Первый стих Библии

По меньшей мере два вопроса возникают по поводу Бытия (1:1): как правильно перевести этот стих и как он соотносится с 1:2, 1:3 и следующими стихами? Во-первых, как правильно перевести этот стих? Существуют два варианта. Один рассматривает первый стих как придаточное предложение времени. Перевод в таком случае мог бы звучать так: “Когда Бог начал создавать небо и землю...”, или “вначале, когда Бог создал небо и землю...”. В наше время этот перевод является таким же старым, как и перевод Моффата (1922), и он отражен даже в более современных переводах, таких как версия Еврейского издательского общества, Новой английской Библии и в переводе Книги Бытие Е. Спейзером в библейских комментариях “Якорь”.

Более традиционный перевод представляет Бытие (1:1) как главное предложение: “Вначале сотворил Бог небо и землю”. Это отражено в Библии короля Иакова, Американском исправленном издании Библии, Новой американской стандартной Библии, Новой международной Библии и Иерусалимской Библии.

Если придерживаться первого варианта — что 1:1 является придаточным предложением — тогда получается, что второй стих является вводным комментарием, отделенным дефисами от того, что ему предшествует, и от того, что следует за ним; а главное предложение появляется в третьем стихе: “И сказал Бог...”. То есть получается необыкновенно длинное беспорядочное предложение, хотя само по себе и не являющееся необычным, но довольно неуместным в этой главе, украшенной рядом отрывистых предложений.

Что касается самого библейского свидетельства, то проблема перевода возникает в связи с первым словом Библии, берешит (Библия короля Иакова, Американское исправленное издание Библии — “вначале”; Новая английская Библия, Еврейское издательское общество — “когда”).

В древнееврейском языке Библии существительные классифицируются с точки зрения синтаксиса как стоящие либо в обобщенном, либо в абсолютном падеже. Для примера возьмем фразу слово Господне, где “слово” находится в обобщенном состоянии, поскольку оно зависит от следующего слова “Господь”. Оно не может стоять само по себе и иметь какой-то смысл. Слово в обобщенном падеже не употребляется с определенным артиклем, хотя артикль может быть поставлен в переводе для смысла и гладкости. И наоборот, “Господь” в абсолютном состоянии является независимым словом и стоит отдельно. Вопрос: находится ли берешит в абсолютном или обобщенном состоянии? Если это абсолютное состояние, тогда Бытие (1:1) является главным предложением. Если же это обобщенное состояние, тогда 1:1 является придаточным предложением.

И хотя это никак РЅРµ облегчит задачу читателя, необходимо указать, что грамматически берешит можно охарактеризовать РїРѕ его расположению как стоящее либо РІ абсолютном, либо РІ обобщенном падеже. РќРѕ предпочтительнее РІСЃРµ же абсолютный падеж. РџРѕ крайней мере, именно так понимали это РІСЃРµ древние версии. РўРµ, кто предпочитает истолковывать этот стих как придаточное предложение времени, указывают, РІ знак протеста, что если Р±С‹ это было главное предложение, то нужно было Р±С‹ читать барешит. Разница РІ древнееврейском языке между берешит Рё барешит состоит РІ том, что последнее стоит СЃ определенным артиклем. РќРѕ это возражение можно оспорить. Встречным РґРѕРІРѕРґРѕРј РІ пользу традиционного перевода является замечание Рѕ том, что обозначение времени РІ обстоятельственных выражениях РЅРµ требует артикля, редко используется артикль Рё РІ абсолютном состоянии.

Герхард фон Рад РІ своем знаменитом комментарии РЅР° РљРЅРёРіСѓ Бытие указывает, что “с синтаксической точки зрения, вероятно, возможны РѕР±Р° перевода, РЅРѕ РЅРµ СЃ богословской”[3]. Бревард Чайлдс пишет: “Читать первый стих как придаточное предложение времени — значит РЅРµ рассматривать достаточно серьезно Р±РѕСЂСЊР±Сѓ, Рѕ которой повествуется РІ этой главе”[4]. РџРѕРјРЅСЏ Рѕ языческой версии сотворения РјРёСЂР° РёР· вечного Рё предсущего вещества (например, тело Тиамат), Рё понятии противоборства, Р±РѕСЂСЊР±С‹ Рё махинаций как предшествующих сотворению, РјС‹ РЅРµ можем опустить тот факт, что автор Писания СЃРІРѕРёРј вступительным высказыванием отвергает именно эту концепцию.

Дальнейшим подтверждением тому является глагол, который автор использовал РІ 1:1 (РІ древнееврейском языке бара’). РћРЅ используется РІРЅРѕРІСЊ РІ 21-Рј Рё 27-Рј стихах (три раза), (2:3), (5:1, 2) три раза, (6:7) Рё РІ РґСЂСѓРіРёС… отрывках Библии. Относительно этого глагола можно сделать РґРІР° замечания. Р’Рѕ-первых, субъектом бара всегда может быть только Бог. Таким образом, подобная деятельность является исключительно Божьей. Р’Рѕ-вторых, РєРѕРіРґР° Р±С‹ РЅРё использовался этот глагол, следующее Р·Р° РЅРёРј РїСЂСЏРјРѕРµ дополнение всегда является созданным продуктом Рё РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ бывает материалом, который служит средством РІ процессе сотворения. Ссылаясь опять РЅР° фон Рада, “правильным будет сказать, что глагол бара “создавать” содержит идею как полного отсутствия каких-либо усилий, так Рё креатио СЌРєСЃ нихило, поскольку РѕРЅ РЅРё разу РЅРµ употреблен. Скрытым великолепием этого утверждения является то, что Бог—Владыка всего мира”[5]. Чайлдс пишет: “Опущение винительного падежа материала наряду СЃ одновременным утверждением уникальности Божьего действия едва ли можно привести Рє тесной гармонии СЃ фактом предсущего хаоса. Реальность РјРёСЂР° является результатом сотворения, Р° РЅРµ изменения формы существующего вещества”[6].

Все это подводит нас ко второй важной проблеме — отношения первого стиха Библии к тому, что следует непосредственно за ним, особенно во втором стихе. На обсуждение предлагались по крайней мере три основных точки зрения. Они приведены в таблице 1.

Первая точка зрения была названа теорией “разрыва”, или “восстановления состояния”.

 

Небиблейские истории сотворения мира

 

Каждая древняя цивилизация создала свое собрание мифической литературы, в котором обычной темой было либо происхождение и поведение богов (мифы), либо подвиги древних героев (легенды). В мифах действующими лицами являются исключительно боги. В легендах действующими лицами являются главным образом люди, но боги также играют главные роли.

Конечно же, РЅРµ РІСЃРµ древние литературные произведения сохранились либо были обнаружены РІ результате раскопок археологических экспедиций. Например, РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ СЃРїРѕСЂСЏС‚, придавали ли ханаанеяне большое значение учению Рѕ сотворении. Этот РІРѕРїСЂРѕСЃ РІРѕР·РЅРёРє благодаря тому, что РІ литературе Рас-Шамры еще РЅРµ было обнаружено повествования, посвященного именно сотворению РјРёСЂР°. Рас-Шамра, расположенный РЅР° восточном побережье Средиземного РјРѕСЂСЏ, — это современное арабское название древнего Угарита. РЎ1929 РіРѕРґР° РґРѕ настоящего времени там было обнаружено большое количество текстов ханаанеян, РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ уже Рѕ текстах РЅР° РґСЂСѓРіРёС… языках. Обычной темой РІ этих текстах были экономические или политические РІРѕРїСЂРѕСЃС‹, РЅРѕ большое количество текстов носило либо религиозный, либо мифический (Ваал Рё Анат РІ сравнении СЃ Мотом или РЇРјРјРѕРј), либо легендарный (Даниил Рё царь Керет) характер.

Таблица 1  
ВВВВВВВВВВВВВВВВВВ Теория 1 Стих    
 
Первоначальное сотворение мира. Первоначальное сотворение мира. Надпись или суммарное высказывание обо всем, что будет изложено в последующих стихах. Фраза небо и земля может быть библейским риторическим приемом, изве­стным как меризм, средство выражения совокупности посредством использования антонимов (напр.: “Я смотрел вверх и вниз в поисках бумаги”). То есть утверждается, что все существующее обязано своим существованием Богу.
Разрыв неопределенной длительности: “земля стала безвидна Рё пуста” {РєСѓСЂСЃ, авт.; РІ результате изгнания СЃ неба сатаны?). Состояние земли РІ ее начале: безвидна Рё пуста; тьма; Дух Божий носился над РІРѕРґРѕСЋ. Ситуация РґРѕ сотворения, допер- возданный период. Почти загадочно, слова безвидна Рё пуста, тьма, бездна Рё РІРѕРґР° стоят отдельно Рё без объяснения или комментария. Дерек Киднер правильно понимает контраст: “Мрачная окраска начала второго стиха прибавляет выразительность возрастающей славе семи дней”[7]. Однако предположение, что Р·Р° этими словами кроется хаос, находится Р·Р° рамками Божьего творения Рё противоречит Его божественному плану, РЅРµ находит подтверждения РІ тексте.
3 и последующие Второй Божий акт сотворения, или божественный акт воссоздания. Постепенный порядок и симметрия наложены на бесформенный космос, развитие действия по направлению от несовершенства к совершенству, незавершенности к завершенности. Последовательный рассказ о сотворении мира.
         

 

 

РќРµ требует обсуждения РІРѕРїСЂРѕСЃ Рѕ том, были ли известны эти мифы Рё легенды, созданные как РІ самом Ханаане, так Рё Р·Р° его пределами, израильскому народу Господа. РЇ уже РїСЂРёРІРѕРґРёР» РґРѕРІРѕРґС‹, что упоминание РІ Ветхом Завете Раава, левиафана Рё змея предполагает хорошую осведомленность поклоняющихся РЇС…РІРµ относительно преданий, окружавших эти сверхчеловеческие существа. Более того, РѕРґРёРЅ раздел эпической РїРѕСЌРјС‹ Рѕ Гильгамеше, месопотамского повествования Рѕ потопе, был обнаружен РІ израильском РіРѕСЂРѕРґРµ Мегидцо РІ неоспоримой археологической обстановке.

Как эти истории способствуют более полному знанию и пониманию Ветхого Завета? Другими словами, почему мы должны изучать их, не говоря о той информации, которую они могут добавить к нашей осведомленности о древних религиях и культурах?

Очевидно, что нам не нужны обширные или даже поверхностные знания мифологии, чтобы понять идею первых двух глав Книги Бытие. И, тем не менее, я убежден, что значение истории сотворения мира в этой книге выявляется наиболее ярко в сравнении с литературой о сотворении мира, например, из Месопотамии (будь это литература шумеров, ассирийцев либо вавилонян). Так как именно в сравнении с литературой, содержащей похожие общие темы, отчетливо проявляется суть библейской веры и идеи.

Мы должны помнить, что первые две главы не были созданы народом, называемым Израиль, в том смысле что эти главы являются зрелыми размышлениями одного человека (или нескольких людей) над происхождением мира. Скорее они являются результатом Божьего откровения, истины, которую человек не может знать, если она не была открыта ему свыше.

Изучение мифологии помогает верующему увидеть, как древний человек пытался ответить на основные вопросы о жизни и реальности, когда свет откровения еще не осиял его. Интересно, что ответы, предоставляемые на те вопросы древними людьми, не намного отличаются от ответов, которые дают современные, однако неспасенные люди.

В последующем исследовании я ограничился материалом из Месопотамии, поэмой Энума элиш (первые два слова поэмы можно перевести как “когда вверху...”) и относящимися к данному вопросу разделами из “Сказания (эпоса) об Атрахасисе”.

Я ограничил свое исследование сочинениями из той части мира по нескольким причинам. Во-первых, повествования, которые я буду рассматривать, принадлежат к наиболее хорошо сохранившимся образцам древней литературы. Они относительно свободны от трудностей, связанных с переводом, и от большого количества брешей в тексте. В большинстве случаев существуют многочисленные копии, когда последующие поколения переписывали их для себя.

Во-вторых, многие исследователи считают, что именно эти повествования из Месопотамии являются источником библейского материала в Бытии (1-2) и (6-9). Библейские истории, согласно их теории, являются адаптацией языческих мифов с соответствующими редакторскими исправлениями и вымарками. Я коснусь этого в рассуждениях об описании потопа.

В-третьих, мы знаем, что Авраам пришел из Ура Халдейского. Более чем вероятно, что он воспитывался на повествованиях, выбранных мною для изучения. И даже если мы не вынесем ничего другого, знание этих мифов и легенд поможет нам понять нечто о том мире, из которого Бог позвал Авраама. Перемена была поистине радикальной. Эта перемена была такой же богословской и философской, как и географической.

 

Энума элиш

Как я сказал, до нас дошли два повествования из Месопотамии, в которых тема сотворения мира является центральной.

Со времени их публикации в XIX веке лучше известна поэма Энума элиш. Два важных вопроса, не считая самого истолкования поэмы, открыты для рассмотрения в любом исследовании Энума элиш. Первый — это дата создания, а второй — та степень, с которой эта эпическая поэма типична для месопотамского (период, охватывающий от трех до четырех тысячелетий) верования о сотворении мира. Является ли она нормативной или исключительной? Относительно даты создания существуют два мнения. Хотя не существует копий эпической поэмы ранее первого тысячелетия до н.э., специалисты по клинописи, такие как Е. Спейзер и Т. Якобсен, полагают на основе внутреннего свидетельства, что эпическая поэма впервые была создана в Древний Вавилонский период, то есть в первой половине второго тысячелетия до н.э. (Спейзер), или примерно в середине последней половины второго тысячелетия до н.э. (Якобсен). С другой стороны, еще один специалист по клинописи, В. Ламберт, придерживается мнения, что эта поэма появилась не ранее 1100 г. до н. э. Он также заявляет, что Энума элиш не является типичным для шумерской или вавилонской космологии повествованием, а скорее сектантским и нехарактерным. По всей видимости, ассирийцы в первом тысячелетии не считали его нетипичным и не колеблясь позаимствовали эпическую поэму у вавилонян, допуская только необходимые изменения в повествовании, чтобы оно соответствовало своей повой обстановке (например, главным героем становится не Мардук, а ассирийский бог Ашур).

Каково же содержание поэмы? До сотворения всего остального существовали два божественных существа: Апсу — мужское божественное воплощение пресной воды, и Тиамат—женское божественное воплощение морской воды. Посредством их смешения (или сочетания) возникло второе поколение: Лахму и Лахаму, которые оба должны, вероятно, означать ил, образуемый этими водами. Затем появляется третье поколение: Аншар и Кишар — горизонт. А у них появляется Ану — бог неба, а от него Эа (Энки).

Но старшее божество, Апсу, не может спать, потому что младшие божества производят слишком много шума. Несмотря на протест своей жены Тиамат, Апсу по наущению своего слуги Мамму намеревается решить проблему, убив шумливых богов. Но до того, как он смог осуществить свой план, Эа налагает на Апсу магическое заклинание, а затем убивает его.

Расстроенная Рё негодующая РїРѕ РїРѕРІРѕРґСѓ несчастной кончины своего СЃСѓРїСЂСѓРіР°, Рё подстрекаемая некоторыми сочувствующими сторонниками, Тиамат клянется осуществить намерение РђРїСЃСѓ Рё убить Р±РѕРіРѕРІ. Ее вторым мужем становится РљРёРЅРіСѓ.

В этот момент появляется главный герой поэмы Мардук, сын Эа. На него возложена задача возглавить и защитить тех, кого Тиамат решила погубить, задача, которую он принимает с одним условием: если он справится, он станет главным среди богов. Вскормленный богинями, он готов к битве (богоборчеству).

Мардук быстро устраняет Тиамат, захватывает в плен Кингу и их сподвижников. Затем Мардук рассекает Тиамат на две части, делает из одной половины ее трупа небо, а из второй половины — землю. Заключенных в темницу богов он впоследствии обязывает построить для него постоянное жилище, Вавилон.

Последующие размышления и взрыв протеста трудящихся богов приводят к тому, что Мардук освобождает их от физического труда посредством вторичного творения — сотворения человека. Для этого он убивает Кингу и создает человека из его крови. Поэма завершается царским пиром, на котором Мардук формально принимает постоянный царский сан, а в заключение приводится список его пятидесяти имен, каждое из которых превозносит Мардука.