагаса, звучавшего магическим заклятием диких предков.

Олла Дез шутя объявила, что все земляне с их системой двойных, бесконечно разнообразных имен должны принадлежать на Тормансе к верховному классу.

– И ты хотела бы, не постыдилась бы? – спросила Чеди Даан.

– Мне представилась бы возможность увидеть настоящих хозяев жизни и смерти любого человека. Еще в школе второго цикла я увлекалась историческими фантазиями. Больше всего меня захватывали книги о могучих королях, завоевателях, о пиратах и тиранах. Ими полны все сказки Земли, какой бы из древних стран они ни принадлежали.

– Это несерьезно, Олла, – сказала Чеди, – величайшие страдания человечеству доставили именно эти люди, почти всегда невежественные и жестокие. Одно тесно связано с другим. В плохо устроенном обществе человек или должен развивать в себе крепкую, бесстрашную психику, служащую самозащитой, или, что бывает гораздо чаще, надеяться только на внешнюю опору – бога. Если нет бога, то возникала вера в сверхлюдей, с той же потребностью преклонения перед солнцеподобными вождями, всемогущими государями. Те, кто играл эту роль, обычно темные политиканы, могли дать человечеству только фашизм и ничего более.

– Среди них были и мудрецы, и герои, – не смутилась Олла Дез. – Мне хотелось бы повстречаться с подобными людьми. – Она закинула руки за голову и оперлась спиной о выступ дивана, мечтательно сощурив глаза.

Фай РРѕРґРёСЃ пристально посмотрела РЅР° инженера СЃРІСЏР·Рё.

– Чеди права в одном аспекте, – сказала она, – в действиях всех этих владык, помимо обусловленности, было еще отсутствие понимания далеких последствий. Это порождало безответственность, приводившую к трагическому результату. И я понимаю Оллу Дез.

– Как? – воскликнули разом Чеди, Вир и Тивиса.

– Любой человек Земли так осторожен в своих поступках, что проигрывает в сравнении с властителями нашей древности. У него нет внешних признаков могущества, хотя на самом деле он как осторожно ступающий исполинский слон перед несущимся напролом перепуганным оленем.

– Владыка – и перепуганный? – рассмеялась Олла. – Одно противоречит другому.

– Рђ следовательно, Рё составляет диалектическое единство, – заключила Фай РРѕРґРёСЃ.

Дискуссии подобного рода повторялись много раз, но внезапно пришел конец спокойному изучению планеты.

Ночной дежурный РїРѕ радиопередачам – РёРј был РЅР° этот раз Гэн Атал – РїРѕРґРЅСЏР» РїРѕ тревоге РРѕРґРёСЃ, Грифа Рё Чеди. Р’СЃРµ четверо собрались Сѓ темного экрана, прорезанного лишь светящейся индикаторной линией СЃ ее всплесками осцилляции. Переводная машина была выключена, так как звучавшие РІ обертонной РІРѕСЂРѕРЅРєРµ слова были теперь понятны звездолетчикам:

«Сообщение главной обсерватории Хвоста подтверждено следящими станциями. Вокруг нашей планеты обращается неизвестное небесное тело – вероятно, космический корабль. Орбита круговая, угол к экваториальной плоскости – 45, высота – 200, скорость…»

– РћРЅРё умеют рассчитывать Рё орбиты, – Р±СѓСЂРєРЅСѓР» Гриф Рифт.

В«Размеры космического тела, РїРѕ предварительным данным, значительно меньше звездолета, посетившего нас РІ Век РњСѓРґСЂРѕРіРѕ Отказа. Второй доклад следящих станций РІ восемь часов утра».

– Р’РѕС‚ РјС‹ Рё обнаружены, – СЃ оттенком грусти сказал Гриф Рифт, обращаясь Рє Фай РРѕРґРёСЃ. – Что будем предпринимать?

РРѕРґРёСЃ РЅРµ успела ответить, как вспыхнул большой экран Рё РЅР° нем появился знакомый диктор.

– Срочное сообщение! Всем слушать! Слушать город Средоточия Мудрости! – Тормансианин говорил отрывисто, резко, будто взлаивая в середине фраз. Он передал сообщение о звездолете и закончил: – В десятый час утра выступит друг Великого Чойо Чагаса, сам Зет Уг. Всем слушать город Средоточия Мудрости!

– Что будем делать? – повторил Гриф Рифт, приглушив повторное сообщение.

– Говорить СЃ Тормансом! После выступления Зет РЈРіР° перебьем передачу, Рё РЅР° всех экранах появлюсь СЏ СЃ РїСЂРѕСЃСЊР±РѕР№ Рѕ посадке. Олла Дез приготовилась Рє такому случаю. – РќР° щеках Фай РРѕРґРёСЃ проступил румянец легкого волнения.

Рљ назначенному времени весь экипаж звездолета собрался Сѓ экранов СЃРІСЏР·Рё. Наступил важнейший момент. Ради него РѕРЅРё посланы Землей Рё проделали весь невероятный полет РїСЂСЏРјРѕРіРѕ луча. Р’СЃРµ зависит РѕС‚ того, как сложатся отношения гостей, Рє сожалению незваных, СЃ тормансианами – вернее, СЃ РёС… владыками. Ибо решение этой небольшой кучки людей, даже, возможно, РѕРґРЅРѕРіРѕ лишь Чойо Чагаса, определит «волю» Торманса Рё успех экспедиции землян.

Сигнальные часы над крылом отражателя стереоэкрана шли РїРѕ времени главного РіРѕСЂРѕРґР° Торманса. Фай РРѕРґРёСЃ, удалившаяся РЅР° время РІ СЃРІРѕСЋ каюту, появилась примерно Р·Р° четверть часа РґРѕ выступления Зет РЈРіР°. Вероятно, РѕРЅР° заранее приготовила платье любимого тормансианского цвета – красного СЃ золотисто-оранжевой подцветкой РёР· пушистой, дававшей глубокий тон материи. Оттененные этим платьем знакомые черты Фай РРѕРґРёСЃ стали непреклоннее Рё тверже, почти грозными, Р° плавные ее движения казались бликами красного солнца Торманса. РћРЅР° еще короче срезала волосы, полностью открыв РіРѕСЂРґСѓСЋ шею. Тщательно причесанная, СЃ завитками черных волос РЅР° щеках, без единого украшения, Фай РРѕРґРёСЃ села РІ кресло перед экраном, РЅРµ обменявшись РЅРё словом СЃРѕ спутниками. Приглушенное привычное пение РїСЂРёР±РѕСЂРѕРІ РћР­РЎ РЅРµ нарушало настороженной тишины корабля.

Гулкие, гудящие металлом удары, как в огромный боевой щит, возвестили начало выступления одного из правителей планеты. Некоторое время экран оставался пустым, затем на нем появился небольшого роста человек в красной накидке, вышитой причудливо извивающимися золотыми змеями. Его кожа казалась более светлой, чем у большинства людей Торманса. Нездоровая одутловатость смягчала резкие складки вокруг широкого тонкогубого рта, маленькие умные глаза сверкали решимостью и в то же время бегали беспокойно, будто тормансианин опасался что-то упустить из виду.

Олла Дез подавила РІР·РґРѕС… недоумения Рё разочарования Рё покосилась РЅР° Фай РРѕРґРёСЃ. РўР° оставалась бесстрастной, будто облик этого человека РЅРµ был для нее неожиданностью.

Зетрино Умрог провел маленькой рукой по высокому, с залысинами лбу, изборожденному поперечными морщинами.

– Народ Ян-Ях! Великий Чойо Чагас поручил мне предупредить тебя об опасности. В нашем небе появился пришелец из тьмы и холода вселенной. Управляемый корабль враждебных сил. Мы объявляем по всей планете чрезвычайное положение, чтобы отразить врага. Последуем примеру наших предков, их мудрости во время правления Ино Кау и мужеству народа, прогнавшего непрошеных пришельцев в Век Мудрого Отказа. Да здравствует Чойо Чагас!

– Может быть, довольно? Владыка высказался ясно? – шепнула Олла Дез из-за пульта.

Фай РРѕРґРёСЃ кивнула головой, Рё Олла повернула голубой шарик РґРѕ отказа, включив РЅР° полную мощность заранее настроенную установку РўР’Р¤. Изображение Зет РЈРіР° задрожало, разбилось РЅР° цветные зигзаги Рё исчезло. РќР° долю секунды Фай РРѕРґРёСЃ успела заметить выражение РёСЃРїСѓРіР° РЅР° лице владыки, поднялась Рё встала РЅР° РєСЂСѓРі главного фокуса. РћРЅР° РЅРµ отрываясь смотрела РІ СЂРѕРјР±РёРє центрального луча, Р° боковым зрением могла видеть себя РЅР° экранах, как РІ зеркале.

Перед изумленными тормансианами вместо искривленного и разбившегося изображения Зет Уга появилась удивительно похожая на них прекрасная улыбающаяся женщина, с голосом нежным и сильным.

– Люди и правители Ян-Ях! Мы пришли с Земли, планеты, породившей и вскормившей ваших предков. Случай отдалил вас в недоступную нам прежде глубину пространства. Теперь мы в силах преодолеть его и пришли к вам, как кровные прямые родичи, чтобы соединить усилия в достижении лучшей жизни. Мы никогда не были ничьими врагами и полны добрых чувств к вам, с которыми нас ничто не разделяет и возможно абсолютное понимание. Мы просим разрешения опуститься на вашу планету, познакомиться с вами, рассказать о жизни Земли и передать вам все, что мы знаем полезного и хорошего. В экипаже нашего корабля всего тринадцать таких же, как и вы, людей, это горсточка в сравнении со множеством жителей Ян-Ях. Мы не представляем для вас никакой опасности, если вы примете нас гостями своей планеты. Мы изучили ваш язык, чтобы избежать ошибок и непонимания.

Экран подернулся серой рябью, сделавшись плоским и пустым. Из глубины его возник, прерываясь, воющий звук, сквозь который надрывно кричал знакомый уже землянам голос диктора города Средоточия Мудрости:

– Передачу… прекращаем передачу…

Фай РРѕРґРёСЃ переглянулась СЃ Гриф Рифтом Рё, отступив назад, села РЅР° прежнее место. Олла Дез протянула СЂСѓРєСѓ Рє шарику выключателя, РЅРѕ РРѕРґРёСЃ жестом остановила ее. Нагнувшись Рє приемнику, РѕРЅР° заговорила РіСЂРѕРјРєРѕ Рё Р·РІРѕРЅРєРѕ, РЅРµ обращая внимания РЅР° РІРѕР№ Рё СЃРІРёСЃС‚ помех:

– Звездолет «Темное Пламя» вызывает Совет Четырех! Вызывает Совет Четырех! Повторяем просьбу – разрешить посадку! Просим довести до сведения Чойо Чагаса, председателя Совета Четырех. Ждем ответа на косвенной частоте ваших навигационных передач. Ждем ответа!

Олла Дез выключила РўР’Р¤. Загорелся СЃРёРЅРёР№ огонек эллипсоидной антенны. После РІРѕСЏ Рё взлаивающих РєСЂРёРєРѕРІ РІ круглом зале наступило мертвое молчание. Его нарушила сама РРѕРґРёСЃ.

– Не могу считать начало успешным, – озабоченно сказала она.

– РЇ Р±С‹ сказал, что попытка познакомить Торманс СЃ нами провалилась, – СЃРєСѓРїРѕ улыбнулся Гриф Рифт.

– Хороши же эти правители! – возмущенно воскликнула Чеди. – Они боятся!

– РўРѕРіРѕ же, чего боялись РІСЃРµ воспитанные капитализмом, проникнутые завистью принужденного неравенства. Боятся конкуренции, – печально ответила Фай РРѕРґРёСЃ.

– То есть того, что мы отнимем власть? – спросила Чеди.

– Конечно!

– Но ведь это дико и нелепо. Зачем нам власть в чужом мире?

– Это ясно для нас, для всей Земли, для Великого Кольца, но вряд ли много людей на Тормансе понимают это.

– Тогда зачем нам вообще просить посадки? Очевидно, мы не поймем друг друга, – пожала плечами Чеди.

– Для тех, кто сможет понять. Да Рё нам тоже следует понять РёС…, даже этих странных правителей, – твердо сказала РРѕРґРёСЃ.

– И вы будете настаивать?

– Попытаюсь!

РЎРёРЅРёР№ глазок горел час Р·Р° часом, РЅРѕ планета молчала. Звездолет ушел РЅР° ночную сторону, РєРѕРіРґР° Фай РРѕРґРёСЃ поднялась Рё пригласила свободных РѕС‚ вахт спутников РІ столовую.

Р’СЃРµ энергично принялись Р·Р° темно-коричневые кирпичики пищевой смеси, достаточно РІРєСѓСЃРЅРѕР№, чтобы поддержать аппетит, Рё достаточно СѓРїСЂСѓРіРѕР№, чтобы дать работу крепким зубам Рё челюстям, наследию предков, евших всевозможные твердые Рё неудобоваримые яства. Фай РРѕРґРёСЃ ограничилась бокалом густого РљРњРў – оливково-зеленого напитка. Гриф Рифт сделал лишь несколько глотков чистой РІРѕРґС‹.