Путешествие На Главную Бойню Страны
Когда я вернулась в Вашингтон, то подвела итоги проделанной мною работы на бойнях Каплана и Моррелла и отдала эти материла Майку Воллесу, продюсеру передачи "60 минут". На следующий день он позвонил мне и сказал, что очень заинтересован.
Его очень впечатлило мое интервью, взятое по телефону у человека, который 2 года работал мясником на лошадиной бойне Мидвест. Продюсер хотел, чтобы я лично встретилась с этим человеком и узнала, согласится ли он выступить по телевидению.
Я приехала в Чикаго. Шел сильный ливень. Я взяла на прокат машину и поехала в исправительный центр Диксона. Там меня обыскали с ног до головы, а затем провели в комнату. За мной закрылась стальная дверь. Через минуту другая дверь открылась и я попала в комнату, которая была очень хорошо освещена. Здесь около дюжины заключенных разговаривали со своими друзьями и родственниками.
Наконец вошел Стив Перриш. Это был симпатичный афро-американец 30-ти лет. Он сел напротив меня, улыбнулся и поинтересовался как мои дела. Мы немного поговорили о жизни, а затем перешли к делу.
Он начал работать на бойне с юных лет. Он не стал распространяться о своей жизни на чикагских улицах или о том, за что он попал тюрьму на этот раз.
Я спросила, каких лошадей убивали на бойне, на которой он работал.
"Бельгийцев, арабских скакунов, маленьких пони – всех. Даже краденных".
"Краденных?", спросила я. Позже я много раз сталкивалась с жалобами от владельцев об украденных и проданных на бойню лошадях. В последнее время очень участились кражи лошадей с целью их дальнейшей перепродажи на бойни.
"Люди, у которых есть собственные грузовики, воруют лошадей и привозят к нам для продажи. Одного такого человека я знаю довольно хорошо. Он сказал, что можно заработать неплохие деньги на воровстве лошадей. Он предложил мне ездить с ним воровать, так как у меня есть опыт работы с лошадьми. Но я отказался".
"Где он обычно ворует?", спросила я.
"У многих есть маленькие фермы, на которых никто не живет. Это просто место, где держат лошадей. Там содержатся прогулочные, скаковые лошади в хорошем состоянии. Часто молодые. Их воруют ночью.
Нашему боссу нужно отправить как можно больше мяса в Бельгию. Мы ждем, когда уйдет ветеринар из СХДА, и работаем в ночную смену. За каждую лошадь, убитую ночью, мы получаем 20 долларов. За ночь мы убиваем 30-40 лошадей".
"А что же инспектора из СХДА? Они что не замечают лишние туши лошадей?"
"Все быстро убирают".
"Как часто вы это делали?"
"Раз 10".
"Как на бойне содержали лошадей, которые не могли самостоятельно передвигаться?"
"Если животное упало в навоз в грузовике и не может двигаться, или если лошадь больная или беременная, то ее тащили за хвост. Или брали электрошокер и били ее током. А иногда брали нож и засовывали в прямую кишку, чтобы заставить лошадь встать"
"Такое происходит часто?"
"Да. Это приходится делать, чтобы другие лошади не затоптали эту покалеченную и не испортили мясо. Мы надеваем на шею лошади цепь и тащим в загон. Можно связать лошади ноги и не опасаться, что она кого-то лягнет".
"А что делают с лошадьми, которые могут ходить, но не хотят?", спросила я.
"Животные испытывают страх, когда чувствуют скорую смерть. Если лошадь не хочет идти, если падает, то ее бьют железными палками, пинают ногами, колют ножами. И если она все еще не хочет двигаться, то, ей на шею надевают веревку и тащат. Это до смерти их пугает.
Нет возможности тратить 15-20 минут на каждую лошадь. Главное, чтобы с лошади быстрее сняли шкуру. Мы не можем позволить, чтобы из-за одной лошади мы заработали меньше денег.
Понимаете, на бойне важен каждый кусок мяса, каждая лошадь. Например, лошадь, которая умерла в загоне, но еще теплая, по закону должна быть расчленена и сожжена. Но мы кладем ее мясо в холодильник, ведь его можно продать".
Я спросила о том, как долго длится процесс убоя.
"Есть определенный способ убоя. Я видел, как в лошадь стреляли 5 раз, били в глаз, по шее. Видел, как раненые лошади убегали. Их догоняли, перерезали им горло и оставляли страдать – истекать кровью.
Иногда, человек, который убивает лошадей, подходит с ружьем очень близко, ружье становится мокрым от крови и дает осечку. Босс ругается. Однажды я сам видел, как мой босс схватил нож и побежал перерезать лошади горло".
"А что же проверяющий? Он когда-нибудь видел это?"
"Да".
"Откуда вы знаете?"
"Мы вместе смотрели, как убивают животных"
"А есть лошади, которые находятся в сознании уже после того как их свяжут и поднимут наверх?"
"Да, они брыкаются. Они живые".
"Травмировали ли они кого-нибудь из рабочих?"
"Да, людям ломали руки. Меня ударили в пах. За это люди их избивали железными палками".
"Если лошади брыкаются, откуда вы знаете, что это не мускульная реакция?"
"Понимаете, они кричали и брыкались. Начинали тяжело дышать, когда я снимал кожу с головы".
"Как много времени нужно, чтобы снять кожу с головы?", спросила я.
"Обычно человек, который убивает лошадь и снимает кожу с ее головы, одно и то же лицо. Приходится все делать очень быстро и некогда ждать, когда стечет кровь. Лошади все в крови.
Видите ли, эта работа очень жестокая. Ты не задумываешься о происходящем. Все о чем ты думаешь – это деньги, которые ты получаешь за работу".
"Конечно", сказала я "Но ведь СХДА должен следить за соблюдением закона".
"Поймите, приходится все делать очень быстро. Случалось, что ветеринар говорил, что мясо этого животного не пригодно для употребления в пищу. Его надо уничтожить. Но босс говорил, чтобы я отнес это мясо в холодильник. И хотя оно должно быть уничтожено, его все равно выставляют на продажу".
"Но разве инспектор СХДА не ставит клеймо, что это мясо пригодно в пищу?"
"Ставит. Он может поставить его и когда сан. врач уйдет".
"Ваш босс имел доступ к клейму СХДА?"
"Конечно, имел. Он имел доступ ко всему, что было на заводе. Например, если ты хороший работник, то босс относится у тебе хорошо, он тебе доверяет. Ты убиваешь больную лошадь, снимаешь с нее шкуру, расчленяешь, продаешь ее мясо. Мы продавали неклейменую конину в рестораны, люди покупали это мясо домой. Мы выдавали его за говядину".
"Вы сами делали это или видели, как это делают другие?"
"Слышал об этом, видел это, делал это сам. У моего приятеля были ключи от бойни. Он воровал конину и продавал ее в городе, выдавая за говядину".
"Люди не знали, где он работает? Не казалось ли им странным, что…"
"Нет", перебил меня он "Он продавал мясо дешево и люди просто не хотели ничего знать. Большинство не понимает разницы между кониной и говядиной".
"Проверяющий из СХДА когда-нибудь останавливал конвейер?"
"Если лошади пачкали друг друга экскрементами, то конвейер ненадолго останавливали".
"Не из-за того, что там были живые животные?"
"Нет. Мы все пили спиртное на работе. Люди из СХДА пили вместе с нами. Нам было не до лошадей".
Время посещения истекло.
"Можно я приду к вам завтра?", спросила я.
"Да".
На следующий день, когда я вошла в тюремную комнату ожидания, ко мне подошла женщина и представилась, как БетЭнн.
"Стив рассказал мне о вас. Вы приехали аж из Вашингтона, чтобы поговорить с ним?"
Я начала объяснять, зачем я здесь, но она, казалось, не слушала меня.
"Женщины всегда пытаются подобраться поближе к Стиву, но очень скоро понимают, что со мной лучше не связываться", предупредила она меня с улыбкой.
Охранник привел Пэрриша. Он пожал мне руку, позволил БетЭнн поцеловать себя в щеку. Мы сели. БетЭнн суетилась, спрашивала, как с ним тут обращаются охранники и сокамерники, есть ли надежда на досрочное освобождение.
Я не хотела начинать разговор в присутствии БетЭнн. Но я не могла просто попросить ее уйти. Я спросила, не хочет ли Пэрриш, чтобы ему принесли что-нибудь из столовой.
"Хорошая идея", сказала БетЭнн и пошла в столовую. Мы отправились за ней.
БетЭнн заказала 2 гамбургера, картошку фри, пирожок и Колу. Стив картошку и Колу. Я заказала кофе.
Когда БетЭнн поела, Стив улыбнулся ей и сказал: "Нам с Гейл нужно поговорить. Увидимся в следующий раз".
Она поцеловала его в щеку и ушла.
"Она стала приходить ко мне, когда я попал сюда. Я не знаю ее хорошо, но она постоянно навещает меня. Мы понимаем друг друга. Нам будет хорошо вместе. Думаю, я выйду отсюда через месяц. Я могу приехать в Вашингтон".
"Вы и БетЭнн?", спросила я.
Он рассмеялся. "Нет, только я".
Я спросила о другой бойне, на которой он работал.
"Там убивали коз, ягнят, коров и очень много свиней".
"Как там оглушали свиней?"
"Использовали электрошокер. Нужно было ударить свинью током в ухо. Но их били везде, вот в чем проблема. Или же держали электрошокер так долго за ухом, пока кожа не начинала дымиться. Часто со свиньями обращались очень жестоко. Их оглушали неправильно и отправляли на конвейер живыми. Свиньи брыкались. Их резали и бросали в кипящий котел. Кровь не стекала. Животные были еще живы, попадая в кипяток".
"Лично вы видели живых животных в кипящем котле?", спросила я.
"Много раз. Однажды я видел, как свинья выскочила из котла, ее шкура дымилась. Она бегала вокруг и громко кричала. Такое происходит на многих бойнях. Еще кофе?"
"Нет, спасибо. А что же проверяющий?"
"Босс давал ему мясо бесплатно, что-то вроде взятки. Иногда деньги. Проверяющий закрывал глаза на эти ужасы. Бывало, ветеринарный врач разрешал отправлять на продажу испорченное мясо, которое должно было быть уничтожено. Это мясо продавали в китайские рестораны.
И еще. Мы били новорожденных телят железными палками по голове".
"А что, специальное ружье для оглушения не работало?"
"Работало. Но ведь так быстрее. Их черепа еще мягкие. Их били по голове, затем отправляли на конвейер. Однажды ружье поломалось, тогда коровам просто перерезали горло. А чтобы заставить их двигаться им ломали хвосты и сильно избивали.
Я сам выкручивал коровам хвосты, так что ломались хрящи. Еще им ломали ноги. И…"
Он не закончил, быстро попрощался и ушел.